Ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов: В этом году гораздо больше ребят принесли документы в вузы-лидеры

- Ярослав Иванович уже третий год Вышка проводит мониторинг открытости вузов. Почему вы считаете, что по удобству сайта и размещенной на нем информации можно судить о качестве обучения? Можно сделать красивую прозрачную витрину, но они не отразит сути.

- Прозрачность - это не витрина, это информированность покупателей. Если мы выбираем университет, мы должны знать, какого он качества. Образование – это так называемый доверительный товар. Ты не можешь заранее точно оценить его качество и вынужден принимать решение, основываясь на мнениях, которым ты доверяешь. Или это рассказы знакомых, или то, что вуз сам говорит о себе. Или что о нем пишут в газетах и блогах.

Но разумный человек еще и сам соберет нужную информацию, сравнит вузы между собой. Своими исследованиями мы, надеюсь, помогаем этому.

Ярослав Кузьминов.

Фото: Анатолий ЖДАНОВ

- И на что абитуриент, должен обратить внимание?

- Первое – качество приема прошлого года. Важно, кто с тобой рядом будет учиться – от этого, по мнению ученых, зависит успешность обучения каждого в отдельности. Какова доля победителей Всероссийских олимпиад, олимпиад вообще. Какой средний балл ЕГЭ у бесплатных и у платных студентов. Какая доля «целевиков» с низкими баллами.

Второе – уровень преподавателей, состояние исследований в вузе. Это оценивается по количеству публикаций в научных журналах, по уровню цитируемости Условно говоря, надо видеть: у человека, к которому ты приходишь учиться, есть статьи в мировых журналах - или только в вузовских сборниках? Это разные вещи.

Есть ли личные странички ученых, преподавателей. Каков рабочий учебный план первого курса, куда ты собираешься поступать? Что за фамилии стоят в расписании за прошлый год? Находишь преподавателя на сайте. И тут иногда выясняется, что это сплошь аспиранты или люди без степеней, профессора до чтения лекций не снисходят. Нужно тебе такое обучение?

Какова средняя зарплата преподавателя вуза? Одно дело если она 15-20 тысяч рублей, совсем другое - 50 или 70. В последнем случае вы понимаете, что вами готовы заниматься. Что преподаватели не будут бегать по пяти вузам, надеясь заработать те же 50-70 тысяч на круг.

Еще одна составная качества обучения – инфраструктура. Есть ли кампус? Близко ли расположены здания? Какое качество аудиторий? Подписывается ли вуз на электронные базы данных, на статьи мировых библиотек, доступны ли они каждому студенту? Есть ли спортивная база, секции? Есть ли общежития? Каков в них уровень комфорта? Ты собираешься четыре-шесть лет провести в вузе. Тебе не должно быть все равно, как ты будешь жить эти годы.

Еще хорошо бы оценить тот вклада, который университет внести внес в твою карьеру.

- Это тоже можно вычислить?!

- Это можно посмотреть по средней заработной плате выпускников вуза за два-три года, за пять лет. Еще один показатель – доля выпускников вуза, факультета на бирже труда. Сколько людей делают профессиональную карьеру, поступили в аспирантуру, в магистратуру ведущих наших и зарубежных вузов?

- Я так и вижу 17-летнего парня, который, трепеща, заходит в приемную комиссию и интересуется: скажите, какая средняя зарплата у преподавателя?

- А он там и не должен спрашивать. Он должен, перед тем, как прислать документы в приемную комиссию, облазить сайты вузов. Не тебя снисходительно принимают, а ты выбираешь где учиться. Это принципиально.

У нас становится все меньше людей, которые приходят в вуз просто получить диплом. Они понимают, что сам диплом уже ничего не гарантирует. Все меньше доля абитуриентов, которые готовы на любой вуз. Четыре года «отдыха» могут привести к провалу в последующей жизни. Люди все чаще выбирают сильные вузы, даже платное обучение – но там, где реально дают профессиональные знания. Статистика этого года: примерно на 20-30 % больше абитуриентов отправили документы в лидирующие вузы.

