Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Наука17 сентября 2017 20:40

Откуда появилась и куда исчезла великая цивилизация майя

Разбираемся в этом с кандидатом исторических наук, доцентом Мезоамериканского центра им. Ю. В. Кнорозова РГГУ Дмитрием Беляевым [радиопередача]
Откуда появилась и куда исчезла великая цивилизация майя? Разберемся в эфире программы "Передача данных"!

Откуда появилась и куда исчезла великая цивилизация майя? Разберемся в эфире программы "Передача данных"!

Баченина:

- По преданию, боги создали людей из маиса. Люди построили целые города, равных которым в мире нет до сих пор. С компьютерной точностью вычисляли движение звезд и планет, в футбол играли не на жизнь, а на смерть. И достигли самой вершины цивилизации, которая до сих пор удивляет мир. А потом они покинули свои города. Говорим сегодня о цивилизации майя с кандидатом исторических наук, доцентом Мезоамериканского центра им. Ю. В. Кнорозова РГГУ, специалистом по истории майя Дмитрием Беляевым. Первый вопрос – откуда они взялись? Я напомню, что майя – это цивилизация мезоамерики. Откуда они пришли, антропологи разобрались на сей счет?

Беляев:

- Насчет маиса – это миф. У нас с моим коллегой выходит статья, где мы разбираем представления не о майя вообще, а конкретно майя классического периода, того самого очага цивилизации, о котором обычно говорят «цивилизация майя». Вот там как раз про маис не было мифа.

Баченина:

- Маис – это рис или мужское начало.

Беляев:

- Кукуруза. Есть такой мифологический текст о том, что люди сделаны из кукурузного теста, и он был записан в 16-м веке на одном из языков майя, но уже латиницей. И это знаменитое произведение называется «Пополь-Вух», самый известный сборник мифологических преданий. Он говорит о горной Гватемале, где жили народы киче.

Баченина:

- То есть киче сделаны из маиса, а не майя.

Беляев:

- Это тоже майя. Потому что майя это семья языков, как индоевропейская. Там люди говорят на разных языках. Их и было довольно много, и сейчас до сих пор довольно много. И это одна из версий. А вот майя классической эпохи низменных районов Гватемалы полагали, что они сделаны из глины, кукуруза у них не присутствовала.

Баченина:

- А из чего быть сделанным престижнее, как вы считаете?

Беляев:

- По-видимому, это разные мифологические и религиозные представления. Потому что это вообще элемент общей мезоамериканской мифологической традиции о том, что несколько человечеств делают из разных материалов.

Баченина:

- Что ценилось больше – дерево, глина или кукуруза?

Беляев:

- Судя по всему, в «Пополь-Вух» это так, потому что там этому придается некий моральный аспект. Вот деревянные люди были неэмоциональные, глупые, туповатые. Глиняные люди были лучше, но были некрепкими на ногах, расползались под дождем. А когда боги сделали из кукурузы, еще добавили немного своей божественной крови, вот тогда это уже настоящая плоть, и по этому поводу у современных киче, которые сохраняют какие-то традиции, есть представление о том, что мы едим кукурузу, потому что это плоть человека и т.д. Это не каннибализм, а, наоборот, очень много моральных коннотаций – ты есть то, что ты ешь, именно поэтому ты имеешь право это есть. А у майя в первом тысячелетии нашей эры, в классический период в тех самых городах, про которые мы будем говорить, там почему-то считалось, что главное – это не кукуруза, а глина. Потому что из глины делается керамика, посуда, из глины делается очень много. Здесь, наверное, какие-то разные аспекты культурные.

Баченина:

- Может быть, это и с эстетической точки зрения говорит о них гораздо больше.

Беляев:

- Да. И мы знаем, что у них было очень развито искусство терракоты, изготовление статуэток. И это совершенно фантастические вещи, потому что они воспроизводят человеческую фигуру абсолютно полностью, с индивидуальными деталями лица, с деталями костюма. Это один из самых важных источников по внешнему облику.

Баченина:

- Коль вы заговорили об искусстве и о ваянии. Получается, были специалисты, или это было каким-то массовым увлечением?

Беляев:

- Были и специалисты, было и массовое производство. Там всего, как во всякой сложной развитой древней цивилизации, было довольно много. Были специалисты, индивидуальные мастера, которые работали по заказу, очевидно, на элиту. Там есть индивидуальные черты, которые не совсем портрет в нашем смысле (все-таки это искусство архаическое, оно по-другому строит приоритеты).

