Алексей Дударев: «На гонорар от «Белых рос-2» куплю машину… швейную!»

Драматург Алексей Дударев рассказал "Комсомолке" на что хватит его гонорара от "Белых рос-2".

Любимые «Белые росы» за 30 лет засмотрели до дыр. Фильм про жизнь белорусской глубинки покорил все постсоветское пространство. В юбилейный год «Беларусьфильм» начал съемки продолжения народного кино, которое планируют показать уже через год. Соавтором сценария снова выступил знаменитый драматург Алексей Дударев, который рассказал «Комсомолке» про то, как круто изменилась его жизнь с момента премьеры.

- Алексей Ануфриевич, мне кажется, что у вас, простого сельского паренька, с детства пульсировала не только творческая, но и бизнес-жилка. Не зря же в училище нефтяников поступили!

- Я всегда мечтал выбраться из деревни в город. Училище нефтяников стало первой ступенькой на пути к новой жизни. Она тогда была бедная: 36 рублей стипендия и комната в общежитии. Я стал слесарем контрольно-измерительных приборов четвертого разряда.

После пределом мечтаний был свой угол в районном центре и работа в районном доме культуры. Дальше - больше. Я рвался вперед без остановки. Если мою пьесу поставили в народном театре, хотел, чтобы ее поставили и в профессиональном. Поставили там - надо в национальный. Потом - в Москву. И у меня сбывалось, хотя все шло как-то само собой.

За последние 30 лет, что прошли с момента выхода «Белых рос», жизнь круто изменилась, сейчас у молодых другая беда: нет тормозов и ограничений - их заносит! Тогда нас держала мораль, партия, цензура, хоть я и против нее.

- Некоторые считают Дударева чуть ли не олигархом, вспоминая не только про знаменитые пьесы, но и про ваши акции «Приорбанка».

- Это жестокое заблуждение. На деньги от акций, да, купил сыну квартиру. Но я уже лет 10 как не член Наблюдательного совета. В этом банке я не брал ни одного кредита, вообще ни разу ими не пользовался и, даст Бог, никогда пользоваться не буду. Потому что кредиты лучше не брать: берешь чужие и на время, отдаешь свои и навсегда.

- Так весь мир на кредитах держится!

- А кто вам сказал, что весь мир идет в нужном направлении? Вы не заметили, что в последние полтора года жизнь во всем мире стала хуже? Люди должны пользоваться тем, что заработали. Правда, нам часто кажется, что мы заслужили больше, чем имеем...

«Я не знаю, что делать с миллионом долларов»

- Кстати, в советские времена у меня как раз были деньги, - вспоминает драматург. - Но тогда на них можно было купить только лишний килограмм колбасы.

- А как же итальянские сапоги жене?

- Если выпадал случай. Это ж надо было блат иметь, а я не блатной абсолютно. Никогда не умел пользоваться своей популярностью.

В начале 90-х, как у многих, мои накопления обесценились. Но я не жалуюсь, человек должен быть доволен тем, что у него есть. И я доволен.

Однажды я задумался: будь у меня миллион долларов, что бы я с ним делал? Я не нашел ответа, потому что творческий человек не может быть деловым.

- А вы урегулировали судебный спор с «Беларусьфильмом», который не начислял вам авторское вознаграждение за показы «Белых рос»? - вспоминаю я еще один денежный момент.

- Нет, хотя это дело касается всех, кто является авторами фильма. Но закон об авторских правах был принят позже, поэтому вроде права принадлежат киностудии. Хотя, возможно, вопрос еще будет урегулирован в нашу пользу…

- Получается, что денег за телепоказы «Белых рос» вы не получаете. Значит, нужно просить хороший гонорар за новый сценарий!

- Договор я уже подписал, но на сумму не смотрел, - хитро улыбается Алексей Ануфриевич. - Я не бизнесмен, в цифрах не разбираюсь.

Вот моя дочь заканчивает БГУ по специальности «Международное право». Она говорила: «Пап, смотри не продешеви…» А я всегда в ответ философствую, говорю, что настоящий человек никогда не продешевит. А я - настоящий (смеется).

Алексей Дударев уверяет, что бизнес и творчество - вещи несовместимые.

- Ну хорошо, но на новый гонорар от продолжения «Белых рос» хоть машину купить сможете?

- Смогу. Швейную… - отшучивается драматург.

- А помните, когда получали самый большой гонорар?

- В 1985 году моих «Рядовых» купило Министерство культуры СССР. Пьесу поставили в московском театре, а мне заплатили пять тысяч рублей. Тогда на них можно было купить «Жигули»…

Но я не обращал внимания на деньги, потому что работал для другого. Хотя и благодарен тогдашнему министру Евгению Войтовичу, который уговорил меня стать главным редактором «Мастацтва». Это было начало 90-х: все рухнуло, театры перестали платить, а у меня только родилась дочь. И я с ужасом подумал: «Как хорошо, что у меня есть зарплата, чем бы я кормил семью?..»

А вот сегодня прокормить себя творчеством практически невозможно. А бизнес и творчество несовместимы.

- Вот вы уверены, что вы не человек бизнеса, но говорят, что яхта-то у вас есть…

- Глупость какая: у меня есть резиновая лодка - три на полтора метра. Да, я прохожу на ней техосмотр, шью для нее паруса и права получил, но это всего лишь обычная надувная лодка. Я даже мачту на ней установил - ну нравится мне!

Помню, однажды на Браславских озерах поднял парус - и меня понесло. Лодка оказалась неуправляемой. Вынесло черт-те куда, слава Богу, Браславские озера не Тихий океан (смеется).

- А когда было страшнее всего в жизни?

