Полгода без Шефа

Владимир Сунгоркин в гостях у эвенков-оленеводов после преодоления хребта Джугджур. 2016 год.

Фото: Евгений САЗОНОВ

Как же быстро летит время. Уже полгода, как нет с нами Владимира Николаевича Сунгоркина - нашего Шефа, а для многих - просто родного человека. Его уважали как отца большой семьи, в которой он всем успевал уделить внимание, научить, наставить, а иногда и поругать. На то и отец. На то и семья, имя которой - «Комсомольская правда».

Шеф погиб во время одной из экспедиций - которые так любил, в тайге - без которой не мог жить.

Смерть была мгновенной - сердце. Нам до сих пор горько от этой потери - огромная семья осиротела.

Но память жива. И эту память мы сейчас собираем в книгу о Владимире Николаевиче. Вот два отрывка из нее.

Уже полгода, как нет с нами Владимира Николаевича Сунгоркина.

Фото: Владимир ВЕЛЕНГУРИН

«У каждого должен быть свой Джугджур»

Вадим Горяинов, кинопродюсер, соратник, сплавщик, друг и кум

Я понял, что Володя Сунгоркин был моим лучшим другом, только после того, как осознал, что его нет и никогда уже не будет рядом. Больше двадцати лет мы вместе работали, партнерствовали, шли по жизни.

Вспоминаю сплавы с ним по дальневосточным и сибирским рекам (Яма, Олекма, Самарга, Большая Курейка, Улья, Витим, Катен, Мая алданская и Мая удинская - все и не упомнишь), экспедиции по Охотскому морю (вдоль всей Большой Курильской гряды и на Шантарские острова), поездку на якутское озеро Лабынкыр (где живет местная Несси) и путешествие по Байкалу, автопробеги (от Москвы до Мурманска, на полуострова Средний, Рыбачий и обратно), заезды на снегоходах (Алтай, Карелия, Камчатка).

Мне нравились в таких путешествиях перезагрузка мозгов, легкий адреналин, хорошая компания и искрометные байки Сунгоркина у костра. Любимое дело - после ужина положить в огонь «джокера» (так мы называем огромную неподъемную дровину), дать как следует разгореться и слушать Володины истории. Мои любимые - про заклепки и иллюминаторы на НЛО (Володя видел его своими глазами в годы бамовской молодости), про перевал Дятлова (где он сам неоднократно бывал), про народного композитора Шикунова, который сочинял десятками гимны для заводов и фабрик (Володя любил песню про «провода-провода-проводочки»), про хребет Джугджур и про то, почему «у каждого должен быть свой Джугджур».

Одна из последних фотографий главного редактора в любимой уссурийской тайге...

Фото: Леонид ЗАХАРОВ

Память у него была феноменальная: он помнил имена-отчества-фамилии случайно встреченных трактористов времен доисторического материализма (то есть 70-х годов прошлого века), мог с ходу ответить, чем ледник отличается от наледи или рыба кунджа от рыбы кумжи, показать, как в проливной дождь разжечь костер из мокрых дров (а костры он разжигал, как Бог).

Володя в любых экстремальных ситуациях всегда (ну, или почти всегда) принимал безошибочные решения. А мы только «тупо гребли» по его команде в порогах или по команде же «кочумали» на плесах. А потом ставили лагерь, пилили дрова, ловили рыбу, готовили ее и, что греха таить, вдохновенно выпивали.

Сейчас я понимаю, что было главным для меня в этих походах. То, что в них после московской суеты можно наконец ни о чем не думать и не принимать никаких решений (как в армии, когда за тебя думает командир). «Командиром», правда, мы его никогда не называли, разве что «вождем». А он в шутку просил называть себя «руководителем». Хотя по жизни Володя был и командиром, и вождем, и руководителем.

Его умение принимать решения и брать ответственность на себя касалось не только походов, но и любой работы, и бизнеса - Володя много чем занимался.

Он очень хорошо разбирался в людях. Он знал, что нужно делать в любой критической ситуации. С ним никогда не было страшно. За четверть века наших (порой вполне экстремальных) экспедиций мы не потеряли ни одного человека.

Кроме самого Володи...

Первый номер КП, вышедший без Владимира Николаевича.

Чувствовал время и менялся на его изломах

Андрей Баранов, журналист и ветеран «КП»

Из всех качеств Владимира Сунгоркина (а их у него, как у любой неординарной личности, была уйма - и тех, которыми все восхищались, и других, заставлявших его побаиваться или таить обиду) меня всегда поражало одно - умение чувствовать ход времени, меняться на его изломах, встраиваться в новый порядок вещей. Но это была не примитивная мимикрия или «колебания вместе с линией партии».

