Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
Звезды23 января 2018 22:05

Юрий Башмет: Я счастлив, сумев принять свое прошлое

К своему 65-летию маэстро рассказал о знакомстве с великими, о загадочных поворотах судьбы и самой главной мысли, осенившей его накануне
Народный артист СССР Юрий Башмет.

Народный артист СССР Юрий Башмет.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

«Дельфин для общения с человеком выбирает частоту альта»

- Юрий Абрамович, в этом году у вас юбилей не простой, а двойной. Вам 65, и полвека, как вы с альтом. Что важнее?

- Полвека моего марьяжа с альтом важнее, конечно.

- Что слышит музыкант, когда переслушивает себя спустя полвека?

- Даже не представляешь, насколько это точный вопрос. Я думал об этом сегодня до пяти утра. Начну отвечать фразой Ойстраха. «Запись - это документ, который с годами становится обличительным». Несколько раз в жизни я был нагло убежден в своей правильной трактовке произведения. Что я делал: добивался у музыкантов игры по тексту. Я понятно говорю?

- Вы убирали культурные напластования…

- Есть какие-то наигранные веками моменты, которые я с огромным трудом очистил. Но, услышав результат, рыдал в одиночестве. Получилось не гениально, а серо. Я понял, что уничтожил естество эмоций музыкантов. Я понял, как важен наслоенный опыт поколений. Честно говоря, до сих пор не знаю, где эта запись, и боялся бы ее услышать...

- Боитесь, что документ все-таки обличительный?

- Давайте, я подумаю и вернусь к вопросу позже.

- В чем феномен Башмета?

- В умении концентрироваться. Я встречал многих людей, которые, казалось, во всем были талантливы. Возьмутся за то и за это - и все получается. Но когда все легко дается - это плохо. Большинство таких талантов себя потеряли, распалили. Поэтому я считаю, очень важно - не бояться выбрать. А еще лучше - когда тебе дается не легко, а с трудом, и тогда ты ценишь свои результаты.

- С возрастом приходит мудрость, а вы сказали, что мудреть опасно.

- Я и сейчас так считаю. Опасность в том, что с возрастом начинаешь видеть весь возможный спектр вариантов развития событий. А когда будущее тебе заранее известно – это и есть наступающая старость. Не хотелось бы так.

- Как препятствуете?

- У меня есть друг, с которым мы путешествуем по удивительным местам. Обычно в январе у меня традиционный концерт, а потом я лечу туда, где он. А он всегда оказывается в волшебных местах и выбирает то, что я никогда не видел. То мы с ним во французской Полинезии, то на вулкане в момент третьей степени опасности, когда туда не пускают туристов, то на леднике, то с акулами. Если бы не он, я бы считал, что везде побывал, все увидел. С дельфинами даже поговорил.

- Поговорили?

- У дельфинов диапазон звука огромный: выше комариного писка и ниже поющих китов. Но они разгадали наш язык. Когда дельфин хочет общаться с человеком - он просто выбирает частоту альта.

«Шостакович мне являлся на концерте»

- Альт - это ведь очень загадочный инструмент. Неслучайно композиторы последние свои произведения для альта писали.

- Удивительная вещь. Шостакович своей сонатой для альта с жизнью простился. Я уверен, что он прописал сознательный уход. И в произведении много необъяснимого. Возьмем самый конец — это абсолютный до мажор. Но большего трагизма я нигде не встречал. Перед этим до мажором возникает неожиданно очень знакомая тема. Маленькая мелодия, как лейтмотив. Много лет я думал, что мне напоминает эта мелодия. И, наконец, понял. Это ведь «Дон Кихот» Рихарда Штрауса. Нота в ноту. Получается, с чем ушел Шостакович? С «Дон Кихотом» ушел.

- Вы как-то рассказывали про мистическую связь с композитором. Что во время первого исполнения «Сонаты для альта» увидели Шостаковича....

