«Пенсию выдавали одной купюрой на подъезд. Извините, ребята, других денег нет»: 30 лет назад Егор Гайдар запустил шоковую терапию

В результате начатых реформ только за 1992 год цены в магазинах, в среднем, выросли в 26 раз, реальные доходы населения сократились на 47%

Фото: фотохроника ТАСС.

2 января 1992 года вступил в силу указ Бориса Ельцина «О мерах по либерализации цен», который отменял государственное ценообразование на 90% товаров в стране. Были сохранены фиксированные цены на хлеб, молоко, водку, сахар, соль, коммунальные и транспортные услуги. Это стало первым и самым важным этапом программы реформ правительства Гайдара, которая получило в российской истории название «шоковая терапия». Следующими шагами стали указы о свободе торговли, свободном курсе рубля, либерализация экспорта и импорта, ваучерная приватизация.

В результате начатых реформ только за 1992 год цены в магазинах, в среднем, выросли в 26 раз, реальные доходы населения сократились на 47%, треть россиян оказалась за чертой бедности, ВВП упал на 19%.

Почему демократические преобразования пошли не по плану, «Комсомолка» попросила рассказать депутата Государственной думы, экономиста Михаила Делягина.

ЕЛЬЦИН КОЛЕБАЛСЯ, НО ГАЙДАР НЕ ОСТАВИЛ ЕМУ ВЫБОРА

- Галопирующая инфляция, которая началась в России по либерализации цен стала, кажется, неожиданностью даже для самого Егора Гайдара и его команды. Ведь в теории инфляция должна была успокоиться уже через несколько месяцев. А в реальности к более-менее нормальным уровням она пришла только во второй половине девяностых. Чего не учли преобразователи?

- Ничего подобного. Все было сделано сознательно неправильно. Гайдару много раз объясняли самые разные люди, что в сверхмонополизированной экономике нельзя просто так отпускать цены. Либерализация цен должна сопровождаться мерами по ограничению произвола монополий. Но Гайдар принципиально отказался от этих попыток, потому что его политическая задача заключалась в том, чтобы рост цен был максимальным. Это должно было сжечь сбережения граждан и дать возможность получить экономическую власть в стране иностранным инвесторам и той части российских спекулянтов, которые переложились в валюту, то есть тоже были связаны с иностранцами. И этот план был успешно реализован.

- О предстоящем повышении цен объявили чуть ли не за три месяца. А этого делать категорически делать было нельзя. Тоже сознательная ошибка?

- Я считаю дату 18 октября 1991 года, когда Шохин и Гайдар на пресс-конференции объявили о предстоящей либерализации цен, сравнимой с 22 июня 1941 года. Когда либералы показывают пустые полки и перед ними молчаливые толпы людей, то обычно эти фотографии сделаны в ноябре-декабря 1991 года. Разумеется, в эти месяцы торговля, зная, что скоро цены сильно вырастут, просто перестала продавать все, что могла спрятать. Ельцин, кстати, очень боялся освобождения цен, делать этого не очень хотел, колебался. Но Гайдар публичным объявлением этого решения, по сути, не оставили ему выбора. Отменить решение Ельцин уже не мог, для него это означало бы потерю лица.

Егор Гайдар

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

ДИРЕКТОРА МАГАЗИНОВ ЗВОНИЛИ В ИСТЕРИКЕ И ТРЕБОВАЛИ СПРАВКУ ИЗ КРЕМЛЯ

- Каким был правильный порядок действий?

- Как в Восточной Европе. Сначала приватизируем все мелкое предпринимательство. Этим мы, во-первых, легализуем в производительном плане все криминальные деньги, они становятся честными и начинают работать. И во-вторых, мы убираем инфляционный навес над экономикой. Люди могли вложить свои сбережения, чтобы купить или на паях организовать лавочку. Второй шаг – прорабатываются меры по ограничению произвола монополий. И только после этого освобождаются цены. Поэтапно, не на все подряд. С тщательным, еженедельным анализом ситуации. В полном объеме это не было сделано даже в Европе, но там хотя бы пытались это сделать. У нас было разрушение государственности – советская была уничтожена, а российская только складывалась. И такое дело как ограничение монополий в чистом виде произойти не могло. Но даже попытка это сделать уменьшила бы скачок цен и тем спасла бы жизни многих россиян.

- У вас лично какие воспоминания остались о январе 1992 года?

- Я тогда работал в группе экспертов Ельцина, и нам дозвонился директор магазина «Электроника» на Ленинском проспекте. Они продавали жуткий дефицит – видеомагнитофоны и прочее. И он в совершенно истеричном тоне требовал прейскурант утвержденных государством цен, по которым он может торговать этим дефицитом. Разговор о том, что есть постановление о свободных ценах, он не воспринимал. Требовал справку из Кремля с печатью. Мы ему выписали справку из Кремля, но печати у нас не было, и мы взяли печать, которой опечатывали помещения, намазали ее чернилами, и с четвертой или пятой попытки нам удалось сделать какое-то подобие оттиска. И вот этот документ я повез к нему на троллейбусе. То есть даже директора крупных магазинов, очень продвинутые в рыночном отношении люди, не были готовы к тому, чтобы самим устанавливать цены. Они были уверены, что к вечеру их за это посадят.

Почему демократические преобразования пошли не по плану, «Комсомолка» попросила рассказать депутата Государственной думы, экономиста Михаила Делягина

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

ДЕНЕГ НЕ БЫЛО НИ У КОГО

- Дикий рост цен в 1992 году – происки спекулянтов или нормальное рыночное ценообразование?

