Глава Роскосмоса Дмитрий Рогозин об утечке воздуха на МКС, полете нашего космонавта на Crew Dragon и чем будет отличаться «Орленок» от «Орла»

Дмитрий Рогозин подвел итоги года. Фото предоставлено ГК "Роскосмос"

- Дмитрий Олегович, в последние дни я читаю и слушаю апокалиптические прогнозы по поводу нашего сегмента Международной космической станции. Утечка воздуха из него настолько большая, что чуть ли не после Нового года наши два Сергея - Рыжиков и Кудь-Сверчков – получат приказ о покидании станции. Мол, запасы кислорода уже все израсходованы. Что на самом деле?

- Давайте я все же начну с того, что поздравлю вас и всех читателей, слушателей «Комсомолки» с наступающим Новым годом, наступающим Рождеством Христовым (для православных и вообще христиан). Это очень важно - хорошие, теплые, семейные праздники. Я надеюсь, что в следующем году ситуация в стране и в мире с этим ковидом поправится, перестанем мы так сильно переживать за все, что происходит со здоровьем и в экономике страны. Хочу пожелать хорошего, искреннего, доброго настроения и прекрасной встречи Нового года.

Теперь чуть-чуть коснусь итогов года. Потому что ситуация на МКС – это один из эпизодов о того, что происходит.

О пусках, которые не состоялись

Прежде всего - что не произошло. Не произошли, к сожалению, из-за эпидемии некоторые очень важные для нас пуски. Прежде всего переживаем за «ЭкзоМарс». Очень мы хотели отправить российско-европейский аппарат к Марсу, точно так же, как это сделали наши партнеры – китайцы, американцы, Эмираты. Есть так называемое понятие «пусковые окна», когда Земля и Марс находятся в оптимальном положении. Такие пусковые окна бывают всего лишь раз в два года. Такое пусковое окно у нас было в июле. И вроде все шло нормально, последние два года мы были в графике, и европейские партнеры (компания Thales Alenia Space), и НПО Лавочкина. Мы отвечаем за два очень важных элемента этой миссии. Первое – конечно, за ракету. Наш «Протон должен толкнуть аппарат на марсианскую траекторию. А второе –десантный модуль «Казачок», который должен обеспечить мягкую посадку научной аппаратуры, и прежде всего, европейского марсохода.

Но, к сожалению, так часто бывает со смешанными (то есть международными) миссиями, когда не от одного партнера что-то зависит, а от двух-трех партнеров. Наши европейские партнеры столкнулись с этой эпидемией, так же как и мы, но это привело к закрытию некоторых заводов и в Италии, и во Франции. И мы вылетели из этого графика.

Следующее пусковое окно откроется в сентябре 22-го года, и мы эту миссию обязательно совершим.

К концу года прибыла горсть аппаратов OneWeb, и мы их успешно запустили в середине декабря

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

Не произошли пуски нашего частного партнера, компании OneWeb. Мы планировали загрузить «Восточный» в этом году, но аппараты так к нам и не приехали. Компания оказалась в состоянии банкротства, и только в середине лета стало понятно, что она будет продолжать жить, что появились другие инвесторы, в частности, британское правительство. К концу года прибыла горсть аппаратов (36 штук), и мы их успешно запустили в середине декабря.

Тем не менее, мы, честно говоря, особо не отчаиваемся. Не получилось в этом году - обеспечим пуски в 21-м году.

Некоторые пуски с российскими аппаратами мы перенесли. «Арктика-М», тяжелый большой аппарат, мы отправляем в феврале, он просто был не готов, поэтому мы его перенесли. Часть пусков мы перенесли из-за отсутствия оперативной необходимости. Приведу пример. У нас есть уникальная, мирового уровня навигационная система ГЛОНАСС. Она состоит из 24 аппаратов, которые находятся на боевом дежурстве. И еще четыре аппарата тоже находятся на орбите уже. Некоторые из них находятся под контролем генерального конструктора, на испытаниях. А некоторые - в орбитальном резерве.

Если вдруг выходит из строя какой-то из аппаратов ГЛОНАСС на орбите в силу того, что некоторые из них давно уже работают за пределами ранее назначенного срока, тогда сразу вводится в строй один из аппаратов из орбитального резерва. Запускать дополнительные аппараты, которые у нас на Земле находятся в полной боевой готовности, мы не собираемся.

