Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+10°
Boom metrics
Общество19 декабря 2012 22:00

Маньяка по кличке Мосгаз допрашивали министр МВД и Генеральный прокурор

Неизвестные подробности скандального дела первого советского серийного убийцы [видео]

В конце 1963 года вся Москва была взбудоражена жестокими убийствами детей. 20 декабря в квартире дома № 4 по Балтийской улице обнаружили растерзанного шестиклассника Костю Соболева. Его забили до смерти из-за шестидесяти рублей, свитера, старых шароваров и флакона одеколона...

А через восемь дней в доме № 177 по Ленинградскому проспекту также у себя в квартире был убит 11-летний ученик школы № 149 Саша Лисовец. На этот раз убийца нанес мальчику множество рубленых ран. Бил по голове и лицу. Обстановка в квартире не была нарушена, вещи не пропали. Ну а когда еще через 10 дней на Шереметьевской улице была точно так же убита 46-летняя работница химзавода № 1 Ермакова, сотрудникам милиции стало ясно, что они имеют дело с серийным убийцей....

Слово «Мосгаз» в 1964 году стало одним из самых употребляемых в столице СССР. Им пугали детей, запрещая открывать дверь незнакомцам. Работники этой организации, чтобы войти в квартиру, были вынуждены брать с собой дворников или ­домуправов. Информация о жестоких убийствах распространялась стремительно, обрастая разными - порой чудовищными - слухами. Даже в отправленном в ЦК министром охраны общественного порядка РСФСР Вадимом Тикуновым письме констатировалось, что упомянутые преступления «приняли широкую огласку». Ход расследования контролировался на самом верху.

Не верится, что под личиной этого милого актера скрывается настоящий зверь

Не верится, что под личиной этого милого актера скрывается настоящий зверь

История 26-летнего Владимира Ионесяна (так звали убийцу, с 20 декабря 1963 года по 8 января 1964 года лишившего жизни пять человек - трех в Москве и двух в Иванове) долгое время была на слуху. Она освещалась в передаче «Следствие вели...», по мотивам событий был снят недавно прошедший сериал «Мосгаз». Но многое из того, что на самом деле происходило с Ионесяном, осталось, что называется, за кадром. Читатели «Комсомолки» сегодня имеют уникальную возможность познакомиться с протоколом допроса Мосгаза, который на следующий день после его задержания провели лично первые лица - министр охраны общественного порядка РСФСР генерал внутренней службы 2 ранга Тикунов и прокурор РСФСР, государственный советник 1-го класса Блинов...

Я - нервнобольной

Внимание, которое уделялось упомянутому протоколу в руководстве ЦК, было очень серьезным. На нем есть визы секретарей ЦК Брежнева, Андропова, Суслова, Подгорного. Знакомился с документом и первый секретарь ЦК Хрущев.

Как обычно в таких документах, в начале указываются некоторые личные данные подозреваемого. Итак, Ионесян Владимир Михайлович, 1937 года рождения, уроженец Тбилиси, по национальности армянин, беспартийный, судимый в 1959 году по ст. 68 УК РСФСР и приговоренный к одному году исправительно-трудовых работ, женатый, имеющий малолетнего ребенка, без определенных занятий и места жительства...

Ионесян охотно откликнулся на просьбу министра и прокурора рассказать о себе все по порядку. Цитируем протокол допроса с небольшими сокращениями (орфография оригинала сохранена):

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- Родился в Тбилиси в 1937 году. Рос и учился там же. Все время безвыездно жил в Тбилиси. Учился в школе. Одновременно поступил в музыкальное училище, откуда меня как хорошего студента приняли без экзаменов в Государственную Тбилисскую консерваторию. Со второго курса из консерватории ушел работать в театр и работал по 13 декабря 1963 года.

У меня в жизни был случай, который оставил большую травму. В 1959 году, когда я пошел учиться в консерваторию, меня призвали в армию. В этот период я болел, почему и оставил консерваторию. Это была чисто нервная болезнь. Когда я пришел в военкомат на освидетельстование, меня положили в первую больницу Тбилиси, врачи дали заключение, что я не могу служить. Этот документ я принес в военкомат, но он был, грубо говоря, одним человеком уничтожен. Об этом я говорю вполне искренне, хотя к делу это, видимо, не будет относиться. Я принес документ к человеку, который уничтожил его, а меня посадил за уклонение от воинской повинности.

