Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+5°
Boom metrics
Общество23 августа 2020 10:28

«Глядя на избитых и измученных людей, стойкость теряли даже медики»: минский врач о том, что он с коллегами видел и пережил в дни протестов

Юрий Сирош - завотделением реанимации и интенсивной терапии для пациентов хирургического профиля Больницы скорой медицинской помощи Минска. Медик рассказал о жестоко избитых людях и работе медиков по оказанию помощи
Юрий Анатольевич Сирош рассказал, как медикам приходилось работать в первые дни протестов.

Юрий Анатольевич Сирош рассказал, как медикам приходилось работать в первые дни протестов.

Фото: Ольга ИВАШЕНКО

Каждый день в 16.00 медики Больницы скорой медицинской помощи выходят на дорогу возле своей больницы. Стоят, хлопают в ладони, выражая, таким образом, свой протест против насилия в стране, а прохожие и водители аплодируют и сигналят им в ответ. В том числе сюда во время жестоких разгонов акций протестов, а потом и из ЦИПов и РУВД привозили пострадавших.

- Мы медики и не можем позволить себе забастовку. Должны и будем помогать людям. Когда видишь, что рядом с тобой много людей, которые, как и ты, не согласны оставаться в страхе и хотят жить в нормальной цивилизованной стране, становится немного легче… С начала акций протеста после выборов прошло почти две недели, но к нам не приехало ни БТ, ни ОНТ, чтобы показать реальную картину происходящего, а представитель министерства здравоохранения приехали только на днях.

В знак протеста и против насилия по отношению к мирным демонстрантам каждый день в 16.00 медики БСМП выходят на улицу и хлопают в ладони.

В знак протеста и против насилия по отношению к мирным демонстрантам каждый день в 16.00 медики БСМП выходят на улицу и хлопают в ладони.

Фото: Дарья ЛОМОНОВСКАЯ

«То, каких пациентов нам стали привозить, говорило о том, что в городе военные действия»

- Что стало последней каплей?

- Последней каплей стало задержание нашего коллеги, врача-реаниматолога Богдана Шильниковского. Он был в отпуске, пошел на мирную акцию протеста, а его задержали как организатора беспорядков! Человек вышел выразить гражданскую позицию. Там, на Окрестина, его прессовали морально и физически. На теле у него была закреплена инсулиновая помпа - устройство для контроля и коррекции уровня глюкозы в крови, они ее просто выдрали! Чтобы вытащить Богдана оттуда, руководству больницы пришлось выходить на руководство министерства внутренних дел.

- Как вы и ваши коллеги провели день выборов 9 августа?

- По линии Комитета здравоохранения пришла официальная бумага об усилении. Мы все понимали, что после закрытия избирательных участков с большой вероятностью в Минске пройдут массовые акции протеста. Готовились к возможным поступлениям пострадавших. Усилили дежурную бригаду хирургом, анестезиологом, травматологом, операционными сестрами, анестезистами… В нашей больнице большой реанимационный коечный фонд, но мы продумали и варианты его расширения. Тогда никто из нас даже представить себе не мог, с чем именно всем нам придется столкнуться вечером 9 августа и в следующие дни.

К вечеру пропал интернет. О том, что происходит в городе, узнавали от ребят из «скорой». Приезжают, рассказывают: «Там кошмар. Ломают, стреляют, бьют, взрывают, пустили газ… Готовьтесь к взрывным травмам».

С какими конкретно травмами нам везли пациентов, мы не знали. Какие бригады и куда отправлять, контролировали диспетчеры скорой помощи. Когда в военный госпиталь - он специализируется на минно-взрывных травмах и огнестрельных повреждениях - пошел большой поток пострадавших, диспетчеры стали отправлять раненых к нам. Это было оправданно, ведь у нас есть специалисты самого разного профиля. Единственное - это не наша специализация. Наша специализация - мирная. Но то, каких пациентов нам стали привозить, говорило о том, что в городе проходят военные действия.

В первые дни протестов силовики действовали очень жестко.

В первые дни протестов силовики действовали очень жестко.

Фото: Святослав ЗОРКИЙ

- Какие это были пациенты?

- В ночь с 9 на 10 августа нам везли людей с травмами от резиновых пуль, с ЧМТ, переломами, осколочными ранениями… Мы понимали, что это еще не самые тяжелые. Самые тяжелые - в военном госпитале.

Наша больница стоит на возвышенности. Минск отсюда - как на ладони. В ночном небе в разных частях города мы то и дело видели вспышки и грохот от взрывов.

Тут же вспомнили учения по чрезвычайным ситуациям, самых опытных врачей поставили на сортировку пациентов. Это важный момент. Только опытный профессионал сходу может принять решение - кого сразу в операционную, а кто может обождать, обследоваться для уточнения характера повреждения. Подъезжает машина с мигалкой – мы все к ней бежим. Становимся, разгружаем, распределяем...