- Резервные болтаются на орбите, ресурс вырабатывают, а пользу не приносят…

- Формально аппараты числились в плане запусков, но эти запуски не произошли, потому что нет в них необходимости. Но они готовы к пуску хоть завтра. Понадобится – запустим.

О состоянии российского сегмента МКС

Теперь касаясь вашего вопроса по поводу МКС. Я не поленился и посмотрел комментарии к анонсу сегодняшнего нашего интервью. Там действительно есть панические комментарии.

- Они не только на сайте. И по телевидению, и в соцсетях…

- На самом деле эта ситуация на МКС последние несколько месяцев продолжается. Сама по себе открытость каналов связи с МКС, доступность переговоров между Центрами управления полетами в Королеве, Хьюстоне и международным экипажем для журналистов приводит к тому, что она препарируется далеко не всегда с пониманием сути. И выдается как более тревожная, чем то, что есть на самом деле.

Я на прошлой неделе позвал к себе главного конструктора, который отвечает за наши корабли и станцию, Сергея Юрьевича Романова, он работает в ракетно-космической корпорации «Энергия» им. С.П. Королева. Это человек, которому бесконечно доверяют наши экипажи, он является техническим руководителем полетов. Я возглавляю государственную комиссию по проведению летных испытаний пилотируемых систем и комплексов, а Сергей Юрьевич Романов – это мое alter ego. А я – его. Мы с ним вместе принимаем окончательное решение по запуску кораблей. С ним приехал Владимир Алексеевич Соловьев, наш прославленный летчик-космонавт, инженер, конструктор, первый заместитель генерального директора корпорации «Энергия».

- И многолетний руководитель Центра управления полетами…

- Соловьев и Романов – люди, которые глубоко посвящены во все тайны станции. Я им передал вопросы от людей, которые беспокоятся за судьбу станции, за судьбу экипажа. Они мне ответили, что волноваться нечего. Да, есть определенные проблемы, но это проблемы, не связанные со старением станции, а скорее всего, с определенными изменениями, которые со временем происходят с таким сложным сооружением, с гигантским домом размером с футбольное поле, летящим в космосе. На него воздействует всё – и жизнь людей внутри станции, и работа приборов, определенные элементы которых выходят наружу станции, и микрометеориты, которые летят с колоссальной скоростью, и прошивают обшивку… Но каких-то реальных угроз, по крайней мере, на сегодняшний день, для экипажа станции нет….

- Но воздух-то уходит…

- Воздух уходит. Он всегда уходит. Вы что, думаете, станция абсолютно герметична? Станция напичкана приборами жизнеобеспечения, определенные элементы которых выходят и наружу. Это так называемые «сквозные приборы». Через них всегда сочится определенная доля атмосферы, где-то больше, где-то меньше.

И время от времени идет работа по поиску реальной течи. Что-то обнаружено в российском сегменте. Сейчас будем проводить отсечение отсеков на американском сегменте. Совершенно точно и там найдем причину утечки и, соответственно, ее устраним.

Станция напичкана приборами жизнеобеспечения, определенные элементы которых выходят и наружу

Фото: ru.wikipedia.org

- Хотел уточнить. Причина того, что станция теряет атмосферу, может быть в американском сегменте, не в нашем?! Но ведь есть информация, что когда закрыли люк в промежуточную камеру, утечка прекратилась. А когда открыли выяснилось, что давление в отсеке существенно упало…

- Я вам объясню простую вещь. Когда искали течь и закрывали по очереди модули в американском сегменте, там были отключены все приборы. А, вполне вероятно, именно в рабочем состоянии эти приборы и «сочатся». Поэтому работа только в самом начале, и она идет планово. Еще раз говорю, это работа технических специалистов, и никаких решений о том, что надо срочно что-то предпринимать, у нас нет.

На станции есть большие запасы воздуха. В феврале мы отправим грузовик «Прогресс», который привезет приборы для более детального изучения причин утечки воздуха со станции. Поэтому я бы отнес это все к регламентным работам с приборами, с самим корпусом станции, которые займут определенное время, может быть, несколько месяцев нового, 21-го года.

- То есть течь, которая обнаружена в российском служебном модуле, не принципиальна для жизни и работы экипажа?

- Эту щель не видно даже. Возможно, это какое-то последствие сварного шва, который снаружи. Такая щель легко герметизируется изнутри, и течь прекратится. Ищем. Найдем.

