Как иностранные фермеры уводят землю у русского Ивана

Раджиндер Сингх перебрался в Россию в начале 90-х, да так и остался

Фото: Мария БЕРК

Я стояла, увязнув в черноземе по щиколотку. За доли секунд резиновые сапоги настолько сильно сроднились с маслянисто черной землей, что я не могла сделать и шага. Тем временем комбайн, резво шедший по меже, приближался. Я уже и махала руками и кричала. Но это как с танкистом перекрикиваться - пока не заметит или пока не задавит…

ХУДОЖНИК-СЫРОВАР

Русский немец Данил Фольман вернулся в Россию из Германии спустя 18 лет. Сыровар - потомок немцев, живших в Поволжье. В селе Ягодное, что в 100 км от Нижнего Новгорода, осталась дача бабушки, здесь он и обосновался. Но на даче бизнес не организуешь. Нужен размах! Например, закрытая пару лет назад сельская школа.

Немецкая ферма - лишь название. Участок, огорожен наскоро сколоченным забором, на воротах надпись: «Данил никому не платит». Сыроварня находится в бывшем школьном здании, только впечатление производит пугающее - забитые окна, полы с зияющими дырами, гниющая солома... Будь на моем месте сотрудник санэпидемнадзора, Фольмана замучили бы проверками.

- Болтун ваш немец, - вздыхает пенсионер. - В прошлом году коровы у него разбежались, лошадь украли. Пол в спортивном зале провалился. Такую школу развалил, а ее строили на века. Какой он фермер? Он художник! У него козы по соседским участкам гуляют, капусту жрут. На него соседи в прокуратуру жаловались из-за этого. А ему хоть бы хны.

На ферме Данила Фольмана все устроено скорее по-русски, чем по-немецки

Фото: Мария БЕРК

ЧУЖОЙ СРЕДИ СВОИХ

- Я русский, у меня даже свидетельство о рождении советское, - убеждает меня Фольман. Голос у него молодой, глаза азартно горят, хотя реальный возраст фермера выдает седина и морщины: немец далеко не мальчик - сорок лет не за горами. А планы похлеще, чем у столичного стартапера. - В 90-е вся семья решила вернуться на историческую родину, в Германию. Думали: заживем! Ан нет.

В ФРГ Данил успешно работал в крупном автоконцерне. Но спокойной жизни мешали грандиозные планы. Фольману казалось, что в Германии его жизнь - рутина, а в России будет иной. В 2012 году отправился он в Москву и Петербург. Решил заглянуть и в Нижний Новгород, посмотрел на бабушкину дачу и задумался о бизнесе, который в России организовать казалось проще, чем в ФРГ.

- Осенью 2014 года пошел к главе районной администрации и сказал: «Хочу вернуться и создать ферму. Давайте куплю закрытую школу». Тот согласился. В итоге - 2,5 гектара и заброшенное здание. В России земля стоит копейки, ее много. Любой, у кого есть желание и деньги, может начать бизнес. В Германии иначе: земли немного, она давно распределена между крупными хозяйствами. Человеку со стороны очень трудно пробиться на рынок. Участки стоят колоссальных денег, множество органов контроля, которые следят, чтобы ты соблюдал стандарты качества продукции, условия труда, условия хранения.

На ферме русского немца Данила Фольмана козы живут по своим законам

Фото: Мария БЕРК

- Неужто в России с этим проще? - уточняю я. Условия работы на ферме Фольмана далеки от идеала. Хотя, буду честна, производственный зал и холодильная комната не вызывают нареканий, а то, что творится вне...

- Начал я дело основательно: оформил ИП. Но оказалось, что большинство частных хозяйств в области работают как ЛПХ (личное подсобное хозяйство). Да и для местной администрации со своим ИП я был проблемой. А с ЛПХ спроса меньше. Бухгалтера нанимать не надо, налоги не платишь. Вози продукцию раз в 10 дней или раз в месяц на экспертизу и все, - делится немец.

НИЖЕГОРОДСКИЙ МАНИЛОВ

- Производство мяса - процесс длительный и дорогостоящий. Проще делать бизнес в молочной сфере, - рассказывает Фольман, сидя на учительском стуле, выставленном на улицу. - В России все хорошо с производством молока, а с его переработкой - не очень. Литр молока стоит в среднем 20 руб., а переработанного - 65. Из молока проще всего делать сыр. Пять недель и готово. Главное, найти надежного поставщика. А то все норовят обмануть, подсунуть разбавленное или старое.

- А есть проблемы со сбытом?

- Сейчас нет. Во-первых, спасают магазины, продающие экологически чистые продукты. Они покупают у меня килограмм сыра за 650 руб., а продают за 900-1200 руб. Еще в России появились ярмарки выходного дня. Если в Европе это привычное дело, то здесь это в новинку. В Германии попасть на такую ярмарку сложно, пускают лишь проверенных производителей. В России проще, рынок недонасыщен, но чтобы там торговать нужно время, люди и лишние деньги, а мне приходится самому и производить, и развозить товар, и торговать. Во-вторых, летом приезжают дачники, которые берут сыр без накруток, - хвастается Данил.

