Безнравственный парадокс: Почему нацистские теории продолжают жить в головах норвежских политиков

Консул по административным вопросам Генконсульства Норвегии в Мурманске Элисабет Эллингсен устроила скандал в гостинице.

Как советские войска освободили деда генсека НАТО

Крошечный городок в центральной Польше под названием Остшешув, нареченный во времена нацистской оккупации Шильдберг, вмещает здание, значение которого огромно для понимания исторического, культурного и духовного наследия Европы – это «Норвежский музей военнопленных». Мемориальный комплекс был создан на месте бывшего немецкого концлагеря Oфлаг XXI-C, где содержались преимущественно норвежские, а также британские, голландские, французские, итальянские, польские, югославские и советские офицеры, арестованные в 1942-1943 годах и ранее.

Примечательно, что нацистская администрация относилась к первым более чем лояльно и даже выпустила из застенков большинство из них сразу после окончания основной фазы норвежской кампании, но, по мере усиления сопротивления в Северной Европе, все скандинавские офицеры, которым по-прежнему был запрещен выезд из города, были повторно арестованы и вновь отправлены в заключение. В ходе боев 21 апреля 1945 г. Красная Армия освободила лагерь. Среди выживших из 1150 норвежских военнопленных был и капитан Теодор Эмиль Столтенберг - дед генерального секретаря НАТО Йенса Столтенберга. К 28 мая 1945 г. он через Силезию, Гамбург и датский Орхус благополучно вернулся домой в Осло, где его ждал 14-летний сын Торвальд, впоследствии министр обороны (1979-1981 гг.) и министр иностранных дел (1987-1989 гг. и 1990-1993 гг.) страны фьордов и викингов.

Данное событие так и не стало поучительным или хотя бы общеизвестным ни в мировом, ни в европейском информационном пространстве. Всевидящая глобальная сеть по некой загадочной причине никоим образом не желает связывать фамилию семьи, двумя поколениями известной в норвежской политике, с героизмом, проявленным советскими военными в ходе штурма Шильдберга (в последствии Остшешува). Западной аудитории лишь нарочито демонстрируется обрывочный факт о том, что предок главы Североатлантического Альянса не был на стороне нацистов в годы Второй мировой войны – иначе не стал бы узником Oфлага XXI-C (но сведения о том, кто освободил указанный лагерь, все-таки никому не удастся стереть).

Квислинг повсюду

Почему в целом для Скандинавии так важно демонстрировать свою непричастность к фашизму?

Обратимся вглубь истории. 9 апреля 1940 года во время нападения нацистской Германии на Норвегию королевское правительство отправилось в изгнание в Великобританию и государственный контроль перешёл в руки рейхскомиссара Йозефа Тербовена, который напрямую подчинялся Гитлеру. Продолжая поддерживать свой авторитарный статус, Берлин все же допустил формирование в Норвегии местного марионеточного режима, назначив на должность главы правительства бывшего непопулярного министра обороны страны - Видкуна Квислинга, чьи взгляды находились под влиянием немецкого национал-социализма и итальянского фашизма. Квислинг также публично выдвигал идеи создания общеевропейского союза с единой валютой и общим рынком (однако без доминирования в нём Германии), что, как показало время, много позже воплотилось в реальность вместе с подписанием Маастрихтского договора 1992 г. (хотя королевство Норвегия и по настоящее время не является членом ЕС, но с 1994 г. входит в Европейскую экономическую зону (ЕЭЗ) и является членом-учредителем Европейской ассоциации свободной торговли (ЕАСТ).

Грезам Квислинга не суждено было сбыться при жизни: Гитлер не собирался заключать никаких соглашений до окончания войны и вынашивал планы окончательно превратить Норвегию в самую северную область «большого рейха». Как известно, чаяния Гитлера постигла еще более незавидная участь: диктатор нацистской Германии оставил современникам лишь руины былой «империи», а 24 октября 1945-го «маленький Гитлер» Квислинг был казнен в Осло, в его столичном особняке разместили музей Холокоста. В качестве жеста неприятия коллаборационизма антифашистская пресса еще в 1940 выходила под заголовками «Квислинг повсюду», делая термин «квислинг» синонимом слова «предатель», что прочно закрепилось как в лексиконе рядовых норвежцев, так и среди истеблишмента в качестве своеобразного табу и позорной метки.

