Египет-2011: старт «пятилетки» ближневосточных революций

Смута рвала страну на части

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

Сирия давно уже стала моей второй Родиной, далеким и теплым ее филиалом. Оброс друзьями и приятелями: часть моего командировочного груза - это подарки. «Бородинский» хлеб, несколько кило молотого сала с чесноком, борщевые заправки, запчасти для машины... А ровно пять лет назад, день в день, я лихорадочно собирался на свою первую ближневосточную революцию, даже не подозревая, что скоро эти командировки станут обыденными...

Тогда еще не был до конца понятен весь замысел демиургов, колдующих и вангующих по обе стороны Атлантики. В заразном очаровании очередного «оранжада», как перстень упавший в выгребную яму, поблескивал лучик надежды на лучшую долю, прогресс, демократию. Все, что в 21-ом веке идет в комплекте к озверелой толпе, хлебнувшей крови государства. Уже после Ливии замысел «великих шахматистов» проявился четко. У них не было задачи спалить весь Ближний Восток и Северную Африку дотла. Они не снимали «отыгранные» фигуры с доски, а просто клали их на бок. Вроде и в игре фигура, а толку в ней нет. Мне до сих пор приходят на почту унылые и бессодержательные письма-пресс-релизы от «Комитета Свободная Ливия». Знаю, что спасший нас своим рекомендательным письмом, полковник Мухтар, выпускник бакинской мореходки, до сих пор держит со своей бандой аэропорт в Триполи. И все. Больше Ливия не интересна никому в этом мире. И ничего из себя не представляет. Лежит на боку фигура, а банды «мисуратских» или там «злитенских» даже не пытаются ее поднять, просто грызутся между собой за нефть.

Наш военный корреспондент вспоминает о своей первой командировке на Ближний Восток

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

Египту повезло — в стране нашлись так называемые «реакционные» силы, которые смогли провернуть этот фарш назад. Но в конце января 2011 года об этом никто даже не думал, не предполагал. Смута рвала страну на части. В каирском аэропорту на полах лежали тысячи туристов, застрявших в революции. Без денег — банковская система отключилась автоматически, без еды и теплых вещей. У нас был забронирован отель в центре Каира, и мы еще не знали, что его уже сжег «восставший народ». По странной прихоти организаторов «цветных революций», борьба за свободу начинается с уничтожения основ благосостояния. Возможно, чтобы не было путей назад.

Сложно оценить в процентах уровня преступности сотни сожженых полицейских машин, десятки разгромленных фешенебельных отелей

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

За 400 долларов, совершенно несуразную сумму, нас согласился отвезти в отель вибрирующий от страха таксист. Машина у него была отечественная, родная — ВАЗ-2107 и это как-то успокаивало. Мы ехали пустыми улицами, забрались в какие-то трущобы, где на каждом перекрестке стояли баррикады с людьми, вооруженными ножками от столов, утыканными гвоздями. Здесь же разливали по стеклянным бутылкам бензин — делали «коктейли молотова». Мы думали, что это «революционеры» и жестоко ошибались. «Революционеры» ехали перед нами, в стареньком «фольксвагене» сидели четыре молодых парня в платках-арафтках. Их начали бить, даже не вынимая из машины. Просто разбили стекла, и стали тыкать в салон палками с гвоздями. Кровь не лилась, а брызгала. А баррикады, как выяснилось потом, принадлежали самой настоящей контрреволюции. Каирским мещанам, работягам и лавочникам, которым не понравилось, что в ходе «народного восстания» из тюрем чудесным образом сбежали 20 тысяч уголовников, и уровень преступности вырос сразу же на 200%. Хотя, я думаю, сложно оценить в процентах уровня преступности сотни сожженых полицейских машин, десятки разгромленных фешенебельных отелей и все разграбленные брендовые магазины. Подчеркну — все. Простому народу это не очень понравилось — но кто спрашивает народ во время революций?