Меня осудили на два с половиной года лишения свободы. На суде я говорил, печально, что вы осуждаете меня и просил показать тому человеку, которого почему-то спрятали. Меня клали в больницу, где же свидетельство о болезни?

Меня после суда отправили в лагерь облегченного типа в город Гори. В этом лагере я очень хорошо себя проявил, был культоргом. Меня отпускали в город. Во время одного увольнения я не явился в лагерь. Это было чисто нервное. Я не скрывался, а находился у себя дома, откуда меня забрали. Потом мне заменили лишение свободы принудительными работами на один год и освободили.

После освобождления меня вновь призвали на службу и опять послали в центральный неврологический диспансер, где дали заключение, что я нервнобольной и не могу служить в армии. В военном билете числится, что я освобожден от службы по болезни».

«Жену бросил правильно»

Мы уже упоминали, что Ионесян был женат, причем на женщине, также имевшей отношение к миру искусства. Медея (так звали его супругу) с отличием окончила Тбилисскую консерваторию, а потом вышла замуж за будущего серийного убийцу и уехала с ним в Оренбург. Работала главным концертмейстером в театре музыкальной комедии, затем родила. И в семье молодых артистов все было хорошо до ноября 1963 года, когда появилась коварная разлучница. Впрочем, снова дадим слово Ионесяну:

Копию признаний тщательно изучала вся верхушка ЦК. На ней стоят визы Брежнева, Хрущева, Суслова, Подгорного...

Копию признаний тщательно изучала вся верхушка ЦК. На ней стоят визы Брежнева, Хрущева, Суслова, Подгорного...

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- В ноябре 1963 года в наш театр приехал художник из Казани с женой, которая пригласила из Казани одну молодую балерину».

Балерину звали Алевтина Дмитриева (отчества Ионесян не помнил). Ее взяли в театр с испытательным сроком в один месяц. Свела их в общем-то случайность:

Ионесян и художник из Казани получили квартиры рядом. И Владимиру приглянулась симпатичная соседка. Однако через месяц Дмитриевой сказали, что для театра она не подходит и что ей еще нужно учиться танцевать. По словам Ионесяна, для нее это было серьезным ударом, и он решил помочь, как он выражался, «очень хорошему человеку во всех смыслах» и предложил вместе с ним поехать в Иваново.

Иваново молодые любовники выбрали по той причине, что там работал приятель Ионесяна некто Фаликов, до этого бывший режиссером Оренбургского театра оперетты. К нему было решено обратиться по поводу трудоустройства.

Потерявший голову

Ионесян плюнул на все: на семью, карьеру... В те времена уехать без разрешения с работы было серьезным проступком. Можно было и «волчий билет» получить - работу после увольнения «по статье» найти было проблематично. Но артиста это не волновало:

f3 Первая страница протокола допроса маньяка

f3 Первая страница протокола допроса маньяка

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- У нас в театре был даже официальный приказ, что переходить с одного места работы на другое категорически запрещается. У нас ряд актеров серьезно за это поплатился...

- Какая причина была, чтобы бросить театр, семью и поехать с этой женщиной?

- У меня жена очень хорошая, я к ней хорошо относился, но она была нервная. Жена была молчаливая, а Алевтина мне очень нравилась...

- Что же у вас не сложилась жизнь с женой?

- У меня хороший ребенок, но я считаю, что я правильно поступил, бросив жену».

Актер и балерина отправились в Иваново, затем в Москву, потом снова в Иваново. Устроиться нигде не получалось, и они решили отправиться вместе в Казань, где вроде бы Алевтине предложили работать в балетной труппе. Ионесян решил отправиться с ней, чтобы попробовать найти место там...

«Сейчас я ужасный человек...»