Баченина:

- В основном это творчество выливалось в статуи, барельефы, горельефы?

Беляев:

- Разные. Было практически все в этом смысле. Даже из того, что сохранилось, это очень богатая палитра. Возвращаясь к теме того, откуда пришли. Как и все индейцы, все коренное население Нового света, они все пришли из Старого света, с территории нынешней Сибири, северо-восточной Азии. И в этом смысле очень часто говорят, что они так близки населению Алтая, Саян. Это не означает, что они потомки современного населения. Когда-то там была древняя популяция, которая оставила свой след и в населении современном.

Баченина:

- А климат там был другой?

Беляев:

- Да, климат там был другой. В Сибири и той части Северной Америки (на территории нынешней Аляски, которая была соединена с Сибирью сухопутным мостом на месте Берингова пролива) климат был, в общем-то, арктический, это была тундра. Поэтому жить там было довольно сложно. В этой связи, хотя идея о том, что люди туда пришли через эту территорию, через сухопутный мост, она была высказана еще в XVII веке иезуитским автором испанским, и потом неоднократно подтверждалась, но очень многие люди говорят: холодно, как же они там выжили? Недавно петербургские исследователи нашли практически на побережье Северного Ледовитого океана стоянку 34 тыс. лет назад.

Баченина:

- Представляете, майя зародились на территории современной Сибири.

Беляев:

- Это то упрощение, за которое меня раскритикуют.

Баченина:

- Это не вас, пусть меня критикуют. Правда ли, что майя хоронили усопших в саркофагах?

Беляев:

- Ну да, нам известны саркофаги каменные. Хоронили не всех, конечно же. В отличие от древнего Египта, это была не общепринятая практика, это были представители элиты, цари и их родственники. Нам известны несколько каменных саркофагов, в которых были похоронены цари или царицы.

Баченина:

- Чем это еще похоже на египетские захоронения?

Беляев:

- Тем, что оно в пирамиде. Саркофаг, расписанный иероглифами, и т.д. По этому поводу мифов тоже довольно много.

Баченина:

- Как раз один из мифов – что египтяне могли быть их предками. Что вы думаете об этом?

Беляев:

- Это миф, в XIX веке он был жутко популярен. Откуда могла прийти древняя цивилизация? Конечно же, из Египта – иероглифы, пирамиды. Тур Хейердал в это очень верил. Но современная наука на это смотрит, как на такую историографическую фикцию 19-го века. Потому что, во-первых, нет никаких свидетельств контакта, во-вторых, есть большой временной разрыв. Мезоавмериканская цивилизация в целом начинает формироваться во втором тысячелетии до нашей эры. Первые земляные насыпи, которые можно считать пирамидами, датируются рубежом XI-X веков до нашей эры, около тысячного года, когда в Египте уже давно забыли про то, как делать пирамиды. А каменные пирамиды еще позже, это уже V-IV до нашей эры. Кроме того, традиция этих земляных холмов пирамидальных, которые потом станут пирамидами, появляется вовсе не на Атлантическом побережье, как, казалось бы, куда могли прийти египтяне, а на тихоокеанском. Это момент как бы чисто формальный. А с другой стороны, и письменность мезоамериканская, притом что она тоже иероглифическая, тоже изображает разные фигурки животных, людей, все-таки по структуре своей совсем не похожа на египетскую.

Баченина:

- Больше к нашей?

Беляев:

- Нет. Это письменность словесно-слоговая, к нашей никакого отношения не имеющая. Но принципы, которые лежат в ее основе, отличаются от принципов египетских. Это один момент. Второй момент. Кто бы ни приплыл из Старого света – египтяне, китайцы и т.д., первым делом они что стали бы делать? Они стали бы металл добывать. А в мезоамерике металлургии не существует до XII века нашей эры, когда она попадает с юга центральной Америки, из южной через центральную.

Баченина:

- Майя строили каменные города. Напомните, Дмитрий, какие это века?

Беляев:

- Начинается строительство в IV-III веках до нашей эры, именно уже городов, а последние города застали испанцы. Это полтора-два тысячелетия в нашей эре и где-то около полутысячелетия до нашей эры.