- Давайте подведем итог этого вопроса. Ничто жизни экипажа, российским космонавтам не угрожает?

- Это даже не мои слова. Это слова выдающихся технических специалистов корпорации, которые отвечают за пилотируемый космос - Владимира Алексеевича Соловьева и Сергея Юрьевича Романова. Они информировали меня, я, соответственно, передаю эту информацию вам.

Про новый модуль для МКС

- Связано ли то, что обнаружена течь, с тем, что пуск многофункционального лабораторного модуля «Наука» снова перенесен, по-моему, на несколько месяцев?

- Вообще никак не связано. И ничего не перенесено. Пока мы рассматривали пуск в мае. Там есть баллистические окна, когда лучше всего отправить модуль к МКС.

Если в мае не получается по техническим причинам, и это, подчеркну, никак не связано с состоянием станции, а вызвано прежде всего дополнительными проверками, которые мы должны провести на Байконуре, для того чтобы убедиться в полной готовности «Науки», тогда перенесем на июль. Рисковать не будем.

Лабораторный модуль «Наука»

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

- Сейчас регламентные работы идут по графику?

- Да. Мне об этом докладывает и Центр Хруничева (генеральный директор – Алексей Григорьевич Варочко), и «Энергия». Они вдвоем занимаются этим модулем на Байконуре. Были пожелания запастись дополнительным резервом времени. Я сказал: Нет, не надо. Делайте работу так, как надо делать, исходите из ранее утвержденного графика.

Про санкции США по отношению к нашим предприятиям

- Дмитрий Олегович, как сейчас у вас отношения с НАСА? Изменились ли они, после того как были введены санкции против наших космических предприятий, в частности ЦНИИмаш, в состав которого входит Центр управления полетами МКС, и самарского предприятие «Прогресс», где делает ракеты-носители «Союз», на которых, в общем-то, американцы вместе с нашими и вместе с европейцами летали на МКС?

- НАСА – это большая организация, 18 тысяч человек. По сравнению с Роскосмосом, намного больше. У нас в центральном аппарате всего лишь 600 человек работает.

НАСА - это технические специалисты высшего уровня, это наши партнеры, с которыми мы решаем ежедневно, ежечасно, ежесекундно все проблемы, связанные с эксплуатацией МКС. Они не являются инициаторами каких бы то ни было санкций, им это в голову не придет, они не политиканы. Поэтому отношения с ними у нас нормальные, рабочие, как и были раньше.

Это инициатива уходящей администрации Трампа. Конечно, есть вероятность того, что и руководство НАСА может смениться в связи с изменением в высшем истеблишменте США. Но пока у нас такой информации нет. Естественно, эти санкции абсурдны, они незаконны, касаются двух гражданских наших организаций. Сам по себе прецедент отвратительный и неприятный. Поэтому я, с одной стороны, обратился к главе НАСА, хотя понимаю, что он ограничен, особенно сейчас, в этот политический момент, в своих возможностях. И на прошлой неделе я подписал письмо на министра торговли США, чье ведомство как раз и является инициатором этих санкций. Я объясняю, что это, скорее всего, ошибка, и пусть коллеги еще раз разберутся с этим вопросом.

Но если говорить о том, насколько повлияют эти санкции… Наше ракетостроение (я уж не говорю про боевое ракетостроение) полностью использует российские комплектующие.

Полетим на Crew Dragon?

- Дмитрий Олегович, в американской прессе появились публикации о том, что нашему космонавту предложили полететь на Crew Dragon в следующем году, а американцу – на «Союзе», сделать обменные полеты. Вы о них говорили в принципе и в прошлом году. Это реальные переговоры или это такие мечты журналистов или космических романтиков?

- А в чем здесь мечта?

- Мечта - договориться.

- Это обычная практика перекрестных полетов, которая была и раньше, еще до аварии «Шаттла». Я напомню, что до 2011 года американцы летали на Международную космическую станцию на своих челноках.

- И на наших кораблях. А наши космонавты летали на их «Атлантисе».

- Да. Но произошли две катастрофы, американцы потеряли людей. После этого программа «Шаттл» была свернута, и с 2011 по 2020 год американцы летают исключительно на российских кораблях. Впервые они полетели на корабле SpaceX в конце мая этого года, и вот недавно у них был полет на другом корабле, но той же самой конструкции.

