Свои воды Мая алданская несет с верховьев Юдомо-Майского нагорья, рождаясь при слиянии речек Правая Мая и Левая Мая, После этого Мая петляет среди гор на протяжении 1 053 километров, пересекая Хабаровский край до притока Юдомы, и перетекая в Якутию. Площадь ее бассейна – 171 000 км², средний расход воды – 1 180 м³/с, питание смешанное.
У Маи алданской есть река-тезка – Мая удская, но протекают они по разным сторонам хребта Джугджур. И, получается, две одноименных реки окаймляют одну горную систему, словно оправа.
С эвенкийского «майа» переводится как «корзинка из бересты». По одной из версий, это связано с богатством ее рыбой (хариус, ленок, таймень, сиг, щука, окунь, сорога, налим, бычок), которую можно добыть в течение долгого периода от последнего льда до первого. Река действительно словно корзинка-самобранка.
(расстояния указаны от устья Маи)
Юдома (прав.) | 179 км |
Аим (лев.) | 275 км |
Ингили (прав.) | 355 км |
Ляки (прав.) | 407 км |
Маймакан (лев.) | 479 км |
Батомга (лев.) | 522 км |
Северный Уй (лев.) | 573 км |
Нудыми (лев.) | 822 км |
Мати (лев.) | 914 км |
С алданской Маей связана история открытия пути к океану. По ней поднимались и Иван Москвитин, и Витус Беринг (дважды). По ней возвращался из своего гранд-вояжа Иван Гончаров. Она являлась частью Аяно-майского тракта, по которому шли товары в Русскую Америку и обратно. Благодаря этому тракту возникли практически все главные селения на реке.
Но золотые времена Маи прошли. Сейчас это одна из многих малонаселенных рек Дальнего Востока. Особенно это касается ее верхнего течения.
В верховьях много шивер и мощных сливов. Они начинаются уже через двадцать километров после слияния Левой Маи с Правой Маей – река входит в узкое ущелье, которое заканчивается перед левым притоком Ядра. Это живописное место, к воде подступают крутые склоны, образуя прижимы.
Паводки на реке регулярны в период с конца июля до середины августа. В такие моменты уровень воды может повышаться до 6 метров над меженью, что абсолютно изменяет вид реки. Косы, низкие берега и небольшие острова уходят под воду, и об их существовании напоминают лишь торчащие из воды деревья.
В среднем течении Мая проходит по широкой долине, где нет ни порогов, ни шивер. Река считается судоходной при большой воде на 577 километров вплоть до устья Северного Уя.
Здесь переменчивая погода. В течение суток жара и солнце могут смениться морозом со снегом. Вот как описывал Гончаров («Фрегат «Паллада», стр. 577) изменения погоды на Мае в течение одного дня 30 августа 1854 года:
«УТРО (Нелькан): Нельзя начать плавания при более благоприятных обстоятельствах, как начали мы. Погода была великолепная, теплая.
ВЕЧЕР (спустя 42 версты ниже Нелькана, 14 верст после притока Батомга): Мы до Семи Протоков сделали быстрый переход. Но погода стала портиться: подул холодок…
НОЧЬ: (там же) Пока мы сидели в избе, задул ветер, повалил хлопьями снег – словом, вьюга, или, по-здешнему, пурга».
Самым крупным и старым поселком на Мае является Нелькан. Его название состоит из двух эвенкийских слов «нель» – стрелка, место слияния двух рек, и «кан» – «тот, кто здесь живет». Как водится, есть и другая версия происхождения названия. Якобы дали его еще первопроходцы отряда Москвитина в 1639 году, когда увидели здесь одинокую юрту старой эвенкийки Нельки, которая не только была гостеприимна, но и упросила земляков провести пришельцев короткой дорогой через Джугджур. С тех пор в «скасках» стало фигурировать урочище Нелькан.
Так или иначе, русские землепроходцы положили глаз на это место по пути из Якутска в Аян и обратно.