- Рынка тогда не было. Любое ценообразование было нерыночным. Нормальный рынок сложился, дай бог, к середине девяностых. А в 1992 году обычный бизнес выглядел так: покупаешь товар где-нибудь на овощебазе по твердой государственной цене плюс взятка, и продаешь по любой цене, по которой вздумается. Водку, например, можно было купить только у таксистов. Потому что в магазинах ее выдавали только по талонам, в диких очередях, да и то не всегда она была.

- Зато «в дамках» оказались все люди, которые могли завозить какой-то ширпотреб из-за границы…

- У простых людей не было такой возможности. Были различные окологосударственные структуры, которые имели возможность что-то импортировать. Не только внешторги, тогда уже разрешения раздавались хаотическим образом. А собственное производство в стране начало стремительно разрушаться. Допустим, вы производите мясорубки, вам поставляет железо ваш смежник, и вдруг он обнаруживает, что гораздо больше будет зарабатывать, если будет это железо отправлять на экспорт. Или, например, в кооперативе штамповать сковородки. И вы в самый неожиданный момент остаетесь без металла. Завод встает, зарплату людям нечем платить. Вот это было сплошь и рядом.

- А что было с денежной массой в стране?

- Жуткий кризис наличности. Цены взлетели, денег ни у кого тогда не было. К середине 1992 года начали печатать 5-тысячные купюры. И пенсию выдавали одной такой купюрой на весь подъезд. Мол, ребята, извините, делите, как хотите, других денег у нас нет. Кстати, чеченский сепаратизм возник из-за того, что председатель Верховного Совета Руслан Хасбулатов закрыл землякам потребности в наличных деньгах. Во всей стране деньги тогда были только в Чечено-Ингушской АССР.

Любое ценообразование было нерыночным. Нормальный рынок сложился, дай бог, к середине девяностых

Фото: фотохроника ТАСС.

ИЗ ПЕРВЫХ УСТ

Егор Гайдар, мемуары «Дни поражений и побед»:

«Первая реакция прессы на либерализацию цен была истеричной: "Два дня, как цены освобождены, а товары так и не появились…", "Теперь, пять дней спустя после поспешного и необдуманного шага, уже окончательно ясно, что либерализация не устранит дефицита…"

Умом, конечно, понимаем, что первые видимые результаты могут появиться лишь недели через две-три и все-таки с тревогой и нетерпением ждем признаков улучшения на рынке. Достаточно ли действенными окажутся стабилизационные меры? Позволят ли они преодолеть укоренившиеся десятилетиями в торговле традиции распределения дефицита?

В целом либерализация цен на потребительские товары прошла без ожидавшихся эксцессов и беспорядков. Январский скачок цен, как мы и предвидели, привел к падению объемов товарооборота и постепенному насыщению рынка. Финансовая политика в январе-апреле оставалась достаточно жесткой».

Борис Ельцин, мемуары «Записки президента»:

«Роль Гайдара заключалась в том, чтобы резко поднять нашу парализованную экономику, заставить работать её жизненные центры, её ресурсы, её организм. Пойдёт — не пойдёт? Довольно жестоко. Но необходимо. Пока другие врачи спорили о методах лечения, он вытащил больного из постели. И по-моему, больной пошёл…

Я делаю этот вывод не на основании экономических показателей, которые объективно плохие. Я делаю этот вывод на основании того, что в стране появились люди с совершенно новой психологией. С психологией мужиков, которые не ждут чужой помощи, ни на кого не надеются — ни на правительство, ни на парламент, ни на Ельцина. Поругивают всех и упрямо делают своё дело. Посмотрите вокруг — и вы увидите, что такие люди, в основном молодые, есть и в бизнесе, и в творчестве, и в науке, и в культуре, и вообще в жизни. Пока они не очень заметны, пока они слишком заняты. Но они уже есть. В стране начали появляться незакомплексованные, смелые люди, которых раньше просто давили. И в основе всего — как я считаю — именно болезненная, шоковая реакция организма, когда все силы мобилизуются, человек приобретает уверенность и собранность. Так бывает в спорте. Но думаю, что и в общественном развитии эта схема также работает».

Руслан Хасбулатов, из доклада на VII Съезде народных депутатов РФ:

«Это откровенно конфискационный вариант экономической политики. Конечно, наши совместные действия в этой политике трудно назвать иначе, как безнравственными по отношению к накоплениям населения… Из месяца в месяц усиливаются тенденция к спекулятивно-мафиозному движению товаров, отвлечение средств в подпольный оборот в ущерб развитию производства. Идет процесс глобального перераспределения национального дохода в пользу мафиозно-государственно-предпринимательского капитала, формируются теневые капиталисты-монополисты.

Издержки предприятий растут гигантским образом, неконкурентными вдруг оказываются наиболее технологически оснащенные предприятия, на этом фоне стремительно растут процессы люмпенизации общества, в том числе интеллигенции».

Писатель Николай Коняев, «Дневник человека времен перестройки», запись от 5 января 1992 года:

«Либерализация цен, а вернее превращение здоровых, способных трудиться граждан России в сборище нищебродов, как-то сразу отодвинула далеко в сторону печали по поводу распада СССР.

Смешно ведь печалиться и лить слезы по поводу отпавших от нас республик, когда самим не на что купить еды.

Да и негуманно как-то печалиться…

– За что мы должны так Украину с Белоруссией ненавидеть, чтобы Гайдар у них такую же, как у нас, жизнь устроил? – услышал сегодня в магазине».