- Было такое, правда, не во время первого исполнения. Шостаковича уже не было на свете, но в зале я видел человека, очень похожего на него... Судьба так интересно устраивает... А потом мне совершенно случайно достались письма Шостаковича. Одна женщина, дочь медсестры, с которой у Дмитрия Дмитриевича был краткосрочный роман, предложила мне купить десять писем. Первое я прочел. Аккуратный почерк, прекрасный язык. Шостакович опоздал на свидание. Он возил сына, Максима, в больницу с воспалением легких. И он писал своей возлюбленной: как же вы могли меня не дождаться. Неужели вы по форме подождали 15 минут, шестнадцатую минуту уже не могли подождать… Через много лет я встретил Максима. Сказал, ты знаешь, у меня лежат письма папы твоего. А у Максима на лице ничего не отражается. Я говорю: давай, я тебе подарю эти письма? А он: знаешь, у меня в Нью-Йорке пять чемоданов переписки. Я их так и не открыл...

- И ведь Шостакович вас не отпускает до сих пор. На заре карьеры вы исполнили его «Сонату», а спустя годы вам таинственным образом перепало еще одно неизвестное произведение.

- С неизвестным произведением Сергей Собянин помог. Однажды Шостакович быстрым росчерком пера написал в ресторане «Экспромт» для альта. И все знали, что есть такое произведение, но никто никогда его не слышал. И однажды мэр Москвы, посетив Геликон-оперу, преподнес им в подарок именно эти ноты (они хранились в архиве вдовы Шостаковича - ред.). Не буду говорить, что потом было, какие страсти кипели среди альтистов! Я решил, что не буду вмешиваться. На мою жизнь хватило премьер. Но судьба распорядилась иначе. Дмитрий Бертман, художественный руководитель «Новой оперы», у которого в рамочке висели подаренные мэром ноты, перефотографировал их на телефон и прислал. Правда, потом мне и нормальные ноты достались.

- Это произведение прозвучит во время праздничных концертов?

- Будет премьера для широкой публики, она состоится в первый день фестиваля, 24 января, на «Планете Башмета», в мой день рождения, который я встречу в Концертном зале имени Чайковского.

«Бродский и мистика»

- Ахматова написала: я научила женщин говорить, но боже, как их замолчать заставить. В свое время вы открыли альт как солирующий инструмент. Но положа руку на сердце — ведь не скажете же: «я научил альтистов говорить, но боже, как их замолчать заставить». Вы по-прежнему один в поле воин.

- Я бы не сказал. Помимо трех юбилейных концертов, в этом году пройдет седьмой международный конкурс молодых альтистов. Там очень много интересных ребят. Ну, и, помимо прочего, 25 января в Большом зале Консерватории состоится концерт «Музыка моего времени», во время которого альтисты из разных стран мира исполнят концерты, посвященные мне. Среди этих альтистов будет четверо совершенно классных музыкантов. Невероятная кореянка Хва Юн Ли, потрясающий англичанин Лоренс Пауэр, украинец Максим Рысанов и Андрей Усов. Усов очень скромный, а я считаю его лучшим, не обижая остальных.

- Вам посвятили больше пятидесяти музыкальных произведений. А есть кто-то, кто не написал для вас музыку, а хотелось бы?

- Пожалуй, это Тихон Хренников. Он для многих музыкантов стал воротами в большую музыку. Но, к сожалению, альтовый концерт так и не написал. Мы общались с ним однажды, он подписал важное для меня письмо. Помню, я уже уходил, а он говорит: есть такой альтист, он пытается играть мой виолончельный концерт на альте. Может, ты сам попробуешь? Представьте себя на моем месте? Только что Хренников мне помог, а я отказываться буду? Но я дерзкий был. Набрался мужества, отвечаю: Тихон Николаевич, я буду счастлив, если вы для меня напишете концерт. Потому что когда великие композиторы сочиняют - они слышат тембр инструмента. Он хлопнул меня по плечу: «Ну, я знал что ты умный парень».