Баченина:

- Я бы хотела провести небольшое сравнение со строительством пирамид. Многие города остались обитаемыми, многие были покинуты задолго до прихода европейцев. Почему ушли, куда ушли? Что касается строительства. Есть такое, что между кирпичами пирамиды нельзя волос человеческий… Это тоже мифы Древнего Египта, как мне рассказывали египтологи. А вот здесь качество строительства, может быть, что-то вас удивляло?

Беляев:

- Здесь качество строительства, конечно, удивляет всех. Тот факт, что в мезоамерике не была развита металлургия. И все это каменное разнообразие… Многие камни, которые использовали при строительстве, были довольно крепкие. Все это обрабатывали при помощи каменных же инструментов. Для специалистов, которые занимаются архитектурой, строительством, древними технологиями, это, наоборот, как раз показатель того, что ничего в этом удивительного нет. Я всегда говорю, что главное – правильная организация труда, а вовсе не наличие… Но это многих удивляет, люди не могут понять, как без стальных зубил или станка с цифровым программным управлением неожиданно все это было изготовлено и т.д. Так же как и в случае с Египтом, были исследования археологов в рамках экспериментальной археологии. Известковый блок вообще можно деревянной пилой пилить, а твердые породы камня – такими же твердыми породами камня, инструментами из них.

Баченина:

- Можно сделать здесь вывод, что майяец это атлет, раз он был способен одним камнем другой обработать?

Беляев:

- Не совсем атлет. Я бы сказал, что профессионал. Люди, которые это планировали, которые работали над тонкой обработкой, это были, конечно, специалисты, а в основном привлекали крестьян из подвластных деревень, людей из подвластных городов. И даже есть у нас некоторые археологические свидетельства о том, что когда строили в одном из городов (II-I век до нашей эры) дворец и засыпали основу платформы дворцовой, там камень из разных районов этой долины. Судя по всему, пригоняли на трудовые повинности крестьян, и они где-нибудь около своей деревни накопали гальки, камней, притащили это, засыпали, учетчик им поставил галочку, что отработали…

Баченина:

- Это не крепостные, это не рабы. Правильно я говорю?

Беляев:

- Нет, конечно, это не рабы. Это в рамках государственной системы повинностей, которая существовала во многих древних обществах.

Баченина:

- Какое развитое общество было для того времени.

Беляев:

- Это подданные того или иного правителя. Они должны ему платить подати, и они должны работать.

Баченина:

- Вы уже упомянули об изобретениях. Самые легендарные изобретения майя?

Беляев:

- В этом смысле самые легендарные изобретения в сфере не чисто технологической, безусловно, а в сфере интеллектуальной. Это тоже связано со спецификой культуры, со спецификой религиозно-мифологических представлений. Очень важную роль играли календарь и астрономия. Поэтому майя ввели понятие нуля, и все отмечают, что они ввели его чуть ли не раньше, чем в Индии, но примерно в одно время. Еще во II веке нашей эры, около 125 года, надписи существуют, еще нуля нет, но чуть позже он появляется. То есть 0 – это ничего. В иероглифическом майя слово, которым записывается это понятие 0, оно означает ничего. Это важно, потому что позволяет считать совсем по-другому. Кроме того, вообще система расчетов была, в связи, кстати, с астрономией, с календарем, очень сложная, они считали гигантскими порядками. Самая длинная запись даты майя относит начало счета в какую-то такую легендарную…

Баченина:

- Лохматые года.

Беляев:

- Да. Что даже и слова такого нет в европейских языках. Там что-то в двадцатой степени лет назад.

Баченина:

- И степени были, вы хотите сказать?

Беляев:

- Это мы так понимаем. У них не степени, у них позиционная система для счета.

Баченина:

- Хорошо, календарь…

Беляев:

- Астрономия, безусловно. Из всех мезоамериканских и вообще из всех культур доколумбового света…

Баченина:

- А как же египтяне с их астрономией?

Беляев:

- Пока мы говорим про Новый свет. Самая развитая страна. У египтян, как во многих древних обществах, астрономия была приспособлена к нуждам. В Египте важным был восход Сириуса, потому что он совмещался с разливом Нила, и там были очень важные наблюдения. У майя важными были наблюдения за некоторыми другими небесными светилами. Ну, Луна, Солнце – безусловно. Лунные и солнечные затмения они высчитывали, существовали таблицы, расчеты этих затмений. Таблицы сохранились от позднего периода культуры майя. Это знаменитая Дрезденская рукопись или Дрезденский кодекс, это где-то XIV или XV век.

