«Туристам нравится, когда дозиметры пищат». Репортаж из капсулы времени в Чернобыльской зоне
Открыли зону белорусскую отчуждения для туристов только в декабре 2018 года.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
За белорусской дикой природой присматривают 700 работников
Спустя два года после аварии пострадавшие от радиации территории закрыли от остального мира, создав Полесский радиационно-экологический заповедник. По его территории проходит граница с Украиной и зона отчуждения - 30 километров вокруг эпицентра взрыва. Именно оттуда отселяли жителей 33 года назад.
Почему зону открыли для туристов только спустя столько лет? Во-первых, исследователи пришли к выводу, что уровень радиации здесь уже не опасен для людей. Во-вторых, доработали законодательство, и это стало возможным.
Уровень радиации на КПП ниже, чем в Брагине.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Территория заповедника поделена на две части. В заповедной ничего нельзя трогать, а в экспериментально-хозяйственной проводят экскурсии, выращивают лошадей, пчел. Мед не продают, его забирают сами работники. Сейчас в заповеднике работают около 700 человек. Живут они в домиках неподалеку, следят за уровнем радиации и состоянием диких зверей, наводят порядок и тушат возникающие пожары. Ходят, конечно, не в скафандрах - в обычной камуфляжной форме, которую меняют раз в полгода. На груди у каждого есть накопитель - специальный прибор, который показывает уровень накопленной радиации.
На груди у каждого работника заповедника личный дозиметр.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Для посетителей (только старше 18 лет!) придумали 10 маршрутов по самым безопасным местам, но ходят пока только по двум. Обычно это прогулка по 4 - 6 отселенным деревням. Есть и эксклюзивные маршруты для орнитологов, ботаников - чаще это ученые-одиночки.
В заповеднике говорят, что поначалу желающих приехать на экскурсию было немного, но в последнее время они просто повалили: все хотят увидеть время, законсервированное в покинутых деревнях.
Польские туристы приезжают за дозой экстрима и радиации.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
«Чтобы привлечь туристов, нужно водить по более загрязненным территориям»
На въезде в заповедник нас встречает КПП «Бабчин», на въезде в зону отчуждения - КПП «Майдан». Второй огорожен колючей проволокой и находится под бдительным взглядом двух сторожевых псов. Здесь же - первый предупреждающий знак о радиации.
Из «уазика» выходит группа польских туристов - гид и шестеро молодых ребят. Спрашиваем, как им экскурсия.
- Два года назад я был в чернобыльской зоне в Украине и вот узнал, что открывается белорусская часть. Я не боюсь радиации, она есть везде, здесь ее всего лишь чуть больше, - рассказывает студент-электротехник Адам.
Неожиданная находка.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
- Я девятый раз в Чернобыльской зоне. В белорусскую часть привез уже три группы, около 20 человек. Туристы едут за атмосферой заброшенности, отсутствия человека, в дикую природу, - рассказал нам гид польской группы Николай. - Провести здесь всю жизнь я бы не советовал, но кратковременное пребывание безопасно. В Беларуси нас водят по относительно чистым местам, вот в Украине дозиметры прилично пищат! Чтобы привлечь больше туристов, я считаю, нужно открыть маршруты по более загрязненным территориям. Это будет интересно для экстремалов, которые любят циферки. Радиация влечет, им нравится, когда дозиметры пищат.
Еще один иностранец, приехавший посмотреть на отселенные деревни, - британец Том Аллен, который пишет о туризме в The Guardian. Парень в Беларуси уже второй раз, а до этого был в украинской зоне отчуждения. Он неплохо говорит на русском, три года учил его в родном Лондоне с русской учительницей.
Том приехал из Лондона, он пишет о туризме.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
- В Великобритании это экзотика, мало кто знает даже о Беловежской пуще. Беларусь очень чистая, такая же, как Швейцария. Но по сравнению с той же Украиной здесь очень много бюрократических вещей, много идеологии. Я бы хотел больше времени провести в самих деревнях, а не тратить его на всякие формальности и музеи. И было бы неплохо, если бы туристам выдавали дозиметры, - считает Том.
