Следователь застрелил адвоката, чтобы не возвращать взятку? Часть вторая

Окончание. Начало в номере за 7 апреля. Full english version

Краткое содержание первой части: В Москве 2004 года один грузин гоняется за одним азербайджанцем. Грузина арестовывают, ему светит срок, но следователь Пронин предлагает адвокату Елене Яцык «решить вопрос» в суде. Яцык передает ему 10 тыс. долларов.

Суд оказывается строгим и справедливым, адвокат мечется, назначает следователю встречу - назавтра женщину находят застреленной.

Близкие адвоката уверены: Пронин - убийца, он не хотел отдавать деньги. Пронин утверждает, что взятка - вообще выдумка Яцык: она обманула родственников клиента, они ее и застрелили.

«Сегодня Серый, завтра я...»

Милиция билась за своего сотрудника насмерть.

Представьте: коридор следственной части округа и на двери табличка: «Старший следователь Пронин Сергей Викторович».

Представили?

А теперь - что этот сотрудник два года как сидит, а три месяца как вообще осужден...

Вот и у меня в глазах покачнулось.

Окружное начальство наотрез отказывалось уволить Пронина: все годы следствия и суда он был всего лишь отстранен от должности (теперь, после Верховного суда, милиция будет обязана смириться, но до последнего времени было именно так, как мы пишем).

Следственная часть несколько лет работала в режиме «минус один сотрудник»: коллеги-следователи получали выговоры за дырку в штатном расписании (расследовали дела как бы за себя и за Пронина), но уперлись и тянули.

Что это было - круговая порука коррупционеров («сегодня ты, а завтра я») или искренняя святая дружба и офицерская порядочность - убейте меня, не знаю.

Знаю, что офицерское собрание коллектива делегировало в общественные защитники Пронина самого начальника следственной части.

Что начальство и коллеги - по отдельности - оплатили Пронину по адвокату (всего их было четыре).

И что, когда однажды, где-то в середине этой эпопеи, суд назначил следователю в качестве меры пресечения залог в 500 тысяч рублей, милиционеры разных отделений Москвы три дня носили родителям Пронина конверты. Те, кто собирался в отпуск, сдавали путевки и говорили именно это: «Сегодня Серый, а завтра какая-нибудь скажет про меня...»

Нет, я думаю, это не то и не другое.

Это чувство глобальной незащищенности и затравленности, которое испытывают сегодня милиционеры.

Государство, назначившее зарплату, на которую нельзя жить, наотмашь хлещет по рукам, которые пытаются взять что-то сверх...

Ну и - признаемся честно - версия Пронина попросту выглядела убедительнее версии, которую выдвигали родственники Яцык.

Трудно поверить, что такая успешная женщина, какой была Елена Яцык, стала бы зубами с риском для жизни выгрызать из упершегося следователя смешную по адвокатским меркам сумму. Сегодня наркотики в СИЗО пронести, завтра судью подмазать: в руках хорошего адвоката всегда крутятся большие деньги - что в этих масштабах какие-то 10 тысяч баксов? Женщине было проще самой отдать их родственникам Харзиани, но не ссориться с милиционером (адвокаты - люди, зависимые от следователей).

Другое дело, если Харзиани требовали не деньги, а результата по делу (его, видимо, ни Яцык, ни Пронин не способны были обеспечить). Тогда становится понятна и истерика женщины, и ее страх перед поездкой (кого она боялась: Пронина, что ли?!), и ее смерть...

Слабое место версии следователя тоже очевидно. Это утверждение, что он не брал денег.

Безобразное следствие

Следствие по делу шло безобразно.

Процессуальные противники - адвокат Пронина Александр Шишин и представитель потерпевшего Владимир Антонцев - хором возмущаются:

- С пальцев Пронина не была взята парафиновая проба: если стрелял - следы пороха должны были остаться! Одежда не проверена на наличие оружейной смазки!

Ситуация для двух старых следователей прокуратуры (той, советской прокуратуры) дикая: преступление было совершено 18-го числа, а одежду у Пронина изъяли только 20-го. Причем не всю, как положено, а только ту, которую следователь сам пожелал выдать: он сказал, что был в этом, и ему поверили на слово. Так что фактически изъятия не было.