В марте 1818 года «якуцкой команды казачьему капралу Прокопию Новгородову» и «доброго поведения казаку Григорию Цыпандину» было предписано отправиться в урочище Нелькан и занять имеющиеся там строения – под магазин для «продажи кочующим тамошнего края тунгусам запасного провианта» (это была помощь царского правительства местным жителям, у которых из-за эпидемии сибирской язвы пали практически все олени).
В поселке казаки появились в июне 1818 года, и с тех пор там не замолкала русская речь. Долгое время село было важной перевалочной базой товаров. Да и само оно заметно развивалось. Первыми здесь обосновались крестьяне-старообрядцы из Забайкалья. Нелькан был местом, куда собирались на ежегодную ярмарку тунгусы, приезжали русские крестьяне, жившие по всему Аянскому тракту.
Вот какие воспоминания о гостеприимном и хлебосольном поселке остались у Ивана Гончарова ( «Фрегат «Паллада», стр. 576):
«…приехали в Нелькан и переправились через Маю, услыхали говор русских баб, мужиков… В Нелькане несколько юрт и несколько новеньких домиков. К нам навстречу вышли станционный смотритель и казак Малышев; один звал пить чай, другой – ужинать, и оба угостили прекрасно. За ужином были славные зеленые щи, языки и жареная утка. В доме, принадлежащем Американской компании, которая имеет здесь свой пакгауз с товарами (больше с бумажными и другими материями и тому подобными нужными для края предметами, которыми торговля идет порядочная), комната просторная, в окнах слюда вместо стекол: светло и, говорят, тепло. У смотрителя станции тоже чисто, просторно; к русским печам здесь прибавили якутские камины, или чувалы: от такого русско-якутского тепла, пожалуй, вопреки пословице, «заломит и кости».
А таким увидел Нелькан Владимир Клипель («Улыбка Джугджура», стр. 124) в середине 70-х годов прошлого века: «…желтые домики с шиферными крышами цепочками выстроились на крутом берегу красавицы реки, и весь он выглядел по-праздничному веселым, молодым, бодрым. Сразу было видно, что совхоз не жалеет денег на строительство, что хозяйство это перспективное и дела его идут в гору».
До сих пор это село сохранило цветущий вид. Самой нарядной и старой постройкой Нелькана является деревянная церковь, которая была возведена всем селом в 1915 году (а первый храм здесь поставили еще в 1862-м, но он сгорел). Любопытный факт: церковь, заново построенную в 1915 г. , можно назвать младшей сестрой московского храма Христа Спасителя и Большого Кремлевского дворца, поскольку у всех этих объектов был один и тот же архитектор – Константин Тон.
Сегодня в Нелькане проживает около 700 человек, в основном русские и эвенки.
В окрестностях поселка начинаются Нельканские горы, чьи каменные столбы, рожденные причудливым выветриванием в течение миллионов лет, могут поспорить со знаменитыми Ленскими столбами. Десятки километров мы двигались по Мае, восхищаясь нерукотворной «выставкой скульптур».
Следующее селение по левому берегу Маи – Джигда. Традиционно там жили оленеводы, охотники и рыбаки. Джигда ниже на тридцать километров по течению от Нелькана, и там проживает 217 человек.
Место впадения Маймакана – второго по величине притока Маи – кроме широкой дельты известно и тем, что пятью километрами ниже на правом берегу Маи остались развалины деревни Хахар, рядом с которой нашли стоянку древнего человека. Вторая обнаружена в устье Улахан-Крестяха.
Ниже устья притока Ляки в Ципанде раньше был большой совхоз и станция обслуживания линии связи. Сейчас село пришло в упадок. Можно сказать, история, сделав круг, вернулась к началу, ведь в книге Гончарова Ципандинская описывается как станция, состоящая из бедной юрты без окон, которая работала только в теплое время года.