В принципе ничего плохого и ничего хорошего, это обычная практика перекрестных полетов. Эти перекрестные полеты возможно возобновить так, как это было раньше.

В американской прессе появились публикации о том, что нашему космонавту предложили полететь на Crew Dragon

Фото: REUTERS

- Переговоры идут? Есть фамилии наших ребят, которые могут отправиться в Америку готовиться к полету на Crew Dragon?

- Мы, естественно, понимаем, кто из наших космонавтов мог бы полететь, но говорить об этом рано – как о переговорах, так и о самом полете. Корабль Crew Dragon еще не доведен до ума, это еще экспериментальный корабль. И нынешние пуски - испытательные. Вот когда они его сертифицируют, и когда мы сами убедимся в безопасности полетов на американских кораблях, тогда мы сможем принять решение о возможности полномасштабных переговоров на эту тему. Пока речь идет лишь, скажем так, о технических консультациях, не более того.

«Орел» или «Орленок»

- Ну, хорошо, тогда давайте про наш новый пилотируемый корабль. Пишут, у нас теперь разрабатывается не только космический корабль «Орел», но еще и космический корабль «Орленок». Вы что про это знаете?

- А кто еще должен знать? Журналисты?

- Знаете, сейчас так бывает: журналисты узнают о событии раньше, чем его участники…

- Нет, так не бывает, за исключением журналистских «уток». Я сегодня с утра работал в Королеве в корпорации «Энергия». Мы с главным конструктором корабля Игорем Хамицем рассмотрели составные части нашего корабля «Орел». Уже готов корпус, двигательный отсек, теплозащитное покрытие и теплозащитный экран. Фактически корабль собран. Он готов для передачи в ЦНИИмаш, наш головной институт, для проведения необходимых наземных испытаний. После этого корабль будут нагружать динамическими испытаниями, то есть проверять его под нагрузкой, чтобы убедиться, что он через определенное время будет готов к летным испытаниям.

Мы работаем планово. Мы раньше заявляли, подтверждаю это и сейчас: к концу декабря 2023 года корабль должен быть готов к запуску с «Ангарой» с космодрома Восточный.

Но вопрос вот в чем. Этот корабль весит примерно 22 тонны. Это тяжелый большой корабль, не в пример Crew Dragon, не в пример кораблю Boeing Starliner, которые являются современными аналогами нашего «Союза МС». «Орел» - высокого полета птица. Наш корабль не для низких околоземных орбит, а для дальнего космоса.

- Он весит примерно столько же, сколько модуль «Наука»…

- Примерно да. Это многоразовый корабль, который должен в соответствии с техническим заданием быть способным выдержать три полета к Луне и десять полетов на Международную космическую станцию, то есть на низкую орбиту. Это стратегический корабль, который отличается в корне от того, что сейчас испытывают американцы.

Наш корабль гораздо более глубокой технологии и гораздо более защищен с точки зрения тепловой защиты, радиационной защиты и так далее. Мы его будем использовать не для МКС в основном, а для лунных экспедиций и для иных полетов в дальний космос.

Теперь если говорить по поводу «Орленка». Да, рассматривается такой вариант. При заимствовании не менее 90 % составляющих компонентов корабля «Орел» сделать более легкий корабль, не четырех-, а двухместный.

Нужно это для того, чтобы можно было использовать этот корабль и сокращенный экипаж для полетов к Луне до момента, когда у нас появится ракета сверхтяжелого класса.

Есть отработанная баллистическая концепция ученых из ЦНИИмаш и РКК «Энергия», которая гласит о том, что такого рода полет можно сделать за счет сборки сложной перелетной конструкции на околоземной орбите. Причем, с участием нашего экипажа МКС. Дальше включаются двигатели, и собранный на орбите корабль перелетает к цели. Этот корабль будет весить не больше 16 тонн. Его может и «Ангара» отправить к намеченной цели.

«Ангара» сможет поднять тяжелый корабль к МКС и легкий корабль отправить к Луне

Фото: REUTERS

Мы нашли вариант, уже практически просчитанный и поддержанный Советом по космосу Российской академии наук, который позволяет до создания ракеты сверхтяжелого класса за счет многопусковой схемы, с помощью ракеты «Ангара» и космодрома Восточный обеспечить все намеченные цели.