- Но у вас не массовое производство. Объемы скромные. Откуда деньги берете? - спрашиваю я. С одной поставки 5 кг сыра (около 3 тыс. руб.) ферму не продержишь.

Орловские комбайнеры на обеденном перерыве обсуждают не новости своей деревни, а ситуацию в стране и даже в мире

Фото: Мария БЕРК

- Денег всегда не хватает. На начальном этапе вложил в производство 50 тыс. евро из заработанного в Германии. Из-за нехватки средств я долгое время работал один, только сейчас нанял помощника, - поясняет немец. - На госдотации я уже не рассчитываю. Только на частных инвесторов. Стараюсь привлекать иностранцев в Россию. Недавно друг, голландец, решил инвестировать в мою ферму. Он пенсионер, скопил достаточно денег, но в зарубежных банках процент на вклады минимален, поэтому он взялся помочь мне развивать в Ягодном экотуризм. Хотим построить на территории фермы гостевой дом в стиле русской избы. Иностранцы готовы ехать в Россию за деревенской жизнью. Голландец хочет вложить деньги безвозмездно, с правом приезжать ко мне погостить в любое время. Если дела пойдут в гору, то он будет получать небольшой процент от туристов.

ОБРУСЕВШИЙ СИКХ

Раджиндер Сингх, дипломированный агроном из семьи учителей, сбежал из Индии еще в начале 90-х вместе с братом и сестрой. Только те рванули покорять Штаты, а Радж - Россию. Его отговаривали, но возможности, которые открывались в «лихие 90-е» в нашей стране, оказались привлекательнее. Индус начинал как и все в то время - торговал на рынке, затем открыл магазины в Ярославле и Москве. Сколотив капитал, переключился на деревянное строительство, затем на IP-телефонию. Окончательно освоившись на новой родине, Радж приступил к осуществлению главной мечты - созданию собственного аграрного хозяйства.

- А что? В начале 2000-х колхозы пустовали, земли простаивали. Если были деньги, можно было купить земли бывших колхозов-совхозов, - говорит Сингх. Он встречает меня в тульском селе Лукино, почти в 240 км от Москвы. В Лукино у индуса второе хозяйство.

- Здесь земли поменьше - всего 2 тыс. гектаров, а в Калужской области - 3,5. Расширяться сейчас не получается, сейчас не 90-е, свободной земли нет. С одной стороны хозяйства местных депутатов и бывших авторитетов. С ними мы давно друг друга знаем. С другой стороны подступают московские агрохолдинги. Они скупают землю по дешевке. С москвичами конкурировать бессмысленно, они прессуют нас, середняков.

У индуса Сингха техника в каждом хозяйстве разная. Он не хочет перегонять ее из области в область

Фото: Мария БЕРК

“СТАЛИНА НА ВАС НЕТ”

Стоим с Сингхом у кромки поля, по которому носятся трактора. Завершают работы перед зимой. Здоровая конкуренция с крупными агрохолдингами в действии.

- Зерновой комбайн стоит 7-11 млн рублей, трактор для уборки картофеля - 12 млн. И такие аппараты мне нужны в двух хозяйствах. Не перегонять же технику из области в область?!

- И откуда деньги берете? Отбиваете проданным зерном?

- Живем от кредита до кредита. Весной взял, осенью отдал. Субсидии - 300-400 руб. за гектар. Закупочные цены на зерно год на год не приходятся. 7-8 руб. за центнер - уже хорошо. Но на эти деньги новую технику не купишь. По мне заниматься сельским хозяйством в России невыгодно, и так будет до тех пор, пока государство не будет помогать фермерам, пока оно не будет устанавливать выгодные закупочные цены, - лозунги индуса были настолько знакомы, что не хватало в конце добавить: “Сталина на вас нет!”

- Но за эти годы вы не бросили это дело, - вступаю я в спор. - Поля засеиваете, пшеницу элеваторам продаете. Да и судя по росреестру, открыли магазин колбас.

Эти слова сикх пропустил мимо ушей. Тема оказалась болезненной. Магазин доход не приносил, пришлось закрыть.

- Зерно зерном, мы еще овощи выращиваем. Поставляем их в Москву на овощебазы, в рестораны. Найти место сбыта реально. Сейчас в планах выращивать индийские овощи и зелень для ресторанов индийской кухни. Эта ниша в России свободна, конкуренция нулевая. Привезти семян из Индии труда не составит, - говорит Радж.

ПЬЯНСТВО ОТ СКУКИ

Через дорогу от полузаброшенного ангара с комбайнами стоит небольшой сарай.