- Какие травмы были самыми тяжелыми?

- Я не очень люблю перечислять это журналистам. Выглядит, как нагнетание. Была и оторванная стопа, и распоротый живот… Самые разные пациенты, поверьте. А иногда - ранение резиновыми пулями. Казалось бы, обычно их используют для запугивания. А если в упор? Это серьезная травма! А ведь никто из хирургов и травматологов боевой травмы здесь не знает. Их же в военный госпиталь обычно везут! Самыми грамотными в этом вопросе у нас оказались комбустиологи (ожоговые хирурги. - Ред.). Они пошли по операционным и там, на месте уже консультировали наших хирургов: «Такие раны не зашивают, надо иначе...» А мы даже почитать ничего не могли, чтобы пробел в знаниях восполнить. Интернета же не было! В результате комбустиологи, как в институте, на ходу читали лекцию, учили.

Ноги пострадавшего от силовиков мужчины после акции протеста выглядят так. Фото "Комсомольской правде в Беларуси" предоставил потерпевший..

Ноги пострадавшего от силовиков мужчины после акции протеста выглядят так. Фото "Комсомольской правде в Беларуси" предоставил потерпевший..

Эту резиновую пулю медики достали из ноги пострадавшего. Фото предоставлено медиками.

Эту резиновую пулю медики достали из ноги пострадавшего. Фото предоставлено медиками.

«Происходящее на Окрестина - сродни пыток»

- Юрий Анатольевич, вы как медик можете сказать, что к пострадавшим была применена неадекватная сила?

- Адекватная сила - это когда безоружного человека не бьют, а оттесняют, не причиняя травм. Никто не имеет права применять к безоружному человеку силу, которая преумножает физические возможности нападающего. Как только в ход идут дубинки и спецсредства - это неадекватная сила.

Как медик я должен быть рациональным, оставляя за бортом эмоциональную сторону происходящего. Смотреть на людей, которых к нам везли, было жалко и больно. И они - не бандиты, не наркоманы… Это обычные граждане нашей страны. Для нас все пациенты равны, мы бы и ОМОНу помогали, если бы к нам их везли.

- Места для пациентов в больнице хватало?

- Хватало, мы были к этому готовы. Мы постоянно участвуем в учениях: знаем, как правильно организовать работу при массовом поступлении пациентов. Освобождаем места, выписываем тех, кого можно выписать, ставим на сортировку пациентов самых опытных специалистов… И это был именно тот случай. Ближе к полуночи, когда мы начали понимать реальный масштаб трагедии, вызвали на подмогу всех свободных медиков - из отпусков, с дачи, выходного. Никто не отказался. Спасибо всем коллегам. Часть персонала меняла друг друга на входе в приемное отделение, кто-то - возле койки - медсестры, врачи. Я взял на себя функции менеджера, чтобы правильно распределить персонал. Но дальше было еще хуже…

Как рассказал Юрий Анатольевич, в ночь с 10 на 11 августа «скорым» запрещали приезжать к пострадавшим на место событий.

- Подъехать к пострадавшим можно было только по вызову из милиции. А ведь там были боевые травмы, и чтобы люди выжили, помощь им нужно было оказывать максимально быстро.

- А потом начался кошмар на Окрестина…

Тех, кому медиков в исключительных случаях все же вызывали, тут же увозили в больницы.

Тех, кому медиков в исключительных случаях все же вызывали, тут же увозили в больницы.

Фото: Святослав ЗОРКИЙ

- Да, через несколько дней к нам повезли пострадавших ЦИПа на Окрестина и РОВД. Избиения, переломы, избиения, переломы… У некоторых пострадавших лбы и руки почему-то были обмазаны краской. Они их так метили, но зачем - непонятно. В те дни мы видели ровно то, чем сейчас наполнен весь интернет - синие от побоев люди в состоянии шока, - вспоминает те непростые дни медик. - Пытаемся переложить парня с носилок - а он орет от дикой боли. Все это синее ведь еще и очень болит. Из людей делали месиво. Поднимаешь майку, а там не тело - отбивная. Одного парня привезли, а он в шоке и с диким ужасом в глазах: «А меня больше не будут бить?». За что его так? Ему 20 лет от роду! Хладнокровно смотреть на это не мог никто. А поддаваться эмоциям медик не должен. Я мог помочь этому человеку, но я не мог этого предотвратить. И это состояние полного отчаяния и бессилия. Несколько раз, не выдерживал. Сжимал до скрежета зубы и ходил вокруг больницы, пока хоть немного не отпустит.