- В 2023 году на «Ангаре А5П», то есть пилотируемой ракете, полетит «Орленок»?

- Ошибочка. Я об этом не говорил. Я сказал, что в 2023 году мы начинаем испытания тяжелого корабля «Орел». А корабль «Орленок» - следующий этап. Это этап летной программы к Луне. Ближе к 2028 году. Такой корабль должен быть создан к тому времени, когда появится «Ангара» с водородной третьей ступенью.

Последовательность такая. 2023 год - пуск корабля «Орел» с помощью «Ангары» с Восточного, без стыковки с МКС. 2024 год - со стыковкой с МКС. 2025 год - с экипажем, со стыковкой к МКС. Дальше этот корабль обслуживает МКС наравне с «Союзом МС», ныне летающим проверенным замечательным кораблем. А уже ближе к 2028 году появляется более легкая версия «Орла», с помощью которой будет обеспечена лунная программа. А когда появляется сверхтяж, он сможет поднять и отправить к Луне тяжелый «Орел». Сочетание легкого и тяжелого кораблей поможет в реализации всех задач, которые будут в этом десятилетии.

- Но все это на «Ангаре»?

- Совершенно верно. «Ангара» сможет поднять тяжелый корабль к МКС и легкий корабль отправить к Луне. А вот тяжелый корабль к Луне может быть отправлен только ракетой сверхтяжелого класса.

Про «Ангару» и «Амур»

- Вы уже говорили про то, что в этом году не получилось. Но можно говорить и о том, что получилось. И важно: полетела «Ангара». Идут активные работы по ракете «Союз-5».

- «Ангара» - это прорыв в нашей космонавтике. «Ангара» доказала, что способна по грузоподъемности отвечать всем требованиям, которые оба заказчика предъявляют к этой ракете. Этим заказчиком является и Министерство обороны для выведения своих тяжелых аппаратов, это и Роскосмос как второй заказчик, который сам делает «Ангару» и который тоже будет ее использовать после выхода «Протона» в отставку для выведения своих аппаратов.

На следующий год мы планируем минимум два пуска. Это тяжелая «Ангара», но с другим разгонным блоком - блоком «Персей». Сейчас она летела с блоком «Бриз-М». И одна легкая «Ангара». Возможно, мы договоримся с Министерством обороны о запуске еще одной легкой «Ангары». Тогда будет три запуска.

Дальше - по нарастающей. «Ангара» будет летать все больше и больше. Пока она летает с Плесецка - нашего северного космодрома. А с момента ввода в эксплуатацию второй очереди космодрома Восточный, с 2023 года начнется пусковая программа «Ангары» и с Восточного. Это наша базовая ракета в тяжелом и легком классе. Она модульная. Она собирается как «Лего», из универсальных ракетных блоков…

- И на много лет..

-. Конечно, «Ангара» должна научиться летать. Любая новая ракета, как любая новая техника, доводится до ума с помощью летных испытаний. Так же было в свое время с «Протоном». Мы его называем между собой «вылизанная» ракета. Она идеальна с точки зрения своих ценовых характеристик, своих эксплуатационных характеристик. В этом году мы совершили двадцатый подряд успешный пуск «Протона». Ушли от тех проблем, с которыми мы раньше сталкивались. Такой же путь пройдет «Ангара».

На подходе «Союз-5». Он полетит с Байконура. И одновременно эта же ракета у нас нацелена на «Морской старт». Это ракета грузоподъемностью примерно до 18 тонн. У нее есть свои уникальные характеристики подъема больших нагрузок на геопереходную орбиту.

Дальше на подходе у нас будет «Амур СПГ». Это вообще принципиально новая ракета. Мы смотрим на нее как на ракету, которая придет на смену легендарному «Союз-2». Эта ракета предполагает безлюдную подготовку к пуску. Никаких боевых расчетов на самой ракете для ее подготовки не будет. Она в автоматическом режиме будет заряжаться и готовиться к пуску. Она будет работать на принципиально новых двигателях, по которым работает наше ракетное двигателестроение. Это двигатель РД-169. Он будет и на первой, и на второй ступени. Это двигатель на метане. Использование новой топливной пары, то есть сжиженного природного газа и кислорода, позволяет нам эту ракету сделать как автомат Калашникова. Примерно в два с половиной раза меньше составных деталей в этой ракете будет. Значит, повышается ее надежность и качество пуска. Эта ракета будет летать в среднем классе - до 9 тонн.

