Григорий Александров - Любови Орловой: «Люблю как человек, тоскую, как собака»

Ни одна советская актриса не заботилась о своем имидже так, как Любовь Орлова. Фото: кадр из фильма «Волга-Волга» (1938)

«БУДЕШЬ ТЫ, ЛЮБАШКА, БОЛЬШОЙ АКТРИСОЙ!»

Любовь Петровна Орлова, главная звезда сталинского кинематографа, с такой легкостью изображавшая на экране домработниц, письмоносиц и ткачих, была из дворянского рода. По отцовской линии ее предком был, например, Михаил Орлов - знакомый Пушкина, флигель-адъютант императора Александра I, много раз при разных обстоятельствах общавшийся с Наполеоном Бонапартом. А ее к этому роду принадлежал, например, Григорий Орлов - легендарный фаворит Екатерины II.

Понятно, что Орлова получила прекрасное воспитание - и с детства вращалась в кругу выдающихся людей. Однажды она впечатлилась сказками Толстого, написала ему письмо (дядя ее матери, Михаил Сухотин, был женат на дочери писателя) - и получила в ответ «Кавказского пленника» с дарственной надписью, книгу, которую берегла потом как сокровище. Общалась и с Шаляпиным - начиная с пятилетнего возраста, когда выступала на детском празднике в его доме (по легенде, впечатленный Шаляпин взял ее на руки и воскликнул: «Будешь ты, Любашка, большой актрисой!»)

Правда, ее отец, Петр Федорович, был карточным игроком - и умудрился проиграть три имения, которые ему принадлежали. Впрочем, через несколько лет это уже не имело никакого значения. Петр Федорович и сам говорил: «Хорошо, что я их проиграл - сейчас все равно бы отобрали!» В России случилась революция, и жизнь всего благородного семейства резко изменилась. Теперь Орловы жили в коммунальной квартире, а Любочка была вынуждена давать уроки танцев и работать тапером в кинотеатре. И при этом училась: сначала в консерватории, потом осваивала актерское мастерство. Словно помня о словах Шаляпина, она мечтала стать артисткой - и в 1926 году была принята в труппу московского Музыкального театра.

Ее первым мужем стал Андрей Берзин, высокопоставленный сотрудник Наркомзема. Мужа она, судя по всему любила, но закончился этот брак печально: в 1929 году Берзина арестовали по сфабрикованному обвинению в заговоре. Арестовывали и до этого - ОГПУ относилось к нему с подозрением, - но всякий раз отпускали. А тут Орлова, возвращаясь из театра, увидела, как муж уезжает на извозчике вместе с сотрудниками «органов» - как выяснилось, навсегда… Его не расстреляли, приговорили всего лишь к трем годам ссылки - но из жизни жены он решил уйти. Как предполагается, из благородства - потому что понимал, чем ей грозит брак с политзаключенным.

Ну, и еще потому, что в ее жизни появился другой мужчина, Григорий Александров.

Внучатая племянница Орловой Нонна Голикова рассказывала: однажды Орлова готовилась к концерту (у нее была своя программа), отгладила и расправила на диване платье, вышла из комнаты, а когда вернулась, обнаружила, что на этом платье окотилась кошка. Подруга ее утешала: «Это замечательная примета! Тебя ждёт что-то необыкновенное!» И действительно: концерт, несмотря на драму с платьем, она не сорвала. Именно на него пришел молодой режиссер, как раз подыскивавший исполнительницу главной роли в своем фильме (посмотреть на Орлову ему порекомендовал художник Петр Вильямс). Фильм получил название «Веселые ребята», после него Орлова стала одной из самых известных женщин в СССР - и женой Александрова. «Я увидела золотоволосого бога, и всё было кончено!» - так она описывала их первую встречу.

Про эти отношения много злословили. Не могли понять, как супруги могли прожить вместе несколько десятилетий и называть друг друга на «вы». Но это была настоящая, большая любовь: люди, хорошо их знавшие, считают, что Александров и Орлова друг друга буквально боготворили. Он постоянно писал ей записки и отправлял телеграммы - «Люблю, как человек, тоскую, как собака», «Скучать начал, как только вернулся домой»… Она бережно их хранила до конца жизни.

«ГОВОРИТЕ, ТОВАРИЩ ОРЛОВА! МЫ БУДЕМ СТОЯТЬ И СЛУШАТЬ»

После «Веселых ребят», а также последовавших за ними «Цирка» и «Волги-Волги» большую любовь к актрисе испытывал и Иосиф Сталин. Однажды на приеме Орлова решила сказать несколько слов, встала и двинулась в сторону диктатора. Его охранники тут же рванулись преграждать ей путь. Сталин приказал им остановиться, встал и произнес: «Говорите, товарищ Орлова! Мы вас внимательно слушаем. Говорите, сколько хотите. Будем все стоять и слушать». Все встали и слушали. (По слухам, на том приеме Сталин даже лично попытался исполнить в дуэте с ней «Песню о Волге» - тоже похоже на правду, учитывая, что он видел соответствующую картину уже раз пятнадцать).

