Михаил Державин: «Руки у раненых были в гипсе, они аплодировали так, стучали о коленочку или о край стула»

Михаил Державин рассказал «Комсомолке» о жизни его семьи в эвакуации.

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Актер Михаил Державин - коренной москвич. Он появился на свет в июне 1936 года в том же роддоме на Новом Арбате, откуда в разные годы мамы вынесли на руках Александра Ширвиндта, Андрея Миронова, Марка Захарова, Аркадия Арканова. Отец Михаила Михайловича — знаменитый актер Театра имени Вахтангова. В июне 1941-го семья отпраздновала пятилетие Миши, а через несколько дней началась война. В начале осени, когда уже шли бои в окрестностях Киева, Ленинграда и Смоленска, театр отправили в эвакуацию, в Омск. И прямо в дороге родилась младшая сестренка будущего актера.

- Танечка появилась на свет в районе города Балахна. (Это в Нижегородской области, 400 км от Москвы, - Ред.). Потом мы с мамой и двумя сестренками какое-то время жили в школе, - вспоминает Михаил Державин. - Театр, конечно, уехал в Омск без нас. Мы его потом догоняли. Так как нас было трое детей, в Омске нас приютила местная чиновница Анна Львовна Ложкина, в домике на берегу Иртыша. Рядом стоял дом, в котором когда-то жил Колчак. Из сада открывался замечательный пейзаж - берег Иртыша. Зимой река замерзала настолько, что по ней ездили грузовые машины, полуторки. И там вырезали большие кубы льда и везли в город. Топили на воду.

Здесь же, в Омске, маленький Миша Державин впервые вышел на сцену — закрывал выступление труппы вахтанговцев в военном госпитале.

- Объявляют: «А сейчас монолог Кутузова прочтет Михаил Державин...» И меня, шестилетнего мальчишку, выводят и ставят на стремяночку, чтоб раненые с задних рядов видели. Я сказал тогда только одну фразу: «Победа будет за нами!» Но аплодисменты, которые услышал, запомнил на всю жизнь. Руки у раненых были в гипсе, они стучали о коленочку или о край стула. На сцену вышли артисты театра и все меня обнимали, целовали, как-будто я только что победил кого-то... А это ведь еще только самое начало войны.

Еще в эвакуации запомнилась первая елка. Там было такое таинство, которое я сохранил в памяти на всю жизнь. Лампочки на елке были не такие, как сейчас продаются гирлянды всякие импортные. Там были обычные лампы. И их раскрашивали вручную - зеленкой, губной помадой, маникюрными лаками. Но для нас, детей, это была елка самой дивной красоты. Под ней лежали самодельные подарки, которые родители вырезали из каких-то ярких календариков, клееные из бумаги игрушки.

Из эвакуации вахтанговцы вернулись в родные стены в 1943-м.

- Я даже не обратил внимание, изменилась Москва за два года или нет, - продолжает Державин. - Мы ехали домой и мне казалось, что мой родной город самый красивый на свете.

День Победы я помню. Раннее-раннее утро. Но по радио уже объявили, что Германия капитулировала. Я маленький вышел на балкон нашего дома. По улице Вахтангова шагали люди на Арбат, чтоб оттуда направиться к Красной площади. Было очень много людей, все очень веселые, с флагами. Многие обнимались и плакали от счастья. Никаких пьяных. И сам день был очень светлый, солнечный. На площадь меня и сестер не взяли. Родители побоялись, что нас в толпе задавят и оставили дома с домработницей Катей. Я включил старенький приемник. Там была музыка, марши играли. Я стоял на балконе, мне восемь лет тогда уже было, и смотрел на этот поток безумно счастливых людей...