Мы закладываем туда и многоразовость. Потому что это же не просто инженерное чудо – красиво посадить первую ступень на платформу. Многоразовость - это, прежде всего, борьба за экономику, за хорошую цену ракеты, за то, чтобы ее себестоимость была намного ниже, а значит, она была конкурентна на мировом рынке. И настоящая многоразовость должна быть не так, как сейчас на «Фалькон-9». Он полумногоразовый. Мы же закладываем в двигатель РД-169 возможность трехсот включений. Три включения по сто раз использования. Первое включение - на подъеме ракеты. То есть на старте. Второе - на торможении ступени. И третье - на посадке. Тогда использование метана и кислорода позволит нам не перебирать двигатель после посадки, а сразу его повторно использовать, что резко сократит накладные расходы.

Когда я слышу от наших диванных экспертов и некоторых граждан из Минфина досужие разговоры о том, что «Ангара» дорогая, удивляюсь. Как можно сравнивать ракету, которая шесть лет не летала из-за переноса производства в Омск, в цене которой заложены все накладные расходы периода становления производства, его переезда, покупка нового станочного и стендового оборудования, многое другое – с летающей и серийно выпускаемой ракетой? Когда «Ангара» начнет серийно летать, ее цена упадет в два раза, может, даже больше. Конечно, «Ангара» тоже станет чрезвычайно конкурентоспособной. Поэтому глупость, когда кто-то сравнивает ракету, находящуюся на испытаниях, и ракету, которая массово производится и эксплуатируется. Это недопустимо и говорит о некомпетентности авторов таких утверждений.

- Мы недавно с Варочко считали, если ракета будет собираться серийно, будет восемь пусков в год, ее стоимость составит около 50 млн. долларов. Это меньше, чем стоимость пуска «Фалькон-9».

- Центр Хруничева сейчас фактически работает на трех производственных площадках. Это московский ракетный завод в Филях и две производственные площадки в Омске. А будет одна - в Омске. Да она и ближе по логистике, по перевозке ракеты к космодрому Восточный.

Мы любим эту ракету. Она очень красивая. И у нее высокое конструктивное совершенство. Эта ракета за счет модульного принципа позволяет из одинаковых модулей собирать разные ракеты. Когда мы говорим про 8 ракет в год, это 8 тяжелых ракет. Но мы предполагаем, что производственные мощности омского завода «Полет» будут составлять 8 тяжелых ракет и 2 легкие ракеты в год. Итого - 10 ракет.

Про «Морской старт»

- Вы упомянули «Морской старт». В каком состоянии он сейчас?

- «Морской старт», конечно, опередил свое время. Он до сих пор является современным плавучим космодромом, который позволяет компенсировать те недостатки, которые есть у всех российских космодромов, включая Байконур. Наш самый южный космодром является самым северным космодромом в мире. Если китайцы запускают свои ракеты с Хайнаня, то это намного южнее, ближе к экватору. Американцы - то же самое. Они запускают с мыса Канаверал намного южнее, чем у нас. У них априори есть преимущество по грузоподъемости, которой помогает вращение Земли.

Если «Фалькон-9» поставить для запусков с Плесецка, то он из тяжелой ракеты превращается по грузоподъемности в ракету среднего класса. Вот и вся разгадка. Поэтому морской космодром, который загружается ракетой на Дальнем Востоке, а потом идет к экватору и оттуда производит запуск, становится очень конкурентным. И ракета «Союз-5» с «Морского старта», по сути дела, превращается в ракету тяжелого класса. У нее появляется дополнительный выигрыш по полезной нагрузке.

Что касается хода работ. Мы поддерживаем добрые и постоянные рабочие отношения с Владиславом Филевым, который является владельцем «Морского старта». Он одновременно владелец авиационной компании S7. Они ведут необходимые регламентные работы, разрабатывают с нашей поддержкой легкую версию ракеты для начала испытания «Морского старта». Они хорошо продвинулись по использованию аддитивных технологий. Когда у нас появится «Союз-5», я думаю, мы подойдем к пускам этой ракеты с «Морского старта». Это частный проект. Мы участвуем в нем как подрядчики, поставщики технологического оборудования.