Баченина:

- И все точно?

Беляев:

- На то время это довольно точно. Там поправка введена, чтобы можно было правильно рассчитывать. Задачей было не рассчитать затмение как таковое. Задачей было его правильно предсказать и дать рекомендации людям, как правильно поститься в этом случае, какие приносить жертвы и т.д.

Баченина:

- То есть астрономия была приспособлена под религиозные нужды?

Беляев:

- Ее основой и были религиозно-мифологические представления.

Баченина:

- Еще изобретения?

Беляев:

- Солнечные и лунные затмения это, конечно, прекрасно. Кроме того, были рассчитаны циклы Венеры. Она вообще для мезоамерики очень важная звезда. По-видимому, цикл Марса они рассчитали. То есть наблюдения плюс последующие расчеты. Это очень важно. Одно дело, просто наблюдать. Лунные фазы наблюдаются легко. Другое дело, планеты. Передвижение планет важно, потому что надо иметь возможность не только наблюдать, но и потом построить на основе этого модель. Мне кажется, это показывает высокий уровень развития математики и астрономии.

Календарь сам по себе довольно сложный, с расчетами лунных циклов и некоторых циклов, которые мы до сих пор не понимаем. Вот есть там такой цикл 819 дней. До сих пор непонятно, что это за цикл, с чем он связан – с каким-то астрономическим явлением или каким-то еще. Календарь, астрономия – это одно из достижений. И второе достижение – это, безусловно, сама по себе письменность майя и все, что связано с письменностью – культура книжная, культура грамотности.

Баченина:

- А почему вы про колесо не говорите?

Беляев:

- С колесом как раз не очень. В мезоамерике колесо знали, известны игрушки на колесиках, но колесо не применялось ни в каком виде в технологии индустриальной.

Баченина:

- И у майя тоже?

Беляев:

- И у майя тоже. Причем не применялось не только для транспорта, но не применялось и как основа для гончарного круга. Вот это тоже интересно.

Баченина:

- А что применялось как основа для гончарного круга?

Беляев:

- Ничего. Керамика была лепная. Ее лепили либо вручную… Вот вся эта изящная, прекрасная керамика лепилась либо вручную, либо была керамика, которую делали в формах.

Баченина:

- А как мололи кукурузу?

Беляев:

- Кукурузу мололи не на таких жерновах круглых, как у нас, а это такая зернотерка, она называется метате (слово, пришедшее из ацтекского языка). Она напоминает такую скамеечку небольшую с углублением внутри. Туда насыпались зерна. Брали такой цилиндрический каменный пестик и растирали. И там все растиралось, не только кукуруза, но и все, что надо растереть.

Баченина:

- И для каждого, наверное, были свои скамеечки. Нельзя же какао растирать там, где перец чили.

Беляев:

- Если это были какие-то не очень богатые горожане, то они делали и то, и другое.

Баченина:

- Помыли посуду - и вновь растирать. Скажите, почему майя покинули свои города? Почему в итоге есть упадок? К моменту прибытия конкистадоров цивилизация майя находилась в глубоком упадке.

Беляев:

- Не совсем. Первый момент. У нас есть существенный и глубокий кризис. И это та загадка, которая пока без ответа. Но вот насчет упадка, это один из широко распространенных мифов, особенно глубокого упадка. В истории цивилизации майя было несколько существенных кризисов, которые приводили к оставлению политических центров. Первый случился еще в самом начале существования, в промежутке перехода между так называемым доклассическим или формативным периодом (это в основном I тысячелетие до нашей эры и полтора века нашей эры) и началом классического периода. Тут в названиях уже видно. Долгое время считалось, что доклассический, когда они жили в деревнях небольших, начали строить небольшие центры, ранние земледельцы, которые только формируют сложное общество, а классический – это уже расцвет цивилизации. Он начинался официально с начала IV века в старой хронологии. Теперь мы понимаем, что на самом деле и до этого уже была урбанизированная цивилизация, очень развитая, письменность существовала и до этого, она где-то с III века до нашей эры. И вот эта первая, доклассическая формативная цивилизация приходит в упадок примерно около 150-го года нашей эры.

Баченина:

- И почему, неизвестно?

