Чуть раскосые удивленные глаза, белозубая улыбка, необыкновенный грудной голос. Миллионы зрителей вглядывались в ее Веронику, сострадая и любя.
«Золотая пальмовая ветвь» Каннского фестиваля сделала ее всемирной знаменитостью. За фильмом «Летят журавли» последовали судьбоносные «Анна Каренина» и «Неотправленное письмо». Гадалка нагадала, что жизнь будет долгой.
НАЧАЛО
- Таня, когда ты больше всего была счастлива? В раннем детстве? В первой любви? Когда прилетела в Канн с фильмом «Летят журавли»?..
- В детстве, конечно.
- Ты ведь ленинградка...
- Я из Сестрорецка Ленинградской области. В два с половиной года меня перевезли в Москву. Я обожала отца, обожала мать. Оба - очень образованные люди. У меня было изумительное детство. Но нет уже ни мамы, ни папы, у Леши своя семья...
- Ты имеешь в виду брата, артиста театра «Современник»?
- Да, родившегося через одиннадцать лет после меня.
- Ты не ревновала к нему родителей? То ты одна, а тут второй маленький ребенок...
- Я не ревновала, но я очень обиделась на мать. Она нарушила свой обмен веществ, у нее развился варикоз, она ведь трое суток в роддоме рожала!.. А я, худая балетная девочка, страшно за нее переживала...
- Ты училась в балетном училище?
- И окончила с отличием. «Берег счастья» - мой выпускной балет.
- Вон откуда твоя пластика...
- Что сейчас говорить... У меня были очень длинные ноги, я была очень тоненькая и очень худая. А потом я родила сына, и на этом вообще весь балет закончился.
- В фильме «В шесть часов вечера после войны» твой отец ранил сердце всего женского населения страны. Ты похожа на отца...
- Я похожа на свою бабушку. Она была рыжая.
- А когда ты начала сниматься, имело какое-то значение, что у тебя отец известный артист Евгений Самойлов?
- Никакого. Я окончила ГИТИС и училась на третьем курсе Щукинского училища. Играла Машу в «Живом трупе», еще была роль в «Сверчке на печи» по Диккенсу. Пришли с «Мосфильма», искали актрису для фильма «Летят журавли», я им очень понравилась. Они мне позвонили домой.
Роль Вероники в фильме «Летят журавли» принесла Самойловой мировую славу.
ЛЮБОВЬ
- В театре тебя нашли не только для кино, но и для жизни...
- Ты имеешь в виду Валерия Осипова? Да, он был прекрасный журналист и писатель. И человек. Он, кстати, работал в твоей «Комсомолке». Он пришел ко мне за кулисы, когда я играла в «Дальней дороге» Арбузова. Принес мне цветы и с тех пор стал ухаживать, как тогда говорилось.
Близкими мы стали в Сибири, где шли съемки «Неотправленного письма» по его сценарию. И прожили десять лет. Десять счастливых лет. Он был самой главной моей любовью. Единственный, кто мне нравился и кто меня по-настоящему интересовал. Мы жили с ним в общежитии Литературного института на улице Руставели. У нас было две комнаты, большой шкаф и колоссальный стол. Я снималась, он писал...
- А до него у тебя был брак с Василием Лановым?..
- Недолгий, три года всего. Это и была первая любовь.
- Значит, когда ты снималась с ним в «Анне Карениной», вы уже не были мужем и женой?
- Не были.
- Это создавало какие-то трудности на съемочной площадке?
- Какие трудности - никаких... Трудности были на съемках «Неотправленного письма» у Михаила Калатозова. Вот там все давалось большой кровью. Оператор Сергей Урусевский хотел, чтобы все было по правде, и загонял нас в болото, на пожарище. А Валера стоял с молотком и говорил: «Я вас всех убью сейчас! Не троньте никогда лицо актрисы!»
- В каком смысле «не троньте лицо»?
- А вот испачканное на пожаре, в грязи, в пыли. Урусевский будил нас в пять утра, и в двенадцать ночи мы возвращались с натуры. Он меня окунал в какую-то реку, я тонула в лодке. Приезжала грязная, мокрая. Это очень тяжело. А в результате мне нравится только один кадр со мной - тот, где моя героиня кричит: «Андрей, я люблю тебя! Не оставляй меня, не оставляй, я не могу остаться одна!» Кругом деревья, холод, и она в сапогах... Вот это было мое лицо. А все остальное - не мое.
- А как ты переживала, что он пил?
- Валера? Да никак. Пил и пусть пьет. Лежала в кровати и читала стихи Юрия Левитанского. А с Валерой, повторяю, было десять счастливейших лет. Дивный парень. Несчастье было, когда Валера умирал. От рака. Он умирал у меня на руках. Вот это было ужасно.
ЗВЕЗДА
- Ты была настоящая звезда, когда тебя принимали в Канне с фильмом «Летят журавли».
- Не была я никакой звездой. Я увидела наконец-то людей, которых знала по классике, по мировому экрану...
- И сама встала в их ряд...
- Нет, я не встала в их ряд. Но я увидела «Газовый свет», американскую классику, оскароносную картину с Ингрид Бергман, которую я изучала дома и очень любила, я сидела рядом с Джиной Лоллобриджидой, которая была настоящей звездой...
- Тебя принимал Пабло Пикассо...
- Он принимал не меня, он принимал оператора Сергея Урусевского. А Урусевский просто взял меня с собой. Ну, Пикассо подарил нам какие-то свои плиточки...
- И что ты чувствовала?
- Да ничего особенного.
- В общем, тебе ничего не вскружило голову?
- Нет, конечно. Но я была счастлива, что у меня какие-то новые вещи появились. Потому что папин школьный товарищ подарил мне валюту и сказал: Тань, покупай все, что тебе нужно. Я купила какой-то бюстгальтер, какие-то колготы...
- Ты очень прямой человек, Таня. Ты и себе не врешь. Это требует большого мужества…
- Наверное.
- Кто тебя такой воспитал?
- Ты знаешь, я себя это воспитала.