Виталий Коротич: «Наш журнал закрывали дважды. Надеюсь, он и в третий раз воскреснет»

Бывший главный редактор журнала "Огонек" Виталий Коротич

Фото: Евгения ГУСЕВА

- ...Виталий Алексеевич, вы в курсе, что сейчас с «Огоньком» происходит?

- Все там ошарашены совершенно. Им просто объявили в пятницу, что с понедельника они все уволены. Ни переговоров, ничего.

Они составляли последний номер, и в конце дали колонку, что, мол, сегодня мы узнали, что мы все уволены. Но - тут может быть и другой вариант.

- И какой же?

- Многие известные журналы перешли в интернет. Сейчас туда переходит многое. Но тут им ничего не объявили, просто выгнали коленом под зад, как у нас положено.

- Понятно. И все же... Как вы прокомментируете потерю - а она, похоже, реальна - такого СМИ, как "Огонек“?

- Сейчас у меня разные чувства.

С одной стороны, мне обидно, что «Огонек» закрылся. 121 год же журналу. Это огромный кусок истории не только нашей журналистики, но истории страны.

У меня, кстати, «Огонек» достигал тиража 5 миллионов, а сейчас у журнала было около 40 тысяч, и они были счастливы, когда дотягивали до этого.

Мне по-человечески очень обидно, что «Огонька» больше нет.

Но, с другой стороны, я понимаю, что его задули. Если это чисто волевое решение издательства «Коммерсант», это обидно, а если «Огонек» заменят каким-то интернет-изданием, как я уже предположил в начале нашего разговора, будем следить, что из этого получится.

Я вообще-то люблю читать бумагу, я старорежимный человек.

- А, может быть, все - неспроста? Ведь и Коротич, и «Огонек», - как некоторые всерьёз считают, разрушали Советский Союз, искажали нашу историю... Может, то, что происходит - расплата за все это?

- Если совсем серьезно, то народ наш – не идиоты. Каждую пятницу утром возле газетных киосков стояла очередь, ждали, когда привезут «Огонек». Если говорить о том, кто больше скомпрометировал нашу страну, - то газета «Правда», я думаю, больше приложилась к этому, чем журнал «Огонек».

Мы получали каждый день около тысячи писем. Читать их никто полностью не мог, хоть у нас и был большой отдел писем. И Валя Юмашев (выходец из «Комсомолки») возглавил работу по изданию этих писем книгами. К нам были допущены представители из американских, немецких, французских издательств. И вот в Америке два тома вышло, в Германии - том вышел, в Англии... – тома писем людей в «Огонек».

Меня уговорили тогда написать предисловие к этим томам. Я написал - оно начиналось словами: «Тут нечему радоваться. Такое может быть только в стране, где люди не верят своему правительству».

О чем нам писали в письмах? О том, что крыша течет, что муж пьет, что уволили с работы.

- Вы тогда что же - против Ельцина, что ли, были?

- Знаете, я против него всегда был. Я не люблю пьяниц. Не люблю, когда пьяница руководит. Я всех пьяниц повыгонял из «Огонька» тоже.

Я говорил, что только плохая власть может заставить людей писать в газеты и в журналы, а не обращаться к депутатам, министрам, тем людям, которым они поручили руководить страной. Они обращались к нам.

С одной стороны, это была честь для нас, а, с другой, это был показатель того, что страна загибается.

- Я по вашему тону понял, что «Огонек» мы не спасем.

- Нет, его спасать не надо...

Я знал, как жить и работать при советской власти. Я ее, в принципе, разрушать не мог, она сама разрушалась. Я вам как-то уже цитировал фразу, сказанную мне Горбачевым: «Да чего ее разрушать? Ее толкнуть немножко – она сама завалится». Она и завалилась.

- То есть вы с Горбачевым помогали только?

- Знаете, я бы сказал, тут сложнее. Мы знали, что власть эта изжила себя. Мы стали жертвами социального эксперимента, который был, в общем-то, безуспешным. Потому что китайцы это сделали лучше, а у нас получилась фигня. Эти лентяи, которые в женевских и берлинских кафе фантазировали, сделали эту страну… Она оказалась нежизнеспособной. Она 70-80 лет прожила, и это был ее возраст.

- А в чем тогда главная причина крушения «Огонька»? Журнал же, как вы заметили, 121 год прожил.

- Он прожил с остановками. «Огонек» в 1899 году начал выходить. (Потом был перерыв.) В 1918 году журнал запретили. Затем пришел Кольцов, и он стал редактором сразу двух журналов – «Крокодила» и «Огонька». Кольцова расстреляли, но «Огонек» остался.

- То есть, сейчас в третий раз его закрывают?

- Да. То есть, он может и возродится, но в том, бумажном виде, боюсь, уже не воскреснет.

Когда я уходил из «Огонька», я говорил, что он уже свое прожил, уже нужен другой журнал. Я даже подумал когда-то, что, наверное, можно было бы сделать издание типа «Плейбоя». У нас его идею исказили, но это журнал…

- Я не хочу «Плейбой»!

- Нет, это издание для 50-летних интеллигентов. Там была одна голая девичья жопа на весь журнал на развороте. Но там были и рассказы Хемингуэя, там были интервью с Фиделем Кастро. Это был такой журнал для 50-летних дураков.

Но прежний «Огонек»… Мы играли на том, что рассказывали правду о стране. А у людей лимит на ее восприятие быстро исчерпался, им это надоело, им хотелось развлекаться, отдыхать, смотреть прыгающую на экране попсу.

Мы их перекормили рассказами о том, где воруют, и кто ворует больше всего. Надо было давать больше положительного какого-то материала. Нужно было делать немножко другой журнал, и положительный материал можно было давать по-другому.

В принципе - как сейчас «Комсомолка» дает, в каком-то дозированном, интересном варианте. И это хорошо.

И вот здесь, где-то между «МК» и «Комсомолкой», можно было построить интересный журнал, но некому было это делать. А я поехал учить американцев журналистике.

- Но вы их не очень-то выучили. У нас журналистика лучше, чем в Америке.

- Понимаете, у нас - другое. Дело в том, что все-таки на Западе немножко хотя бы учат информации. У нас была не информация, а пропаганда.

У них полагается давать информацию отдельно, а в конце первой тетрадки больших газет идет 1 или 2 страницы комментаторов. Вот они там комментируют эти новости, конечно, препарируя, отбирая те, которые хочется. Но все равно полагалось, чтобы на первых полосах были новости без комментариев.

У нас же комментарии были перемешанные часто. Они преобладали над новостями. Поэтому у нас получилось так, как в газете «Правда».

Не то, что говорили, - дескать, американский президент сказал то-то, а потом опровергали. А - сразу: американский президент изрек очередную клевету на нашу великую страну.

- Виталий Алексеевич, давайте все же на оптимистичной ноте наш разговор закончим. Можете еще раз обосновать свою мысль, что это уже третье закрытие журнала «Огонек», но это не гибель, и мы будем надеяться, что он воскреснет в каком-то виде?

- Конечно, могу. Но только - таким вот образом. Во всех русских легендах и сказках добрый молодец три раза окунается в живую воду и опять выскакивает, как новенький.