Следователь, допрашивавший Гумилева, не знал, кого отправляет на расстрел

15 апреля исполняется 130 лет со дня рождения Николая Гумилева

Долгое время он был известен в нашей стране как средний поэт «серебряного века», заговорщик против советской власти. Как все было на самом деле, "Комсомолке" рассказал профессор Литературного института им. А. М. Горького Владимир Смирнов.

– В советское время о Гумилеве знали достаточно мало: муж Анны Ахматовой, экстравагантной внешности человек со странным поведением, поэт, находившийся в оппозиции власти. Почему за ним закрепился такой образ?

– У нас в стране Гумилева стали изучать только во второй половине 80-х, к этому времени уже опубликовали всех оппозиционеров: Цветаеву, Мандельштама, а его нет. Хотя на самом деле вызовов власти он не бросал, сначала даже поддерживал революцию, связывал с большевиками надежды на будущее. В его творчестве вообще нет ничего антисоветского, собственно акмеизм (основанное им направление) предполагает аполитичность. Чем он «насолил» власти – участием в "таганцевском заговоре" (по имени профессора Владимира Таганцева). Собирались высоколобые люди: профессора, богема и толковали о недостатках государства.

Гумилева арестовали 3 августа 1921-го, а уже в последние дни августа или самом начале сентября (точно до сих пор не установлено) расстреляли. Дело было полностью сфабриковано. Приговор вынес следователь, а не суд, причем следователь даже не знал точно, кого допрашивает, так как путал отчество поэта. Обвинение вынесли на основании показания всего одного свидетеля, который утверждал, что поэту выдали деньги - якобы на антисоветскую деятельность.

Расстреляли Гумилева вместе с другими "таганцевцами" недалеко от Петербурга и там же всех закопали, где точно - пока неизвестно.

С того времени в советских хрестоматиях Гумилев фигурировал как "отрицательный поэт серебряного века" с несколькими ранними стихами.

– Многие поэты обладают даром предчувствия. А Гумилев предвидел свою смерть, может быть, какие-то исторические события?

– Да, в стихотворении «Я и вы» за 4 года до смерти Гумилев написал:

…И умру я не на постели,

При нотариусе и враче,

А в какой-нибудь дикой щели,

Утонувшей в густом плюще…

А в стихотворении «Рабочий» поэт говорит, что умрет не свой смертью, а от пули, которую отлил символический рабочий-немец.

– Николай Гумилев кавалер двух Георгиевских крестов. За что поэт их получил?

– В Первую мировую войну– Гумилев добровольцем пошел на фронт, в кавалерийский полк. Кресты получил за различные операции и участие в боях на территории нынешних Литвы, Латвии, Западной Белоруссии. Поэт оставался в действующей армии до начала 1917 года. А потом унтер-офицера Гумилева отправили в русский экспедиционный корпус в Париж, где работал адъютантом при комиссаре Временного правительства. В Россию вернулся еще до Октябрьской революции.

Кстати, во Франции он познакомился с зарубежными поэтами, начал заниматься переводами.

– Расскажите о Гумилеве-переводчике.

– Вернувшись в Россию, Гумилев служил в издательстве «Всемирная литература», которое создал Горькой, в отделе французской литературы, был теоретиком художественного перевода. Он переводил Теофиля Готье, Артюра Рембо, Вольтера, поэтов Индокитая.

Причем работал тогда, как и другие литераторы, бесплатно. Деньги ничего не значили, но Горький «пробил» у власти академические пайки для своих сотрудников - продуктовые наборы из самых необходимых продуктов.

– В молодые годы поэт четырежды побывал в Африке. Что он хотел найти?

– Началось все с мальчишеского увлечения картами, любопытства к экзотике. Первый он раз отправился туда еще 16-им юношей на свои деньги, а вот последняя поездка была организована в 1913 г. Российской академией наук. Поэт побывал в Абиссинии (сейчас это Эфиопия) и Сомали. Он должен был делать снимки, собирать этнографические коллекции, записывать песни и легенды, а еще – собирать зоологические коллекции.

Гумилев предал в петербургский Музей антропологии и этнографии небольшую тетрадь (она до сих пор там хранится). В тетрадке – сведения о том, что он собрал в ходе экспедиции. Кроме того есть «Африканский дневник», который сегодня интересен не только литераторам, но и географам, историкам, этнографам. Ведь там есть описания Красного моря, африканских городов, например эфиопского Харэра. Надо сказать, что творчество Гумилева отличает историческая точность – это относится как к его путевым заметкам и рассказам об Африке, так и к поэзии. У нас долгое время считали, что его стихи об Африке (сборник «Шатер») – это стихи империалиста, колонизатора, этакого русского Киплинга. Это не так. Его творчество выросло из любви к «чужому небу» и чужой земле. Кстати, в Эфиопии Гумилева хорошо знают и почитают.

– Во время экспедиции с Гумилевым-этнографом случались какие-нибудь интересные происшествия?

– Постоянно. Сам процесс сбора этнографических коллекций не мог проходить без различных происшествий, иногда комичных, ведь поэт без стеснения останавливал прохожих, чтобы рассмотреть, во что они одеты, бесцеремонно входил в дома. Африканцы часто отказывались продать ему какие-то вещи, думая, что это нужно для колдовства. Однажды, для того, чтобы достать священный предмет – чалму, которую носят в Мекке - Гумилев целый день кормил листьями ката (обладают наркотическими свойствами) ее обладателя - местного шейха.