Здесь старец Зосима оставил последнее завещание про Русь и Украину: Главный монастырь Донбасса стал ковчегом на линии огня

Никольская обитель – самый известный и почитаемый монастырь Донбасса. Он - на передовой, там под обстрелами живут монахи.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

ДОРОГУ ВЗОРВАЛИ

Тормозим перед рвом.

- Ё-моё, дорогу взорвали… – выскакивают из «жигулей» солдаты. Кто-то закрыл грунтовку для проезда радикально: вкопал заряды и - хлоп! – теперь только на танке.

- На «Ниве» может получится? – прикидываю я. Но сзади на тросе я тяну заглохшие «жигули». И следом едет «тойота» с прицепом. Никак не проедем.

- В плохом месте стоим, мы здесь на виду. Как бы не накрыли! – напряженно водит автоматом по сторонам боец Серёга. – По полю попробуем.

Недавно он строго предупреждал не задевать колёсами обочину, чтоб не наехать на мину. А теперь предлагает ехать по полю?!

Серёга и волонтёр Геннадий глядят под ноги и командуют:

- Давай!

Я выжимаю газ и медленно вползаю на рыхлое поле, вытягивая и старенькие «жигули». Если что… хоть бы не противотанковая!

У нас собой Песчанская икона Божией Матери. Глядишь, не даст пропасть.

Свято-Успенский Николо-Васильевский монастырь на самой линии соприкосновения и даже чуть выдаётся вперёд. Так что ВСУ обстреливают его с трёх сторон.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

ЖИВЫЕ НЕ УХОДЯТ

Поехать в Никольскую обитель меня позвал Геннадий. В мирной жизни он продюсер, снимает кино. Но воцерковлённый. Хотел снять фильм о монастыре на передовой под Угледаром. Потом решил, что займётся этим, когда обитель будет в безопасности. А пока у неё одна задача – выжить. Теперь Геннадий возит туда гуманитарку - овощи, крупы, куличи, свечи... На этот раз собрал столько, что его прицеп провис от тяжести, скребёт дном. По ровной дороге можно проехать, а по ямам - не получится.

С Геннадием едет волонтёр Ирина и везет ту самую икону Богородицы Песчанской. Она не для монастыря, там своих реликвий хватает. Икона поможет нам добраться до места и вернуться домой.

С Геннадием едет волонтёр Ирина и везет ту самую икону Богородицы Песчанской.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

Часть тяжелых мешков перекладываем в мою «Ниву», заполнив заднее сиденье до крыши. А ещё ко мне садится матушка Елена из Никольской обители.

- Поговорить можем, но не внутри монастыря — там не дают благословения, - вздыхает матушка. Слишком усиливаются обстрелы после визитов журналистов.

Сопровождать нас вызвались два бойца, которые знают дорогу. Ехать нужно ночью, причем последние километры – без света, чтоб не привлечь внимания.

Многие монахи и монахини были ранены, некоторые погибли. Но живые не уходят. Иначе монастырь перестанет существовать.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

Свято-Успенский Николо-Васильевский монастырь на самой линии соприкосновения и даже чуть выдаётся вперёд. Так что ВСУ обстреливают его с трёх сторон. Практически каждый день: минами, градами, хаймарсами.

Многие монахи и монахини были ранены, некоторые погибли. Но живые не уходят. Иначе монастырь перестанет существовать. Он и сейчас держится только на силе духа, ни одной целой постройки не осталось.

Никольская обитель – это сразу два монастыря, мужской Свято-Васильевский и женский Свято-Николаевский. До начала боев там жили 200 монахов и монахинь. Сейчас - около 60.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

МОЛИМСЯ ЗА ПОБЕДУ

Матушка Елена из Запорожья. Пришла в обитель, услышав про святого старца Зосиму, основавшего её. Старец, умерший больше 20 лет назад, всё знал заранее. Он предрекал, что будут воевать русские и бандеровцы, и монастырь строил так, чтобы братия могла укрыться от обстрелов под землёй.

- Стреляют каждый день, - говорит матушка. – Раньше украинский танк из Угледара выходил, отстреливал по нам боекомплект и уезжал. Иногда сразу два танка. Абрикосовые деревья повалили, которые при Зосиме сажали. А сад у нас такой красивый был, весь в цвету!

Никольская обитель – это сразу два монастыря, мужской Свято-Васильевский и женский Свято-Николаевский. До начала боев там жили 200 монахов и монахинь. Сейчас - около 60.

- Нас пытались выселить – слишком опасно там жить. Но мы не уходим. Это главный монастырь Донбасса. Раньше сюда ехали паломники, чтобы поклониться старцу Зосиме. Сейчас сюда не проехать. В соседнем селе Никольском без хозяев остались собаки и кошки и они пришли к нам, чтобы спастись, как в ковчеге.

- Как же вы живёте? – спрашиваю. – Когда бьют по Донецку, есть вероятность, что снаряд пролетит мимо. Город большой. Но монастырь не город, тут не промажешь.

