Парфенов возродил «Намедни»
Парфенов возродил «Намедни»
Хотя Леонида Парфенова уже давно не видно в кадре, он весь в работе. Снимает фильм по заказу Первого канала к 200-летию Гоголя, одновременно работает вместе с писателем Алексеем Ивановым над документальным сериалом «Хребет России». А на днях выпускает первый из четырех томов книги, основанной на его легендарной передаче, - «Намедни. Наша эра» - про десятилетие 1961 - 1970 гг.
- Леонид Геннадьевич, почему из всех ваших телепроектов именно «Намедни» стали книгой?
- Потому что выяснилось, что Советский Союз никуда не ушел. Сохранился как матрица общественной, социальной, культурной, политической жизни. И захотелось снова посмотреть на эту цивилизацию, которая описывалась в телепроекте как уходящая, а теперь живет снова.
- Тогда почему в виде альбома? Что, историю страны лучше рассматривать в картинках?
- Это не история. Здесь важна не поступательность событий, а стереотипы, составляющие национальный опыт. Например, с советского времени в нашем восприятии мира обязательно есть роль страны - «марионетки США», еще более гадкой, чем сама Америка, которая тоже осталась главным соперником. Южный Вьетнам, потом Израиль. Вот в 67-м году карикатура на министра обороны Израиля Моше Даяна - и звезда Давида, и фашистский крест. И имя, в общем, Миша.
- Вы думаете, это все еще интересно?
- Я больше всего трудился для того, чтобы это сделать интересным, понятным и актуальным. Чтобы это не выглядело рассказом о делах давно минувших дней. Пытаюсь, например, объяснить значимость новых выходных, которые ввели при Брежневе: 9 Мая сделали выходным, 8 Марта, добавили один день к Новому году. И ведь только эти праздники массой населения до сих пор понимаются как свои.
- Зрители смотрели «Намедни» с большой ностальгией. Вспоминали, как замечательно было тогда.
- Кто-то так, а кто-то, особенно молодежь говорила: «Ну надо же, как смешно». Ее привлекали компьютерные штучки в программе.
- Книга рассчитана тоже на молодежь или все же на более старшее поколение?
- Я бы хотел, чтобы на разных людей. Вот в один год, 1970-й, и присуждена Нобелевская премия Солженицыну, и СССР обогнал США по количеству выпускаемой обуви на душу населения. А надеть нечего. И любой мало-мальски уважающий себя человек пытается купить хотя бы чехословацкую обувь. Что здесь более антисоветское: знаменитый писатель, уже исключенный отовсюду, или неспособность плановой экономики обуть людей? Для меня ключевой вопрос: это интересно? Это не деловая пресса, которую берут оттого, что важно и надо посмотреть там котировки акций. Здесь должно быть просто интересно - и тон написания, и оформление, и вот эта подача жизни с визуальными образами тоже.
- У человека сейчас особо времени читать нет. Он картинки посмотрит, а в текст особо вникать не будет...
- Это не та книжка, которую нужно читать от начала до конца подряд. Что-то можно пролистать, потом вдруг зацепиться за картинку глазом и начать читать. А где-то приколет какая-то старая карикатура, например, антирелигиозная на Богородицу: «Я ее целовал, уходя на работу». Это была последняя такая вспышка борьбы с церковью - 62 - 63-й годы, когда Хрущев обещал показать через 10 лет последнего попа. У меня получилось примерно 270 новелл, на которые приходится порядка 500 фотографий. Значительная часть которых западные, потому что советская официальная кинохроника просто скучна.
Много еще и фотографий, которые нам присылали люди из своих архивов. Потому что где вы возьмете, как в какой-нибудь там конторе справляют 8 Марта на рабочем месте? Или появление автоматов с газированной водой. Их было 10 тысяч только в Москве. И один человек прислал чудесную фотографию, как мальчишка пытается вытащить застрявшую монетку.
- Вы сейчас ощущаете интерес народа к истории?
- В принципе люди у нас мало чем интересуются. Если их убедить, что это интересно, если их в это втягивать, то в принципе аудитория благодарная.
- Тогда чем объясните, что сейчас вышел фильм «Адмиралъ», который собрал большую кассу. Вот и Круглый стол, который мы проводили в «Комсомолке», вызвал массу откликов: кто-то за красных, кто-то за белых...
- Посмотрите, какая раскрутка. Люди втянулись, расшевелились и начали обсуждать, спорить. А так, поверьте, общество такими вопросами не задается и не мучается: за белых оно или за красных? Потому что если бы оно так сопереживало Колчаку, то, может быть, сносило тогда памятники Ленину. Но ни один же монумент Ильичу в 2000-х не был снесен с пьедестала.
- Зато теперь рядом ставятся памятники Колчаку, доску памятную в центре Москвы на днях открыли. (Правда, в четверг неизвестные ее раскололи. - Ред.)
- Но пора бы уже и определиться: а то и от Ленина с большевиками не можем отказаться, и твердо сказать, что только Колчак и Деникин - наши герои, тоже не можем. Или это нормально? Сейчас мы сходили посмотрели фильм «Адмиралъ». И прониклись уважением к Белому движению. А потом посмотрели фильм «Галина» или «Брежнев» и подумали: хорошо же жили, да и люди вроде тоже неплохие. Но гармонизировать все это вместе не получится.
- А вы не хотите вслед за этим проектом за российскую историю взяться?
- У меня был 16-серийный фильм «Российская империя», но это история, которая к сегодняшней, постсоветской, России слабо относится. У «Намедни», повторюсь, все-таки задача показать совокупность феноменов, которые формировали ту советскую цивилизацию, из которой явно произошла нынешняя. Показать, с чего все начиналось. Вот так мы продавали углеводороды, вот так мы грозили загранице, а так вот мы гордились нашими сборными, а так вот мы относились к своей истории. Все это так или иначе проявляется сегодня.