Часы — элемент престижа или модный аксессуар? Гость программы: совладелец часовой компании «Ника» Алексей Богданов

Гость РАДИО «Комсомольская правда» - совладелец часовой компании «Ника» Алексей Богданов

Фото: Евгения ГУСЕВА

Зюзяев:

- Добрый день! В студии Радио «Комсомольская правда» Александр Зюзяев и предприниматель, наш постоянный соведущий Дмитрий Потапенко.

Потапенко:

- Привет!

Зюзяев:

- Сегодня мы поговорим о часовом бизнесе. Что такое часы: элемент престижа или просто популярный аксессур? Кому он по карману? У нас в гостях Алексей Богданов, совладелец часовой компании «Ника».

Богданов:

- Здравствуйте!

Потапенко:

- Начнем с главного. Часы-то по карману. Но по карману ли часы «Ника»?

Зюзяев:

- Часы по руке.

Потапенко:

- Алексей, мы уже встречались в этой студии года два назад. А как изменилась ситуация? Что произошло с рынком, с компанией?

Зюзяев:

- Особенно, если учесть, что в последнее время экономическая ситуация в стране не самая хорошая.

Богданов:

- Действительно, я нового ничего здесь не скажу. Часы тоже не стали больше продаваться, как и автомобили. Только продуктовый ритейл у нас показывает рост. Люди стали больше кушать.

Потапенко:

- Нет, там садится ритейл даже в товарном выражении. В том-то и засада. Но это тема отдельной программы.

Богданов:

- У нас ситуация, как и на многих рынках. Мы сейчас наблюдаем, что у нас падение порядка 30 процентов. Возможно, вытянем его на минус 25 к прошлому году.

Зюзяев:

- Это не самый плохой вариант, потому что у тех же автомобильщиков вдвое по сравнению с прошлым годом упали продажи.

Потапенко:

- Но по твоим оценкам: сегмент, в котором ты работаешь, это престиж? Подарок? Или это насущная необходимость?

Богданов:

- Если брать сегментацию, то у нас где-то порядка 40-45 процентов продукции продается в подарок. И 60-55 люди покупают для себя. Насчет лакшери, скажем так, это мы называем народное лакшери. Нашу продукцию. Это, с одной стороны, действительно, дорогие и красивые ювелирные часы из драгметаллов, с другой стороны, цена приемлемая более или менее для достаточно большого круга наших покупателей.

Потапенко:

- Не 147 миллионов, как у некоторых наших персонажей.

Богданов:

- И даже не миллионы. И даже не сотни тысяч.

Зюзяев:

- Кстати, какой порядок цен?

Богданов:

- В рознице от 15 до 150-200 тысяч рублей. Но за 200 тысяч это реально классная вещь. Золотые, с бриллиантами, с уникальным механизмом. В Европе за такие деньги вы никогда ничего не купите.

Потапенко:

- В прошлом эфире мы обсуждали стоимость, сколько в швейцарских часах часов. И сколько маркетинга во всей этой истории. Если мне не изменяет память, она колеблется в районе 15-17 процентов. Все остальное – это не стоимость часов.

Богданов:

- Это маркетинг. Какие-то еще у них иные затраты, разработки, все, что угодно. Да, это не больше 20 процентов.

Потапенко:

- Помню, одна из часовых марок пыталась использовать мое лицо, это был проект как рекламный. И я просто понял, что основные деньги-то уходят…

Зюзяев:

- Настолько дорого стоили твои услуги?

Потапенко:

- Мои-то услуги, понятно, что дороги. Но сам по себе факт, что часы-то… По механизму, я так понял, большинство марок – механизм один и тот же. С механизмами как сейчас ситуация?

Богданов:

- У нас интересная ситуация с механизмами. Сейчас мы выпустили практически два-три своих собственных калибра. Мы их не полностью делаем с нуля, скажем так. Всю платину, все-все-все. Мы берем действующий механизм и делаем на него надстройки. Это достаточно сложная история, но с этого логично было бы начать. И мы сделали несколько. «Мистери» у нас: интересный прозрачный цифербрат, стрелки, висящие в воздухе.

Потапенко:

- Так называемые скелетоны?

Богданов:

- Нет. Это я вам обязательно покажу.

