Судьбу 8-летней заложницы русско-арабской любви решит российский суд

Напомним, в публикации «Восьмилетняя «заложница» русско-арабской любви: «Мне плохо, папа, помоги!» («КП» за 24 марта) мы рассказали вам историю семьи Барановых из Нижегородской области. Эта история стала одной из самых посещаемых на нашем сайте и собрала полторы тысячи откликов.

Глава семьи – художник, директор иконописной мастерской, мама Анна – домохозяйка, 13 лет вместе. В марте 2002 родилась любимая обоими дочка Полина. Но осенью 2008-го родители девочки развелись из-за того, что у мамы Анны на египетском курорте вспыхнула новая любовь к египтянину Мухаммеду, приехавшему в Хургаду из провинции Самолут работать в ресторане отеля. Сначала Анна уехала к новому мужчине одна, оставив дочку бывшему мужу Владимиру. Разошлись мирно.

Он даже дал ей денег на 3-комнатную квартиру в Хургаде. Но через полгода Анна вернулась, забрала Полину «на несколько дней», чтобы вместе пожить у бабушки, и без предупреждения увезла девочку на постоянное место жительства в Египет. При этом, узнав, что Полина тайно переписывается с отцом, Анна отобрала у нее телефон и полностью перекрыла любое общение. Владимир подал в Борский районный суд иск. Суд отдал девочку отцу. Узнав об этом, мама Анна опротестовала принятое без нее решение. Судьи не стали спорить, и просто передали дело арабским коллегам в Хургаду, то есть, если отец хочет, он может ехать в Египет и подавать иск там. Так судьбу малолетней россиянке вверили иностранцам, что ужаснуло не только Владимира, но и нас. И вот областной суд отменил дикое решение. Дело вернулось в Борский городской суд. Что же будет дальше?

«Зачем мне фото холодильника украденной дочки?»

Говорят, сразу после судебного заседания один из судей, не принимавших участие в процессе, покачал головой:

- Нет еще ни одного случая, чтобы Россия законно вернула своего ребенка на родину.

- Значит, мы создадим прецедент! – бодро откликнулся адвокат Владимир Баранова.

У Владимира сил на эмоции явно не было. После суда его телефон не отвечал очень долго. Вышел он на связь только к вечеру. Рассказал, что просто вырубился после двух ночей переживаний и бессонницы.

- Это лишь первая маленькая победа над беззаконием, – говорит Владимир о состоявшемся суде. – Решение было единогласным. В зале заседаний было всего несколько человек - журналисты. Они ждали комментариев с обеих сторон. Но представитель Анны – ее мать не стала разговаривать, и быстро ушла, наорав на журналистов и очень недовольная решением суда. У меня же оказалось аж два адвоката. Один, - Алексей Травницкий защищает меня с самого начала.

А второй – знаменитый Роман Степанов, который уже более 15 лет ведет бракоразводные дела россиян с иностранцами и постоянно сталкивается с проблемой «краденных» детей. Он приехал на заседание по собственному желанию, просто проникнувшись Полинкиной историей и решив нам помочь. Спасибо ему за это! Помощь была просто неоценимой. Вообще, всем, кто меня поддерживает сейчас, огромное спасибо. Я очень устал и порой просто не знаю, как докричаться до людей. Вот, например, мне пишут учителя школы, в которой сейчас учится Полина.

Пишут, что «у девочки все хорошо – она одета, весела, сыта и здорова». Представьте, что у вас украли ребенка, не дают с ним видеться и предлагают: «Мы можем прислать тебе фото его самого, его комнаты и его заполненного холодильника в доказательство того, что ребенок доволен жизнью, и даже дадим с ребенком поговорить под нашим неусыпным контролем». Неужели непонятно, в чем проблема?

Я не сомневаюсь, что Анна любит Полину и не мучает ее специально. Но сам по себе запрет на общение с отцом – душевная рана для моей дочки, ведь она любит меня так же, как я люблю ее… И Россию она любит, и православную веру. А Анна так ненавидит меня и все, что со мной связано, что эта ненависть рикошетом бьет и по Полине. Но эта победа в суде – не над Анной! С ней никто не борется. И разговоры о том, что я хочу лишить ее возможности видеть дочь – пустая паранойя! Я по-прежнему официально утверждаю, что никогда не буду ограничивать мать в общении с моим ребенком, как сейчас делает она сама. И так же торжественно обещаю, что никогда не впишу в иск требование лишить ее родительских прав.

То самое исковое заявление написанное лично Анной летом 2008, перед отъездом к новому возлюбленному

«Полине папа не нужен - ей сумку новую купили!»

Анна же, как и ее представитель в суде, комментировать ситуацию не захотела. Но косвенно ее позицию можно «прочесть» по откликам на публикацию, которую она считает «заказной», несмотря на то, что ее позиция в тексте четко отражена. Но, видимо, в понимании Анны «справедливость» не может держаться на взгляде с двух сторон. Как говорится, «есть два мнения: мое и неправильное»!

Особенно возмутило Анну то, что мы назвали Мустафу «нищим арабским официантом», потому что официально его должность называется «шеф-лидер службы официантов в отеле». Только что это меняет? Хорошо, пусть не 50, а «целых» 300 долларов (зарплата отельного менеджмента в Хургаде) он зарабатывает на жизнь семьи из четырех человек. Долго ли продлится идиллия, учитывая, что школа Полины стоит 200 долларов, а Анна никогда не работала и не работает? Да еще дома – в провинции Самолут, где 90 процентов безработных, ждет финансовой помощи семья мужа. Но на больные вопросы наша героиня не отвечает, упрямо твердя: «Он нас кормит и все траты оплачивает». Так любой разговор сводится к беседе «немого с глухим».