Всякий раз, когда мы встречались - я спрашивал, как обстоят дела с концертом для альта? В последний раз это было незадолго до его ухода - он уже не очень реагировал. Я говорю, Тихон Николаевич - ну, как? Он отвечает: вот приеду домой и прямо начну.

- Полагаете, если бы он успел, это могло быть чем-то выдающимся?

- Не знаю. А вдруг было бы что-то на уровне его Первой симфонии? Послушайте, грандиозная вещь. Меня с ней Евгений Кисин познакомил. Люди встают, когда она звучит. В момент перестройки, помню, на Хренникова все набросились за то, что сталинист. Но он удивительный, очень оптимистичный композитор. Оптимизм в музыке - невероятно важен и редок.

- А ведь вам не только музыкальные произведения посвящали, но и поэтические. «И эту грациозность жеста, и эту прядь, и этот альт спроста мы примем за блаженство».

- Помню, помню, Белла Ахмадулина написала. У меня автограф этого стихотворения хранится. И с Беллой не раз я общался, мне она нравилась, вся такая немного странная, в полете, в эйфории. Что-то очень хорошее и трогательное было в том, как оберегал ее муж, Борис Мессерер. Но что касается этого стихотворения - в нем ведь нет меня… Мне так кажется. Хотя, я настолько далек от поэзии… Когда меня спрашивают, кто твой любимый поэт, я говорю: Пушкин. И все смеются. Такой случай расскажу. Однажды позвали меня в Нью-Джерси. Буквально на один день, вырвался между концертами, и что-то с ногой в самолете случилось. Вздулась шишка, нога онемела, я шел, хромая. Исполнял тогда, помню, Шнитке, выхожу за кулисы, а там какой-то человек интересуется: «А почему вы так ходите? Будьте осторожны, это может быть тромб. Если неудачно оторвется - может быть летальный исход...». Потом этот человек вышел на сцену и стал читать стихи. То ли от его слов, то ли от того, что он завывал - он мне жутко не понравился. Ой, думаю, шизофрения какая. А когда в кафе после выступления нас познакомили. Знаешь, кто это был?

- Бродский?

- Да, Иосиф Бродскй. Я вам все это рассказываю затем, чтобы вы поняли, насколько я далек от поэзии. А через несколько месяцев после нашей встречи - он умер. Как раз от того, что он мне озвучил. Неудачно оторвался тромб… Опять мистика.

«С властью я в полной гармонии»

- Вы не раз говорили, что современному музыканту важно чувство единения с Родиной. Когда во Львове, где вы учились, вас лишили звания почетного академика, что вы почувствовали в этот момент?

- О том, что я был почетным академиком, я узнал ровно в тот момент, когда меня лишили этого звания. Вот так же я случайно узнал, что в советское время был невыездным.

- Случайно?

- Да-да, ровно три дня я был невыездным. И Рихтер, оказывается, меня спас. Мне Ниночка Львовна, его супруга, рассказала. Когда я говорю про Рихтера, я всегда ставлю знак равенства с Ниночкой Львовной. При мне помню такой разговор в Министерстве культуры. Одна женщина говорит: «Рихтер нарушил количество дней пребывания за границей. У него просрочка. Вы понимаете, что может быть?» А она так смотрит и отвечает: я-то понимаю. И вы понимаете. Но Славочка не поймет... И все, отстали от Рихтера. Потому что у него была она, медиатор между властью и гением.

- А кто у вас медиатор между вами и властью?

- Сейчас время другое. Я с властью нахожусь в полной гармонии. И вообще, не стесняясь, могу сказать, что очень рад, что от бога нам прислан президент…

Женя, сейчас я готов вернуться к первому вопросу… Что я чувствую, когда переслушиваю свои записи. Вернемся?

- Конечно.