Тема такая мотоциклетная: там как цепь у мотоцикла и на ней размещаются стрелки. И цепь крутится, показывает минуты, а часы по-другому. И патриотическая модель: «Время России». Это обычные часы плюс индикатор времени в каждом регионе России.

Потапенко:

- А если взять патриотичную историю, насколько взять ее не с точки зрения «вперед даешь», а с точки зрения маркетинга? Насколько она была оправдана? Потому что я знаю, что те, кто торгует другой символикой, в том числе, и с нашим президентом, говорят, что это не дает маркетингового эффекта.

Богданов:

- Мы ее только запустили в продажу. У нас заказов достаточно много. Мы больше сейчас переживаем, сможем ли мы по этой модели обеспечить объем. Это производство, новое что-то. И не всегда бывает просто и быстро.

Спрос есть. Более того, мы выпускали некие патриотические линейки в нашей продукции. В принципе, результат очень неплохой. Они занимают какой-то свой сегмент. И пользуются, имеют своего потребителя однозначно.

Потапенко:

- Я так понимаю, это больше чиновники с подарками?

Богданов:

- Честно? Мне трудно ответить на ваш вопрос. У нас есть свой ритейл. Но там тоже… Люди же не говорят: а я вот беру, я такой-то, беру для того-то.

Потапенко:

- А сегмент корпоративных продаж у вас есть?

Богданов:

- Есть. Достаточно стабилен. Он даже не просел сейчас у нас по результатам кризиса. Он небольшой, к сожалению. У нас госструктуры и крупные госкорпорации тоже экономят и золотые часы им тоже не очень по карману. Но, тем не менее, этот сегмент есть. И он стабильно работает. В основном нефтяники, регионы.

Потапенко:

- Если говорить о часовой отрасли в целом, как сейчас ситуация на рынке? По твоим коллегам.

Богданов:

- Мы же все-таки в сегменте ювелирных часов и мы больше работаем… Мы наполовину часовщики, наполовину ювелиры. У часовщиков непросто. Особенно ситуация в свете курса, швейцарские франк какие-то чудеса творил. Это все у них наложилось. И, конечно, по данным Swatch-Group, по-моему, прошлый год закончил, их представительство в России, с убытком 3 миллиарда рублей.

Зюзяев:

- Очень приличные деньги.

Потапенко:

- Итак, как у часовщиков ситуация развивается?

Богданов:

- Я так понимаю, что все достаточно сложно. И, как обычно, дешевая продукция идет, дорогая стоит.

Потапенко:

- В прошлый раз, когда мы с тобой обсуждали, тогда еще доллар был 27, наверное. Вдвое дешевле. Китайцы это – долларовая экономика. Их продукция должна, хотя у них запас прочности, у засранцев, существенно больше, у них «ролексы» по десять долларов… Я каждый раз, когда приезжаю…

Богданов:

- Такие «ролексы» с приклеенными стрелками.

Потапенко:

- Они копируют до запятой. Знаешь, у меня даже товарищи, которые носят натуральные «ролексы», ошибались на раз-два.

Богданов:

- Это не по десять. Там есть более дорогие.

Потапенко:

- Долларов за 50, за 100. там даже механизм можно перевернуть, можно ошибиться.

Так вот, китайская продукция, по идее, должна была подорожать? Так что, не произошло?

Богданов:

- Это произошло. Она, конечно, подорожала. Но все равно, понимаете, есть часы пластиковые за 2 доллара, за 5 долларов, но мы-то с ними не можем конкурировать со своими швейцарскими мезанизмами, с серебром. Там механизм в три раза дороже, чем все часы китайские. Это другого класса продукт. Здесь как машину сравнивать с велосипедом. Конечно, велосипед дешевле. Тем не менее, эти часы продаются миллионами, килограммами, тоннами.

Потапенко:

- Сколько у нас осталось часовых заводов?

Богданов:

- Формально у нас их осталось, кроме нас, еще два. Один – это чистопольский «Восток». И второй – петродворцовый «Ракета». Ребята работают, бьются. На самом деле, это не сами заводы, это фактически остатки заводов. Это те энтузиасты, которые попытались сохранить хоть что-то от развала этих заводов. Если в Петродворец я ездил, там был завод, видно огромное здание, территория. Ребята там занимают пятьсот метров. И то это не их. Они, по сути, арендуют. Взяли какие-то станки, из металлолома достали, собрали старые чертежи, каких-то специалистов. Пытаются возродить что-то, делать.