«Морской старт», конечно, опередил свое время. Он до сих пор является современным плавучим космодромом. Фото Виктора Катаева (ТАСС)

Про ядерный буксир

- Вы много раз говорили про ядерный буксир. В каком состоянии работы сейчас?

- Было бы странно, когда в стране есть две корпорации, одна из них Росатом - продвинутая корпорация в области ядерной энергетики, а другая – Роскосмос - обладает уникальными компетенциями в ракетостроении, и они не решили создать что-то, что могло бы быть синергией работы этих двух отраслей - атомной и космической. Такой работой является создание буксира, который будет использовать ядерный реактор. Высоты функционирования такого буксира - не менее 800 километров, это безопасная высота, чтобы не было непредвиденных нештатных ситуаций. Использование плазменных двигателей, которые будут питаться от ядерного буксира, позволяет бесконечно набирать необходимую характеристическую скорость. И это позволит использовать буксир для полетов и к Луне, и к Марсу, к дальним планетам Солнечной системы. Это альтернативный вид доставки любой полезной нагрузки.

Мы ведем эту работу. В этом году мы открыли опытно-конструкторскую работу «Нуклон». Сам аппарат будет называться «Зевс». Мы планируем получить результаты ОКР через несколько лет и будем готовы использовать буксир в наших научных и иных программах.

Про Ивана Сафронова

- Какова сейчас ситуация с вашим сотрудником, нашим коллегой Иваном Сафроновым? Вы следите за тем, что происходит с Ваней?

- Конечно, мы следим за тем, что происходит с Иваном Сафроновым. Он работал у нас недолго, всего полтора месяца. Тем не менее, все неприятности, которые у него появились, появились в бытность его работы моим советником. И, конечно, мы следим за тем, как идет следствие, как работают адвокаты. Следим за вопросами, которые президенту адресованы. Мы надеемся на то, что следствие сделает необходимые выводы. И надеемся на то, что Иван будет на свободе.

Про строительство Национального космического центра

- А что с проектом Национального космического центра? Это такая грандиозная, чуть не сказал комсомольская стройка.

- У нас две такие большие стройки – это «Восточный» и НКЦ. И я, отвечая на ваш вопрос, смотрю сейчас на экраны, на которые выведены картинки с камер, которые стоят на каждой стройке.

Строительство Национального космического центра ведется и по выходным, и в каникулы, и в ночную смену. Это очень важный для нас проект, он осуществляется не на деньги Роскосмоса, его финансирует правительство Москвы. Строится он на бывшем пустыре, который примыкает к центру Хруничева. Это не земля нашего завода. Но прямо за забором.

20 тысяч самых современных рабочих мест для наших инженеров-конструкторов – это то, о чем мы только можем мечтать. И нас уверяют, что к концу 2022 года строительство будет завершено. И КБ «Салют» центра Хруничева, другие ведущие наши московские КБ, а в целом у нас в Москве работает до 50 тысяч работников, вот из них 20 тысяч переедут в это современное здание, полностью оборудованное цифровыми технологиями. На неиспользуемой десятилетиями самого центра Хруничева, а там 90 гектаров примерно свободной территории, будет создан совместный наш проект с московским правительством –Технопарк, который будет наделен всеми необходимыми льготами, которые прописаны в московском законодательстве. Там появятся и частные, и государственные коллективы, так или иначе связанные с космической отраслью. Это еще дополнительно 30 тысяч рабочих мест.

Итого: в Филях появится 50 тысяч современных рабочих мест. К 2023 году НКЦ будет введен в эксплуатацию. Для нас это важнейший проект. И я очень благодарен и Сергею Семеновичу Собянину, и московскому правительству за то, что они нам протянули руку и хотят, чтобы Роскосмос, работающий в Москве, получил возможность, чтобы наши молодые конструкторы и базовые кафедры ведущих вузов, которые будут тоже там размещены, работали в достойных условиях.

- Недавно мы с директором департамента развития персонала Роскосмоса Дмитрием Шишкиным принимали участие в мероприятии, посвященном молодым рабочим кадрами. Были озвучены интересные цифры. Если несколько лет назад в списке работодателей Роскосмос находился далеко за первой десяткой, то в этом году Роскосмос занял на третьем месте в списке популярных работодателей.

- Вы знаете, какой конкурс сейчас на факультет космических исследований Московского государственного университета? Моего родного МГУ. Ректор МГУ Садовничий Виктор Антонович на попечительском совете МГУ с участием президента назвал эту – 40 человек на одно место!