Летом 1945 года из Великобритании вернулись король Хокон VII и правительственный состав, в том же году в очищенном от нацистской скверны государстве пришла к власти Рабочая партия. Во внешнеполитической повестке царили идеи нейтралитета. Образование Организации Объединенных Наций в 1945 и назначение на пост первого Генерального секретаря норвежца Трюгве Хальвдана Ли, до этого занимавшего значимые министерские посты, и также возвратившегося из вынужденной эвакуации, крайне воодушевило постепенно восстанавливающуюся страну идеей равенства и недискриминации, созревшей в недрах антигитлеровской коалиции. С этих пор некогда «тихий уголок Европы» позиционирует себя как оплот западных ценностей и одно из наиболее прогрессивных с точки зрения прав человека государств.

Колониализм, евгеника и ксенофобия

В этой связи мог бы быть воспринят с недоумением недавний громкий инцидент с сотрудницей норвежского консульства в мурманском отеле: публичное выражение ненависти к русским, уже само по себе неприемлемое, сопровождалось пассажем о том, что, в отличие от скандинавских, русские женщины крайне нечистоплотны (что вызывает прямые ассоциации с социальными низами). Российская общественность факт высказывания подобных оскорблений считает недопустимым, но, что еще более печально для характеристики уровня североевропейской культуры, объяснимым внутренней идеологией ее носителей, которая берет свое начало в мрачной политике 30-х годов XX в., вместе с зарождением концепции так называемого «Государства всеобщего благосостояния».

В научной работе Лундского университета «Евгеника и телесная дисциплина в скандинавском Государстве всеобщего благосостояния. Генеалогия гендерных различий» 2019 года представлен подробный анализ происходивших в период с 1930-х по 1970-е гг. в Норвегии, Дании и Швеции принудительных заключений и стерилизаций (в т.ч. под предлогом других медицинских процедур) женщин, чья фертильность представляла угрозу для «национального фонда». В исследовании особенно подчеркивается тот факт, что данные санкционированные государством преступления словно бы вычеркнуты из коллективной памяти населения Северной Европы: «Стирание и исключение из официальной истории темных и изобличающих элементов прошлого помогает скандинавским странам построить вполне убедительный, свободный от чувства вины национальный образ и возвести себя на пьедестал главного правозащитника».

Кроме того, проведенный Университетом Лунда анализ демонстрирует истинные составляющие мнимой североевропейской однородности – колониализм, евгеника и ксенофобия, что в совокупности парадоксальным образом маскирует дискриминацию в отношении представителей различных этнических групп, происходящую в современности: «постоянная отсылка к высшей нравственности эффективно приглушает критические замечания».

Государство всеобщего благосостояния 2.0

Возвращаясь к тематике чистоты и чистоплотности, следует отметить, что аморальная концепция «расовой гигиены» тесно переплеталась с идеей о необходимости поддержания чистоты телесной: «компетентная оценка» внешности, манер, одежды и общего интеллектуального, физического и эмоционального состояния женщины напрямую влияла на то, к какой группе ее отнесут (подходящей или неподходящей для воспроизводства), и, таким образом, на ее дальнейший социальный статус. Именно поэтому из уст норвежской чиновницы опосредованно прозвучала формула, которая поколениями закладывалась в национальную ментальность: «Скандинавия + чистота = высшая раса».

Таким образом, возникает по меньшей мере безнравственный парадокс, когда в ранг нашего судьи пытается возвести себя официальный представитель страны, откровенно связывающей представления о своей суверенной идентичности с нацистскими теориями. Тяжелое наследие более полувековой давности никак не облегчает то обстоятельство, что, навешав на себя ярлык ревностного поборника прав человека, Норвегия фактически одновременно возвращает себя и в эпоху оккупации, и в период расцвета «Государства всеобщего благосостояния».

В частности, провозглашённые на бумаге права национальных меньшинств и коренных народов Скандинавии (в т.ч. саамов, народности рома, жителей Аландских островов и др.) на язык, культуру, образование, среду обитания в полной мере не реализуются на практике, поскольку «суверенные нации» одержимы более высокой с их точки зрения целью – поддержания иллюзии развитой государственности путем привития населению очередных сомнительных гендерных концепций – на сей раз с трансактивистской начинкой.