Тяжело. Видно, что тяжело. Мы с ними тоже пытаемся сотрудничать. В любом случае, это вызывает некое уважение. И мы очень хорошо к ним относимся.

Потапенко:

- У нас почти два года назад тоже был один из часовщиков.

Зюзяев:

- Если мне память не изменяет, фамилия у него была Чайкин. Причем, это был известный часовщик, который на мировых международных конкурсах завоевывает места.

Потапенко:

- Я так понимаю, что у вас разный сегмент. У вас «лакшири масс-маркет», а у него, я так понимаю, «лакшири-лакшири».

Богданов:

- Да.

Потапенко:

- Наши ребятишки на мировых рынках, если мы этого Чайкина вспомним, представлены? Сильны?

Богданов:

- Говорить о ребятах будет тяжело, можно сказать о Константине. Более того…

Потапенко:

- Может, Константинов много.

Богданов:

- К сожалению или к счастью, но он один на сегодня. И, более того, он работает в нашей часовой группе. И мы с ним плотно работаем. И те механизмы, которые сейчас «Ника» производит, собственно, были им и разработаны.

Потапенко:

- У меня воспоминания остались от Кости, что он показывал часы, я не мог их оценить как «лакшири», то бишь, если бы не назвали их стоимость, что они стоят миллион. Я бы не смог оценить. А как предмет инженерного искусства, в этом я почувствовал.

Богданов:

- Швейцария, высокое часовое искусство в основном идет по уникальности механизма. По сложности.

Потапенко:

- Не столько материалов.

Богданов:

- Материалы – это никого там… Какая разница, по большому счету? И даже дизайн не самое главное. А важно, насколько какую-то новую, интересную, необычную идею ты заложишь в механизм. И Константин здесь работает на уровне мировом. И, по-моему, не в этом Базеле, а в прошлом Базеле, а это самая главная часовая выставка в Швейцарии, он вошел в пятерку самых интересных премьер Базеля по версии известного часового издания. У него была «Синема», такая модель очень интересная. Но у Константина фишка-то в том, что он разрабатывает: от придумывает сам идею механизма, ее воплощает. Он делает инженерные расчеты, все производит на своей маленькой мануфактуре и делает там 5-10 единиц таких часов. Купив эти часы, вы понимаете, что вряд ли вы где-то пересечетесь в этом мире со вторым владельцем таких же часов.

Потапенко:

- Мне тогда глянулась такая инженерная работа. Я понимал, что материалы там не самые могут быть фильдеперстовые. Они качественные, понятно, что там не инструментальная примитивная сталь для ножичков.

Богданов:

- Он из булата делает, из золота может сделать корпус. Но это уже… Там главное не корпус и дизайн. Главное механизм.

Потапенко:

- Я так понимаю, это другой сегмент. Насколько он просел? Вырос?

Богданов:

- Он стабилен. Там клиент, это не те деньги, которые играют для него какую-то роль. Когда 50-100 тысяч евро за часы, ну, это тот уровень, когда…

Потапенко:

- Это не последние деньги.

Богданов:

- Абсолютно.

Зюзяев:

- А если поговорить детально об изменении ценовых предпочтений? Об изменении спроса? Насколько я понял, самые не дорогие часы, у нас спрос вырос даже.

Богданов:

- Действительно, спрос на более дешевую продукцию, а в основном это серебряные, немножко золота…

Зюзяев:

- А это какой порядок цен?

Богданов:

- До 25 тысяч рублей. Там рост 20-25 процентов. Более высокий ценовой сегмент от 150 тысяч рублей – небольшой рост. На уровне 5 процентов. А вот серединка самая больше всего провалилась. В общем, все понятно. В кризис кто страдает? Средний класс, в первую очередь.

Потапенко:

- Кто сегодня конкурент?

Богданов:

- Конкуренты остались те, кто и были Lonqines, Тissot, Frederique Constaht/ Швейцарцы в основном. Пока да.

Потапенко:

- Швейцарцы масс-маркет.

Богданов:

- Да. Конечно. Это не «Ролекс», мы не в их сегменте работаем. Но, глядишь, со временем и до них доберемся.