- Вопрос, на который никто до сих пор не может получить внятного ответа: оказывали и должны ли оказывать помощь пострадавшим на месте – в ЦИПе, в РУВД? Вышедшие оттуда люди рассказывают страшные истории: как избитых и едва дышащих людей оставляли просто валяться в углу, без оказания всяческой помощи…

- Вы сейчас озвучили один из главных вопросов. Я скажу так: полноценную медицинскую помощь на Окрестина оказать не могут. Там есть фельдшеры… Не более. И они, оценив состояние пострадавшего, должны вызвать на себя бригаду скорой медицинской помощи. Это хорошо отработанная схема. Если человеку нужна медпомощь, обычно его быстро отдают врачам, в сопровождении охраны, если это необходимо. Летальный исход в этом учреждении для МВД - большая головная боль. И вот мы видим абсолютно противоположную картину. К людям, многим из которых помощь была нужна серьезная и незамедлительная, медиков не пускали. Бригады скорой помощи стояли начеку, они готовы были ехать туда и оказывать помощь. Но их не вызывали. А вызывать медиков можно только с разрешения руководства этих учреждений!

Давайте рассуждать так: допустим, человек действительно нарушил закон… Вы ведь его задержали и ограничили свободу. Это уже мера пресечения. А как назвать избиение после задержания? Когда избивают человека, который не может дать сдачи - это же сродни пыткам!

«Первыми на помощь пострадавшим и медикам бросились волонтеры»

- Психологическую помощь пациентам кто-нибудь оказывает?

- Кроме физических, абсолютно у всех пострадавших, которых к нам привозили, были глубочайшие психологические травмы. Некоторые по пару суток лежали в ступоре. Ничего не говорили, отсыпались.

По поводу психологической помощи… Государство по какой-то причине разделило своих граждан на наших и не наших и этих покалеченных людей для себя выбросило. Но это все наши граждане! И, как по мне, первым оказывать и психологическую помощь в том числе должен был наш «Красный крест», в который мы все регулярно платим взносы. «Красному кресту» должно быть все равно, кто перед тобой - бел-чырвона-белы или красный-зеленый, на которых нас сейчас разделили.

Никто не бросился составлять и вывешивать списки пострадавших, чтобы родные могли их отыскать. Никто не организовал колл-центр.

Первыми на помощь пострадавшим и медикам пришли волонтеры. Тут же стали привозить воду, еду, предлагать самую разную помощь, звонить… Это были и простые люди, и бизнесмены, кто на велосипеде, кто на джипе… И это они поднимали наш дух. Огромное им всем спасибо. У нас и по сей день у входа в корпус стоит палатка с бесплатной едой и всяческой помощью от волонтеров и простых людей.

Медики БСМП благодарны волонтерам, которые привезли очень много. Фото предоставлено медиками

Медики БСМП благодарны волонтерам, которые привезли очень много. Фото предоставлено медиками

Палатка волонтеров до сих пор стоит возле БСМП.

Палатка волонтеров до сих пор стоит возле БСМП.

Фото: Ольга ИВАШЕНКО

- Сейчас раненных и избитых людей к вам привозят?

- Сейчас уже мало, был поток, когда всех массово стали отпускать. Но мы все как на иголках. Уходя со смены домой, понимаем, что, возможно придется сорваться в любую минуту. Нам всем сейчас очень не хочется верить в возможность повторения того кошмара.

- Вы подписали открытое письмо медиков?

- К врачебным забастовкам отношусь неоднозначно. Я доктор. И позволить себе этого не могу. В том числе я не за горячие головы. Если горячее столкнется с горячим, мест для пострадавших может не хватить во всей нашей больнице.

- Вы не боитесь, что после выхода этого интервью у вас могут возникнуть проблемы и вы потеряете работу?

- Конечно, я переживаю. Я врач, и хочу им остаться. Но и не говорить я больше не в силах, как и многие мои коллеги. Каждый из нас для себя принял решение. Никаких собраний и совещаний по этому поводу у нас не было. Сейчас могу говорить только за себя. Я живу в этой стране и больше не могу мириться с тем, что здесь сейчас происходит.

ВАЖНО!

Круглосуточная горячая линия для пострадавших: +375 44 709-79-11.

Вы также можете подать заявку инициативе BY_HELP на получение единовременной материальной помощи по адресу: https://bit.ly/3gQmgbR

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Как действовать, если вас избили или пытали силовики? (читать)

«У врачей, которые приезжают с Окрестина и РУВД, руки трясутся»: медики в знак протеста вышли к больнице скорой помощи (читать)

«Самое страшное мы пережили в РУВД Минска»: что рассказывают задержанные на протестах, выходя из жодинского СИЗО (читать)

«У нашу камеру ён прыйшоў у трусах». Диджея, который включил в Киевском сквере «Перемен», держали в карцере без одежды и не давали спать (подробности)

«Голые парни стояли на коленях, руки за спиной, лбом в стену»: что увидела на Окрестина мама троих детей, которая сама оттуда попала в больницу (подробнее тут)

«Сын пошел забирать вещи на Окрестина и оттуда его не выпустили»: парня нашли в больнице с ЧМТ