- Вчера я был у моего давнего друга Саши Чайковского (народный артист РФ, композитор, пианист, профессор Московской консерватории - Ред.). И он поставил запись своего концерта в моем исполнении. Давняя-давняя запись, я его играл совсем начинающим. И я сидел и думал, боже мой, каким же я был и насколько хуже это делаю сейчас. До пяти утра сидели, слушали, пришел его ученик, пожарил курицу… Я сказал вслух: послушай, Саша, там же каждая нота электрически вибрирует. Сегодня я так не смогу. И вибрации такой нет, и как мне трудно… Саша ответил: «Подожди» - и поставил в ответ еще одну запись. Это был казанский концерт Кузьмы Бодрова, сыгранный всего месяц назад. И все вдруг изменилось. Слушал я казанский концерт и думал: да, а ведь эти молодые, великолепные, которых я пригласил на январские концерты, так не играют. Они отличные, у них есть все, кроме одного. Знаешь, чего?

- Откуда.

- У них нет такой цельности. Цельности, которую я вчера услышал, к своему же собственному удивлению. Я все это время, пока разговаривал, думал, откуда она, и, наконец, понял. Эта цельность переживания прошлого. В том, что я никуда не уезжал, в том, что дорожу своими воспоминаниями и ценю то, чего уже не будет.

- Что не мило, то пройдет, что пройдет - то будет мило?

- Не для всех будет мило, к моему изумлению, не для всех. Недавно имел разговор с моим одноклассником, уехавшим очень давно. Он назвал наше общее прошлое «этими ужасными годами». Я спросил: как же ужасные? Помнишь, как мы открывали отверткой мини-бар твоего папы? Как выпивали элитный коньяк, а в бутылку заливали чай? Мы знали, что у нас нет шансов быть пойманными. Папа, завкафедрой фортепиано во Львовской консерватории, коллекционировал дорогие напитки, но никогда не пробовал то, что у него было. Помнишь, как выключали свет и танцевали с девочками? А первое вино и два рояля «Стейнвей» у тебя дома? И эту радость от каждой новой пластинки «Битлз»? Разве будет у тебя когда-нибудь еще такая радость?

Я говорил это и сам понял, что есть вещи, которые необязательно формулировать, но только благодаря им жизнь становится полноценной и счастливой. И среди этих вещей — умение принять свое прошлое. А в моем случае - это еще и понять, как важна для меня оказалась эта не распробованная многими ценность проживания в одной стране.

НЕ ПРОПУСТИ

Пятидесятилетие «марьяжа Башмета с альтом» в Москве отметят большим фестивалем «Юрий Башмет – 50 лет на альте», который пройдет с 24 января по 1 февраля.

​Первый концерт фестиваля под названием «Планета Башмета» состоится в день рождения Юрия Башмета 24 января в Концертном зале имени П.И. Чайковского. В этот вечер гостями Маэстро станут всемирно известные российские и зарубежные музыканты и актеры: Сергей Крылов, Александр Рудин, Олли Мустонен, Массимо Кварта, Жан-Люк Понти, Константин Хабенский, Диана Арбенина, Нино Катамадзе, Александр Сладковский, солисты Всероссийского Юношеского симфонического оркестра и многие другие.

Второй концерт, «Музыка моего времени», пройдет в Большом зале Консерватории 25 января, где в исполнении нового поколения альтистов из разных стран мира прозвучат концерты, специально написанные для Юрия Башмета. Заключительный концерт фестиваля – «Бенефис Альта» - состоится в Большом зале консерватории 28 января. В его программе прозвучат шедевры романтической и современной музыки, входящие в золотой репертуар Юрия Башмета – квинтет И. Брамса в переложении для альта и камерного оркестра и одно из самых любимых произведений Башмета, написанных в честь него самого — легендарный «Styx» Г. Канчели для альта, хора и симфонического оркестра.

Помимо трех основных концертов, в рамках Юбилейного фестиваля в Москве пройдет VIII Международный конкурс альтистов «Виола Мастерс». В этом году принят новый формат конкурса: к участию в состязании допускаются только лауреаты других международных конкурсов. Заключительный гала-концерт конкурса состоится 1 февраля 2018 года в Филармонии-2.