Слушайте, мы раньше недобор имели в наших вузах на наших базовых кафедрах. А сейчас 40 человек. Это о чем говорит? Что бы там ни болтали разные непонятные товарищи, реально сегодня космическая отрасль стала привлекательной для молодежи. А это означает, что мы сможем отбирать лучших из лучших специалистов. Это отличный для нас результат.

Про взаимоотношения с частниками

- Вы говорили про тяжелую ракету, про ракету среднего класса. Насколько вы рассчитываете, что ракеты легкого класса у нас смогут построить частные предприятия?

- Большая часть частных инициатив в нашей стране связана со спутникостроением. Сейчас активно развивается компания СПУТНИКС. И рассматривается вопрос вхождения туда АФК «Система» - это серьезнейший инвестор, который может создать мощную компанию. Мы очень тесно взаимодействуем.

Газпром строит свой завод по спутникостроению совместно с компанией Thales в Подмосковье. Там будет сформировано КБ.

А что касается ракет, я бы сказал, не в легком, а в сверхлегком классе, то есть такая инициатива: совместно с Фондом перспективных исследований в ЦНИИмаш создано экспериментальное КБ имени Бартини, которое разрабатывает сверхлегкую ракету на базе работы, которая называется Крыло-СВ. Это самолетный тип возвращения первой ступени, то есть, не динамический вертикальной «свечкой», как у Маска, а именно самолетный вариант, что тоже очень интересная и самая любопытная технология. Помните, наверное, программу «Байкал», которая была много лет тому назад?

- Ее вело КБ имени Мясищева...

- Кстати, КБ Мясищева сейчас тоже принимает участие в этой работе.

В сверхлегком классе мы ожидаем появления новых ракетоносителей. Кроме того, у нас есть еще одно преимущество – у нас есть конверсионные ракеты, то есть, боевые ракетные комплексы, которые выводятся из эксплуатации, заменяются новыми. У нас скоро появится новая ракета «Сармат» - стратегическая ракета. И те ракеты, которые раньше были на боевом дежурстве, выводятся из эксплуатации, переоборудуются и также могут быть утилизированы методом пуска. Это гигантское подспорье. В классе сверхлегких ракет здесь будет достаточно высокая конкуренция.

В легком классе у нас есть ракета «Ангара-1.2», в среднем – прекрасный, отработанный «Союз -2» и на смену ему приходит «Амур-СПГ». В полутяжелом классе «Союз-5». В тяжелом «Ангара-5». В повышенном тяжелом классе «Ангара – 5В». И в сверхтяжелом появится ракета, над которой сейчас ведется работа и открыт в этом году технический проект. Этой работой у нас занимается ракетный космический центр «Прогресс». в Самаре.

Практически обновляется вся линейка носителей - от сверхлегких до сверхтяжелых.

- И я так понимаю, что уже понятны сроки…

- Да. 2022 – это «Крыло-СВ», 2024 – «Ангара- А5М», 2023 – «Союз-5», 2026 – 2027 – «Ангара-А5В» и «Амур-СПГ». И ближе к 2030 году появится ракета сверхтяжелого класса.

И напоследок…

- Вы наблюдаете за тем, как идут испытания у Илона Маска Starship? Это принципиально новая ракета – она сможет маневрировать в пространстве…

- Конечно, наблюдаем. У нас научный институт внимательно следит за всеми тенденциями развития ракетно-космической техники в мире. И то, что китайцы делают, и то, что индийцы, что Новая Зеландия. И, конечно, США как самая в финансовом отношении мощная космическая держава.

- Какие ощущения?

- Что вы имеете в виду?

- Испытания Starship выглядят внушительно. Новая технология, до 100 тонн на низкую орбиту…

- Слушайте, в США все компании частные. И все они работают на бюджетные деньги. Когда у нас говорят о том, что частная компания сама что-то сделала, нужно понимать: они это делают на государственные деньги. Это первое. Я прошу это запомнить.

«Боинг» или иные американские компании, это тоже частные компании. Компания SpaсeX имеет одного конкретного владельца и генератора идей – это Илон Маск. Это выдающийся энтузиаст космоса, с большим уважением относимся к его и инженерным, и пропагандистским талантам и так далее. Конечно, мы за ним внимательно наблюдаем. Но при этом не сдаём свои позиции.