Поездки с молодой дамой требуют определенных затрат. А финансовое положение Ионесяна оставляло желать лучшего. На первую неделю разъездов и проживания в съемных квартирах денег хватило, а вот потом положение стало практически безвыходным. Приводим диалог высоких чинов и подозреваемого Ионесяна о событиях 20 декабря 1963 года.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- У меня были деньги на исходе и был я тогда в очень нервном состоянии, но это не оправдание. Тогда я совершил первый раз.

- Что вы совершили?

- То, из-за чего я нахожусь сегодня здесь.

- Говорите прямо.

- Убийство. Когда я вышел из метро «Сокол», я помню, что зашел в квартиру не сразу, где совершилось. Я знал, что в этот день мы должны были еще раз съездить к Фаликову насчет работы. Я знал, что у Алевтины есть билет и мне еще надо приобрести его. И вот я вошел в одну квартиру, где был один мальчик. Вот тут и ударил».

Прокурор с министром подробно расспрашивали ­Ионесяна об этом убийстве. Он признался, что убил мальчика топором и взял из шифоньера так необходимые ему деньги. Убийца говорил спокойно, во всяком случае если судить по протоколу допроса.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- Я помню одно. Он открыл дверь и я ударил, только переступил порог и ударил. До этого, когда я ходил по квартирам и звонил звонки (так в тексте документа. - Авт.), а мне открывали дверь, то если мне было трудно сделать это, говорил, что пришел проверять газ и установить, все ли в порядке и уходил, Затем я уехал в Иваново. В Иванове совершил абсолютно то же самое, даже скольких не знаю, по-моему, троих».

Самое страшное было в том, что уже после первого убийства, когда Ионесян забрал из квартирны убитого шестиклассника 60 рублей, материальная сторона его практически не волновала. Если он что-то и забирал, то только при необходимости: расплатиться за постой, купить билет на поезд, какие-то продукты. Мог забрать мужские носки, кошелек с 70 копейками... Вернемся снова к тяжелому диалогу:

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- Зачем вы убивали людей?

- Я вам все говорю. Я сказал, что нужны были деньги.

- Для этого вы убивали?

- Нет, это были первые случаи. Что заставляло меня на второй, третий раз, на это трудно ответить, а первый раз мне нужны были деньги.

- А когда вы совершали убийства второй-третий раз, вам деньги не нужны были?

- Нет, не надо было».

Расспрашивая преступника, генерал и прокурор в первую очередь пытались выяснить причины того, как он в течение недели превратился из артиста в монстра.

ПРОТОКОЛ ДОПРОСА

«- У меня было настоящее болезненное состояние. Не думайте, что я хочу сказать, что я психический. По-своему я сейчас рассуждаю, что это болезнь в воображении и состоянии...

- Сколько точно убийств вы совершили?

- Первый случай, который я хорошо запомнил. Это я убил в Москве. Помню, старуха была, потом мальчик и женщина была. Дальше одно убийство в Москве. В Иванове три. Еще не припомню. И вообще, сейчас я очень ужасный человек, а в прошлом - очень хороший человек».

В этом году история поимки преступника была экранизирована. Злодея сыграл Максим Матвеев, а его подельницу - Светлана Ходченкова.

В этом году история поимки преступника была экранизирована. Злодея сыграл Максим Матвеев, а его подельницу - Светлана Ходченкова.

«Сопротивления не оказывал...»

Ионесяна видели многие. Его внешность запомнили и те, в чьи квартиры он звонил, представляясь то работником Мосгаза, то сотрудником ЖЭКа № 13. На его след сыщики вышли благодаря тому, что местный участковый запомнил номер самосвала, на котором убийца уезжал, увозя с собой взятый на Шереметьевской телевизор. Шофера нашли, и он признался, что высадил Ионесяна в районе Рижского вокзала. Уже потом министр охраны общественного порядка докладывал в ЦК: «В районе Мещанских улиц города Москвы, где 8 января с. г. неизвестный преступник скрылся с похищенным из квартиры Ермаковых телевизором, был получен сигнал, что в доме № 89 по 2-й Мещанской улице у гр-ки Коренковой А. А. 62 лет появился телевизор «Статрт-3», который ей подарил неизвестный мужчина».

