Тимошенко уже не до канонизации. Год в неволе

Фото: РИА Новости

Ровно год сидит в тюрьме Юлия Тимошенко, даже чуть больше, с 6-го августа, я только что оттуда (не из тюрьмы, конечно), и своими ушами слышал, как ее адепты и апологеты грозятся взорвать тухлый мир по Януковичу, суля тому жестокую, очень-преочень, бесчеловечную расправу персонального свойства. Оппозиция упрекает ВЯ в том, о чем сама забывает: жестокость очень человечна и очень понятна, но ни то, ни другое не делает ее допустимой.

Но сейчас речь не об этом. Даже про воду, которой в каменном мешке потчуют ЮТ, с ее подачи, утверждают, что она, вода, очень сильно отдает водопроводной медью, а все эскулапы-коновалы и горевестники, у которых вонючие лапы. Адвокат, которого веселые люди, предъявив миру какую-то мутную пленку, упрекают в том, что он Ей уже не просто и не только адвокат, договорился до того, что от общения с Великой ЮТ у него самые приятные ощущения, и у этих ощущений есть физический эквивалент - это как гладить кошку, тактильный кайф.

Если брать с места в карьер, ЮТ - реинкарнация архетипа женщины-героини, которая обречена на то, что о ней будут говорить:

а - сама во всем виновата;

б - она же все и организовала;

в - жертва, но держится молодцом, потому она не жертва.

Меньше, конечно, классической монументальности, больше суеты, истерики, надрыва, но образ - с поправкой на сами знаете что -образ на месте.

Жанна д'Арк? Нет, это слишком. Украинская Эвита Перон? Тепло.

Но если исходить из таких высоких аналогий, миссия-то, получается, выполнена. Она выполняла ее лихо, разбавляя пышную патетику сарказмом, - и стала участницей трагифарса. И из полифоничной ньюсмейкерши вмиг сделалась несчастной женщиной, которой год спустя уже дела нет до того, что из нее лепят нельсона манделу. Сильная (когда-то) женщина плачет, по Пугачевой, у окна и хочет домой. Ей, я видел, уже нет дела до канонизации, на которую она обречена. За то время, что она сидит (лежит), она, верное, думая свое, многое передумала.

Самая расквасная патриотка, по-украински говорящая с русским акцентом, не блондинка, а брюнетка, денно и нощно – и, надо признать, мощно работавшая на вау-эффект. Эффектно начинавшая с пасторальных баллад про Родину-матушку и волю-волюшку и превратившаяся в автора нервозного ноктюрна о потерянных горизонтах.

Но потерянных ли? С этой девушкой ни в чем быть уверенным нельзя. С другой стороны, ее судила не судья Сырова, пусть спасибо скажет, села б навсегда.