- Было время, когда меня полностью отрицали. Вот это страшно. Но в итоге я понял, что все в этой жизни можно пережить, перетерпеть, переспать.

Кто-то из литературных героев хорошо сказал: «Беду надо любить, с ней надо не один раз переспать, тогда она обязательно изменит тебе с кем-нибудь другим».

«Хоть и не принц, но готов залезть на коня»

- И все же, вы чувствуете себя богатым?

- Главное - самодостаточным. Я не хожу в эти бутики, где продавцов больше, чем покупателей. Платить лишь за имидж я не готов. Поэтому и миллионером себя не чувствую.

Александр Сергеевич Пушкин, с которым я родился в один день, сказал, что «слава - это яркая заплата на ветхом рубище». Рубище, если по-простому, это примитивная одежда. Вот и я одеваюсь, где придется. Жена жалуется, что в магазины меня не затащить.

- А если супруга попросит большую сумму на покупки? Некоторые мужчины порой грубят: «Отстань, зачем тебе?»

- Если есть - даю. Но порой и так говорю - я же мужчина (улыбается). Вы, женщины, склонны нас идеализировать, принцев искать. Скажу честно - я не принц. И не рыцарь.

- Почему же? Вы ведь романтик, человек со статусом, с достатком…

- Но не принц (вздыхает). Принцы голубых кровей, а у меня - обыкновенная. Хотя, если меня кто-то воспринимает как принца, я готов примерить эту корону и даже залезть на коня. Но по характеру я не принц - об этом пусть тоже знают.

Я, скорее, пахарь, «араты, кажучы па-беларуску». А «араты» про принцев и не слышал вовсе. Когда меня спрашивают про любимый напиток и блюдо, я отвечаю: «Квас и сало». А принцы любят устриц. Я их однажды попробовал, но больше не хочу, не про меня это…

- Если бы лет 50 назад, деревенским мальчуганом, вы могли взглянуть на себя сегодняшнего, что бы первое подумали?

- «Ни фига себе, куда забрался!» Тогда ведь и мечтать не мог о столице…

- А сейчас сидите в своем большом кабинете в Белорусском союзе театральных деятелей…

- Это не мой кабинет, общий. Видите - на стенах картины пяти наших театральных художников. Все - девушки. Вот беда еще в чем - вокруг одни девушки. Даже продолжение «Белых рос» снимает Александра Бутор.

Все в мире становится более женственным, кроме погоды.

«Я задумался: кто из нас примитивный?..»

- Вы можете сравнивать: когда творческому человеку жилось лучше?

- Вся моя творческая жизнь состоялась тогда. Другое дело, что тогда была цензура, которую старались обойти, сказав при этом о наболевшем.

Тогда люди получали информацию из литературы. Помните, какой был тираж у журнала «Новый мир», «Роман-газеты»? Их же было не достать, подписка на год была самым желанным подарком!

Сейчас все в интернете, и от этого никуда не денешься. Я по привычке набираю фамилию с большой буквы, а интернету, оказывается, без разницы. И я задумался: а кто же из нас примитивный, кто не прав? И сам себе ответил: я буду набирать фамилию достойного человека с большой буквы!

Безусловно, я выбираю то время. То, что сейчас кричат про свободу выбора, которой раньше не было, - ерунда это!

Какой выбор? Красивой жизни, коттеджа из мрамора, шикарного авто? Я езжу на «Пежо» среднего класса, куда помещается вся моя семья. У меня есть квартира, дача, зачем больше?

Я с юности хотел жить в городе, но сейчас в обществе обратная ситуация. О чем, кстати, и продолжение «Белых рос». Раньше ехали из деревни в город, сейчас наоборот, стремятся на природу.

- Ага, только чтобы в коттедж да с удобствами.

- С удобствами и чтобы тепло было. Человеку должно быть удобно, к тому же городом человек развращается.

- А вам по жизни удобно?

- Я как тот матрос: «Я когда на берегу - без моря не могу. А на море истерика - не могу без берега…» Так и у меня: хорошо там, где нас нет. Не дает покоя бурлящая натура. Хотя путешествовать уже надоело, ездил лет до 55.

Однажды народный артист СССР Владимир Андреев, когда мы вместе были на одной даче, спросил, сколько мне лет. Мне тогда было 37. Он махнул рукой: «Пацан!» Я спросил, какой, по его мнению, самый лучший возраст. Оказалось, от 50 до 55 лет. Теперь и я могу это подтвердить (вздыхает).

Раньше я работал, был нужен - и это главное. Сейчас я, скорее, пессимист, но это естественно, я уже пенсионер.

Алексей Ануфриевич идет в ногу со временем, но от своих принципов не отказывается.

- И бес в ребро не беспокоил? - пытаюсь я сбить грустную нотку.

- Да ну вас, что о глупостях говорить! - улыбаясь, отмахивается драматург, а я прикрываюсь все теми же «Белыми росами», где он сам же и придумал любовный треугольник!

- Помните, как Караченцов мушку у дочери на щеке искал, чтобы сходство с собой обнаружить?

- Ладно уж, это старый фильм, написан был в 1982 году. Хотя вы правы, до сих пор помнят! Надеюсь, что и продолжение фильма будут смотреть с не меньшим интересом, - звонит мобильник, Алексей Ануфриевич отказывается от встречи, объясняя, что, мол, сегодня особый день - день рождения супруги.

- А что подарите? - не могу сдержать женское любопытство.

- Себя: с утра вот сходил постригся, считайте - упаковал себя, - смеется напоследок драматург. - Я специально спросил у жены: мол, чего хочешь? Она ответила, что меня - более чем достаточно…