Беляев:

- Да. Были оставлены города. Самый крупный город, город с самыми большими пирамидами за всю историю майя, который мы знаем под археологическим названием Эль-Мирадор, расположенный на севере Гватемалы, он был оставлен как раз где-то…

Баченина:

- Это так странно. Хорошо, я в упадке, я в диком кризисе. Но где логика? Я покидаю город и трачу еще больше ресурсов на построение другого жилища.

Беляев:

- Наоборот как раз. Тот факт, что оставляются города, показывают, что это был кризис, который затрагивал внутреннюю структуру общества в том числе.

Баченина:

- Что вы имеете в виду?

Беляев:

- Города – это одно из тех изобретений, это квинтэссенция цивилизации в целом. В городах живет элита – политическая, экономическая, интеллектуальная. В городах живут горожане, которые себя не обеспечивают. Хотя мезоамериканские обеспечивали, но все равно есть много людей, которые не обеспечивают себя сами. И если вдруг в обществе происходит какой-то надлом (экономический кризис, политический, социальный, духовный, интеллектуальный), то как раз страдают первым делом города. И страдают первым делом самые большие, самые крупные города, в которых больше всего людей, в которых больше всего вкладывается ресурсов, потому что, чтобы их поддерживать, нужна определенная ресурсная база. Мы до сих пор не знаем. Несколько гипотез.

Баченина:

- А что вы предполагаете – засуха, наводнение?

Беляев:

- Одна гипотеза состоит в том, что это были экологические условия. Этот первый кризис середины II века. Там понизился уровень вод подпочвенных, сельскохозяйственная система, основанная на этом, уже не поддерживала такое большое население.

Другая гипотеза говорит, что это был кризис скорее политический, это были войны между соперничающими государствами. У майя никогда не было единой империи или большого государства, было много небольших царств или городов-государств, они друг с другом воевали. Иногда они могли быть побольше размером, чем какое-то мелкое поселение, но все равно. Политический конфликт, который вылился в то, что одна из гегемоний была разгромлена. И это видно. Мы видим, что на этом переходном периоде очень много появляется новых черт. Например, центральная часть некоторых городов спешно обводят стенами. Это явно рост конфликтов, милитаризация. Потому что большой город майя в принципе не предусматривает оборонительных стен, потому что он размерами и населением защищен. Там были какие-то системы ограничения передвижения, но не масштабные стены. А тут видно – построили стену. Причем специально, она стоит поверх прежних зданий. Стена, конечно, не очень хорошая.

И очень похожие процессы мы наблюдаем и во втором кризисе. Это тот так называемый коллапс…

Баченина:

- В общем, перессорились, какие-то гражданские войны.

Беляев:

- Это такое объяснение. Второй коллапс – это IX – первая половина X века. Это когда классическая цивилизация приходит в упадок, когда были оставлены города и т.д. Тогда действительно масштаб больше, городов оставлено больше, население сокращается гораздо быстрее, оставляются гораздо большие площади. И здесь опять много дискуссий, что это – экологические причины… Сейчас стала популярна теория засухи, что это такая глобальная засуха, которая весь мир затронула, в том числе и Китай. Другая теория ищет причины во внутренней социально-политической структуре, что слишком много элиты.

Баченина:

- А куда они ушли?

Беляев:

- В том-то и дело, что как раз никуда не ушли. Потому что мы наблюдаем процесс, который у нас в 90-е годы тоже наблюдался, когда у нас был экономический кризис. Некоторые люди частично живут в городе, а ведут какое-то еще полусельское хозяйство. Для Москвы, для мегаполиса…

Баченина:

- Каждый четвертый.

Беляев:

- Но многие люди этим занимаются просто для души. А в 90-е годы это были существенный доход для многих семей.

Баченина:

- То есть можно провести аналогии, чтобы было понятно.

Беляев:

- Эта деурбанизация, люди начинают из городов потихоньку уходить, население падает. И мы видим это на археологических материалах, оно действительно сокращается. А потом уже, может быть, к социально-политическому кризису добавилась экология, начало засухи и т.д. Тут неожиданно выясняется, что и в сельской местности жить неудобно. И люди начинают вымирать от голода, от болезней. И на протяжении 150 лет население падает довольно быстро. Хотя были какие-то эмиграции, видимо, люди куда-то убегали совсем далеко.