И обыска не было. Осмотрели квартиру, в которой Пронин жил с женой, а дом родителей, куда запросто мог завернуть постирать штаны, - нет...

Одновременно органы резво кинулись искать того самого Дмитрия, который, по словам следователя, напал на него в кооперативе.

Между прочим, нашли: выяснилось, что именно так зовут московского коммерсанта, который собирал для Харзиани деньги, но у него оказалось алиби...

На этом следствие фактически остановилось.

Забавный эпизод: Пронин, тогда еще свидетель, тоже искал Дмитрия (хотел помочь найти убийцу Яцык) и делал это с большой сообразительностью.

Подстерег возле Кузьминского суда (процесс над Харзиани еще ведь шел) жену грузина и сказал дословно:

- Здрасьте, я следователь, который убил вашего адвоката. Диму такого знаете?

Перепуганная грузинка тупую шутку поняла буквально: что Пронин признался в убийстве Яцык, да еще и ей самой угрожает тем же. Говорят, из дома боялась выходить...

...Короче говоря, следствие шло так, что сразу ясно: в прокуратуре версию «Пронин - убийца» всерьез не рассматривали.

Под козырек

- МАМА у Пронина - в Генпрокуратуре, - говорит Антонцев. - Больше ничего не надо объяснять?

Мама Пронина на момент следствия была прокурором управления кадров Генпрокуратуры РФ. Не начальником - просто рядовым сотрудником, хотя с огромным, двадцатилетним, стажем.

Но в Генпрокуратуру ее пригласил... такой Васильев, с которым женщина некоторое время работала в одном из московских округов. А когда появилось дело Пронина, Васильев был уже... прокурором Московской области.

То есть главой ведомства, которое вело следствие по убийству Яцык...

Вы спросите: а как же Пронина удалось посадить?

А это - история еще более безобразная, чем все, что происходило до того.

18 января 2006 года истекал срок следствия. Поскольку доказательств, позволяющих принять решение о причастности к убийству какого-либо лица, собрано не было (ДЕЙСТВИТЕЛЬНО не было: при всем уважении голословные утверждения сына Яцык и ее знакомых - не доказательства), на оперативном совещании в Мособлпрокуратуре следствие решили приостановить.

Через три дня начальника следственной группы вызвали к одному из заместителей прокурора и сказали, что поступил звонок из Генпрокуратуры. Дело Пронина обязывают направить в суд при ЛЮБЫХ обстоятельствах.

Начальник следственной группы поинтересовался: на каких доказательствах?

Ему ответили: на косвенных.

Это значит, на тех самых голословных утверждениях.

Нам обо всей этой истории рассказала мама Пронина. Ей, конечно, можно не верить, но о том, что зимой 2006 года прокуратура резко поменяла направление, говорят все.

Знаем мы и причину этого: группа коллег Яцык под предводительством адвоката Антонцева «продавила» ситуацию «сверху». Увидев, что сажать Пронина не собираются, стали ходить и писать в МВД, администрацию президента, ФСБ... Стучались во все двери.

И достучались.

Полгода Пронина не трогали и вдруг при тех же доказательствах стали сажать.

Начальник следственной группы тогда уволился. Вообще ушел из прокуратуры.

Еще один следователь был отстранен от дела.

Заканчивала следствие молоденькая девочка, которая, по словам матери нашего милиционера, говорила ей, что направление материала в суд - условие, при котором она останется в Москве.

Когда на первом суде Пронина оправдали (присяжные вынесли вердикт: вина не доказана, милиционер не виновен), эта следовательша позвонила ему и поздравила с освобождением.

Вогнуто-выгнутая позиция прокуратуры, которая сама «отмазывает» обвиняемого, сама, взяв под козырек, его сажает, сама поддерживает обвинение и сама же поздравляет с оправданием, просто потрясла меня.

Виновен?

- Подсудимый Пронин, объясните суду, что означают записи в вашей книжке: «Кабан - полторы тысячи долларов», «Романов - четыре тысячи долларов», «Вася - двадцать пять тысяч долларов»?

- Ну это... фамилии следователей (фамилии изменены. - Авт.).

