За что Олег Даль ненавидел «Землю Санникова» и почему отказался играть в «Экипаже»

Театр богат на ранимых людей, но Даль бил все рекорды

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

«ОН ДЕРЖАЛСЯ ОДНИМ ВОЗДУХОМ»

Олег Даль, вне всяких сомнений, был самым ранимым и нервным из советских актеров. Да, театр вообще богат на ранимых людей, но Даль бил все рекорды. Типичные записи из его дневников:

«Я кретин. И этим все сказано».

«Проснулся поздно. Стал умываться. Случайно взглянул на себя в зеркало. Долго с ненавистью тер лицо».

«Устал я прежде времени».

«Я бродяга. Я не могу принадлежать чему-либо или кому-либо. Я принадлежу своим настроениям. (…) Я не могу принадлежать к определенному кругу людей, и, наверное, поэтому у меня нет друзей, и я одинок».

«Нахожусь в кризисе от столкновения с непролазной бесталанностью и абсолютным непрофессионализмом».

«Стал думать часто о смерти. Удручает никчемность».

«Все, что со мной произошло, страшно!!! Нет, это не болезнь. Это распущенность. Дикая, буйная, безобразная. Еще не поздно…»

Кадр из фильма "Женя, Женечка и «катюша»"

В этих дневниках очень много слов, написанных прописными буквами (сейчас, в эпоху соцсетей, мы назвали бы это капслоком) и полно восклицательных знаков. Похоже, что-то было написано в состоянии опьянения - пристрастие Даля к выпивке ни для кого не является секретом. И от этих дневников ощущение, что солнечный юноша из фильмов начала 60-х за двадцать лет практически сам себя съел. Его требовательность к себе и другим была почти болезненной, а от описаний его депрессии становится совсем не по себе.

Но не будем забывать, что все эти 20 лет он оставался превосходным актером, который одинаково здорово играл и в комедиях типа «Не может быть», и в детективах вроде «Золотой мины» или «Приключений принца Флоризеля», и в трагедиях, таких как «Король Лир» или «Отпуск в сентябре». Может быть, просто такой был у него путь. Талант - он ведь дышит не только где хочет, но и как хочет, и часто уничтожает своих обладателей.

Неплохо знавшая его Людмила Гурченко вспоминала: «Чем питался Даль, не знаю. И вообще, ел ли он? И если ел, то что и когда? Не видела ни разу. Он держался, казалось, одним воздухом. Откуда брались силы на спектакль, на съемку? Загадочный актерский организм! Конечно, конечно, профессия актер — это аномалия. (…) Испытывал ли он приступы отчаяния? Не знаю. Ведь отчаяние бывает, когда рушатся иллюзии. По моему ощущению, у Даля иллюзий не было изначально. У двадцатитрехлетнего тонкого мальчика очень редко были счастливые глаза».

А Михаил Козаков писал: «Иногда, шутя, я ему говорил: «В тебе не хватает четвертинки еврейской крови, чтобы сказать: „А-а-а“…» Здесь очень важна интонация — а-а, черт с ним, пройдет и это. (…) Сколько раз я советовал ему: «Не относись ты ко всему так серьезно, махни рукой». А он не мог. Это было не в его характере».

Кадр из фильма "Как Иванушка-дурачок за чудом ходил"

«КАБАЦКАЯ ПЕСНЯ, ДУБЛЬ ЧЕТВЕРТЫЙ»

Фильм, который был Далю особенно ненавистен - «Земля Санникова». Казалось бы, хорошее кино, ставшее огромным хитом в советском прокате. И, глядя на экран, никогда не скажешь, что снималось оно в муках.

Над ним работали начинающие режиссеры Альберт Мкртчян и Леонид Попов. Опытные актеры, приглашенные на главные роли, считали их дилетантами (молодым режиссерам вообще сплошь и рядом не доверяют, так устроен киномир). Мало того, Мкртчян и Попов не всегда ладили и друг с другом… Армен Джигарханян, Игорь Ледогоров и Евгений Леонов, как говорят, сниматься в картине попросту отказались. Владимир Высоцкий, наоборот, очень хотел играть Крестовского (и даже написал для фильма несколько песен, в том числе «Коней привередливых»), но на радио «Немецкая волна» очень некстати вышла передача, где его представили как крупного советского диссидента и вольнодумца. Как результат, он попал в опалу у киноначальства. Только тогда роль досталась Далю.

Фильм, который был Далю особенно ненавистен - «Земля Санникова»

Альберт Мкртчян вспоминал: «Он приехал в дымину пьяный и страшно обиженный, что его пригласили не сразу, а вместо Высоцкого. «Раньше, - говорит, - не могли решить, я усы держал специально для роли». …Работать с Далем было трудно: в то время он пил и пил очень много, можно сказать безбожно. Представьте, мы назначаем режимные съемки в 5 утра, а Даль уже в это время приходит на площадку с песней. Я спрашиваю: «Когда он успел?» А мне отвечают: «Он даже не ложился». Когда Даль не пил, он был прекрасный человек, тонкий, чувствующий, а когда пил, становился невменяемым. Невозможно было с ним разговаривать… На съемках я пытался на него воздействовать: уговаривал, скандалил, водой из ведра поливал, чтобы он как-то в себя пришел. Конечно, все это сказалось на отношениях».

Конфликт привел к тому, что исполнители главных ролей направили на «Мосфильм» знаменитую телеграмму с требованием заменить постановщиков (она заканчивалась словами «Сидим в говне на волчьих шкурах. Дворжецкий. Вицин. Даль. Шакуров»). Руководство студии в ультимативной форме объявило бунтовщикам, что режиссеров менять не будет. Сергей Шакуров пошел на принцип и с картины все-таки ушел (за что был наказан - его в течение года не снимали на «Мосфильме»). Остальные остались.