«У нас тут недавно дикий лесной кот появился, а рысь родила детенышей прямо возле КПП»
В белорусской зоне отчуждения побывало уже 80 туристов - половина белорусы, половина - иностранцы. В заповеднике признаются, что конкурировать с Украиной будет сложно. Там и реактор открыли для посещения, и заброшенные многоэтажки впечатляют. Зато у нас - деревенская «капсула советского времени», а также редчайшие животные и растения.
Дикие звери здесь на каждом шагу. Сотрудники заповедника говорят, что к людям они относятся с любопытством.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Рожденные в заповеднике животные не боятся человека - это их территория. Не убегают, а наблюдают за людьми с интересом. Во время экскурсии всего за полтора часа мы увидели лосей, перебегающих дорогу автобусу, серых журавлей, зайца, ужа, ящерицу и даже волка.
- Животных мы не гоняем, а оберегаем. Тут есть медведи, волки, лисы, косули, дикие кабаны, олени, лошади Пржевальского, лоси, около 45 рысей, более 150 зубров…Недавно появился дикий лесной кот, а рысь родила детенышей прямо возле КПП. Хотя охота здесь разрешена указом президента, она не проводится. Да и немногие за этим обращаются, - рассказали нам сотрудники.
Металл хорошо всего накапливает радионуклиды.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Именно лесные хищники и грибы - самое радиоактивное «население» заповедника.
- Некоторые жители деревень рядом с заповедником собирают грибы, потом отдают их на проверку. Иногда фиксировали по 16 - 17 тысяч Бк/кг, их потом выбрасывали, конечно (см. «СПРАВКА «КП»). Как-то мы нашли грибы и енотовидную собаку, показавшие 1 млн Бк/кг! Это пока абсолютный максимум, - приводит цифры замдиректора заповедника Максим Кудин.
Если не отклоняться от маршрута, доза облучения будет, как о полета на самолете.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
От въезда в заповедник до ближайшей деревни почти час езды. Чтобы понять, насколько близко от нас произошла катастрофа, представьте: ближайший белорусский поселок Оревичи находится на берегу Припяти, а с пожарной вышки в поселке Красноселье можно увидеть тот самый 4-й энергоблок.
На пути у нас две деревни-призрака - Дроньки и Погонное. В первой до отселения жили 232 человека, во второй - чуть больше тысячи.
"Гомельская правда" за 11 апреля 1986 года.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
То, что видишь в зоне отчуждения, дает куда больше впечатлений и эмоций, чем сухие строчки в учебниках и книгах. В Дроньках есть небольшая школа, где на партах до сих пор лежат карточки с тестами - кто-то сдавал последние экзамены, неподалеку лежит пыльный рюкзак. В одном из заброшенных домов на полу - поздравительная открытка с 8 Марта, написанная четким учительским почерком, и пожелтевшие от времени газеты за 11 апреля 1986 года... Прямо перед катастрофой! А вот недописанное письмо к подруге, рисунки танцовщиц с подписью «Осанка, следите за ней» и картинки-памятки для девочек - как есть ножом и вилкой. В уме считаю: автору рисунков уже больше 40 лет…
Людей просили брать только самое ценное. Говорили, что отселяют только на 3 дня.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Деревня Погонное явно была небедным поселком: здесь много кирпичных домов, в центре стоит огромный двухэтажный клуб, где показывали фильмы и театральные постановки. В момент катастрофы ДК как раз готовился к праздникам: у сцены висят плакаты с потрескавшейся краской и надписями «Да здравствует 1 Мая!» и «С праздником Победы - 9 Мая!».
Заброшенный дом культуры в селе Погонное.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Гиды предупреждают, что ничего трогать и тем более забирать с собой нельзя. Собственно, таких мыслей после рассказов об уровне радиации и не возникало. Хотя все мы привыкли к мысли, что радиацию не видишь и не чувствуешь, но вскоре понимаешь, что это не совсем так. Пока мы были в заброшенных деревнях, во рту отчетливо чувствовался горьковатый металлический привкус, как только выехали - он исчез.
