Без Елбасы и родни президента во власти — Казахстан проголосовал за перемены

За изменения в Конституцию проголосовали от 70 до 80% участвовавших в референдуме

Фото: REUTERS

Как говорил незабвенный Дмитрий Медведев: «Свобода лучше, чем несвобода». Власти Казахстана, видимо, исходили из схожей логики, решившись на референдум по изменению Конституции своей республики.

Для разношерстного и неспокойного СНГ – шаг, надо заметить, смелый. Уж слишком референдум нестандартный. Не как обычно - для упрочения власти первого лица (что на территории бывшего Союза – сплошь и рядом), а ровно наоборот.

На встрече с журналистами руководитель международного комитета казахстанского парламента Айгуль Куспан заметила – мол, лидеры других стран, например, Наполеон, писали новые конституции, чтоб усилить свою власть. А вот Токаев, цитирую «наоборот, отдает полномочия».

Жители Казахстана, надо сказать, этот шаг президента, встретили с благодарным сомнением. Мол, спасибо. Но неужели демократия и свобода это всерьез? А если это ширма, - шепчутся на кухнях казахстанцы.

- Всерьез – уверяют казахстанские власти. Причем решительно.

Итак, в Конституцию вносятся изменения в более 30-ти статей.

Среди них - на русских взгляд – есть необычные. Президент, например, лишается права снимать с должности акимов (глав) района, города, сельского округа.

Кроме того президент обязан прекратить свое членство в партии. И что важно для постсоветских республик – ближайшим родственникам президента теперь запрещено заниматься политикой и состоять на службе в госкорпорациях.

Уход от суперпрезидентской республики к президентской с сильным парламентом подкреплен реформой системы выборов. Частично вводится мажоритарная система - парламент будет на 30% состоять из депутатов-одномандатников (в России - 50%, для сравнения), а в заксобраниях районов они будут составлять уже половину избранных во власть.

Упрощается регистрация партий – количество членов сокращено в четыре раза – с 20 тысяч до 5 тысяч. А порог прохождения в парламент снижается до 5%.

И чтобы не было никаких сомнений в приверженности к европейским стандартам демократии, отменяется и смертная казнь.

Но, как ни парадоксально, самое важные меры по освобождению Казахстана от сверх концентрированной власти, железобетонной, давящей все живое, вертикали – содержатся все-таки не в конституции, а в законах, которые или уже приняты, или появятся вот-вот.

Объявленная эпоха гласности и демократии сделала подарок журналистам. Готовится новый закон о СМИ для защиты прессы, уже принята поправка в уголовный кодекс, которую давно добивались журналисты. Статья «Клевета» - теперь лишь административное нарушение.

Будет принят новый закон о митингах. Но уже сейчас для протестной акции не требуется разрешения властей, как было раньше, а лишь уведомление. Отчего в стране протестный бум - если в позапрошлый год по всему Казахстану прошли 3-5 митингов (причем на окраинах городов, чем сильно возмущалась оппозиция), то теперь 500.

- Люди возмущаются – по выходным, мол, погулять спокойно нельзя. Но что поделать – это путь людей к демократии, политической культуре, - заметил мне госсекретарь Казахстана Ерлан Карин.

- Ведь до чего доходит – рассуждал Карин, - в селе, например, идет обсуждение – на какой улице проводить освещение. Руководитель села не может принять решение сам, ему надо посоветоваться с обществом. Но на собрание приходит пять человек. И эти пять решают – освещение будет здесь. Работы начинаются – и полсела начинают возмущаться, почему так решили?! Так будьте активны!

Вопрос – не подтолкнули ли казахстанские власти к реформам события в Алма-Ате (январские демонстрации, переросшие в погромы).

- Некоторым силам, – объяснил госсекретарь, - эти реформы не понравились. Лицам, группам, которые привыкли пользоваться монопольным положением. Январские события – это попытка использовать реформы против нас. Они пытались показать – мол, смотрите, власти стали разрешать митинги, отсюда и проблемы. Но мы решили не останавливать реформы. Самым легким решением было – законсервировать, забетонировать систему, но мы понимаем – многие проблемы связаны с тем, что граждане не чувствуют сопричастность с жизнью страны, имеют мало возможности повлиять на принятие госрешений.

И хотя в Казахстане не принято об этом много говорить, но «некоторые силы», о которых намекнул Карин, известны даже детям. Одна из самых громких поправок к Конституции (скептики вообще утверждают, что ради нее и был затеян референдум) – исключение из главного закона страны упоминание «елбасы» (отца нации) - первого президента страны Нурсултана Назарбаева.

На мой вопрос – не рискуют ли власти повторить судьбу Горбачева и его перестройки Карин среагировал эмоционально.

- Хороший вопрос! – похвалил меня госсекретарь Казахстана. - Когда президент 16 марта выступал в парламенте, он как раз говорил об этом в своем послании - политические и экономические реформы должны идти синхронно. Речь идет не о революции, а об эволюционном изменении нашей политической системы. Во время перестройки все шло самотеком, а сейчас мы опираемся на более зрелое общество, которое не идет на поводу у популистов.

И пока надежды на общество у казахстанских чиновников оправдываются. Референдум, на котором работало 272 иностранных наблюдателя, прошел сравнительно чисто. Народ одобрил Перестройку 21 века – на этот раз новую, казахстанскую.

Cудя по разным экзитпулам (официальные данные появятся позже), явка составила около 70%. За изменения в Конституцию проголосовали от 70 до 80% участвовавших в референдуме. Против — от 20 до 25%.