Положение любимицы вождя обеспечило Орловой и Александрову очень неплохую в материальном смысле жизнь. Они стали обладателями холодильника (огромная редкость по московским меркам) и машины марки «Мерседес-Бенц». Потом построили роскошный дом на участке в гектар земли в Подмосковье - с камином и огромной террасой… И при жизни вождя, и после его смерти Орлова пребывала в статусе королевы советского кино. И все же сталинская любовь отнюдь не была взаимной.

Та же Нонна Голикова рассказывала в интервью «КП»: «Я сделала для себя очень неожиданное открытие в 1953 году, сразу после смерти Сталина. Мне тогда было 13 лет, нас вывели на школьную линейку и сообщили об этом известии. Мы все рыдали. А потом я пошла ужинать к Орловой и Александрову и за столом вдруг заговорили на эту тему. И тут Любовь Петровна тихо, но отчетливо произнесла: «Слава Богу, эта сволочь наконец-то сдохла!» Я в ужасе выбежала из-за стола. Для меня это было настоящим предательством. «Да как она могла!» - не могла поверить я. Позже, конечно, поняла, что особых причин любить Сталина у нее никогда не было – ее первого мужа репрессировали, потом отправили в ссылку Николая Эрдмана (одного из сценаристов «Волги-Волги». - Ред.), в 37-м арестовали Владимира Нильсена (оператор фильма, был расстрелян. - Ред.)… Она всю жизнь ненавидела Сталина из-за того, что он заставлял жить в страхе и ее саму, и ее ближайшее окружение».

«МНЕ ХОЧЕТСЯ РЕБЕНКА, И Я НЕПРЕМЕННО БУДУ ЕГО ИМЕТЬ»

Ни одна советская актриса не заботилась о своем имидже так, как Орлова, идеально стильная и идеально правильная на словах. Что до слов, Орлова, как это ни удивительно, в 30-е и 40-е занималась публицистикой, была своего рода колумнисткой, высказываясь в печати по самым разным поводам. Например, о присоединении к СССР западных Украины и Белоруссии, где люди раньше даже боялись петь на родных языках, а теперь «ищут непривычные для них слова счастья, чтобы восславить новую жизнь, Красную Армию, советское правительство, мудрого Сталина». Или про аборты: «Беременность вырвет женщину из ее работы, может быть, в тот момент, когда она завершает грандиозный проект. Пусть в таких случаях женщина родит несколько позже. Пусть в этих случаях ей будет разрешен аборт… Мне кажется, что в последнее время все женщины собираются рожать, что всем хочется иметь ребенка. Мне самой хочется ребенка, и я его непременно буду иметь». (Ребенка она так никогда и не родила - сначала кино казалось ей более грандиозным проектом, чем беременность, да и настроения не было, а потом оказалось уже поздно).

Что до внешности, в какой-то момент Орлова начала активно коллекционировать наряды, и ее близкая подруга Раневская говорила, что моль эти наряды съесть не сможет - просто не поместится в шкафах, где они висят. Потом Любовь Петровна открыла для себя пластическую хирургию - но, вопреки слухам, сильно ею не увлекалась.

Орловой приписывают фразу «Мне всегда будет 39 лет и ни на один день больше!» (на самом деле это фраза из пьесы Джерома Килти «Милый лжец», она много раз произносила ее на сцене). Вот это «и ни на один день больше» сыграло с ней злую шутку. В 60-е у Орловой и Александрова родилась сумасшедшая мысль: она может, может, может сыграть молодую женщину в фильме о разведчиках «Скворец и Лира». Аксакалам не посмели перечить. Александров долго работал над сценарием, цветной широкоэкранный фильм был снят (за большие, кстати, деньги) - но премьера в 1974 году так и не состоялась. Как-то уж слишком неловко было смотреть на 71-летнюю Орлову в роли девушки. Фильм вышел в очень ограниченный прокат лишь в начале 90-х - чтобы сейчас существовать на DVD и в интернете в виде странного артефакта, прощальных валентинок двух стариков.

В тот день, когда закончили озвучание «Скворца и Лиры», Орловой стало плохо, ее увезли в больницу - подозревали сначала гепатит, потом желчнокаменную болезнь. Сделали операцию, и поняли, что речь идет об онкологии, причем на той стадии, когда медицина (по крайней мере, медицина образца середины 1970-х) бессильна. Орловой в соответствии с правилами тогдашней врачебной этики ничего говорить не стали - наоборот, успокоили, объявили, что все хорошо, даже подарили бутафорские камни, якобы извлеченные из желчного пузыря. А Александрову сказали. Он отреагировал фразой: «Хорошо, что она первая…» Эти слова покоробили тех, кто их услышал. Но на самом деле Александров просто понимал, что если бы первым умер он, для Любови Петровны это стало бы трагедией страшнее, чем онкология и даже собственная смерть.

Он пережил ее на восемь лет, и больше не снимал художественных фильмов. Снял только один, документальный - про жену.