Пластинка "Волшебный полет".
Фото: Таисия ЧЕРНУХО
«Радиации не нужно бояться, но ее нужно уважать»
Безопасность туристу гарантируют, только если он не уйдет с маршрута буквально ни на шаг. Во-первых, многие дома сильно обветшали, и заходить в них стало просто опасно. Во-вторых, уровень радиации в трех метрах может сильно отличаться - радиационные осадки выпали неравномерно.
В 2007 году всю зону прочесали с дозиметрами, взяли пробы воды и грунта, а по результатам составили карту, на которой отмечен уровень радиации на каждом клочке заповедника. Максимальный тогда достигал 40 миллизиверта (мЗв). (см. «СПРАВКА «КП»).
Показания дозиметра могут сильно отличаться на небольших расстояниях.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
После этого показания настолько глубоко не обновляли. Говорят, смысла нет - уровень может только понижаться, когда проходит период полураспада.
- Мощность дозы здесь в 2 - 6 раз превышает естественный гамма-фон, - рассказывает Максим Кудин. Поясним: гамма-фон - это воздействие на человека излучения от природных и искусственных источников, он всегда присутствует в нашей жизни.
Дом, потрепанный временем и мародерами.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Туристам индивидуальные дозиметры не раздают, хотя и обещают делать это в будущем. Пока он есть только у сотрудников заповедника, которые по просьбе туриста измерят уровень радиации.
- Для туристов доза радиации во время пребывания в заповеднике будет меньше, чем от полета на самолете. У нас люди работают здесь каждый день, причем не по маршрутам ходят, а в лесу. В год эта доза не должна превышать 5 мЗв, ее контролируют раз в три месяца. Ни у кого еще не зафиксировали предельного уровня, - заверяет замначальника Департамента по ликвидации последствий катастрофы на Чернобыльской АЭС МЧС Петр Николаенко.
Жители готовились к майским праздникам и Пасхе.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Мы проверили: у дороги дозиметр фиксирует 0,4 мЗв, а через 6 шагов - уже в 10 раз больше. Говорят, самые опасные места - низины и крыши, где скопились радиоактивные осадки. В ветреную погоду есть риск наглотаться пыли, но и это не критично. Чтобы получить большую дозу радиации, нужно очень постараться: пожить в лесу недельку, при этом есть местные грибы-ягоды, купаться в болоте и все остальное, чего ни один здравомыслящий человек делать не станет.
- Есть такая пословица: радиации не нужно бояться, ее нужно уважать. У людей ведь какое мышление? Не стреляет, не горит, не гремит - значит, все хорошо. А она-то невидимая. Если ничего отсюда не брать, не есть и не пить - то ничего с вами не случится. И зверей мы тут двухголовых никогда не видели, это все страшилки, - заверяет сотрудник заповедника.
Заброшенная больница.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
«Видимо, наступили не туда. Дома кеды постираете!»
Группа у нас была большая, за всеми не уследишь, так что, пока одни ходили с экскурсоводом, другие полезли в заброшенные дома… После экскурсии всех на КПП обмеряли дозиметром на уровень внешней радиации - на одежде и обуви. У большинства он был примерно 1 мЗв, а вот нам повезло чуть меньше - насчитали 4,5 мЗв.
- Максимально допустимая доза - 20 мЗв, иначе отправляем на дезактивацию. Так что ничего страшного, видимо, просто наступили не туда. Дома кеды постираете, и все будет хорошо, - заверил работник станции дезактивации.
Подозреваем, куклы положили так предыдущие посетители.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Спрашиваем, какой максимальный уровень радиации фиксировал дозиметр.
- Ой, я тут уже 17 лет работаю, максимум, что видела, - 38 мЗв у строителей, что пробыли неделю в зоне отчуждения. Они одежду выбросили, а их трактор долго потом чистили - металл хорошо накапливает радиацию, - рассказала сотрудница станции дезактивации.