- А суммы?

- Ну... это сколько мы друг другу должны.

Да уж, не зря обвинение с пеной у рта билось, чтобы дело Яцык слушалось в закрытом режиме. Это же ни фига себе суммы долга у следователей! Чистая дискредитация системы!

В процессе подготовки материала, пытаясь понять, брал или не брал Пронин эти паршивые деньги, я побывала в квартире следователя. Могу подтвердить: жил он скромно. Линолеум в кухне - поклейки 1978 года. И тюнингованной иномарки - отличительной черты коррупционера - у Сергея не было.

Может быть, всегда честно передавал взятки и впервые оставил себе?

Антонцев:

- Он же следователь. Он дело Харзиани (из-за которого разгорелся весь сыр-бор. - Авт.) прочитал и просчитал. Понял, что здесь И ДЕЛАТЬ ничего не надо: оно САМО вернется в свою квалификацию - ту, которой Яцык и добивалась...

Самое обидное, что расчет следователя оказался верным: Мосгорсуд, куда было отправлено на пересмотр дело Харзиани, переквалифицировал-таки статью «разбой» на более мягкую.

Произойди это в первом, Кузьминском, суде - и всей этой омерзительной истории не было бы.

В разговорах не под протокол Пронин и сам признавался, что брал.

Сценка в суде: перерыв, бывший следователь из-за решетки - представителю потерпевших:

- Вы хорошо выступали сегодня. Но вы ошибаетесь, я не убивал.

Представитель потерпевших:

- А мне плевать: ты БЫЛ там! И ты ее туда заманил - так не все ли равно? Деньги ты брал...

Пронин:

- Я половину вернул!

Адвокат подсудимого Шишин - представителю потерпевших:

- Прекратите, коллега, прекратите! А ты (это Пронину. - Авт.) губами не шлепай...

Вот это очень похоже на правду.

Брал, потому и не послал Яцык с ее несуразной просьбой. Вместе, вдвоем следователь с адвокатом ехали отчитываться перед «хозяевами». И оба звонили: Яцык - сыну, Пронин - брату. Они были в одной лодке, и им было страшно...

Суд утвердил: следователь убил адвоката, чтобы не возвращать ей деньги и потому, что она угрожала сообщить в прокуратуру и управление собственной безопасности.

«Да никогда бы она этого не сделала, - на условиях анонимности объяснил нам кухню профессии один из коллег погибшей Яцык. - Как после этого ей дальше-то работать? Он мог спокойно ничего не возвращать, и все»...

Рука руку моет. Адвокату заявить на следователя - поставить крест на карьере...

«Мотива, - закончил наш эксперт, - у следователя не было».

АВТОРИТЕТНО

Председатель комитета «За гражданские права» Андрей БАБУШКИН: «Система коррумпирована на треть...»

Подводя итоги нашего расследования, мы хотели привести слова какого-нибудь официального лица, по долгу службы знающего о коррупции на следствии.

Увы, все ведомства - прокуратура и Следственный комитет Москвы, Следственный комитет Московской области, УСБ ГУВД Москвы, Департамент собственной безопасности МВД РФ и Московская областная коллегия адвокатов - говорить с нами отказались.

Что свидетельствует об их заинтересованности в борьбе с коррупцией.

Время борьбы с «оборотнями» прошло, 2003 - 2004 годы - это был такой аномальный всплеск активности, а теперь коррумпированная система вновь захлопнулась перед нами, словно устрица.

Единственный, кто согласился говорить, - это правозащитник Андрей Бабушкин. Более десяти лет он работает с органами и заключенными и хорошо знает проблему:

- Сегодня органы коррумпированы на треть. Следователи, которые берут деньги, делятся на три группы: одни искренне считают свою работу синекурой - таких мало, 1 - 2 процента, другие не могут устоять из-за нищенской зарплаты, которая в два раза меньше, чем зарплата водителя московского автобуса (следователь милиции получает 12 - 15 тыс. рублей. - Авт.), - таких до 20 процентов, третьи сами и не брали бы, но должны платить начальству - таких процентов десять. Итого взятки берут чуть больше тридцати процентов...

