«Даже горе продается, скупят все агенты смерти»: Группа «25/17» выпустила новый альбом «Радость встреч и расставаний»

Музыкант группы "25/17" Андрей Позднухов (Блендный). Фото: Александр Рюмин/ТАСС

Одна из самых популярных российских рэп-групп 25/17 перед большим гастрольным туром (стадионные концерты в Москве — 9 декабря и Питере — 16 декабря) выпустила восьмой альбом с говорящим названием «Радость встреч и расставаний»: 10 треков беспримесной рефлексии о русском человеке, его жизни, потерях и, конечно, неотъемлемых душевных, но никак не душных страданиях. Песня «Позвони» тут же взлетела на 1 место хит-парада радио «Комсомольская правда» — и вот почему.

Многие поклонники творчества омичей Андрея Позднухова (Бледного) и Антона Завьялова (Анта) до сих пор ждут от группы эстетики и «повторения успеха» альбома «Русский подорожник» (2014), прорвавшего при участии кучи звезд (Константин Кинчев, Андрей Мерзликин, Захар Прилепин, Денис Шведов, Зоя Бербер, Сергей Мурзин и др.) унылую плотину шаблонной отечественной музыки, — чтоб современно и в меру посконно, чтоб мелодично и в тоже время скрепно, чтобы забористо и энергично, при этом стильно и без воплей, амбициозно, но без пафоса и модного занудного фрешменства. Если и религиозно, то без токсичной ортодоксальности. Рэперы каждый раз понимающе кивают, но делают по-своему: например, «Радость» — открывашка нового альбома — отправляет к первым аккордам хита «Девятибально» с того самого «Русского подорожника». Но это всего лишь замануха. Ведь «почему в вашем творчестве так много ремейков» это совсем не про них. До степени патологии. Хоть в новой пластинке и слышатся концептуальные отзвуки мелодики альбома «Песни о Любви и Смерти» (2012).

Никогда еще фраза «не все так однозначно» не звучала так уместно и не пошло. Ведь вопросы без ответов, что так волнуют всю мировую литературу, музыку и кинематограф, рэперы облекают в яркую и блестящую упаковку. Именно этикетка и «продает», как завещал Стив Джобс. Именно этикетка и обманывает, учил Карл Маркс. Каждый трек — сверкающая отсылка к суперхиту. Первый — «Музыка для мужика» («Ленинград»), второй — «Не выходи из комнаты» (Иосиф Бродский), третий — «А мы любили» («Hi-Fi»), четвертый — «Он был старше ее» («Машина времени»).

Дальше давайте сами.

Да, сибирские фокусники, основатели музыкальной секты «Оммаж», аффинажной трубой, мягкими гуслями Ольги Глазовой и хриплым шепотом Гарика Сукачева, передавая попутные приветы Цою и Гагарину, за ребусами и шарадами опять зашифровали несколько русских кодов, к которым можно подбирать ключики, а можно просто носить эти ключики с собой, помня, где находится отчий дом.

«Будет хлопок и мы, будто хлопок, Разлетимся с тобой на волокна. И вот пацифисты и патриоты Вперемешку, в обнимку, до рвоты, Но мы выживем, сто пудов выживем»

Давно уже «25/17» не пели так пронзительно и сентиментально об утратах, расставаниях и любви и памяти («вот мы с братом щеглы, вот уже седые»). Что с вами, парни, неужто возраст подошел?! Надо же, хех. Нет, нет, седина определенно благородит.

Будто стряхнув шелуху витиеватости и отринув привычный зуд метатекста, рэперы резко повзрослели, если не сказать, простите, даже (шепотом в сторону) постарели. Да! И что в этом плохого? Объем и вес пластинке придает именно зрелая универсальность и простота языка. Выверенная интонация — не стариковская, не менторская и даже не отцовская — именно взрослая, взвешенная и мудрая, оттого печальная. Оттого без снисходительности эйджизма обращенная ко всем: и к доверчивому обывателю с Урала, «что втыкает новости послерабочим вечером», и к снобливому питерскому эстету, расковыривающему атмосферы и слои смыслов, и милой девочке, и безусому мальчику.

Разговор с ними ненавязчивый и неспешный, но в то же время серьезный. Ведь за всей цепочкой отсылок и круговертью цитат — и даже за лиричными, на грани со слезодавильности треками — стоит «Пограничник». Который знает тайну — нет никаких границ (товарищ майор, это метафора!). Тяжелый трек ставит нашатырный шлагбаум ровно на середине пластинки. Бум. И кажется, что розовая пелена сходит на нет. И кажется, что весь альбом и затевался ради того, чтобы спрятать этот пограничный столбик реальности в кустах — для перевода слушателя с территории мечт на остров веры.

«Убежит цыпленком солнце, улетит голубкой ветер Даже горе продается, скупят все агенты смерти»

Самая мрачная (синоним слова правдивая) часть альбома наступает тяжелым отрезвляющим похмельем после воздушной эйфории, заряда витальности и ощущения бессмертия. Все, как в жизни: сначала мы молоды и не знаем, что там вообще у нас внутри под кожными покровами. А потом ка-а-а-а-к дойдет. Так и накроет.

И все же солнечный свет ностальгического «Одуванчика» слепит и давит последнее из мужика, для которого вся эта музыка': «Почему я плачу — не понимает сынок, а моя дочь из одуванчиков плетет венок». Погост. Баба. Дед. Родители. Все мы папины. Все мы мамины. Сибиряки из «25/17» тоже.

«Мы давим сок из одуванчиков In vino veritas для мальчиков Там правды нет — это метафора И Плотник нам наполнит амфоры»

Финальная, поэтому традиционно обезоруживающая «Колыбельная» поначалу словно манит знакомыми мотивами «Крылатых качелей», затягивая в ритмичное убаюкивание, а потом экстрадирует из сказки в реальность — это исповедь на двоих. Сначала трепетного Антона — про утреннее правило и пятый класс. Потом серьезного Бледного — про этаноловую «развязку морских узлов» и погибшего на войне друга. Про вечные грабли и вечные шишки. Про нашу общую ношу. Назло и вопреки мантрам про саморазвитие, «осмысленность» и прочую ересь все мы повторяем одни и те же ошибки, исповедуем одни и те же грехи, повторяем одни и те же промахи родителей. Мы их продолжение. Мы их дух, плоть и кровь. Безо всяких там сансар, проповедующих вялотекущее стирание личности в вечности.

«Радость встреч и расставаний» — если и «музыка для мужика», то только для того, который слишком серьезно к себе относится. И в этом смысле ни тяжела, ни легка. Словно глоток воздуха. И здравого смысла. Ведь, как известно, сок из одуванчиков — отличное желчегонное.

Которое так необходимо сейчас всем нам внутривенно.