С каждым годом идет сдвиг абитуриентов от слабых вузов в более сильные. Это хорошо. Люди готовы рискнуть в Физтехе, в МИФИ, в томском или питерском политехе, но не идти в местный пед. Наши граждане 17 лет от роду уже понимают: нужно иметь профессиональные компетенции, нужно вкалывать. Люди должны закрывать плохие вузы ногами.

Рынок труда в России меняется. Сейчас в прежних «лидерах рынка» - крупных финансовых и торговых компаниях происходит снижение начальных зарплат. Если выпускник хорошего вуза в солидной международной фирме раньше получал сразу 70-80 тысяч рублей, то сейчас он начинает с 25-30. И сидит на этом, пока не приобретет серьезного профессионального опыта. При этом выпускники - экономисты и юристы - стали лучше, но «мест в трамвае стало меньше».

- Конкуренция…

- В результате уже сейчас люди будут переориентироваться с бизнеса на другие специальности.

Во-первых, это профессиональная карьера ученого, врача, учителя. Путин заявил грандиозную задачу – к концу его президентского срока экономически поднять эти категории бюджетников на уровень среднего класса (например, у медиков и преподавателей вузов зарплата вырастет в 3 раза – и станет примерно такой же, как у менеджеров. Как это есть во всех развитых странах). Мы уже ощущаем это – например, в прошлом году медики стали лидерами по среднему баллу ЕГЭ зачисленных на первый курс, обогнав юристов и экономистов. Все больше студентов Вышки выбирает академическую карьеру, нацеливается на науку.

Во-вторых, это менеджмент тех же вузов и поликлиник, управление городским хозяйством. Все, что было раньше «бюджетным сектором», требует новых управленческих подходов – и новых кадров.

В мире растет роль так называемой «экономики впечатлений» - грубо говоря, умения коммуницировать, понимать аудиторию, продвигать свои идеи. А это требует гуманитарных компетенций, специалистов в области дизайна, коммуникаций, социологии, психологии. Идет ренессанс гуманитарных наук – истории, философии, филологии. Профессиональная карьера здесь может быть быстрее, чем у экономиста или юриста. Рынок труда пока не заполнен.

- А что с традиционными лидерами – экономикой, менеджментом, правом?

- Государство сокращает бюджетные места экономистов и юристов на 15-20% каждый год. И не потому, что они не нужны – просто сегодня качество их подготовки в половине вузов (для экономистов – в 70% вузов) не соответствует даже минимальным профессиональным требованиям. Достаточно сказать, что среди примерно 25 тыс. выпускников с дипломами экономистов меньше 15% изучало эконометрику. То есть 85% просто не умеет работать с данными!

Думаю, госзаказ на эти специальности сожмется к 2016 году до половины от нынешнего – а потом начнет быстро расти. Но это будут уже совсем другие экономисты…

К 2017 году, может, раньше, мы увидим совершенно другой рынок высшего образования. Меньше будут готовить и инженеров. Инженер на рынке может стать дефицитом.

- Дефицитом? Да у нас каждый год количество бюджетных мест на инженерных специальностях увеличивается!

- Мы совершаем ошибку. Мы почему-то думаем, что если промышленности нужны инженеры, нужно просто делать их больше. Если вы в результате этого берете учить на инженеров людей с 30-40 баллами ЕГЭ по физике и математике, вы делаете хуже не столько этим несчастным, которые просто не туда попали. Слава Богу, если они на третьем курсе устроятся секретаршами или продавцами. А если попадут в профессию? Каково нам будет летать на самолетах, которые такие спецы обслуживают?