Потапенко:

- Если Чайкин разовьется, то, в общем, почему нет?

Богданов:

- Здесь мы говорим о патриотизме. Но как-то вот, когда дело доходит до кошелька, что-то патриотизм… Лучше в долларах и в евро, и лучше швейцарское.

Потапенко:

- По крайней мере, последние часовые скандалы, что приходились по нашим чиновникам, ваших часов или Костиных там запалено не было.

Богданов:

- Были, на самом деле.

Потапенко:

- Были?

Богданов:

- В РБК была одна… По-моему, у Нарышкина.

Потапенко:

- Было где-то отмечено. Хоть одна единица!

Богданов:

- И «Ракета», кстати, была у кого-то из наших.

Потапенко:

- Слава богу.

Богданов:

- Есть. Но там комментарий какой-то странный «эксперт» оставил, честно говоря, удивляюсь: вроде уважаемое издание, он сказал, что часы «Ника» - это, конечно, не очень выгодное вложение денег, потому что они со временем не подорожают. Ребята, в часы, которые стоят 2 тысячи долларов, 60-70 тысяч рублей, никто никогда и не вкладывает! Это смешно! Это не тот рыночный сегмент, в который инвестируют.

Потапенко:

- У меня есть одни старые часы, которые в свое время я покупал за тысяч семь. Они подорожали. Я даже пытался их носить, чинить, но основная проблема: они ходят очень плохо, потому что починить их практически невозможно.

Богданов:

- Сервис… Это полгода может длиться. И стоить…

Потапенко:

- Я колол несколько раз стекло, а оно выпуклое и стоило чумовых денег. И я отказался.

Давай про сервис. Я рассказывал про часы. Они не сильно красивые, бочкообразные такие. Я даже марку забыл.

Богданов:

- «Франк Мюллер», может быть. Если бочкообразные.

Потапенко:

- Вытянутые стрелки, какой-то 18… Ближе к 1900.

Зюзяев:

- Они у тебя ходят?

Потапенко:

- Ходят. Но постоянно то ли опаздывают, то ли торопятся. Или встают на глушняк. И починить их невозможно. Я купил их. И они теперь красиво лежат.

Богданов:

- Это одна из потребительских иллюзий: если я купил часы за 50 тысяч, то они должны ходить! Точнее всего ходят самые кварцевые часы за 5 долларов. А вот эта механика, она сложная. И требует обслуживания, смазки. По идее, раз в два года нормальные механические часы надо смазывать. Прочищать. Естественно, никто этого не делает. И мало кто знает об этом. И в часах начинаются отклонения. И сервис, действительно, очень дорогой, долгий. И часто мне мои друзья приносят часы швейцарские, какие-то. Что можем, чиним. Есть моменты. Если со стеклом, это надо заказывать.

Потапенко:

- Месяца полтора я дважды…

Богданов:

- Это еще ничего!

Потапенко:

- У меня с часами очень плохая история, потому что я рукой иногда махну!

Зюзяев:

- Широкой души человек!

Потапенко:

- И стекла бью с детства. И я понял, чтобы у меня было бы что-то броненосное.

Зюзяев:

- А я думаю, почему ты носишь часы на цепочке на пузе.

Потапенко:

- Именно по причине.

Богданов:

- У Кости есть часы из булата. Там стекла минимум. Там индикация интересная.

Потапенко:

- Да. Чтобы не билось. Это мой вариант.

Богданов:

- У нас здесь с сервисом дело немного лучше. У нас порядка в ста городах России есть мастерские авторизованные, с которыми мы работаем. И, конечно, там цены и сроки совершенно другие.

Потапенко:

- Что касается рук. Говорят, что с часовщиками у нас не очень…

Богданов:

- В единичных экземплярах есть. Мастера. Дело в том, что нигде не готовят сейчас. Нет. Никакого образования. Раньше был при Первом или Втором заводе был колледж. Был НИИ Часпром. Сама промышленность была структурирована, как все положено в СССР. По уму. НИИ, отраслевое ведомство, учебные заведения. Сейчас этого ничего нет. Часы относятся к легкой промышленности.

Потапенко:

- Чуть ли не к продуктам.

