Эдуард Бояков: Пора подойти к зеркалу и спросить - кто я, зачем я живу?

Эдуард Бояков в студии Радио "Комсомольская правда".

Фото: Михаил ФРОЛОВ

Основатель и художественный руководитель «Нового театра» сейчас готовится к премьере своего фильма «Русский крест». Картина снята на основе одноименной поэмы рано ушедшего из жизни поэта Николая Мельникова. В главных ролях снялись Михаил Пореченков, Полина Чернышова и Юрий Кузнецов.

Специально для радио «Комсомольская правда» Эдуард Бояков согласился рассказал о своей новой работе

«Хотели сделать народное кино»

- Эдуард Владиславович, правильно будет сказать, что «Русский крест» это экранизация поэмы Николая Мельникова?

- Можно так сказать. Но это достаточно сложный жанр. Когда звучит вводная, что театральный режиссер N. сделал фильм по поэме поэта Х., конечно, у кого-то скулы сводит. Мы никоим образом не хотели создавать артхаусную картину. Мы хотели сделать народное кино. Мы хотели обратиться к каждому русскому человеку.

- Николай Мельников молодым ушел из жизни в 2006 году, в сорок лет. «Русский крест» он написал в 1996-м. И в 90-е появление героя, похожего на Василия Теркина Твардовского было удивительным явлением.

- Есть все основания сравнивать героя Николая Мельникова с Теркиным. Это тот редкий в русской поэзии момент повествования. И очень важный. Пример организации поэтического текста таким образом, что ты читаешь стихи и достаточно быстро забываешь, что это стихи. Тебе рассказывают историю. Вот человек проснулся, почистил зубы, вышел, позвонил, увидел, испугался, выстрелил, упал. И так далее. Этим размером, речь идет о хорее, этим способом повествования, конечно, безупречно владел Пушкин. Но Твардовский - и «Василий Теркин» написан тоже этим стихом.

- Но мы скорее говорим о содержании, а не о форме.

- Конечно. 1996 год. И Николая Мельникова вполне можно сравнить с Алексеем Балабановым. Я думаю, что Мельников, пожалуй, единственный после Балабанова человек, который смог отрефлексировать 1990-е годы. У нас нет литературы о 90-х, ни одного большого романа. Таких культурных событий, коим стал балабановский «Брат», в литературе очень мало.

В этом отношении поэма Мельникова уникальна. С одной стороны, о ней не многие знают. Я вот узнал об этом тексте достаточно поздно. При этом я всю жизнь интересовался современной поэзией. И вдруг приходит этот текст, который оказывается совершенно культовым в определенной среде. Наверное, прежде всего, из-за той рекламы, которую ему устроил старец Илия, отец Илий (Ноздрин), схиархимандрит, чьим духовным чадом был Николай Мельников. Он считал и считает этот текст важнейшим в русской литературе. А отцу Илию нужно верить и нужно его слушать, многие считают его великим прозорливым старцем, и он, безусловно, обладает невероятной филологической культурой.

Эдуард Бояков

Фото: Михаил ФРОЛОВ

«Мы услышим историю»

- Если в театре к произведениям в стихах уже привыкли, то удачных фильмов на основе стихов очень мало. Как решились?

- Удачные фильмы есть. Это и «Гусарская баллада», и фильмы по Шекспиру. А в театре процесс скорее спорадический. Есть фазы, когда поэтический театр приходит и становится очень ярким и важным. Так было во время, когда Любимов открывал военную поэзию, делая свои великие спектакли. Параллельно Высоцкий писал свои песни, в том числе и на военные темы. Филатов писал свои стихи. Возникал такой как бы поэтический кластер вокруг Таганки. Рождался Поэтический театр Андрея Вознесенского. И Любимов, и Марк Захаров уже перекладывали стихи на музыку. А 90-е годы были совершенно пустыми. И мы в театре «Практика», это без хвастовства, но и без ложной скромности, были первыми, кто лет через пятнадцать снова пришел к поэзии. Мы очень много ставили стихов.