Но в дневнике Даль писал: «Мысли мои о нынешнем состоянии совкинематографа. («Земля Санникова») <Х> и <Y> клинические НЕДОНОСКИ со скудными запасами серого вещества, засиженного помойными зелеными мухами!»

(Кто скрывается за инициалами Х и Y в опубликованных дневниках? Постановщики? Киночиновники? Непонятно: те, кто готовил книгу к печати, решили никого не обижать и скрыть имена).

Даль хорошо пел, но в «Земле Санникова» вместо него поет Олег Анофриев. Как пишет автор книги о нем Наталья Галаджева, «сохранились фонограммы, даже два варианта. На одном из них в промежутке между двумя песнями слышна сердитая реплика артиста: "Кабацкая песня - дубль четвертый!" Раз за разом режиссер и композитор заставляли Даля перезаписывать эти песни. Кончилось тем, что ему все это надоело. Он сказал, что все уже спел и сыграл, и наотрез отказался что-либо переделывать».

Через несколько лет требовательность Даля привела к тому, что он отказался от роли своей мечты - Хлестакова в «Инкогнито из Петербурга» по мотивам гоголевского «Ревизора». Ему не понравилось, что ставить фильм собирается Леонид Гайдай. «Пугает Гайдай», - записал он в дневнике. Сам Леонид Иович видел в этой роли прежде всего Даля, с которым уже работал на «Не может быть!», но переубедить его не смог. В итоге Хлестакова сыграл Сергей Мигицко.

Еще Даль сам заявил Эльдару Рязанову, что не подходит на роль Жени Лукашина в «Иронии судьбы» (при том, что Рязанов очень хотел снимать именно его). А потом отказался играть бортинженера Игоря Скворцова в «Экипаже» (его сыграл Леонид Филатов). Директор картины Борис Криштул вспоминал в одном интервью: «Даль уже начал сниматься, но потом вдруг зашел ко мне и говорит: "Директор, есть разговор. Наедине!" Я попросил всех выйти, а Олег закрыл дверь на ключ. "Роль не идет, режиссер недоволен, текст не держу, ночами не сплю - психую, - объясняет он. - В общем, сниматься не могу..." Я пытался отговорить его: "Куча денег уже потрачена", убеждал в том, что от таких ролей не отказываются, что он профессионал. "Я болен", - прервав мои излияния, коротко ответил Даль, резко поднялся с места, вытянул перед собой руки и замер, закрыв глаза. У него так сильно дрожали руки, что тут я понял: он не лукавит, а на самом деле не может сниматься. Но решение снять его со съемок мог принять только гендиректор "Мосфильма". Мы пошли к Николаю Сизову, и Даль сказал ему: "Режиссер классный, сценарий классный, но я впервые в жизни не могу сниматься. Не могу, поверьте". Олег произнес это так мучительно и искренне, что отставка была принята. Уже позже мы узнали, что даром Олегу это не прошло. Появился негласный приказ, запрещающий Далю сниматься на "Мосфильме" в течение трех лет. Но выполнять его не пришлось - через год Олега не стало».

«ВСЕ РАВНО ТЫ ЛЮБИШЬ МЕНЯ, А НЕ ЕГО»

Первый брак Даля был с актрисой Ниной Дорошиной. Они вместе снимались в Одессе в романтической комедии «Первый троллейбус». Даль влюбился в партнершу без памяти, сделал ей предложение, а когда получил отказ, все бросил и исчез со съемок. Тогда режиссер потребовал у Дорошиной любой ценой его вернуть, пригрозив увольнением. Она за сутки его отыскала и вернула: на этот раз она ответила ему согласием. А потом помогла ему устроиться в лучший московский театр той поры, «Современник». Беда заключалась в том, что Дорошина была влюблена в его худрука Олега Ефремова. Тот пришел на их с Далем свадьбу и произнес что-то вроде «Все равно ведь ты меня любишь, а не его». Даль это услышал и просто ушел с торжества. Некоторые утверждают, что он потом пытался покончить с собой.

Первый брак Даля был с актрисой Ниной Дорошиной. Они вместе снимались в Одессе в романтической комедии «Первый троллейбус»

Второй брак был с романтической красавицей Татьяной Лавровой, звездой «Девяти дней одного года». Он продлился всего несколько месяцев: говорят, Лаврову испугал начинавшийся алкоголизм мужа. Третий брак, с Елизаветой Апраксиной, оказался самым удачным - жена прожила с актером до его смерти. «Мужа своего она любит так, как должна любить хорошая женщина, — преданно и нежно» - писала теща Даля, Ольга Эйхенбаум. Его гибель оказалась огромным ударом и для нее, и для ее дочери: «Смерть эта вышибла из-под ног, точнее, сшибла с ног мою и Лизину жизнь».

Кадр из фильма "Старая, старая сказка"

Потом Елизавета Алексеевна всячески опровергала самую популярную версию смерти Даля: будто бы он «зашился» от алкоголизма и, несмотря на это, решил выпить… Она считала, что его погубил сердечный приступ, никак с алкоголем не связанный. И, в общем-то, это вполне возможно: проблемы с сердцем у Даля начались еще в детстве, и были, похоже, серьезными. Знакомые вспоминали, как он посреди разговора порой вдруг хватался за грудь с выражением боли на лице.

В любом случае, его смерть в киевской гостинице мартовской ночью 1981 года стала шоком для всех коллег. За всю жизнь он сыграл в кино только 23 роли. Это очень немного. Но кажется, что их было гораздо больше: может быть, потому, что требовательность его не подводила, и среди этих ролей почти не было проходных.