Богданов:

- Не к продуктам, а к товарам каким-то там… И, естественно, браться не от куда. Если какой-то мастер передаст свои знания… У нас есть ребята. Реально, с очень хорошими руками. Но это единичные истории. Это не как было в СССР, некая система, которая готовит эти кадры. Поэтому, если вы завтра захотите открыть сборочное производство в России, вы просто не найдете часовщиков для него.

Потапенко:

- Если бы министром был ты, как бы ты развивал часовую отрасль? Насколько я понимаю, развивать массовую историю в России, учитывая наличие Китая и всех наших друзей, бессмысленно. Швейцария, это, конечно, нагло. Но что-то интеллектуальное, как Костя.

Зюзяев:

- Между Швейцарией и Китаем.

Богданов:

- СССР и занимала эту позицию всегда. Многие не знают, но до всех наших событий перестроечных СССР занимала второе место по экспорту часов. У нас половина продукции часовых заводов шла на экспорт. И это не страны третьего мира. Это была Япония, Франция, США. У нас делали хорошие механизмы. Да, у нас были проблемы с дизайном, корпуса были так себе. Но механизмы делали хорошие. Более того, вся история часовой отрасли в СССР, она удивительна.

Потапенко:

- Она двояка?

Богданов:

- Нет. Все проще.

Потапенко:

- Мои родители работали в Ливии. И я помню, что кто-то из зарубежных друзей просили привозить типа командирских. Корпус выбрасывали, а механизм оставляли.

Богданов:

- Да. Это так было. Реально, часовые заводы поставляли в страны Запада механизмы. Не часы готовые. И они были надежные и недорогие.

История возникновения часовой промышленности. 27-й или 28-й год Сталин решил, что должна быть часовая промышленность в стране. И отправил каких-то людей в Америку. Они купили старый обанкротившийсчя часовой завод, оборудование привезли, поставили и в 80-е годы второе место в мире после Швейцарии по производству часов. Наверное, это все возможно. Было бы желание и правильный подход.

Вопрос в другом. Надо ли сейчас в России делать какую-то ставку на часовую отрасль? Оправдано ли это? Думаю, если смотреть правде в глаза, наверное, нет. Сейчас много вопросов о будущем часовой отрасли, потому что смартфоны, эппл-вотчи. В них необходимости, как было в свое время, нет. С другой стороны, это модный аксессуар. Особенно, если брать женщин. А женщина в вечернем платье в эппл-вотче как-то не очень… С другой стороны…

Потапенко:

- Правда, эппл-вотч в золотом корпусе, я как увидел, за что?!

Богданов:

- Да.

Потапенко:

- Пусть лучше дешевый эппл сюда, а мы за пару тысяч его упакуем.

Богданов:

- Да. Но если мы говорим о механике, о часах, а это микромеханика, то она как направление, много где необходимо. Это может быть и медицинское, и военное, и масса всего. Маленький высокоточный механизм. Если отбросить часы.

Думаю, когда тот же Иосиф Виссарионыч принимал это решение, я не думаю, что он думал, что нам обязательно часы нужны. Именно смотрел чуть дальше. И понимал, что за часами потянутся другие ответвления. В этом смысле, считаю, что развивать эту отрасль надо.

Потапенко:

- Себестоимость насколько сейчас возросла?

Богданов:

- Если говорить про золотые часы, она возросла ровно на то, насколько подорожало золото. У нас было в свое время письмо от гневного потребителя. Женщина пишет: почему у вас часы подорожали, ведь вы их делаете из российского золота? Это все здорово, но, к сожалению, золото имеет биржевую цену, которая привязана к доллару и определяется в Лондоне. И мы тут… И наш родной российский банк продает нам наше родное российское золото четко по лондонской цене и по курсу рубля.

Серебро. Там ситуация попроще, потому что оно намного дешевле золота. Там себестоимость выросла незначительно.

Но, в любом случае, у нас не подорожали наши издержки, у нас не подорожала наша работа. И все равно импортная продукция дороже.

Потапенко:

- Что с поставками с зарубежкой.

Богданов:

- Интерес есть. Мы сейчас активно стараемся участвовать в зарубежных выставках. Заказы небольшие, пробные нам размещают. Китай, Франция, Индонезия. И у нас для мира очень сейчас хорошие цены из-за курса.

Зюзяев:

- У нас в гостях был Алексей Богданов, совладелец часовой компании «НИКА». Спасибо!