Олег Басилашвили: «Давайте улыбаться друг другу, даже если мы не знакомы!»
В Москве проходят гастроли питерского БДТ. В половине спектаклей гастрольной афиши занят народный артист СССР Олег Басилашвили. Так театр отмечает его юбилей.
Мы немного поговорили об этом. У Басилашвили такой плотный график, что на долгие разговоры просто нет времени.
- Сказать вам, каким я был глупым и странным человеком?
- Скажите.
- В студии Художественного театра, когда я там учился, устраивались вечера, посвященные великим старикам. И вот на вечер, посвященный Василию Ивановичу Качалову, пришла Ольга Леонардовна Книппер-Чехова. А я был дежурным по студии, поэтому должен был в коридорах следить за тишиной. Выходит из зала пожилая женщина, мне говорят: «Проводите, пожалуйста, Ольгу Леонардовну по лестнице, она лифтов боится». Надо было два пролета пройти - и к машине. Я веду ее под руку и мучительно думаю: «Это же вдова Чехова, надо же что-то спросить!» А что спросить? И вдруг она останавливается и говорит: «Вы знаете, Антон всегда говорил: учитесь у жизни, а не у литературы. Запомните это, молодой человек...» Прикоснуться к ладони женщины, которая обнимала Антона Павловича Чехова! Вы понимаете, что это значит... и сколько мне лет!..
ПОЛ-ЛИТРА ВИСКИ
- Будете праздновать юбилей?
- Категорически откажусь!.. Два раза я это делал. Первый раз, когда мне было шестьдесят. Сказали, надо, да, конечно, спасибо. Но чем ближе к делу, тем ужаснее. Я пошел к Кириллу Лаврову: слушай, Кир, я не буду, я боюсь, а вдруг никто не придет, ужас какой-то! Перестань, говорит он, нас не поймут. Кто нас не поймет, не знаю, ну не важно.
- А что бы вы сказали юбилейное или неюбилейное сегодня людям? Вообще людям, не только театральным...
- Неюбилейное. Что мы иногда невпопад что-то делаем. Что хорошо бы - в том поле деятельности, которое для себя нашли, зарабатывании денег, строительстве дома, покупки вещей, необходимых для семьи, хорошо бы не забывать о том, что есть душа. Забыть о душе - самое страшное. И здесь гигантскую, а может, основополагающую роль играют театр, литература, музыка, все вместе. Недаром мне когда-то даже казалось, что артисты - это какой-то особый клан. Да и сейчас кажется. Едешь в «Cтреле», видишь знакомое лицо, я с ним не знаком, он со мной не знаком, но он лицо мое знает, и я его знаю, и мы уже друг другу улыбаемся, что-то нас связывает, чего словами выразить нельзя. Видимо, задача, которую вдолбили в голову наши педагоги, наши режиссеры... Георгий Товстоногов всегда остро это ощущал - задачу театра. Задачу каждого спектакля и каждого актера. Мы ставили «Дядю Ваню». Я играл дядю Ваню. Человек три акта подряд говорит о несправедливости жизни, о том, что Серебряков заедает чужую жизнь, о том, что виновата маман, которая эти идиотские книги читает, о том, что Елена Андреевна ленива, хотя и красива, Астров - алкоголик, пьяница, вообще ничего. Все вокруг виноваты. Вынимает пистолет: ба-бах в Серебрякова, второй раз ба-бах - не попал. И вдруг понимает, что никто вокруг не виноват, что он сам виноват в своей судьбе, сам. Потому что, вместо того чтобы становиться профессором Московского университета, он делал все для того, чтобы в этом доме сохранилась атмосфера и поэзия того времени, когда была жива его сестра, был жив отец. И он это сохранил, он стал замечательным управителем этой усадьбы. Хотя и не профессором. Потому и называется «Дядя Ваня». Он хранитель. И он это понял. И когда он это понял, он говорит Серебрякову: все будет по-старому. И сидит, щелкает на счетах и плачет, потому что понимает, что весь его бунт в пустоту. Русский бунт - это наша беда...
- Но вы-то бунтовали! Что за история была, когда вас внесли в расстрельные списки?
- Не один я, там много народу было внесено. В расстрельные или в репрессионные. Это когда заседал парламент Хасбулатова и Руцкого в 1993 году и было самопровозглашение Руцкого Президентом России. Первый его указ был о репрессиях против демократов...