Баченина:

- Если мне сейчас сказать: Маша, представь Нью-Йорк… Благодаря СМИ, картинкам, фотографиям, конечно, я смогу это представить. Думаю, современный человек способен представить, что такое город, потому что он обитает в городе, у него какое-то схематическое мышление работает. А здесь как представить правильно – так же, как у нас: вот город заканчивается и начинаются села, деревни?

Беляев:

- Урбанизм в древних обществах, в ранних цивилизациях всегда своеобразный. К нашему ближе какой-нибудь древневосточный, где города концентрированные, вот здесь стены и всё, город условно заканчивается (есть, конечно, предместья). В мезоамерике не так, особенно у майя. Поскольку это все-таки тропические районы, там, с одной стороны, много пространств, с другой стороны, специфика земледелия такая – город расплывается. Есть центральная часть. Там ты сразу поймешь, что это город. В текстах майя они называют, что это высокий город. Там пирамиды, там дворцы, там площади, там поселения зажиточных горожан, все, что нужно для города – храмы, школы, училища.

Баченина:

- А как вы понимаете, что это школа?

Беляев:

- К сожалению, не так много данных. У нас есть два примера, исследованных археологами, специалистами по письменности майя, которые показывают, что это были училища или школы.

Баченина:

- А больницы были?

Беляев:

- С больницами сложно. Вот с училищами все-таки проще, потому что есть Чичен-Ица, город на севере Юкатана, одна из поздних столиц (расцвет ее был в IX-X веках). Вот там было найдено… Его здание называли храмом, потому что оно такого не дворцового типа. И там внутри были найдены каменные таблички, которые были вмурованы в стены. И это были слоговые знаки письменности майя, которые были парами высечены. В одном случае был принцип – одна и та же гласная, а другой принцип был, видимо, какой-то другой. Это наглядное пособие. Школьники, видимо, сидели и смотрели на то, что прямо в стене вырублено. А второй пример был найден в 2012 году на севере Гватемалы, древний город Баашвиц. Там было училище для специалистов по астрономии и календарю. Потому что там на стенах были нарисованы разного рода таблицы – лунные, таблицы так называемых кратных (видимо, для расчета сложных циклов) и т.д. Тоже, видимо, сидели ученики и смотрели на эти наглядные пособия.

Это важные элементы. В последнее время археологи много стараются найти свидетельств писцовой активности или счетоводной. Писцы и счетоводы выполняли разные функции, и, что важно, они изображаются по-разному. Искусство майя, как я уже говорил, не такое, как привычное нам с вами, европейское или даже античное. Там самым важным является изобразить не конкретную деятельность, но как бы ее священный прототип.

Баченина:

- А что на головах у майя на рисунках?

Беляев:

- Головные уборы. Это очень важный момент.

Баченина:

- Пух и перья.

Беляев:

- Яркие перья, их могли носить знатные люди, члены элиты.

Баченина:

- Постоянно или по праздникам?

Беляев:

- По праздникам, конечно. Постоянный головной убор – это такая полоса ткани хлопковой, которая заворачивает волосы, чтобы они не сваливались на лицо, глаза не закрывали. Тем не менее, головной убор очень важен в этом мире, который изображен. Потому что статус человека передается его головным убором. Чем сложнее головной убор, тем статус выше.

Баченина:

- То есть в храмах мужчины головной убор не снимали?

Беляев:

- Нет. Наоборот, как раз во время ритуалов сложные головные уборы. У царя это могла быть и конструкция с полчеловеческого тела. Судя по изображениям, оно было гигантским и очень тяжелым. Как это таскать…

Баченина:

- Наверное, с детства приучали.

Беляев:

- Да, с детства приучали.

Баченина:

- А наследие там было по крови или преемника назначали?

Беляев:

- Там родовые отношения и вся система родства играла важную роль. Династии правителей. Это особенность того, что мы называем раннее государство. Для амезоамерики, для многих других древних обществ… Существует аппарат управления, чиновники, писцы, бюрократы ранней формы, но они все равно свои должности, свое богатство и свой статус передают по наследству. То есть формируются такие структуры, назовем их условно кланового типа, которые монополизируют ту или иную сферу.

Баченина:

- Это уже с Индией перекликается.

Беляев:

- В Индии все-таки несколько по-иному, там касты.

Баченина:

- Да, там все жестче гораздо. Дмитрий, я вам назову загадку, а вы ее прокомментируйте. Итак, рисунки в перуанской пустыне. Одна из головоломок майя считается пустыня Наска. Площадь 500 квадратных километров. Можно разглядеть только с большой высоты. Для чего сделано, остается загадкой.

