Бабай всея Руси: как глава региона душил оппозиционеров в объятиях и устроил войну с собственным сыном
29 декабря 2003 г. Муртаза Рахимов (на снимке) официально вступил сегодня в должность президента Республики Башкирия. Он принял присягу и поклялся на верность народу Башкирии и Конституции республики и РФ. Фото ИТАР-ТАСС / Виктор Воног
Книга московского политтехнолога Ростислава Мурзагулова «Бабай всея Руси, или особенности уездной демократии» выходит в свет 24 февраля. Автор уверяет, что это фантастический роман, и все события в нем вымышлены. Но мы-то понимаем: он как человек, четыре года отработавший в должности первого заместителя руководителя Администрации президента Башкирии Муртазы Рахимова, знает много интересного о том, как изнутри устроена власть в регионах. Рахимов, которого народ ласково называл Бабаем, правил республикой целых 17 лет. В общем - настоящий политический старожил. Его черты легко угадываются в главном герое книги. С разрешения автора "Комсомолка" публикует отрывки.
Книга московского политтехнолога Ростислава МУРЗАГУЛОВА «Бабай всея Руси, или особенности уездной демократии» выходит в свет 24 февраля
...Премьер был нашим негласным противовесом из числа доисторических ископаемых. Он оставался премьером, был начисто лишен любых политических функций и, хотя тщательно декларировал, что только рад этому и сидит спокойно примус починяет — понятно, был крайне не рад появившейся бригаде молодых отморозков, которые создавали ненужный совершенно ажиотаж вокруг тех самых процессов, которые так любят тишину.
...После грандиозного успеха наших референдумов Москва перестала пытаться насадить во всех регионах страны выборность глав.
Рецепт был понятен, и было очевидно, что каждый регион может сделать все по нашим лекалам — референдум, комиссия по назначению глав и т. п. Одним словом — стало понятно, что не готова еще Россия к выборности местного руководства. Да и если бы все-таки таковое стало избираемым — это превратилось бы в вечную войну муниципалитетов с губернаторами.
Мэры говорили бы, что я избран народом и не лезь в мои дела. А губернатор логично бы отвечал, что если ты такой умный — содержи город/район на свои деньги. А денег для мэра как раз новая система не предполагала. И зарабатывать их главы не умели.
Поэтому, думаю, и было в итоге после нашего прецедента принято решение, что то, что мы провернули с помощью референдумов, теперь можно делать и без таковых. Полагаю, логика тех, кто принял это решение, была проста — если не дать губернаторам такой возможности, они бросят к чертовой матери все дела и будут заниматься только этими референдумами и муниципальными выборами, чтобы не растерять свою власть. Пусть лучше уж хоть чем-то еще занимаются…
Так или иначе — по стране не началось массовое развитие местного самоуправления, губернаторы по-прежнему руководят главами и по-прежнему не пускают в интимность своих отношений с ними электорат.
А электорат… Он не возмущается, были бы соль и спички…
Муртаза Рахимов на открытии железнодорожного пути. Фото: пресс-служба
...После референдума Бабай понял, что пока мы молоды, сильны, бодры — надо нам не останавливаясь поручать делать для него добро.
Еще недавно дед спокойно относился к тому, что его хоть и понарошку, но мочили в ходе нашего потешного плебисцита, а тут вдруг распушил губы, что, оказывается, республиканские партии, кроме Единой России — сплошная оппозиция, а мы не мычим — не телимся. Тем более что эти партии после зурабовской монетизации льгот хорошо пошумели на митингах 2005 года в городах республики, собирая десятки тысяч весьма активных участников, ходивших маршами по столице и требовавших отставки Бабая.
...Мы вели с ними диалог и постепенно начинали душить партийцев в своих объятиях, потому как кроме нас им все равно не к кому было прижаться. И активисты один за другим ходили «на горку» (Белый дом стоял на холме) принимать присягу верности Бабаю.
Однако дед такой долгой затяжной войны никогда не любил, а всегда любил стремительные кинжальные атаки а-ля референдум.
Поэтому однажды, выслушав очередной наш доклад о ходе работы с партиями, он обиженно пробубнил: — Ну вот эшту хэз бук сайнаб ёризес (Ну вот что вы ходите сопли жуете (бабаевская лингва-франка) - Авт.) с этими партиями? Нельзя эштули (что ли (рахимовская лингва-франка) — Авт.) их руководство паминят (поменять (рахимовская лингва-франка) — Авт.) ?
Гм. Можно, так-то.
Каждая партия в регионах управляется, как правило, коллективным руководящим органом — бюро или советом или вроде того. Этот орган избирается, как правило, на съезде руководителями районных парторганизаций.
Вклиниться в весь этот внутрипартийный заговор сионских мудрецов было на первый взгляд сложно. Но можно. Потому что Бабай хорошо знал, что все эти партийные активисты — обычные люди, которые по каким-то причинам поругались с главой и ушли в оппозицию. После окончания кампании-2003 рассчитывать им на чью-то помощь уже не приходится, а «жить-то надо» (известная присказка Бабая).