В России есть где-то 25 хороших технических университетов. Но есть еще сто, которые принимают половину, а то и две трети «псевдостудентов» - чтобы просто заполнить бюджетные места. Причем, они сами говорят: мы вынуждены принимать людей, которые учиться не могут. А совесть-то у таких руководителей есть? Профессиональная честь, в конце концов. Дмитрий Ливанов, когда стал ректором МИСИСа, демонстративно заполнил не все выделенные ему бюджетные места, отказался от части бюджетных денег. Просто отказался принимать тех, у кого ЕГЭ по профилю ниже четверки.

Надеюсь, государство проявит мудрость и поймет, что не должно быть слабых инженеров. Лучше в три-четыре раза увеличить финансирование на одного студента, и вкладывать не 110-120 тысяч рублей, как сейчас, а 300-400, как везде в мире. На инженера должно быть тяжело поступить, там нужно учиться в полном напряжении. Без сильных инженеров российская экономика не сможет существовать. А пока крупные фирмы импортируют сильных специалистов из других стран за сумасшедшие деньги.

Про Единый госэкзамен

- Связан ли, по-вашему, возросший конкурс в ведущие вузы с тем, что в этом году ЕГЭ сдали лучше, чем в прошлом? Может быть высокие результаты – это не потому что знания хорошие, а потому что многие скачали ответы из Сети?

- Люди адаптировались к такой форме. Происходит обычная борьба брони и снаряда. Я думаю, что в основном лучшие итоги ЕГЭ – это не результат распространения информации до экзамена. Это результат того, что люди научились к ЕГЭ готовиться. И в этом нет ничего плохого.

- Вас не тревожит, что люди жульничают?

- Тревожит. Мы еще два года назад предлагали модификацию ЕГЭ. Только сейчас Минобрнауки начинает пытаться ее реализовать. Была речь и о портфолио, и об учете среднего балла ЕГЭ.

Мы предлагали вместо одного экзамена два на выбор. Сложный и простой. Кому не нужно поступать в сильный вуз – достаточно сдавать экзамен попроще.

Третье – публичная, открытая база вопросов. Десять тысяч вопросов по частям А и Б в Интернете. На экзамене на случайной основе ты получаешь свой набор вопросов. Но ты все их видел, и не надо никаких сливов.

Ну и четвертое – самую сложную часть С не должны проверять в своем регионе!

Сейчас мы пытаемся за рубль сделать то, что стоит сто. Невозможно дешево провести экзамен и за несколько сот миллионов рублей, потраченных на методики, сделать нормальную контрольную систему от которой зависит судьба миллионов людей!

На систему независимого контроля нужно отпускать на порядок больше. Это не чудовищные деньги, учитывая, что бюджет высшего образования порядка 400 миллиардов. Существующая система во многом дискредитирует государство.

- А возможность пересдачи ЕГЭ в течение года?

Мы предлагали и систему, при которой ты можешь сдавать ЕГЭ хоть четыре раза в год. Два раза бесплатно, а если потом хочешь улучшить результат – плати. Есть психологические механизмы – люди бояться, что у них только один шанс и пасуют, сдают хуже чем могли бы.

ПОСЛЕДНИЙ ВОПРОС

- Скажите, Ярослав Иванович, вы не ощущаете себя неуютно от того, что являясь вузом беретесь оценивать другие вузы?

- Нет, не ощущаю. Мы ведь не делаем рейтинг. Рейтинги, как правило, претендуют на комплексную оценку – и практически всегда включают мнения экспертов. Мы с самого начала публично отказались от всех экспертных, субъективных оценок. Мы ведем исследования в области образования, собираем информацию, которую можно проверить. И публикуем ее для тех, кому она интересна. Ряд отечественных рейтингов используют показатели мониторингов ВШЭ – например, рейтинг Интерфакса. И комбинируют их с субъективными оценками экспертов. Вот они это могут делать, а мы – нет.

Кстати, знаменитый Шанхайский рейтинг делает шанхайский университет Цяотун. И это тоже – рейтинг по объективным, проверяемым показателям.