И сейчас в театре, действительно, достаточно много достойных примеров и режиссеров, которые уже работают с этим очень специфическим жанром.

Что касается кинематографа, Тенгиз Абуладзе, выдающийся грузинский режиссер, сделавший «Покаяние» снял фильм, который называется «Мольба», по Важе Пшавеле. С одной стороны, фильм был на грузинском. С другой стороны, это поэзия. А в-третьих, это перевод еще и на русский язык. Очень люблю этот фильм.

- То есть в «Русском кресте» услышим стихи?

- Мы услышим историю. Историю человека, понятную каждому, я думаю. Я ровесник Мельникова. Вадим Горяинов, который снимал фильм, мой ровесник. Игорь Кудряшкин, который финансировал все съемки, наш ровесник. Максим Осадчий, главный оператор, наш ровесник. Миша Пореченков, Константин Пахотин. Вся команда, так получилось случайно, – это команда людей, которые родились в 60-е годы. И, конечно, Мельников писал поэму о наших отцах. Мы посвящаем наш фильм поколению наших родителей. То есть тем, кто родился в военное время, в 40-е, может быть, в 30-е.

«Задавать простые вопросы»

- Михаил Пореченков прекрасный актер, но в его выражении лица всегда есть что-то напоминающее легкую иронию…

- Ну да, он сам такой, иронично отстраненный. Ну а что еще остается православному человеку? Какая маска? Он и в жизни такой. К нему не просто пробиться. Но когда это случается, то он о рассказывает своем духовном опыте. Не буду сейчас пересказывать его откровения, но ты понимаешь, что это человек глубокий. Хотя я должен оговориться, что все-таки, как минимум, есть еще главный герой. Для меня главный герой фильма – это не персонаж Пореченкова, а персонаж Полины Чернышевой. Я считаю, что это грандиозная роль. Она играет ангела, Логос, душу поэта, как бы велеречиво и елейно это не звучало. Это невероятно – то, что она сделала, сыграв поэтическую душу, произнеся текст поэмы, потому что сама идея экранизации стихов очень сложна. Если люди начнут разговаривать в кадре стихами, то это же будет стрёмно, мягко говоря, выглядеть. Поэтому много стихов звучит за кадром, а люди существуют как обычные люди.

- Зрители любят упрощать. Для кого-то и «Анна Каренина» это история в трех предложениях: Полюбила другого. Бросила мужа. Бросилась под поезд. Если говорить про «Русский крест»: Мужик пил. Мужик пришел к богу. Все.

- Мы слишком часто говорим, что не надо упрощать. В нашем мозгу уже заложено уважение к сложности. А на самом деле, а почему бы не упростить? Анна Каренина – это женщина, которая изменила мужу, нарушила клятву, которую дала Господу. Она разрушает семью, она калечит детей, ради своего чувственного опыта. Можно же так посмотреть? Это был первый, наряду с Флобером, с «Мадам Бовари», роман, где мы, безусловно, сопереживаем женщине, изменившей мужу. Не надо бояться простых рецептов. Фильм «Русский крест» - это простая и честная история о духовном рождении человека. Даже не перерождении, а рождении. Каждый из нас должен задуматься о том, как устроена его жизнь. Нужно подойти к зеркалу, как сделал в фильме «25-й час» герой Эдварда Нортона, и спросить - кто я, зачем я живу? Надо уметь задавать простые категоричные вопросы и пробовать честно отвечать. И если человек губит себя, свою душу, уже разрушил семью свою, потерял близких, сделал что-то, за что надо каяться, надо признаться себе в этом. Мы живем в стране, где люди совершают около миллиона абортов в год. Мы живем в стране, в которой ежедневно уменьшается количество русских людей, количество родившихся меньше количества умерших. Это наша ответственность. Это наша жизнь. Это наши аборты. Это наше предательство. Это наша ложь. И это должно стать нашим покаянием. Мы должны сказать себе это. Не хохлов обвинять, не пендосов-американцев, не мусульман, не евреев, не велосипедистов…

- Вы сняли простой фильм?