- Когда стреляют, во двор не выходим, - отвечает матушка. – Прячемся в подземном трапезном храме, молимся за победу.

В обители есть часовня, в которой похоронен Зосима. Его предвидения теперь пересказывают как пророчества.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

ПОДАЛЬШЕ ОТ БАНДЕРЫ И САТАНЫ

В обители есть часовня, в которой похоронен Зосима. Его предвидения теперь пересказывают как пророчества. Он предупреждал об осквернении безбожниками Киево-Печорской Лавры. Говорил, что беснование начнётся с Киева и затронет Россию, но она устоит и сохранит веру.

Рассказывают, что к Зосиме приезжал исповедоваться Янукович. Когда он шёл на пост премьера Украины, просил у старца благословения, но Зосима отказал, предупредив, что путь этот лукав и опасен «страшными испытаниями». Тогда Янукович пошел на вершину власти без благословения. И предупреждение Зосимы сбылось...

Перед смертью старец оставил прихожанам духовное завещание:

«Держитесь Москвы, держитесь Русской православной церкви. Подальше от киевских политиканов, бандеровцев и сатанистов. Живите языком Пушкина, не ошибётесь. Чтобы возрождалась не безликая Украина, а Киевская Русь Святая. Чтобы прошла вражда славян и закончилась «незалэжность». Чтобы единым русским народом были Россия, Украина и Белоруссия».

Для Киева, выбравшего путь Бандеры и НАТО, завещание Зосимы была неприемлемо. Если бы можно было снести обитель без следа, ВСУ сделали бы это. Они стараются.

В деревьях монастырского сада торчат неразорвавшиеся снаряды.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

ИДЕАЛЬНАЯ МИШЕНЬ

После Волновахи дорога всё хуже. Навстречу попадаются танки и БТРы. В темноте нас с рёвом и брызгами обгоняет огромная БРЭМ, ремонтно-эвакуационная машина. Где-то застрял танк, его будут вытаскивать.

- Притушите свет, - говорит Серёга. – А лучше выключите. Подъезжаем.

Ехать ночью без света – не просто. Дорогу не видно. Разбитая грунтовка превращается в реку грязи, не едешь по ней, а плывёшь. Все на слух. Если рядом рычит бронемашина, быстро отползаем на обочину, пока в темноте наш караван не переехали гусеницами.

Последние сотни метров до монастыря нужно пролететь через открытое обстреливаемое пространство. Уже рассвело, и нас видно. Дорога в ямах от снарядов. На обочинах изувеченные машины, которые не успели проскочить. Пополнять их коллекцию не хочется.

Впереди белым лебедем сияет Успенский собор, точная копия одноимённого собора Московского Кремля. Его видно отовсюду. Строили, чтобы заметнее был. Теперь он – идеальная мишень. Как и наша несущаяся по дороге колонна.

Ну, Господи, помоги! И я выжимаю газ до упора.

Дорога в ямах от снарядов.

Фото: Григорий КУБАТЬЯН

ИЗ ДЕРЕВЬЕВ ТОРЧАТ СНАРЯДЫ

Увиденное поражает. В монастыре хаймарсами разрушено крыло с женскими кельями (а ведь американцы согласуют ВСУ каждый выстрел из этой установки — значит одобрили храм божий как цель!). Разбиты мастерские и баня. Зажигательным снарядом пробит купол собора, и он сгорел. Остатки золочёной купольной фольги острыми лентами скрипят и качаются на ветру. В деревьях монастырского сада торчат неразорвавшиеся снаряды.

От колокольни Васильевского храма ничего не осталось. Колокола расплавились. А когда-то монастырь был известен своим звоном. Причём звонарями были сёстры.

Сейчас вся братия живёт в нижней трапезной церкви Всех Святых.

- Здешние монахи, как катакомбные первохристиане. Совершают духовный подвиг, - объясняет мне Геннадий, пока мы разгружаем машины.

Носим коробки быстро, чтобы не маячить во дворе.

- Как у вас дела? – слышу разговор.

- Вчера снова обстреляли. Кошку ранили. Лапы перебили, - отвечает монашка.

Рядом вертится пёс Белыш. Кто-то пытался его убить. Отстрелил нижнюю челюсть, но пса выходили в монастыре, и теперь он лакает еду не прожевывая.

- Не боишься сюда ездить? – спрашиваю Геннадия, с трудом поднимая очередной мешок.

- Боюсь. А что делать? Каждому Господь свой век отмерил.

Выезжать решили по другой дороге, короткой и не такой грязной. Но и более опасной – много открытых мест. Если гнать, есть шанс проскочить. Монахи благословляют нас, и открывают ворота.

Когда подлетаем к блокпосту, дежурившие там солдаты удивляются: вы как смогли проехать?!

Да как?! С нами икона Песчанская и монахи нас благословили. Пока вера есть, бесы не возьмут.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Они штурмуют окопы ВСУ так, что плавятся пулеметы: Как работает на передовой легендарный спецотряд «Ахмат»

Военкор Григорий Кубатьян приехал в свой бывший отряд, в котором когда-то воевал и был ранен (подробности)