Беляев:

- Это вообще не майя. Пустыня Наска – это Южная Америка, это Перу, это другая цивилизация. И тут сравнивать с майя даже не имеет смысла, потому что там все совсем по-другому.

Баченина:

- А многие думали иначе. Обряды кровопускания. Человеческая кровь играла очень важное ритуальное значение. Говорят, прокалывали губу, язык, щеку и через шнурочек как-то спускали кровь.

Беляев:

- Да, кровь – это вместилище магической, сакральной силы. Через кровь осуществляется связь с предками, а культ предков очень важен, поэтому обряды кровопускания, кровопускание пленникам и жертвам (когда приносят жертву, то выпускают кровь) и себе – это как раз то, чего мы в других цивилизациях не находим. Это особенность мезоамерики в целом. Собственные кровопускания. Люди протыкали те части тела, в которых много кровеносных сосудов, откуда кровь обильно течет. Это действительно губы, мочки ушей, половые органы (мужчины очень любили, тем более это определенная метафорическая связь с предками, с потомками, и вообще все это завязано на родство). Человек выпускает кровь, он выпускает магическую силу…

Баченина:

- Они знали, когда остановиться?

Беляев:

- Естественно. Как правильно использовать средства для сворачивания кровь, в этномедицине очень распространено.

Баченина:

- Они при кровопускании испытывали галлюцинации, впадали транс?

Беляев:

- Тут сказать сложно. Есть такие гипотезы, что они не просто прокалывали, но еще какие-то галлюциногенные вещества принимали. Но нигде не написано. У нас есть изображения.

Баченина:

- То есть можно сделать вывод, что майя все были шрамированы?

Беляев:

- Да.

Баченина:

- И шрамы реально украшали?

Беляев:

- Да. И у нас есть изображения в искусстве, где показано, что у женщин шрамы на щеках или на лбу, они важны, потому что показывают, что это человек, который важен. Шрамирование вообще распространено. Не только татуировка, но и шрамирование.

Баченина:

- Календарь майя. Действительно ли он предсказывает?

Беляев:

- Конец света-то не случился.

Баченина:

- Тут Нострадамус еще примешивается. По Нострадамусу в 18-м ядерная война, а в 20-м по всем канонам мы закончим.

Беляев:

- Для любителей у нас есть еще одно предсказание конца календарного периода. В 2012 году закончился большой календарный период. Еще один, следующий большой, он закончится в 4712 году. Кто доживет, может проверить, что там у нас произойдет. Календарь майя очень сложный, очень развитый, именно в силу связи с мифологией, с астрономией. И циклический. Там гигантское количество разных циклов. Собственно, с этим и связана вся эта история с 2012 годом. Заканчивается один из циклов. Календарь, он точный для их целей.

Баченина:

- Мировые войны, террористические акты, говорят, он предсказывает.

Беляев:

- Да нет, он там ничего не предсказывает.

Баченина:

- Есть такое слово – сенота. Это естественные провалы карстовых и известняковых пещер. Врата в царство мертвых называли это майя и туда приносили жертвы. Мне всегда казалось, что ацтеки более кровожадны, чем майя, а тут жертвы какие-то. Тоже были кровожадные?

Беляев:

- Вся мезоамерика, как и некоторые другие архаические цивилизации, для нее человеческие жертвоприношения – это важный элемент культуры. Ацтеки, конечно, больше всех, в силу определенной имперской идеологии, где была придумана особая концепция, что обязанность императора, обязанность империи – помогать богам в борьбе с хаосом. И для этого нужно постоянно приносить человеческие жертвы, потому что боги питаются человеческой кровью и т.д. Поэтому там даже, может быть, не тысячи, а десятки тысяч. По некоторым сообщениям, во время освящения большого храма было принесено в жертву 60 тысяч человек. У майя меньше.

Баченина:

- А как они с этим разбирались потом? Уборка…

Беляев:

- Это вопрос. Видимо, были какие-то специальные команды, которые чистили. Это, может быть, преувеличение, но десятки тысяч – вполне возможно.

Баченина:

- То есть у майя не вырывали сердце чистыми руками?

Беляев:

- Вырывали. Это общая мезоамериканская традиция.

Баченина:

- А что, были какие-то хитрые способы? Вы попробуйте, это же непросто.