- Мечта фермера, - демонстрирует хозяйство Радж. В тускло освещенном помещении установлена конвейерная лента для сортировки картофеля. По полу разбросаны клубни, в гору свалены набитые под завязку мешки. Трудятся тут мигранты из Средней Азии. Они обходятся дешевле, чем русские мужики.

- Для русского такая работа скучная. Он от такой работы пить начинает или воровать. Пьянство у меня под запретом, а все остальное - делайте, что хотите. Я же знаю, что они тащат с поля все подряд - и капусту, и картошку. Но я им не запрещаю. Все равно больше того, что им надо, не унесут.

ШВЕДСКАЯ ЛИНЕЙКА

До хозяйства шведа Ярла Андерса Матиассона добраться оказалось сложнее всего. Деревню Головище - почти 250 км от Орла - даже навигатор не мог найти. На пригорке огороженная ферма, а вокруг - ни души. До ближайшей деревни около часа.

Ярл недоверчиво меня изучает, пока я безрезультатно пытаюсь его убедить, что заглядывать в его финансовые отчеты не собираюсь, а хочу разобраться, каково жить иностранным фермерам в России.

- Не жалуюсь, девочка, - улыбается снисходительно фермер. - Живу, как и все. Сеем, собираем, продаем. Из-за санкций сейчас в России можно купить все для агрохозяйства - от семян до удобрений. Даже с техникой ситуация выровнялась: есть деньги - покупай немецкие комбайны, нет - бери Ростсельмаш.

- А расширяться получается?

- Земли свободной нет, особенно в черноземных районах. Купить лишние гектары сложно, а взять в аренду проще. Деревенские сдают свои паи частным хозяйствам на разных условиях: одним подсобные хозяйства вспахиваем, другим выплачиваю собранным зерном.

На шведской ферме идеальный порядок, все стоит строго на своих местах. Кажется, даже трактора и комбайны расставлены по линейке.

- А вот элеватор, - обращаю я внимание. - Российский?

- Канадский, - отвечает фермер. - Супертехнологии. Поддерживает внутри особый температурный режим, зерно может храниться до 10 лет.

ВИКИНГ ЧЕРНОЗЕМЬЯ

Работники шведа недобро косятся на меня. Переглядываются с Ярлом, точно надеясь услышать команду выкинуть меня за шлагбаум. Видимо, любит русский мужик строгого хозяина, держащего его железной хваткой. Да и викинг в России явно стал своим.

- Русским себя чувствуете?

- Ну какой я русский? Я потомственный шведский фермер.

- Зачем тогда в Россию приехали? - не унимаюсь я.

- В 1993 году глава Ливенского района пригласил нас, трех шведских агрономов, в качестве консультантов. Три года отработали. Коллеги вернулись, а мне предложили остаться, дали 300 гектар земли. Поначалу было тяжело, с деньгами помогали родители. А потом вошел во вкус, прижился, женился и остался, - рассказывает Ярл. - Сейчас в Швеции заниматься сельским хозяйством куда сложнее, чем 10 лет назад. Это несмотря на то, что мы, шведы, одни из лучших аграриев Европы. Власти взяли курс на укрупнение сельскохоз производителей. Мелкие и средние хозяйства либо сворачиваются, либо пытаются влиться в крупные агрохолдинги. Потому что основная часть фермеров ведет хозяйство на собственной земле, не арендованной, и работают на ней в основном члены семьи. Моя семья точно так же работала.

Обходим хозяйство по кругу. Заглядываю в пустой ангар, здесь хранили зерно:

- Уже все распродали?

- Частично, пока цена была хорошая, - поясняет швед. - Остальное придержим до зимы или весны. Тогда цена может вырасти, а может и упасть. Ситуация непредсказуемая. Но опыт показывает, что лучше придержать. Тем более, спрос есть всегда, покупателей много. Зерно всегда в спросе. От товара высокого качества рынок никогда не откажется.

P.S.

- Дура! Жить надоело?! - перед этим комбайнер высказал все, что он думает обо мне, застрявшей в черноземе. Речь была столь выразительна и снабжена такой отборной нецензурщиной, что я не имею никакого морального права передать хоть что-нибудь из услышанного.

- Увязла!

В кабину комбайнер поднял меня босую, предупредив, что если испачкаю там что-нибудь, то буду мыть весь комбайн. Правда, сердился недолго, а когда узнал, зачем я полезла снимать последние полевые работы, то пустился в философские рассуждения.

- Вот ты спрашиваешь, чего иностранцы к нам едут. Да потому что земли у нас много. Конца и края не видно, - махнул рукой комбайнер. - Пытались некоторые силой землю захватить, не получилось. Решили действовать по-хорошему - создавать хозяйства на нашей земле. Только как бы мы на иностранцев косо не глядели, любим мы их, боимся да слушаемся. Прагматичные, дисциплинированные они. Но разве много их в России? Так, мелочь.