С адвокатами хуже: грязными методами работают до 85 процентов (анонимная оценка подмосковного адвоката. - Авт.). Ты можешь говорить, как Плевако: если ты не имеешь связей, «ходов», ты плохой адвокат - тебя не будут приглашать. Адвокат сегодня - это тот, кто может дать!

Четких расценок - что сколько стоит - не существует: все зависит от лица, которое берет взятку. Пронин взял «под судью» 10 тысяч баксов, а настоящий судья, возможно, попросил бы 50: у него зарплата выше (порядка 50 - 70 тыс. рублей. - Авт.), он большим рискует, если попадется.

Более-менее фиксирована сумма «отката» следователю от адвокатского гонорара - 10 процентов (но, бывает, правоохранители требуют и половину).

И последнее: большинство взяточников - еще и мошенники. Берут, но деньги не отрабатывают! Начальство может заметить подлог - ну и зачем рисковать?

Бабушкин:

- Соотношение - четыре к одному.

Большинство обманов просто никогда не раскрывается (грамотные юристы знают: обещать надо только то, что произойдет по делу закономерно).

Но если раскрывается...

Это хорошо описано в научном труде «Незаконная деятельность адвокатов в уголовном судопроизводстве» завкафедры Иркутского института повышения квалификации Генпрокуратуры РФ Ю. Гармаева.

В криминальном мире тоже есть своя этика.

Обманщиков - убивают.

ВМЕСТО ПОСЛЕСЛОВИЯ

Большая куча грязи

Все это дело - отвратительная куча грязного белья.

Мы ведь еще не все подробности живописали. Есть история, как погибшая Яцык устроила любовнице Харзиани постоянный пропуск в СИЗО: через суд оформила общественным защитником...

Или как Харзиани звонил Яцык с мобильного телефона из СИЗО и якобы слышал голос Пронина, уговаривавший женщину поехать за деньгами к брату: пламенный привет оперчасти изолятора «Капотня», позволяющей арестованным держать в камере АБСОЛЮТНО запретные телефоны (эта вещь здесь так же абсурдна, как вилка в психушке)!

Еще штрих: судья Мособлсуда, не дрогнув, выслушала эти показания кавказца: «Я позвонил из камеры...» - и даже не вынесла в адрес СИЗО частное определение (требование прекратить безобразие).

В своем расследовании мы много времени потратили на выяснение: виновен Пронин или не виновен? Но на самом деле главное для нас - конечно, не это, а сам факт, что следователи ездят с адвокатами в лес (вообще-то непроцессуальное общение этим фигурам запрещено), а заключенные живут полноценной жизнью.

Потому что все это уголовное дело со всеми его ведомственными интересами, круговой порукой и административным ресурсом очень типично. Это система.

Система, где все берут, но ничего не гарантируют, и где адвокаты платят следователям «откат» с гонорара клиента.

Пронин - дитя этой системы: он вырос в ней. Подброшенные наркотики-патроны, выбитые показания-зубы: все разговоры дома были только прокурорские - об «оборотнях»-милиционерах, и каково же было удивление матери, когда подросший сын заявил: «У вас в прокуратуре - скука смертная, а у ментов - жизнь...»

Такие, как Пронины, и создают эту систему, и сами же становятся ее жертвами.

Маму следователя Татьяну Алексеевну уволили, едва в Генпрокуратуру пришла первая жалоба (вот тебе и «коррупционерка»).

С тоской в глазах ходит она теперь по милицейским отделениям: ее работа связана с разбором ДТП - и счастлива, что может зайти в дежурную часть, вдохнуть родной воздух и поругаться с прапорщиком...

Профессиональная деформация.

Старший сын Прониной тоже скоро снимет погоны: он был предупрежден об этом. Жена осужденного Наталья никогда не станет судьей (ради этого она вкалывала в суде секретарем).

Система избавляется от членов семьи преступившего закон.

Перед Верховным судом родственники Пронина с тоской говорили мне, что вердикт этого органа, по слухам, стоит 100 тысяч долларов, и если бы знать, что не обманут...

Я молчала.

Мособлсуд УЖЕ осудил милиционера. Система не меняет решений.

Автор ждет ваших откликов на нашем сайте.