- В этом отношении фильм очень — конечно! Посмотрите на время, которое мы переживаем, трагедию, которую мы переживаем, братскую войну, которая происходит на нашей земле. Наши братья, наши солдаты, наши ребята гибнут на русской земле, а не в какой-то абстрактной там в юго-восточной Азии или там где-то в каком-то там государстве, которое является кандидатом в НАТО. Нет, это наша земля. Там живут русские люди, там всегда говорили на русском языке. И в этот момент невероятного исторического вызова самое время посмотреть на себя в зеркало и сказать – давай-ка я отвечу перед своей совестью за то, что я уже натворил. Фильм об этом.

«Будет ступенькой на лестнице»

- Вы упомянули фильм «Покаяние». В середине 1980-е многие люди считали для себя обязательным его посмотреть. Сейчас люди воспринимают кино как место для отдыха. Как думаете, а есть аудитория, которая пойдет на него в кино?

- Я понимаю, что навряд ли «Русский крест» побьет по сборам «Чебурашку». Но мы создаем аудиторию, мы чувствуем, мы стараемся резонировать с теми процессами, которые происходят в нашем обществе. Меня вдохновляет то, что мы начинаем задумываться о нашей истории. Что понятие культурный суверенитет уже оказывается государственных документах. Люди идут в храмы. Мы с вами говорим во время Великого поста, и количество людей, которые так или иначе постятся, постоянно увеличивается. Премьера нашего фильма состоится в День Светлой Пасхи – 16 апреля, в воскресенье. Это тоже очень необычно, потому что обычно премьеры фильмов выходят в четверг.

- То есть аудитория в кино тоже меняется?

- Конечно, и прокатчики начинают потихоньку, помаленьку, но все-таки фиксировать момент поиска нашей идентичности. Тот успех, который имели спортивные фильмы – «Движение вверх», «Легенда № 17» и т.д., это ведь тоже проекция, это разговор о русском, это разговор о нас. В очень понятной форме – давайте победим американцев на баскетбольной арене. Сейчас мы сталкиваемся с этой цивилизацией, я не боюсь этого слова, с этим врагом уже не в рамках баскетбольного финала. Но тот баскетбольный финал помогает нам что-то понять про наш характер, про способность терпеть, про способность биться за други своя, любить и т.д. Спорт – это проекция, культура - это проекция, балет – это проекция, музыка – это проекция нашей жизни. Возникает патриотическое кино. Да, фильмы про Великую Отечественную иногда косые, кривые. Они рассказывают про нашу победу над фашистами, но на самом деле используют голливудские сценарные кальки.

Но мы должны идти дальше, должны понимать, что и сегодня существуют великие кинематографисты. Андрей Сергеевич Кончаловский, снявший фильм «Дорогие товарищи!», это живой классик. Фильм не стал национальным событием, к сожалению, но кино великое. Запрос есть, сейчас в кинотеатрах показывают документальный фильм «Святой архипелаг» про Соловки. Еще лет 10 назад о таком и подумать было нельзя. И я надеюсь, наш фильм окажется в этом процессе, будет ступенькой на этой лестнице. Я знаю, что это великая поэзия, я знаю, что это выдающаяся кинооператорская работа Максима Осадчего. Я знаю, что это очень крутые артисты. Михаил Пореченков, Полина Чернышова и Юрий Кузнецов делают в этом фильме, что-то, чего давно не делали.

- Желаем успеха! А расскажите о вашей театральной жизни.

- В «Новом театре», на Мясницкой, 7, мы играем «Лубянского гримера», спектакль растет, развивается. И слава богу, что есть зритель. У нас есть договоренность с Александром Александровичем Калягиным, так что в июне на площадке театра «Et Cetera» мы сыграем премьеру Мольера «Скупой» с Леонидом Аркадьевичем Якубовичем в главной роли. А осенью состоится премьера новой редакции спектакля «Лавр» по роману Евгения Водолазкина.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ

Скандал в детском «Голосе», перезагрузка любимых шоу и лучшие сериалы весны: что стоит посмотреть (подробнее)