Беляев:

- Просто они разрубали грудную клетку. Определенным образом делался надрез в левой части, приподнимались ребра. И потом жрец засовывал туда руку. Ножи из обсидиана, скорее всего, использовались. Обсидиан – вулканическое стекло, очень острое при сколе. Это были те инструменты, которые использовались и в хирургии, и в ритуальных целях.

Да, культура майя, безусловно, жестокая. Очень многие культуры жестокие.

Баченина:

- А хирургические операции какие могут нас удивить, если они проводились?

Беляев:

- Хирургические операции тоже совершенно разные. Иногда это, может быть, не хирургические операции, а это тоже связано с религиозными представлениями, но в какой-то степени уходит и в медицинскую сферу. Одна из характерных черт культуры майя – это черепная деформация. Череп не оставлялся таким естественным, а определенным образом деформировался. Там было несколько типов. Была деформация, когда череп приобретал вытянутую форму. Это, очевидно, считалось образцом красоты, поскольку это голова бога кукурузы, бога изобилия и бога маиса.

Баченина:

- И как они ее деформировали?

Беляев:

- В детстве ребенку привязывали дощечки на лоб, с боков. И постепенно мягкие кости черепа… Это описывает, кстати, и Диего де Ланда в своем знаменитом сочинении «Сообщение о делах в Юкатане», уже в XVI века написанном.

Баченина:

- А если сравнивать майя, ацтеков и инков, кто победит?

Беляев:

- Это вопрос, с чем сравнивать. Если победить – это исключительно военно-политическое, то здесь, безусловно, инки из всей доколумбовой Америки. Они будут самыми могущественными, потому что империя самая большая, самая сложная, самое большое количество населения, самая сложная система администрации и самая централизованная. Потом идет империя ацтекская, тройственный альянс. Она менее централизованная, но тоже… А майя с этой точки зрения будут на последнем месте, потому что у них не сложилось централизованного государства никакого, много воюющих друг с другом государств и т.д.

А с другой стороны, с точки зрения военно-политической майя гораздо дольше сопротивлялись испанцам, чем ацтеки. У ацтеков Теночтитлан захватили, центральная власть развалилась, и все местные правители воевать перестали, выразили верность испанцам. На завоевание центральной части ацтекской империи ушло, условно, два года. А майя больше 20 лет сопротивлялись.

Баченина:

- О чем действительно стоит говорить? Храм Кукулькана, храм Семи кукол, каменная голова из Гватемалы, загадочный артефакт, который скрывали 80 лет, по преданию. Потом, естественно, хрустальный череп.

Беляев:

- Хрустальный череп – это святое, конечно. Я его в какой-то степени люблю, потому что это то, что стало образом, таким символом майя. Хрустальный череп это череп, который якобы нашел Митчелл-Хеджес, американский путешественник и археолог, в руинах древнего города майя Лубаантун на территории Белиза. Это тот самый загадочный череп, сделанный непонятно каким образом, если на него смотреть, то впадаешь в транс.

Баченина:

- Там встроена система линз и призм, которые вырабатывают необычные оптические эффекты.

Беляев:

- Да. Если начинаешь в этом разбираться, то выясняется, что на самом деле тогда, когда он якобы его нашел, он в Лубаантуне не был, сам он никакой не археолог, а просто путешественник. Он путешествовал сам по себе, на рыбалку ездил и сопровождал дам из высшего света (английского, американского).

Баченина:

- То есть вы не верите в то, что это…

Беляев:

- Не то что не верю, я знаю, что это не имеет никакого отношения к майя. Потому что были исследования, которые показали, что эти хрустальные черепа сделаны были в XIX веке, сделаны они из бразильского кварца (горного хрусталя). Они поступили в Европу, и тогда они продавались как ацтекские, потому что во второй половине XIX века про майя никто не знал, зато ацтеки были популярны. Их один французский коллекционер продавал активно, он для них придумал легенды, что какой-то французский офицер из экспедиционного корпуса во время оккупации Мексики нашел. И один из этих черепов оказался в британском музее (он там до сих пор хранится), а другой каким-то образом путешествовал по коллекциям, и его на аукционе Sotheby's Митчелл-Хеджес купил, а потом придумал ему такую красивую картинку.

Баченина:

- Дмитрий, спасибо.

Беляев:

- Спасибо вам. Всего доброго.