Выдержка из искового заявления Анны

Анне говорят, что для выцерковленной, православной девочки такая резкая смена культуры – шок. А она: «Что вы прицепились к хиджабу? Православные тоже платок носят».

Ей про то, что девочке диагноз «рак» ставили, и хотя он не подтвердился, какое-то новообразование было, и солнце в любом случае не полезно. А она о том, что отец так плохо следил за Полиной, что «довел ее до вульвовагинита», хотя врач утверждает, что заболевание было вызвано пищевой аллергией.

Ей про то, что у девочки в Египте нет шансов на благополучное будущее в европейском понимании. А она и ее подруги: «…Вы только представьте себе, что женщина семь лет без секса жила!»

Ей про то, что Владимир почти год с ребенком не общался, а она в ответ: «Девочка счастлива, ей новую сумку купили». Говорит: «Пусть Баранов звонит, если хочет!», и не берет трубку. Или бросает, предварительно сообщив, что если и позволит говорить, то только под контролем. Рассказывает всем, что уехав в Египет налаживать быт, оставила дочь со своей мамой, а Владимир попросту выкрал ее. При этом забывает про иск, в котором собственноручно написала, что ребенка оставляет с папой. Говорит: «Баранов тогда все семь месяцев нам даже общаться не давал!», при этом напрочь игнорируя тот факт, что Поля с бабушкой приезжали на Новый Год в Хургаду и Владимир с готовностью оплатил эту поездку. Тут же на обсуждение выносятся аборты, импотенция и прочие крайне интимные детали. А довершают картину, то ли «позиции», то ли психологического состояния Анны, электронные письма, полные оскорблений, хамства и грамматических ошибок даже в написании ругательств. Мне Анна умудрилась прислать классическую угрозу: «у тебя тоже есть дочь… Не боишься?»

Что тут добавить? Какая бы ни была, но она – мать. У нее такие же права, как и у отца. Так что решать судьбу Полины по-прежнему должен суд, дата которого будет назначена, по мнению адвокатов, дня через три-четыре.

А пока жизнь девочки продолжает меняться, подделываясь под новое русло судьбы… Имя «Полина» постепенно вытесняет более привычное за границей «Лина». Мустафу даже школьные учителя уже называют «новым папой» Полины… А буквально через месяц у Лиины-Полины появится маленький брат-египтянин, который станет залогом того, что Анна покинула Россию навсегда. Ведь, что бы ни случилось, вернуться на родину, забрав с собой сына -египтянина ей никто не позволит.

Закон по-русски: выкрасть ребенка на законных основаниях

Тем временем шум вокруг истории Полины Барановой набирает обороты. Дело на личный контроль уже взяла Светлана Барабанова – уполномоченный по правам детей в Нижегородской области и Александр Хинштейн - депутат Госдумы от этого же округа.

- Когда один родитель против воли другого вывозит ребенка из страны – это возмутительно! – считает Александр. – Дети - граждане России, и власти должны защищать их вне зависимости от того, 6 им лет или 66. А наши власти, к сожалению, подключаются только, когда есть прямое поручение или раздувается большой скандал, на котором можно «попиариться». Поэтому дело Полины Барановой я беру на свой личный контроль. К тому же мне не впервой... Только что два года боролся за то, чтобы вернуть увезенную в Германию девочку. В ситуации с Полиной, мне кажется, все ясно. Эмоции – в сторону. Есть закон, по которому, если родители не могут решить все миром, судьбу россиянки должен определить наш суд. Ни о каком переносе дела в Египет не может быть и речи. Тем более сейчас, после их «революции»…

Я вообще не понимаю, кому такая ересь могла прийти в голову. Вот если бы мама девочки цивилизованно пошла в Нижегородский суд и получила там решение, что ребенок должен жить с ней, у меня бы никаких вопросов к ней не было. А так… Тут проблема многослойная. Во-первых, у нас ни с Египтом, ни с Германией нет соглашения о совместной юрисдикции (это когда решение суда, принятое на территории одного государства, имеет юридическую силу на территории другого). А во-вторых, у нас элементарно не отлажена система исполнения судебных решений. Ну, добился я по девочке, которую увезли в Германию, решения, что она должна жить в России, и что? Пришел к главе службы судебных приставов, а он: «У меня нет правовых механизмов, чтобы применить исполнительный лист в Германии». То есть, даже для выигравшего суд россиянина есть только один способ исполнить решение – это выкрасть ребенка, правда, уже на законных основаниях.

Впрочем, есть и еще один способ… По международной конвенции, генконсул России в любом государстве имеет право подать заявление в суд и взять несовершеннолетнего гражданина своей страны под опеку и ему обязаны будут его отдать. Вот только на практике МИД на это очень тяжело идет, потому что дипломаты наши не хотят брать на себя лишнюю ответственность и ввязываться в тяжбы. Не хотят осложнять отношения с местными властями. Однако я хочу попробовать раскачать дипломатов и воспользоваться именно этим механизмом. Сначала в отношении первой девочки, решение по которой уже получено. А потом и в отношении Полины Барановой, потому что мне кажется, что Владимир выиграет и основной суд. По крайней мере, я, как юрист, не вижу причин не удовлетворить его иск.

А вообще, все это мне напоминает пьесу Сергея Михалкова «Хочу домой» о послевоенных детях, которые уезжали в оккупацию в Германию, а потом обратно не выдавались. А сейчас, вроде, никто наших детей в плен не брал, и война далеко, а проблемы все те же – послевоенные. Детей лишают дома, родителей. России пора выработать принципиальную позицию, что никакие иностранные суды и государства не должны и не имеют права решать судьбу российских детей. Это имеют право делать только российские суды!

Читайте также:

«Восьмилетняя «заложница» русско-арабской любви: «Мне плохо, папа, помоги!» («КП» за 24 марта)