На момент восстания в Каире проживало около 25 миллионов человек. Площадь Тахрир, ставшая центром событий, во время лукавого «марша миллионов» вместила в себя максимум 200 000 тысяч человек. Они и свергали ненавистного президента Хосни Мубарака

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

Каирская арфметика

На момент восстания в Каире проживало около 25 миллионов человек. Площадь Тахрир, ставшая центром событий, во время лукавого «марша миллионов» вместила в себя максимум 200 000 тысяч человек. Они и свергали ненавистного президента Хосни Мубарака. И в этой разнице цифр скрывалось известное революционное лукавство. Когда меньшинство рушит государство якобы ради большинства, но на самом деле думает только о себе, умело скрывая истинные цели.

Большое счастье, что в первую нашу революционную ночь в Каире мы повстречали армейский блокпост, который не смогли преодолеть. Нас завернули в гостиницу при военном училище, и тем самым спасли от проблем. Это мы поняли утром, когда выбрались в центр. Еще густо дымило здание правящей партии. Тлели полицейские автомобили...В воротах Национального каирского музея застрял танк — давеча революционеры ходили туда «на экскурсию». Если не ошибаюсь, музей с тех пор так и не открылся толком... Вместе с нами на площадь валили восторженные люди всех сословий. Было немало местной интеллигенции, молодежи и так называемых экспатов — белых иностранцев, осевших в Египте.

Эта революция была первым в истории человечества восстанием, организованным через социальные сети

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

Юноша держал в руках неумело нарисованный акварелью логотип «Фейсбука». Эта революция была первым в истории человечества восстанием, организованным через социальные сети. У власти не было ни сил, ни средств, ни умения заниматься контрпропагандой в Сети, поэтому они просто отключили интернет. Весь, во всей стране. А по телевизору нон-стопом пустили один и тот же сюжет — он шел чуть ли не неделю по всем каналам: каирская полиция мужественно обыскивает пойманных мародеров. Оставшись без интернета, все тролли, манипуляторы, пропагандисты и их паства вышли на улицы. И дни Хосни Мубарака были сочтены. Толпа билась в революционном карнавале. Работали пресс-центры, непонятно кем организованные. Печатались листовки и рисовались революционные граффити. Шла бойкая торговля революционной атрибутикой и не было сомнений, что ее заказывали и делали давно и не в Египте. Как и на всех последующих «оранжадах» — народ еще не восстал, а миллион флажков уже наделали.

Ночью улицы были во власти бандитов и марадеров

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

Как обычно, разговоры с этими людьми не имели никакого смысла. Кроме криков «Свобода» и «Му-ба-рак! У-хо-ди!», нам не смогли рассказать ничего внятного. Ни каким эти люди видят будущее Египта, ни про грядущую реформу партийной системы, виды на урожай на земле и в туристическом бизнесе. Ничего в данный момент восставший народ не волновало, за исключением какой-то вызревшей и прорвавшейся коллективной щенячьей радости. И так было всегда, на всех прошлых революциях — в Киргизии,на Украине, в Монголии и Молдавии и на всех революциях будущих. Но, будущее «Первой Египетской» зрело здесь же, только никто пока не обращал на это внимания.

Есть у революции конец

Часть площади Тахрир была негласно отжата людьми с окладистыми бородами крашеными хной, женщинами в чехлах и молитвенными ковриками. Это были египетские «Братья-мусульмане», или «иштваны», которых западная пресса почему-то упорно именует «умеренными мусульманами». Мы видели, в 2013 году, как эти «умеренные» за одну ночь спалили в городе Минья 30 христианских храмов и миссий. Но до геноцида оставалось еще два года и бородатые с Тахрира пока были тихие и приторно-ласковые, добренькие такие.

В разговорах с нами толковали про свободу, упирали на то, что «власть нам не нужна», в глаза не смотрели.

