Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Общество16 ноября 2010 15:34

«Легкий вред» и избитый ребенок — понятия несовместимые!

Услышав о мягком приговоре Ларисе Агеевой, не поверила своим ушам. Как получилось, что через полтора года все так кардинально поменялось?

Я не следила за историей Глеба Агеева. Потому что была уверена: люди, сделавшие такое с ребенком, будут наказаны на 100 процентов. И теперь, услышав о мягком приговоре (Ларису Агееву приговорили к 20 месяцам исправительных работ. — Прим. ред.), не поверила своим ушам. Как получилось, что через полтора года все так кардинально поменялось?

Я, конечно, не медик, но я мама, и я видела фото Глеба, предоставленные врачами в самом начале. Они, между прочим, были сделаны в реанимации, что само по себе уже никак не сочетается с понятием «легкий вред». Я не понимаю, как можно было изымать их из дела только потому, что «родители не давали на них своего разрешения»! Ведь это не просто фото, это улики! Даже если допустить, что ребенок сам вылили себе на голову чайник, а потом сам с лестницы упал… То, во что было превращено тело мальчика, никак не может быть результатом только этих двух страшных «случайностей». Ребенок был разукрашен таким количеством синяков и царапин, что оправдать их можно было бы только падением в кактусовую рощу.

Мне кажется, ни у одной матери, которая неплохо отличает следы падения от следов истязаний, даже сомнений не возникает в том, что мальчика били. Мало того, он сам подтвердил это в «неотложке»: «Меня мама убила. Она меня дрессировала». Никогда ребенок, любящий и любимый родителями, не выдумал бы такое. И врачи реанимации подтвердили, что Глеб избит. Разве не показания врачей должны были быть главными?

Я понимаю, синяки и царапины — по закону «легкий вред»… Но как можно к детям применять обычный закон? Это у подравшихся взрослых можно высчитывать степень вреда. А взрослый, который смог поднять руку на беззащитного малыша, — чудовище, которое не подлежит градациям, но зато подлежит изоляции и принудительному лечению.

Любой психолог скажет, что систематические избиения ломают детскую психику всерьез и надолго! И то, что эти избиения заканчиваются синяками, а не разбитой о стенку детской головой, — только дело времени! Будем ждать «тяжкого вреда»?

По поводу «оправдательных» разговоров о том, что Глеб снова хочет к маме… Я часто была в детдомах и видела на тумбочках сирот фото избивавших их до полусмерти, а потом бросивших матерей-алкоголичек. Это особенность детей — прощать все. Чтобы не сойти с ума, если нет другого выхода, дети любят даже своих насильников и истязателей. Тем более если те — их родители. Это повод оставлять их на растерзание?

И тем более совершенно непонятна позиция чиновников. Суд изымает из дела фото и игнорирует утверждения врачей, лечивших Глеба, но доверяет «предположительному» диагнозу экспертов, осмотревших его через год. Уполномоченный по правам ребенка Павел Астахов благожелательно отзывается о «возможности общения Агеевых с детьми», несмотря на опасность психологического давления с их стороны. Несмотря на то, что они лишены прав. Несмотря на то, что сам же признает: «Количество повреждений, которое было у Глеба, говорит о том, что у них было не все в порядке в семье».

И, судя по откликам на публикации, я не одна такая «недоверчивая». Вопросы, которые я поднимаю, мучают очень многих. Есть такой страшный зарубежный зверь — «ювенальная юстиция». Безусловно, ужас, когда детей учат «стучать» на родителей, когда маму лишают родительских прав за то, что не пустила ребенка гулять… Но ведь появилась эта бездушная, не учитывающая оттенков человеческого фактора «машина» в ответ на жуткий разгул насилия над детьми. И, боюсь, после такого странного решения суда количество сторонников ювенальной юстиции в нашей стране выросло в разы.