- Да, я видела, как Светлана Валерьевна Гоголевская ударила Камрана и сказала, что продаст квартиру и машину, но уничтожит его...
Четырнадцатилетняя Маша, только что пообещавшая говорить правду и только правду, спокойно смотрела в глаза судье. А ведь еще недавно Маша рассказывала мне, как уважает учительницу музыки Светлану Валерьевну: мол, та и мухи обидеть не может и что в школе ее специально оговаривают, потому что так нужно начальству. Почему Маша так круто поменяла мнение? Что произошло за несколько месяцев?
КАССАЦИЯ
5 ноября мы опубликовали материал «Конфликт в московской школе: учительницу засудили за четверку по музыке». В нем было начало трагической истории. Светлана Валерьевна Гоголевская работала учительницей музыки в школе, где учился ее сын Саша. Парня недолюбливали заводила в классе Камран и его верные друзья, иногда поколачивали по делу и без дела. Однажды заехали так отменно, что Александр - инвалид детства - попал в больницу. В инспекции по делам несовершеннолетних решили поставить Камрана на учет. Вот тут-то за драчуна вступились взрослые. Папа школьного заводилы Шукюр Тегизаде возмутился: как можно портить характеристику сына, который метил в МГИМО? Но как вынудить учительницу пойти на попятную, не обвинять Камрана в избиении? И он подал в суд на Гоголевскую - якобы в отместку за драку с Сашей она накинулась на Камрана с кулаками, а вдобавок еще и оскорбила его национальные чувства.
Пока шло расследование, адвокат семьи Тегизаде звонил учительнице домой, угрожал, предлагая отказаться от обвинений Камрана в обмен на закрытие ее собственного дела. Светлана Валерьевна отказалась. В ноябре Черемушкинский суд столицы признал Светлану Валерьевну виновной.
Гоголевская подала кассацию в Гагаринский суд. Об этом мы и рассказали тогда в «КП».
ПРАВДА В ДВУХ ВАРИАНТАХ
После публикации конфликт разгорелся с еще большей силой. Прежде была история, о которой знали лишь учителя одной столичной школы, ученики и их родители. Теперь дело приобрело иной оборот - о нем рассказывали по телевидению, обсуждали в Интернете. Народ никак не мог понять: чему учат в школе, где 15-летний пацан тыкает учителям, где можно безнаказанно избивать одноклассников и улаживать конфликты деньгами.
Школьное руководство оказалось перед выбором: либо встать на сторону своей коллеги, а значит, признать - воспитательная работа явно не на высоте, либо поддержать «праведный гнев» Тегизаде - мол, у нас все в порядке, а отдельные нерадивые учителя, допускающие рукоприкладство и оскорбляющие учеников, наказаны по полной.
Как вы думаете, что выбрала школа?
Через несколько дней после публикации к нам в редакцию пришло письмо из школы с длинной цепочкой подписей всего педагогического коллектива. Учителя во главе с директором уверяли: история, которую мы рассказали, мною переврана, Гоголевская виновна! Но ведь, готовя материал, я была в этой школе, беседовала с завучем, учителями. Директор Виктор Евгеньевич Кисилев, теперь рьяно требовавший меня уволить, тогда рассказывал, что знает Светлану Валерьевну почти 20 лет, она талантливый педагог и любит детей.
- Могу ручаться, что она никогда не могла поднять руку на ребенка! Что вы! - уговаривал меня он.
В учительской Гоголевской, втянутой в конфликт со склочным родителем, сочувствовали всей душой. Но эти же учителя поставили подписи под письмом, обвинив коллегу в избиении и оскорблении ни в чем не повинного ребенка. Хотя, как выяснилось потом на очередном суде, никто из педагогов не видел, как учительница музыки оскорбляла и била мальчика. Разглядывая подписи, я обнаружила и закорючку человека, который звонил в редакцию и просил меня помочь Светлане Валерьевне. Кто-то расписался за нее, подумала тогда я и набрала ее телефонный номер.
- Даша, ну вы же понимаете, школа - очень сложный механизм. Ведь вам после этого письма ничего не будет. А нам сказали, что, если все мы не подпишем письмо, можем распрощаться с работой, - выслушивала я печальное объяснение.
Круговая порука? Вспомните свою школу, своих учителей. Одиннадцать лет строгие женщины и сосредоточенные мужчины учат нас тому, что врать нельзя, что за правду надо сражаться, помогать друзьям и близким, не бояться отстаивать свое мнение...
В этой московской школе на глазах у детей разыгрывался совсем другой сценарий. Сына учительницы избили, а в результате на скамье подсудимых оказалась сама педагог. Обвиняет ее парень, который нашкодил в школе предостаточно. А учителя на просьбы Светланы Валерьевны поддержать ее в суде разводят руками: «Ну, понимаешь, у нас тоже дети...» И дружно подписывают ей приговор.
СГОВОР УЧЕНИКОВ
Стоит ли удивляться после всего этого тому, что и дети начинают рассказывать историю так, как выгодно?
Несколько дней назад в суде заново слушали дело учительницы. Свидетели - одноклассники Камрана. Ребята художественно расписывают, как все было. И обозвала черным, чуркой, и дала две пощечины. И ударила Камрана по затылку. И трясла за шиворот. И толкнула в спину. Новая подробность, о которой вспоминают все: пригрозила Камрану, что продаст квартиру и машину, но все равно уничтожит его.
Они еще не могут понять, что такое - работать учительницей музыки, получать вместе с приработком 10 тысяч рублей, быть матерью-одиночкой и ставить на ноги сына-инвалида. И единственное, за что приходится держаться, - за квартиру, в которой сдается комната и дает хоть какие-то деньги на существование. Но деталь-то ведь красивая...
Среди подростков, дававших показания против своей учительницы, была и Маша. Оттарабанив судье заученный текст, она сидела в коридоре с опущенной головой. На меня посмотреть не решилась. А я не стала подходить к девочке.
...Приговор для нас всех оказался неожиданным - Светлана Валерьевна Гоголевская невиновна. Судья Любовь Александровна Звягина не нашла в действиях учительницы состава преступления!
Единственным человеком, кто рискнул прийти в суд и рассказать, как все было на самом деле, оказался школьный охранник Геннадий Шулипа, уволенный после инцидента. Всё, что тогда, увидев избитого сына, позволила себе Светлана Валерьевна, - в сердцах кинуть Камрану: «За что ты так моего Сашу?»
Опытная судья, которая наблюдала, как вели себя подростки в зале суда, как произносили показания, все поняла. В приговоре она прописала: школьники оговорили учительницу, поскольку дружат с Камраном...
А из учителей, коллег Гоголевской, так никто в суд не пришел.
Все имена несовершеннолетних изменены.