Сложно сказать, делал ли Запад и его демиурги изначально ставку на «Братьев-мусульман», или так получилось случайно, но приход исламистов к власти не вызвал никакого отторжения в цивилизованном мире. В принципе, им и бандеровцы по сердцу, как показала практика. Пока западное крыло площади Тахрир мерялось концепциями и моделями развития Египта, организованные по общинам, мечетям и махаллям «иштваны» судят бывшего президента, устраивают бойни с христианами, сжигают «Научный центр Египта», организовывают новый Майдан и окончательно отстраняют светскую армию от управления страной. Попутно вбрасываются идеи о наведения нового «исламского порядка» в курортных зонах, сносе пирамид — ибо харам, идолопоклонство. Ровно через год после революционных событий, исламисты получают 70% депутатских мандатов и ставят своего президента Муххамеда Мурси. На этом революция закончилась и начались репрессии.

Новая власть не скрывала своих задач — превратить Египет в образцовое, ортодоксальное исламское государство. Государство, раздираемое противоречиями — имеющее могучее «светское ядро» - бизнес, интеллигенцию, несколько поколений молодежи. И еще у Египта была армия - особая каста. Клан людей, выучившихся в СССР, России, Англии и Франции, имеющих совершенно иные взгляды на будущее Египта. Новая власть пыталась репрессировать генералитет. Отчасти ей это удалось, военные взяли на себя часть ответственности за гибель участников беспорядков. Этого братьям-мусульманам показалось мало. Все свое недолгое правление они требовали у Высшего военного совета сложить с себя полномочия исполнительное власти. Последней каплей стала попытка «революционного президента» Мурси откорректировать Конституцию согласно шариату. Министр обороны Египта, генерал Сиси арестовал «революционно-исламистскую верхушку страны». У здания генерального штаба, где находился арестованный президент, собрался, уже без преувеличений, миллионный Майдан «братьев-мусульман», с которого периодически постреливали по национальным гвардейцам. В пяти километрах открылся еще один Майдан — светский, не менее многочисленный. Мирный и веселый. Между двумя каирскими Майданами стояла армия. И выжидала, но не долго. После убийства офицера выстрелом из толпы, исламисткий Майдан был без колебаний и переговоров разогнан. То есть, еще вечером его начала оцеплять армия — мы чудом выскочили за периметр. А уже ранним утром, на асфальте остались только сгоревшие палатки, мусор и кровь. Много крови... Но только на первый взгляд, если посчитать жертвы так и не начавшейся гражданской войны.

Египту повезло — в стране нашлись так называемые «реакционные» силы, которые смогли провернуть этот фарш назад

Фото: Вадим ШЕРСТЕНИКИН

«Братья-мусульмане» уже вкусившие власти, никуда из Египта, конечно, не уехали и ждут реванша, с надеждой поглядывая на мучительные роды нового Халифата - ИГИЛ (организация запрещена в России - ред.). Страну до сих пор лихорадит и не очень понятно, что будет с ней в ближайшие годы. Шахматная фигура под названием «Египет» прочно лежит на боку и в игре уже не принимает участия, занимаясь внутренними проблемами. На другом боку лежит Ливия, флагман и образец светского развития «черного континента». А я в эти минуты собираю рюкзак — через несколько часов я буду в Дамаске. В еще одной, некогда передовой и светской стране Ближнего востока, где невинная «цветная революция» почему-то пустила страшные метастазы, став матерью невиданного сетевого и религиозно-экстремистского государственного образования. Которое, кстати, не стесняется заявлять, что его цель — Всемирный халифат. Что будет дальше — страшно представить. Лишь бы как можно дальше от родного дома.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Почему Египет не стал страной победившего шариата

Наши спецкоры Александр Коц и Дмитрий Стешин разбирались, в чем причина стремительного восхождения исламистов во власть и их столь сокрушительного падения и многих других вопросах

«Демократия на Ближнем Востоке не работает, от нее только хуже», - эту мысль, выдаваемую за аксиому, мы слышали во многих странах, по которым с 2011 года хаотично носится смертельная буря «арабской весны». Началась она как раз с Египта - 25 января 2011 года, когда на площади Тахрир неожиданно для всех, в том числе и пришедших, собралось полмиллиона человек (подробности)