Он всю жизнь (по крайней мере те три с лишним десятка лет, что мне довелось проработать вместе с ним) положил на то, чтобы сделать «Комсомолку» главной, самой яркой и любимой народом газетой России. И каким-то непостижимым образом ощущал, что людям именно сейчас надо. Поэтому когда газету кидало, словно щепку в океане, в лихие девяностые или полные политического тумана нулевые, а рядом шли на дно былые великие бренды, Володя всякий раз ухитрялся уловить момент, когда надо было круто повернуть штурвал и поменять курс. Он ощущал это чуть раньше многих других, поэтому сильно рисковал, иногда терпел поражения, но потом все равно добивался своего.

Мне запомнились три таких исторических момента, в которых воля и энергия Сунгоркина предопределили судьбу «КП».

19 августа 1991 года

Объявлено о создании ГКЧП, выпуск многих изданий, в том числе круто перестроечной тогда «Комсомолки», приостановлен на неопределенный срок. Шло тягостное заседание редколлегии. Все растеряны и подавлены. Тогдашний главный редактор предлагает не ссориться с новой властью и обратиться к ней с просьбой возобновить работу «под определенные гарантии лояльности». Большинство грустно вздыхают, но не возражают. И тут вскакивает красный от волнения и гнева Сунгоркин. «Никаких договоренностей с этими узурпаторами!» - кричит он. И произносит страстную речь: мол, всё свидетельствует, что через день, максимум - два, путч провалится. Его робко поддерживает несколько коллег. Главред в замешательстве и в итоге тоже ломается: «Хорошо, давайте подождем». Выбор оказался точным, а возобладай другое мнение, не факт, что газета бы вообще сохранилась.

Владимир Сунгоркин в редакции "Комсомольской правды".

Фото: Иван ВИСЛОВ

Середина 90-х

В «КП» идут свирепые схватки за власть. Как тогда было принято, все решается голосованием «творческого коллектива» в Голубом зале. Сунгоркин (он уже не только маститый журналист, но и набравшийся опыта бизнесмен) с группой единомышленников пытается пробить современную концепцию динамичного развития газеты. Но они в меньшинстве, этаж поддержал их соперников, заполучивших богатого спонсора в лице серьезной компании. Деньги на газету есть, чего там еще изобретать? Владимир Николаевич вне себя от поражения и, будучи человеком вспыльчивым (это ему, кстати, частенько аукалось), бросает в зал: «С вами или без вас, но я стану российским Мэрдоком!» И ведь сумел! Грамотно использовал рыночные механизмы, привлек акционерный капитал и, как теперь мы все знаем, если и не совсем австралийским магнатом, то создателем крупнейшей российской частной медиагруппы действительно стал! «Комсомолка» двинулась вперед на всех парусах, а его конкуренты с остатками своих денег расползлись по другим изданиям, доведя их вскоре до ручки…

Конец эпохи Ельцина

Во главе страны уже Путин. Проблем еще пока выше крыши. По инерции «КП» громила всех и вся, невзирая на авторитеты. И вот Сунгоркин собирает у себя в кабинете актив и говорит примерно следующее: «Народ устал от беспорядка, кончаем палить во все стороны, давайте начинать строить. Время - собирать камни». Многие изумились - лечь под власть?! Нет, помочь ей, был ответ, потому что она - другая. Конечно, критика и наш всегдашний «комсомольский задор» никуда не делись, но ответственности прибавилось сильно. Вот Гусинский с Ходорковским этого не поняли. А Сунгоркин опять-таки услышал время. И мы не потеряли читателей, а приросли ими. Как и слушателями появившегося Радио «Комсомольская правда» (97,2 FM), и телезрителями нашего «КП»-ТВ (да, этот проект пока не получился, но лиха беда начало).

"Комсомольская правда" готовит к изданию книгу в память о Владимире Николаевиче.

Фото: Артем КИЛЬКИН

Конечно, были и ошибки…

Кто-то скажет, ну, Баранов, написал ты икону. Что, не было у Сунгоркина ошибок? Были, как и у всех. И неудачные кадровые назначения случались, и нерациональные решения. Но авторитет Владимира Николаевича был колоссален, не зря его, пусть за глаза, называли «вождем». Это не пафос и не фанфары, которых, кстати, Сунгоркин терпеть не мог. И еще рьяно воевал против формализма, скукоты, всяческой унылости и угрюмости - и в газете, и в жизни. Порой бывал жестким и даже весьма. Мог накричать, прилюдно наказать, уволить. Но и отходчив был. Если человек стоящий, не подлый, прощал и снова брал на работу.

Вот таким он мне и запомнился.

ПАМЯТЬ

Владимир Сунгоркин: Путешествие длиною в жизнь

В жизни Владимира Николаевича были три большие страсти: работа, семья и экспедиции по Дальнему Востоку (подробности)

«Избегайте неудачников!» Правила жизни главного редактора «Комсомолки» Владимира Сунгоркина

В память о ярком руководителе «Комсомольской правды» мы собрали его высказывания из интервью разных лет о себе, работе, карьере и СМИ (подробности)