Париж: люди плачут при первых звуках печальной музыки

Наш спецкор Валентина Львова рассказывает, как Франция живет после терактов

Фото: REUTERS

С этим человеком мы встретились в 11 округе Парижа. Он попросил разрешения сфотографировать меня для издания «Ле Монд», я попросила его рассказать о том, что он видел в последние дни. Фотограф Бенжамен Жиретт, работающий для нескольких французских журналов и газет, рассказывает о произошедшем.

- Так вышло, что я оказался у театра «Батаклан» в ту пятницу. У меня была назначена встреча рядом, в баре на улице Оберкампф. И вот, в трехстах метрах от меня я увидел бегущих людей и собирающихся на месте коллег. Естественно, я поспешил к месту событий.

- Что вы конкретно видели и в тот момент?

- Люди бежали в панике. Они говорили, что в театре стреляют из автоматического оружия. Потом выяснилось, что это были автоматы «Калашникова». Возле «Батаклана» я увидел коллегу, который быстро мне объяснил, что происходит. Я был без рабочей аппаратуры в тот момент, но смог сделать видеосъемку на телефон. Когда я приблизился к входу, полицейские стали выносить раненых. Я не мог продолжать съемку, но мое видео с первыми жертвами было потом широко распространено в Интернете. Но я понимал, что так, в этой ситуации, я не журналист, не фотограф, а просто прохожий, который просто все снял в первый момент. Я вернулся к себе, взял нормальную аппаратуру, а потом продолжил съемку.

- Я понимаю, что была паника и был шок.

- Были слышны звуки выстрелов, все пытались спрятаться. Да, это была совершенная паника. Для тех, кто пытался уйти, для тех, кто был рядом.

- И что теперь? Завтра, послезавтра? Как с этим живут ваши друзья? Изменилось ли что-то в привычках?

- Я думаю, что все эмоции сейчас слишком живы. Для меня важно, что парижане – молодые и старые – приходят по-прежнему туда, где они привыкли проводить вечера. И очень трогательно, что, несмотря на все предупреждения властей, чтобы люди старались оставаться дома, люди приходят на места терактов, чтобы зажечь свечи или принести цветы. И только так можно сохранять разум. Хотя, если я прихожу на площадь Республики, я вижу, что люди плачут при первых звуках печальной музыки, снова понимая, что только что произошло.

- Через день после терактов я приехала в Париж, и сперва почувствовала недоумение: иллюминация на Елисейских полях, люди ходят, как ни в чем не бывало… Первое ощущение – «так ничего и не произошло». ..

- А это цель. Почему мы должны менять свои привычки из-за негодяев? Из-за кого-то, кто решил менять наш образ жизни? Мы хотим смотреть футбольный матч в баре, пить кофе или аперитив на террасе. И не хотим бояться, что кто-то внезапно придет к нам с автоматом наперевес.

- После Елисейских полей я увидела площадь Республики. С толпой людей в черном. Спустя несколько минут по улицам побежали люди в совершенном страхе. Где-то с десяток бежали прямо на меня. Мне кажется, что сейчас Париж разделен на две части, спокойную и, скажем так, тревожную.

- Я в тот момент был в центре, но знаю, что полиция в четверть часа урегулировала проблемы.

- Но потом, через пару часов, все стало совсем спокойно. Люди тихо прогуливаются, кто-то целуется. Я это видела.

- И что, вы полагаете, нужно было делать? Да, это – решение для людей. Показать, что ничего не изменилось. Теракт – не основание не продолжать жизнь.

- Сейчас вы делали фотографии людей из бистро для газеты «Ле Монд». Что вы видели?

- Для меня это не совсем обычная работа. Но я все время спрашивал, можно ли сделать фотографии, не смущает ли вас это. И, в основном, люди отвечали просто: да, с удовольствием. Они были готовы показать окружающему миру, что они не собираются менять образ жизни из-за террористов. Продолжать посещать бары, заигрывать с девушками, просто общаться возле стойки в кафе.

- Есть у вас во Франции такое издание – «Шарли Эбдо». Карикатуры, которые появились после случившегося, вы как воспринимаете? Это что-то маргинальное во Франции, или это общее мнение?

- Я не был никогда покупателем «Шарли». Как у всех печатных издательств, у них была проблема выживания. Я не стал покупать «Шарли» после того, как случился расстрел редакции. Но главное в том, что эти люди рисовали, не стреляли. Есть общий пейзаж французской прессы, «Шарли» является очень малой частью.

ЧИТАЙТЕ ЕЩЕ РЕПОРТАЖИ АВТОРА

"Война уже на улицах Парижа"

Из первых уст: что говорят о терактах во Франции парижане и русские - те, кто был в страшную ночь в городе и те, кто переживал за оставшихся в столице родных (подробности)

Один хлопок петарды в Париже теперь может разогнать целую площадь

Бывший собкор "Комсомолки" во Франции Валентина Львова сразу после трагедии снова вернулась в свой любимый город

Я слышала накануне про введение всяких усиленных режимов по безопасности в Париже. Вплоть до огораживания от остальной Шенгенской зоны. Прилетела после пересадки в Мюнхене в аэропорт «Шарль де Голль», пошла искать паспортный контроль с краснокожей книжицей наперевес. Нет паспортного контроля. Есть пять-шесть полицейских на пути следования. По-моему, в тихие годы их было примерно столько же. В общем, изумленная террористка Львова вышла на территорию Франции тихо, чинно, со слегка наклоненной от недоумения головой (подробности)

Спецкор «КП» из Парижа: «Шарли» - карикатура на самих себя

В «Шарли Эбдо» (Charlie Hebdo) со мной разговаривать не захотели. «В редакции «Шарли» слишком много вещей, которые нужно делать в эти дни», - сообщила мне Аполин Томассе (Apolline Thomasset), вежливо занимающаяся связями с общественностью. «Редакция благодарит вас за ваш интерес, но не хочет выражать свое мнение на эту тему сейчас. Большое спасибо за внимание». Это был долгий красивый обмен любезностями, смотревшийся весьма странно на фоне собственно издания «Шарли» (подробности)