В теории — объехать все районы и переговорить со всеми партийцами можно. Надо только подумать, что им всем сказать и как убедить проголосовать за отставку нынешнего партначальника и проголосовать за вновь предлагаемого — такого же товарища по партии, ну и что, что он дружит с Ростиславом (имеется ввиду автор этих строк — Ред.) или с Уралом Х. из Белого дома?
То есть нужно-то было всего лишь найти такого Чичикова, который проедет по республике и скупит партийные души…Начать мы решили с самой нелюбимой Бабаем партии. Называть ее мы не будем, хотя намекнем, что Бабай когда- то у этой партии был на весьма хорошем счету. Мы дали Саше мой служебный минивэн Киа Карнивал, немного черного нала наскребли по сусекам, перекрестили и отправили в путь.
Несмотря на морозы до -45, сопровождавшие огненную колесницу Саши, миссию свою он исполнил великолепно. В назначенный день и час партийцы начали собираться на конференцию. Их всех совершенно случайно подвезли до столицы хорошие автомобили иностранного производства, разместились они в очень недурном санатории, в каждом номере которого уже были заготовлены и разостланы скатерти-самобранки. Наутро в актовом зале санатория и случился рейдерский захват партии. Лица партийцев были хмуры и красны, как кумачовое знамя СССР. В ответ на неожиданное внесение одним из членов бюро в повестку дня вопроса о вынесении недоверия действующему руководителю большинство партийцев, потупя очи долу, предложение решили поддержать. Там же, чтобы два раза не собираться, было избрано новое руководство — все как на подбор опытные хозяйственники, грамотные специалисты, политически нейтральные бизнесмены и руководители предприятий. Уже экс-руководитель бился как рыба об лед. Он довольно быстро понял, что произошло, и очень расстроился, потому как ничего больше в жизни делать не умел и шансов снова стать политической фигурой больше не имел. Он быстро настрочил доклад московскому руководителю партии, что бабаевские сатрапы режима отобрали у него власть и теперь каждое 7-е ноября будут на митингах петь аллилуйя Бабаю…
Февраль 2004 года. Президенту Башкирии вручили Почетный национальный знак "Лидер экономики-2003". Фото ИТАР-ТАСС/Виктор Воног
...Я миллион раз отвечал на вопросы миллиона знакомых о том, действительно ли Бабай с сыном ссорились не понарошку после того, как Урал хотел захватить власть в Госсобрании республики, и действительно ли они вели друг с другом даже не брато- а отце-сыноубийственную политическую войну не на шутку?
Отвечаю в очередной раз — правда.
Это у вас, дорогой читатель, отношения с сыном или отцом строятся на общечеловеческих принципах. А отношения Бабая с сыном можно было описать коротко бабаевой же фразой, сказанной в разгар нашего пересказа драмы «Отцы и дети»:
— Я ему не отец! Я ему президент!
Вместе с тем, правда, Бабай все же не смог до конца вытравить в себе все человеческое — он любил своего сына звериной, безудержной и всепрощающей любовью. Эта любовь отчасти и была причиной их той самой, известной всей стране ссоры не на жизнь, а на смерть. Бабай страшно переживал от того, что сын ведет себя как капризный барчук в отцовском поместье, и пытался всеми силами привести его в чувство. Когда он отчаялся сделать это как родитель — стал делать это как президент, переместив конфликт в публичное пространство.
Урал Рахимов в 2003 году. Фото Виктора Вонога (ИТАР-ТАСС) д.с. 20.11.03
24 февраля 2005 года ваш покорный слуга по окончании заседания Госсобрания был отправлен своим руководителем на верную погибель. Мне было велено в самых жестких словах и выражениях рассказать о том, какие жесткие попрания морали и законности были вдруг обнаружены Бабаем в деятельности его собственного сына.
Зафиксировать для истории этот театр абсурда должны были около полусотни наших и федеральных СМИ, включая основные центральные телеканалы.
...Журналисты знали, что сейчас произойдет что-то из ряда вон выходящее, но даже не представляли себе, что им подготовлен настолько сенсационный материал.
Отец-президент, поймавший собственного ребенка на чуть ранее собственным указом одобренных экономических махинациях ценой в миллиарды долларов и узурпации власти в своем же регионе — такого, думаю, не было даже в странах типа Уганды, Либерии и тому подобных.
...В переводе с чиновничье-бумажечного языка на русский получается вот что:
— Дорогая элита республики! Как вы знаете, я решил несколько лет назад дать руководить основным достоянием республики своему сыну Уралу, надеясь, что хотя бы он не будет пытаться стащить нефтянку у государства. Так ведь нет, стащил-таки, сорванец! Утром открываю тумбочку — нету ТЭКа! Я ему сразу — улым, ты ТЭК брал? А он еще врет, да так правдоподобно — взял, атай, но ведь только для того, чтоб сосед дядя Вася не стащил, че-то он повадился к нам ходить. Я думаю — ну молодец. А он, оказывается, уже вовсю кусочки ТЭКа себе на игрушки выменивает, да еще и всем двором хочет командовать! Ну я ему ремня врежу, хулигану!