Так, с внешней радиацией у нас все в норме. А что с накопленной? Сотрудники соглашаются проверить и ее уровень. Для этого ты садишься в специальное кресло, называешь свой рост и вес и ждешь несколько минут.
Хозяину этого мишки сейчас около 40 лет.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
- Все в норме! Уровень накопленной радиации - 0,007 мЗв. Максимально допустимый - единица, но мы такого ни разу не фиксировали, - отвечает работник.
Бросаю взгляд в журнал измерений работников - действительно, у всех счет идет на сотые или тысячные доли.
Заброшенный класс.
Фото: Павел МАРТИНЧИК
Как ни странно, во время пребывания в зоне отчуждения чувствуешь себя в безопасности. Каждый сотрудник заповедника буквально живет на работе, знает здесь каждый уголок и может ответить на любой вопрос. Чувствуется, что они действительно любят то, что делают, и переживают, чтобы все было идеально.
- Помню, как только открыли зону, я столько гневных комментариев на сайтах начитался, чего только не писали! Мол, рыбу, которую здесь вылавливают, да на стол чиновникам надо, которые «людей радиацией травят». Я распереживался, не зря ли мы все это начали. Но сейчас вижу, что многим людям это действительно интересно, - говорит Петр Николаенко.
ЧТО ПОЧЕМ
У туриста есть два варианта попасть на экскурсию - через турагентства-посредники или напрямую в заповеднике. Но придется ждать одобрения заявки и момента, когда соберется группа. Семичасовая экскурсию на группу до 10 человек стоит около 350 рублей, хочешь быть один - заплати 350 рублей, и будет тебе индивидуальная экскурсия. Сотрудники говорят, что один такой клиент был, немецкий журналист. Для группы свыше 10 человек ценник - от 550 рублей.
- В стоимость входит сопровождение, транспорт, дозиметрический контроль, дезактивация транспорта при необходимости. Это все затратно, - объясняет цену Петр Николаенко.
В дома нужно заходить с опаской. Кое-где прогнил пол, да и дикие животные часто ночуют там.
Фото: Таисия ЧЕРНУХО
КСТАТИ
В мае зону открывают для посещения кладбищ
Кладбища в зонах отчуждения и отселения 4 - 7 мая можно будет посетить без пропуска с 9.00 до 17.00 для того, чтобы родственники похороненных там людей могли навестить их на Радуницу. Таким «днем открытых дверей» в заповеднике каждый год пользуются около 5 тысяч людей. Посетители должны лишь приехать на своей машине и зарегистрироваться с паспортом на КПП. При выезде автомобиль также проверяют дозиметром и в случае чего моют.
ТОЛЬКО ЦИФРЫ
От катастрофы на ЧАЭС пострадали 14 районов страны, в основном - Гомельская и Могилевская области. По разным данным, в Беларуси после аварии осело от 45 до 70% радионуклидов.
Из 500 населенных пунктов отселили 137 тысяч белорусов. 200 белорусов поначалу отказались покидать зоны отчуждения, сейчас их осталось 10 человек. Но о них не забыли - присылают автолавку, почту и медиков.
СПРАВКА «КП»
В зивертах (Зв) и миллизивертах (мЗв) измеряется эффективная доза радиации. Это мера риска отдаленных последствий облучения для тела человека. Максимально допустимая доза облучения для белоруса - 1 мЗв в год.
В беккерелях (Бк) измеряется активность радиоактивного источника. Чаще применяется для чего-либо небольшого. Например, в грибах должно быть не более 370 Бк стронция-137.
Период полураспада выпавших радионуклидов
Иод-131, кобальт-60, цезий-134 - от нескольких дней до нескольких месяцев.
Стронций-90 - 29 и цезий-137 - 30 лет.
Америций-241 - 432 года.
Плутоний-239 - 24,1 тысячи лет.
Из всех осевших в Беларуси радионуклидов сейчас наибольшую опасность представляет америций и плутоний. Их воздействие на организм мы будем ощущать еще очень долго.