- Хасбулатов же демократ был...
- Он перешел в другой лагерь. Ревность сработала. Необходимо было найти политический способ решения этой проблемы. Все Ельцину говорили: для чего вы, Борис Николаевич, отдаете правоохранительное или военное министерство в руки Верховного Совета, ведь там же большинство - коммунисты? Он им протягивает руку, а они ее откусывают. В этом отношении он, хоть и член Политбюро был в свое время, абсолютно наивный человек, веривший в доброту человеческой души. Когда он сталкивался с коварством, он терялся, не знал, как себя вести. Мне так кажется.
- Вы из какой семьи, Олег Валерианович?
- Русских интеллигентов, вышедших в свое время из крестьян. А что?
- Ничего. История позвала - и стали человеком прямого действия.
ПОКОЙ ИЛИ СВЕТ?
- Ваша роль Воланда в «Мастере и Маргарите» на телевидении - высокая точка...
- Он грустный и бесконечно одинокий. Ему жалко людей, особенно Маргариту. Поэтому он сделал все, что мог для нее и ее Мастера: он дал им покой. Почему покой, а не свет? Не заслужили. А почему не заслужили? А потому что Михаил Афанасьевич Булгаков написал пьесу «Батум» о Сталине, до последнего боролся, а все-таки написал...
- А мне кажется, что сам Булгаков жаждал именно покоя, потому что тревога, безумная нервотрепка внутри не давали ему дышать, и тут уж не до света, дали бы отдохнуть...
- Он дал им покой, а света они не заслужили. Но даже этот сосед, который свиньей летал по небу, говорит: Боже, какой я идиот! Во все народонаселение Москвы Воланд вселил некоторое понимание того, что все эти энкавэдэшники - пыль, грязь, которой не так уж надо бояться, все это временное...
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Олег Валерианович БАСИЛАШВИЛИ родился 26 сентября 1934 года в Москве. Окончил Школу-студию при МХАТ (1956). Актер Ленинградского АБДТ им. Г. Товстоногова. Живет в Москве и Санкт-Петербурге. Народный артист СССР. Первая жена - актриса Татьяна Доронина. Вторая жена - Галина Мшанская. Дочери - Ольга Мшанская и Ксения Басилашвили.
ЛУЧШИЕ РОЛИ ЮБИЛЯРА
«Вечный зов», 1973 год
Лахновский. Cледователь царской жандармерии из культовой саги о братьях Савельевых. В 73-м такой персонаж мог быть только мерзавцем и прихвостнем. Без полутонов. Но талант Басилашвили даже стукача сделает немного плейбоем.
«Служебный роман», 1976 год
Самохвалов. Типичный советский карьерист. Отрицательный образ, все его осуждают, но втайне хотят жить, как он: чтобы квартира в Москве, «Волга», заграничные шмотки, сигареты «Мальборо», жена-красотка... Цинично толкает на скользкую дорожку своего товарища-недотепу.
«Осенний марафон», 1979 год
Бузыкин. Мужчина меж двух женщин. Он в том возрасте, когда женское внимание еще приятно, но уже несколько... утомительно. Умный, но слишком мягкотелый для того, чтобы быть счастливым. В его жизни может хозяйничать кто угодно, но только не он сам.
«О бедном гусаре замолвите слово», 1980 год
Граф Мерзляев. Чиновник из тайной полиции. Убежденный негодяй. Намеки на подлость и цинизм современных секретных служб в 80-х звучали свежо и революционно. Отвергнутый девушкой, он губит ее отца-актера. Отвратительный тип.
«Вокзал для двоих», 1982 год
Платон Рябинин. Интеллигент и пианист. Не приспособлен торговать дынями. Сел из благородства. Пробуждает любовь в простой и искренней советской официантке, которая едет за ним на зону и кормит там котлетами. Но будущего у них все равно нет.
«Мастер и Маргарита», 2005 год
Воланд. Классический европейский черт-гуманист. Князь тьмы в сериале харизматичен и монументален, но гораздо старше, чем у Булгакова. Поэтому, видимо, и подрастерял свой кураж и привлекательность. Сериальный Воланд больше смахивает на чиновника-пенсионера.
Подготовила Анна БАЛУЕВА.