Дальнейшее было делом техники. Выяснилось, что «неизвестный мужчина» с сожительницей ушел из данной квартиры через два дня, оставив там свои вещи, в том числе и похищенные во время убийств. Дмитриеву задержали в Москве практически сразу (она вернулась в квартиру, где «молодые» снимали комнату), а вот Ионесяна только через два дня, причем в Казани, куда, равно как в Оренбург, Иваново и Тбилиси, были разосланы фотографии преступника, а также вылетели самолетами работники Главного управления милиции.

Убийца, уехавший в Казань, не особенно маскировался, был в тех же брюках с обильными следами крови, в том же старом окровавленном пальто. При нем было орудие убийства - купленный в Москве топорик; а также паспорт. Еще был паспорт на имя гражданки Петропавловской из города Иванова, чью дочь-девятиклассницу он между убийствами изнасиловал и искалечил...

Уже 13 января московское радио сообщило: «За последнее время в Москве и Иванове был совершен ряд тяжких преступлений. В Москве убиты два мальчика и женщина, в Иванове мальчик и женщина и изнасилована девушка с нанесением ей тяжелых телесных повреждений.

В результате мер, принятых органами охраны общественного порядка, преступник разы­скан и арестован. Им оказался Ионесян Владимир Михайлович, 1937 года рождения, ранее судимый за уклонение от воинской обязанности и приговоренный к 2,5 года лишения свободы...»

Судьба Ионесяна была решена еще до суда, как это часто практиковалось в СССР. Вадим Тикунов, министр охраны общественного порядка, уже в день ареста подозреваемого писал: «В связи с тем, что преступления, совершенные Ионесяном, приняли широкую огласку и возмутили общественность Москвы, Министерство охраны общественного порядка вносит предложение поручить Прокуратуре РСФСР в самый короткий срок закончить следствие и организовать открытый судебный процесс над преступником, приговорив его к расстрелу».

В ЦК, в прокуратуру и ­МООП после сообщения в печати об аресте Ионесяна и Дмитриевой стали приходить письма трудящихся, требовавших для них ужесточения наказания. В переписке милицейского начальства с ЦК упоминается предложение «приговорить Ионесяна к смертной казни через повешение и приговор привести в исполнение публично». Предлагались и другие, более жестокие и изощренные меры наказания.

В планы руководства ЦК КПСС, однако, не входило широкое освещение процесса, на котором, кстати, настаивали и некоторые работники этой организации. В Президиум ЦК было направлено письмо за подписями заведующих административными отделами ЦК КПСС и ЦК КПСС по РСФСР Миронова и Лапутина: «Считаем, что стремление придать предстоящему судебному процессу сенсационный характер ничем не оправдано.

По нашему мнению, было бы целесообразно в соответствии с законом о подсудности дело Ионесяна рассмотреть в Верховном суде РСФСР... Ход судебного процесса в печати, по радио и телевидению не освещать, ограничившись кратким сообщением о приговоре суда в центральной прессе. Прокуратура СССР (т. Руденко) и Верховный суд СССР (т. Куликов) это предложение поддерживают. Просим согласия».

Первая резолюция на письме: «Брежнев Л. И. Согласен». Ниже идут подписи других секретарей ЦК и отметка: «Редакциям газет, ТАСС, АПН и Госрадиокомитету сообщено»...

Следствие и судебный процесс не заняли много времени, все было решено за две недели, Ионесяна приговорили к расстрелу. Дмитриеву (как пособницу) - к 15 годам лишения свободы. Отметим в скобках, что на допросах убийца всегда утверждал, что она ничего не знала о его преступлениях, и по большому счету ее вина судом доказана не была. Потом (по нашим данным, во второй половине 1971 года) ее выпустили на свободу.

Последнее письмо генерала Тикунова относительно дела Мосгаза в ЦК было коротким: «Приговор Верховного суда РСФСР об осуждении к смертной казни - расстрелу в отношении Ионесяна Владимира Михайловича, 1937 года рождения, приведен в исполнение 31 января 1964 года в 23 часа».

На этом в истории первого советского серийного убийцы официально была поставлена жирная точка.

Редакция благодарит сотрудников Российского государственного архива социально-политической истории за помощь в подготовке материала.