За речкой Уэся-Уона на протяжении 5 км тянутся скалистые береговые обнажения. Живописные скульптурные изваяния высотой до 150 метров оккупировали правый берег. Здесь возвышаются столбы самых разных размеров и форм, стоящих отдельно и кучками: в виде полуразрушенных крепостей, арок, зубцов и разнообразных фигур.
Кроме того, здесь, между Ципандой и Селендой, открыты восемь мест с наскальными рисунками (писаницами), а выше села Ципанда есть памятники природы – карстовые пещеры, самой известной из которых является Абагы-Дже, или Жилище черта.
Следующее поселение – Аим (от эвенкийского «сытый»), стоящее в устье одноименной реки. Река эта глинистая и, впадая, мутит Маю. Первое упоминание об этих местах относится к началу XIX века и связано, так же как и нельканская история, с помощью тунгусам из-за массового падежа оленей. В 1818 году здесь открыли «хлебозапасные магазины» для поддержки населения. Запись об открытии такого магазина 1 августа 1818 года и считается днем основания Аима. По данным на 2015 год в Аиме проживало 190 человек.
Спустя восемь десятков километров в Маю врывается правый приток Юдома – река, почти не уступающая Мае по ширине и длине.
При впадении Юдомы очень хорошо заметна граница двух вод: майский поток чистый, а юдомский – мутный. И совсем незаметна другая граница – Хабаровского края и Якутии. Разве что GPS тут сходит с ума, путаясь в разных временных поясах.
Чуть ниже устья притока сохранилось поселение Усть-Юдома, некогда крупная перевалочная база экспедиций, золотоискателей и торговых караванов. Сейчас это несколько домиков да метеостанция. А когда-то это был крупный порт для барж и колесных пароходов. Остатки пирсов – укрепленные бревнами лиственниц и камнями берега – сохранились до наших времен.
Несколькими километрами ниже Усть-Юдомы, у впадения речки Ыччикыт, открывается гора Красивая. Словно высоченный слоеный торт, она сложена из разноцветных пород от основания до макушки. Изумительной красоты гора!
Следующий населенный пункт на левом берегу Маи – метеостанция Чабда в устье одноименного левого притока реки. У Маи берега на этом участке крутые. Чабда стоит на красивом высоком берегу, с которого открывается великолепный вид на окрестности. Трудно найти лучшее место на Мае для обелиска с барельефом Ивана Гончарова. Он и стоит тут вместе с двумя другими монументами – первым переселенцам и солдатам, не вернувшимся с Великой Отечественной.
По якутской земле Мая неторопливо и величаво течет по широкой заполненной озерами долине. Часто встречаются обширные плесы и низкие берега, которые сложены из таких аккуратных прямоугольных обломков, словно их тесали человеческие руки. «Я опять целый день любовался на трех станциях природной каменной набережной из плитняка, – писал Иван Гончаров. – Ежели б такая была в Петербурге или другой столице, искусству нечего было бы прибавлять, разве чугунную решетку».
Чем ближе к устью, тем чаще встречаются охотничьи избы, порой вполне комфортабельные, и тем хуже становится рыбалка.
Напротив места впадения Маи в Алдан расположен поселок Усть-Мая, центр одноименного улуса Республики Саха (Якутия). К югу от него, в семи километрах, находятся самые старые в этих краях поселения: Петропавловское на левом берегу Алдана и Троицкое – на правом.
Резюмируя свое путешествие по реке, Иван Гончаров писал: «Летом плавание по Мае – чудесная прогулка: острова, мысы, березняк, тальник, ельник – все это со всех сторон замыкает ваш горизонт; все живописно, игриво, недостает только сел, городов, деревень; но они будут – нет сомнения».
К сожалению, классик ошибся – населенных пунктов на реке с того момента заметно поубавилось…
Источник информации:
«Охотское море. Географическая энциклопедия», Издательский дом «Комсомольская правда», 2018 г.