Как Бондарчук снимал Бородинское сражение

О киноэпопее Сергея Бондарчука, оскароносном фильме «Война и мир» по бессмертному роману Льва Толстого, написано много. Есть воспоминания режиссера, актеров, занятых в картине, бесчисленное количество рецензий и исследований кинокритиков.

Но у фильма были еще тысячи безвестных создателей - участники многолюдных массовок. Сегодня мы предлагаем посмотреть на «Войну и мир» Сергея Бондарчука глазами непосредственного «участника» Бородинского сражения, человека, снявшегося в этой памятной картине, хотя его не видно не только крупным планом на экране, но даже его имени в титрах не значится. Он - один из тысяч безымянных, с бессловесной ролью, героев батальных сцен кинокартины.

Житель Йыхви, ныне пенсионер, Михаил Яковлевич Никоноров, которому довелось сниматься в массовке этого эпохального фильма, закуривает по фронтовому - пряча окурок огоньком в кулак и начинает рассказ задушевным говорком - словно старый рубака-воин собрал вокруг деревенских мальчишек и вспоминает былое.

Бондарчук среди солдат.

«Скажи-ка, дядя, ведь недаром…»

- Ну, так че рассказывать-то... Вообще, я про фильм не могу так умно все говорить, это дело киношных критиков. Я-то многого не знаю, еще ляпну чего-нибудь. Скажут потом, что выдумал все мужик...

- Стало быть, Бондарчук - непревзойденный мастер батальных съемок, - продолжает Никоноров прочитанной, вероятно, где-то заученной фразой. - В массовках участвовало 12 тысяч человек - целая дивизия. Сам-то я служил в Германии, но учебку проходил в Смоленской области, где и проводились натурные съемки Бородинского сражения. Из «Мосфильма» прибыл полк конницы - почти 1 000 человек. При киностудии, я слыхал, специально был создан спецполк для съемок в кино.

Снимались мы, значит, сзади, ну, в смысле на заднем плане. Поэтому одевали нас в старую одежу: все равно на экране не различишь, что там на нас надето. Мы находились в километре от камеры, поэтому и не надеялись увидеть себя в кино. А тех, кто был на переднем плане, наряжали в новую форму, специально сшитую для фильма.

А мы, стало быть, были как для фона. Консультанты гоняли наш батальон всяко-разно. Неделю мы ходили в одном направлении, чтобы могли снять какой-то момент с артистами, то какой-нибудь другой незначительный эпизод. Мы даже не знали, что в тот или иной момент снимают. На экране это идет несколько секунд, а мы паримся целую неделю. Жара, пыль... Шутка ли -12 тысяч народу по полю двигается! Сапогами пыль подымают.

Перед съемками давали деревянные макеты ружей и проводили инструктаж. Бондарчук командовал: «Внимание, съемка!» и объяснял: мол, сейчас будем снимать, как вы идете в атаку. Будете падать якобы убитыми, только не все сразу.

Ну, вот мы идем с ружьями, вернее с деревяшками наперевес, нам дают команду падать. А все насмотрелись военных фильмов, ну, и падают кто как умеет, корчатся от боли как будто. Кто подобросовестнее, продолжает бежать в атаку, а кому неохота переться дальше, норовят побыстрее упасть, чтобы полежать, отдохнуть.

Ну, и всякую другую работу мы тоже делали. Например, для каскадеров специально саперными лопатками вскапывали землю, чтобы им с коней было помягче падать.

Оружия у нас никакого не было

Михаил Никоноров сегодня: «Как сейчас помню, в атаку на француза ходил»

- Как сейчас помню, первый эпизод, где мы снимались - переправа через Березину. В поле построили целый городок. Церковь из фанерных щитов стояла. Снимали нас с вертолетов, съемки продолжались три месяца.

Один полк занимал полкилометра, а так вообще мы растягивались на 5-6 верст. Народу - море! Это сколько ж нужно было столовых, чтобы прокормить такую ораву! «Мосфильм» нас кормил. Меню обычное, норма тоже обычная. Кроме того, в соседний городок Даргобуш бегали в самоволку пьянствовать. Построения, конечно, были, проверяли отсутствующих, но мы присягу еще не приняли. Поэтому нас «на губу» пока не сажали.