Республиканский политбомонд слушал эту речь обескураженно, да и даже видавшие всякое журналисты, которые в зал допущены не были, а узнавали обо всем в моем изложении, первым делом, казалось, хотели спросить, здоров ли я, не курил ли сегодня чего, не нюхал ли?
Нет, не курил. Как не курил и Радий, которому дед поручил возглавить комиссию по «бизабразиям Урала». Мы прекрасно понимали, что отец и сын рано или поздно помирятся, а нас вот уже не простят за хорошо выполненные поручения.
...Многие считали, что все это — потешные бои, организованные для того, чтобы спутать карты будущим приобретателям заводов. Мол, у нас форс- мажор, дед задурил и вернул все государству. Теперь давайте заново приватизировать.
Признаться, мы, когда получали от Бабая команды «мочить» Урала, тоже не были уверены, что дело не обстоит именно так.
Но по прошествии времени поняли, что драка была настоящей. Потому что слишком уж чувствительными были удары сторон друг по другу и слишком нефальшивыми были реакции.
Чистка «ураловских» отовсюду была самой что ни на есть настоящей.
Достаточно было подтвержденного факта работы на Урала — и летели головы министров, глав администраций, руководителей предприятий.
Министры, читая о себе Указы об увольнении с формулировкой, именуемой в чиновном люде волчьим билетом, сходили с ума от абсурдности происходящего, кто бы из них мог подумать, что когда-нибудь последует столь жесткое наказание за верное служение сановному отпрыску?
Особенно недоумевали министры имущества и экономики Тимербулатов и Власов, которых погнали как помойных котов не за что иное, как за исполнение поступившего им на бумаге (!) указания Бабая о приватизации нефтянки.
...К Уралу можно было прорваться на встречу, обладая достаточным чином и авторитетом у его отца, однако встречи эти, как правило, обескураживали посетителей принца, поскольку часто он вел себя с посетителями просто неадекватно.
Например, однажды к Бабаю пришли люди от одного федерального министра и попросили выслушать их о чем- то на темы взаимодействия по нефтянке. Бабай направил их к Уралу, попросив сына принять гостей.
Встречу ту они до сих пор пересказывают знакомым в сакральном ужасе. Они зашли в солидное здание в центре столицы за глухим четырехметровым забором, всюду их сопровождали молчаливые провожатые, которые показывали направление движения, а приведя в приемную с молчаливой девушкой за стойкой, жестом пригласили подождать.
После часа ожидания их пригласили к принцу.
Тот поздоровался в ответ на длинное приветствие коротким кивком.
Далее последовала традиционная длинная преамбула к беседе, говорившая о том, как посетители всей душой любят республику и ценят ее потенциал в нефтяной промышленности, которой в республике рулят столь одаренные люди, как их собеседник.
Принц молчал.
Посетители подумали, что это такая народная местная традиция гостеприимства — не перебивать гостя, даже если он уже сам ждет, что ему что-то скажут. Поэтому посетители продолжали. Так мол и так, у нас есть вот такая оооочень необходимая вашим заводам вещь, поэтому предлагаем взаимодействие, бла-бла-бла…
Принц молчал.
Посетители начали нервничать.
— Мы, тут, собственно… Только что после плодотворнейшей беседы с вашим батюшкой… Мы как бы это, крутые коммерсы… Мы вообще-то в Москве от Такойто Такойтовича работаем… И к Самому, в общем, вхожи…
Принц продолжал безмолвствовать.
Посетители помялись еще, попрощались, попятились в приемную к молчаливой девушке, постоянно оборачиваясь, в надежде услышать хотя бы дежурно-вежливое «засылайте коммерческое предложение» или «давайте вернемся к обсуждению позже»…
Он ведь обещал папе только принять их, а что-то говорить не обещал.
Часть 1.
Бабай всея Руси: о том, как глава региона защищал нефтянку от московских олигархов
...И Бабай решил преобразовать несовершенную, на его взгляд, властную структуру республики по образу и подобию своего режимного предприятия и стать его директором.
Сказано — сделано.
В демократию вверенная ему республика наигралась очень быстро. В принципе, демократия и не была никогда близка и понятна ни титульной нации, ни всем остальным, представленным в этом крае (подробности)
Часть 2.
Бабай всея Руси: о том, как глава региона прогибал под себя прессу и законы
...Бабай привык на всех выборах в тяжелейшей борьбе одолевать собственного «лесника». Именно так у нас стали, после его победы над министром лесного хозяйства местного правительства на выборах 96-го года, называть кандидата-дублера, единственной задачей участия в выборах которого являлось придание им легитимности, если оговорено участие более чем одного кандидата. (подробности)