В тот день, когда съемок не было, проводились политзанятия. На стрельбище мы не ходили, да у нас и оружия никакого не было, дневальным только штык-ножи выдавались.

Нас, кстати, в армию призвали на три месяца раньше, так-то ведь меня осенью должны были забрать. Это Бондарчук специально согласовал с Министерством обороны. Зато потом нас пораньше отпустили.

Михаил Никоноров в «мосфильмовской» форме.

На съемки даже белобилетников набрали: народу не хватало. После съемок их, правда, уволили, списали по болезни.

А нас отправили служить в Германию, и мы, понятно, отснятого материала не видели. Но киношники нас успокоили: мол, потом в кино посмотрите. Нам в часть привозили новинки, «Я шагаю по Москве», например. Прислали и «Войну и мир». Ну что сказать... Смотрели мы с ребятами этот фильм с особым чувством!

Презервативы не по назначению

- Что еще помню: на этот фильм затратили самый большой запас пиротехники. Беспрерывно взрывали два месяца. Один месяц снимали без взрывчатки, репетировали. Кстати, что интересно: на этом фильме, я слышал, впервые применяли модификацию - в качестве мешочков для пороха использовали презервативы.

Нам показывали, где закладывалась взрывчатка, и мы шли рядом, чтоб нас не задело, а издалека полное впечатление канонады, которая подкашивает бойцов.

Вообще, бюджет фильма был очень большой. Взрывчатка-то дорогая. Снять в избе - недорого, а основная часть затрат как раз в поле на Бородинской битве и полегла.

Жили мы в летних лагерях в землянках. Уехали со съемок в октябре, когда стало холодать. В зимних съемках (отступление французов) снимали уже других.

Кстати, военные цензоры, это... как его... пер-люс-трировали письма - проверяли нашу почту и говорили: вы родителей, мол, не пугайте. А то у нас один умник написал домой, что тут адские условия, и приврал для эффекту, что большая смертность на съемках, чтоб похвалиться. А у нас единичный случай всего и был-то - один солдат на съемках на штык задницей напоролся.

«Да, были люди в наше время!..»

- На таких съемках опасно не только для людей, но и для животных, но всего одна лошадь сломала ногу, как нам сказали. («Смешались в кучу кони, люди».)

Кстати, Савельева, которая играла Наташу Ростову, снималась без дублера. Я видел, как она сама училась на лошади держаться.

А вообще, съемки нам нравились. Снимаем, потом перекур, кто-то спит тут же прямо в пыли... А наш генерал-лейтенант Осликовский (военный консультант фильма. - Р.Р.) беседует с Бондарчуком. («Полковник наш рожден был хватом: слуга царю, отец солдатам...»)

С артистами мы, простые солдаты, особо не общались. Издалека видели Багратиона, вернее артиста, который играл этого прославленного героя. Потом артиста, игравшего генерала Бенингсона.

Зато посчастливилось сфотографироваться с Бондарчуком. Нет, естественно, все 12 тысяч солдат не снимались с ним. Просто у кого-то в роте у наших был фотоаппарат, ну, мы и напросились засняться на память.

Жители окрестных деревень приходили смотреть на съемки, как «французы» наступают. Какая-то бабка сослепу ничего не поняла: ой, батюшки-светы, никак опять оккупация, супостат пришел!

Когда смотришь фильм, то глубже понимаешь его смысл, потому что ты сам - живой участник этих событий. Я фильм «Война и мир» с женой смотрел, потом по телевизору четыре раза видел.

Какой у меня любимый момент в фильме? Ну, это когда Андрей Болконский, которого Тихонов-Штирлиц играл, на поле раненый лежит. Держится как мужик, сила воли в нем такая чувствуется. Понравилось мне шибко...

«Война и мир» для меня - это не просто фильм: он вызывает особое чувство. Каждый раз, когда в очередной раз смотрю эту картину, вспоминаю свою молодость. («Недаром помнит вся Россия про день Бородина!»)

На прощание Михаил Яковлевич Никоноров, дымя цигаркой, говорит:

«Ты это, слышь, корреспондент, особо меня там не расписывай, а то скажут: вот, мол, артист нашелся! А меня в фильме-то, в общей толпе, и не видать вовсе!»

Фото автора и из семейного архива.