Семен Фарада: у меня случился инсульт после смерти Григория Горина

Ловлю себя на мысли: видеть лирического тенора, пропевшего дуэтом с Александром Абдуловым бессмертные «Уно, уно, уно уно моменто», совершенно беспомощным лежачим пациентом, очень странно. Это ощущение странности, неправдоподобности происходящего дополняют мои личные впечатления о Фараде. Как-то я брала интервью у Семена Львовича и его жены Марии Полицеймако (как и Фарада, актрисы Театра на Таганке). Договорились с утра встретиться у них дома. Взъерошенный, как воробушек, в матросской тельняшке (Семен Львович прослужил четыре года на флоте, с тех пор с тельняшкой не расстается) Фарада смутил меня еще на пороге квартиры: «А вы кто такая?» Я, запинаясь, начала объяснять, что я та самая журналистка, с которой... Семен Львович подозрительно хмыкнул и убежал в другую комнату. Его жена, Мария Витальевна, в течение всей беседы пыталась сгладить ситуацию, а Фарада то и дело возникал в дверном проеме, встревал в наш разговор и отпускал нелицеприятные реплики. «Я псих. Правда, псих, но стараюсь сдерживаться. Не всегда это получается», - так он позже объяснил свой характер.

И вот этот эмоциональный, взвинченный артист лежит передо мной на больничной койке и просит, чтобы я помогла ему сесть. «Врачи не разрешают садиться, но невозможно все время лежать на спине», - говорит Фарада.

Я сообщаю, что мы собираемся его фотографировать. Фарада покорно соглашается, только просит перед съемкой его причесать. Правая рука Семена Львовича почти обездвижена - увы, последствия перенесенного год назад инсульта. Левой же причесываться неудобно. После прически Семен Львович сбрызгивает себя туалетной водой, как будто это будет заметно на фотографии. «Теперь я готов», - говорит артист не совсем своим голосом, с трудом выговаривая некоторые слова. Его изменившаяся речь - тоже последствия инсульта.

- Семен Львович, что с вами произошло в минувшие выходные? - задаю свой первый вопрос.

- Я должен рассказать с самого начала. Началось все гораздо раньше - с операции на сердце, - говорит Фарада. - Несколько лет назад профессор Валерий Шумаков заменил мне артериальный клапан. Сердце - это моя давнишняя болезнь. После того как меня прооперировали, я отпраздновал свое 65-летие в Театре эстрады. Все было хорошо. Но в июне прошлого года у меня случился инсульт. Это произошло через два дня после смерти Григория Горина. Я человек впечатлительный и, когда бываю на похоронах, стараюсь не смотреть в лицо покойнику. А тут почему-то посмотрел на Гришу в гробу. Это меня потрясло. Не знаю, связаны ли эти события, но через два дня после смерти Горина у меня инсульт...

Я был дома, когда мне стало плохо. В больницу решил добираться самостоятельно. Остановил частника и - поехал. Это была моя глупость - надо было вызывать «Скорую» и ждать врачей дома. Простояв прилично в пробках, наконец я приехал к своему лечащему врачу-кардиологу. Через два дня поняли, что это инсульт. И меня перевезли в Институт неврологии.

Не хочется вспоминать тот период, но из материала, который я видел в больнице, можно сделать хороший эстрадный номер. Невозможно найти медсестру, которая умеет попасть иголкой в вену. Если нянечка соглашается проводить больного до туалета, ей обязательно нужно платить. Это удручает. Такого не было в советские времена. Я чудом выжил.

Через две недели после инсульта я начал произносить отдельные слова. Как-то профессор совершал обход и спросил меня: «Ну что, артист, как себя чувствуешь?» Я промямлил: «Х...во». «Этот артист будет жить», - обнадеживающе сказал профессор.

В больнице я провел два месяца. Но полностью восстановиться не удалось. Долго лежал в центре реабилитации речи, два месяца заново учился разговаривать. Инсульт - страшная болезнь: я оставался в твердой памяти, даже телефоны друзей помнил наизусть, а говорить не мог. Врачи меня спрашивали, как слабоумного: «Что на этой картинке изображено?» «Птичка, - отвечал я, когда мне показывали птичку. - А это верблюд». «Правильно», - удивлялись врачи моей понятливости, потому что при инсульте люди иногда утрачивают прошлые связи и знания.

Непривычно осознавать свою беспомощность после стольких лет активной жизни. Я снялся почти в ста тридцати фильмах. Кстати, во время съемок ни разу не получил серьезной травмы, хотя почти не пользовался каскадерами. Но, видимо, сказываются эмоциональные нагрузки, нервное напряжение... Теперь тема театра и кино для меня на сегодня закрыта. Хорошо, что после операции на сердце успел сняться у Александра Абдулова в «Бременских музыкантах».

- Отчаиваться рано. Вы еще выйдете на сцену, как, например, собирается это сделать Наталья Гундарева, тоже недавно перенесшая инсульт, - пытаюсь приободрить Семена Львовича.

- Наташу мне искренне жаль. У нее положение еще хуже, чем у меня. Но она оптимист, а я, наверное, пессимист. Увы, больших результатов за год я не добился, хотя врачи говорят, что сделал «хороший рывок». Целый год восстанавливал руку и ногу. В разных реабилитационных клиниках учился ходить, двигать рукой, дома постоянно занимался с врачом. И все равно хожу с палочкой.

В минувшие выходные ко мне пришли друзья. Моя собака, овчарка по кличке Рик, при виде гостей бросилась меня защищать. Она за меня горой. Я ее отогнал от двери. И она случайно выбила из моей руки палочку. Я свалился на пол и сломал шейку бедра. Но я не обижаюсь на собаку. Просто это судьба: вначале сердце, потом - инсульт, теперь - шейка бедра. Видно, пришло время, все-таки мне 67 лет.

- Семен Львович, кто вам помогает?

- У меня был небольшой запас денег, но он уже закончился. Поэтому финансово меня поддерживают друзья, театр, банкиры. Сын работает артистом в театре и получает копейки.

Мне помогают Юрий Петрович Любимов и руководство Театра на Таганке. И еще мой друг детства - вице-премьер правительства Москвы Владимир Ресин. Мы с ним были соседями по коммуналке, жили в бараке. Наши родители дружили. Ресин помогает уже не в первый раз. Мою операцию на сердце и нынешнее лечение в ЦКБ оплатила мэрия.

- Какие прогнозы делают врачи?

- Говорят, что в больнице я проведу еще месяц. Впереди - операция на шейке бедра. Наверное, для ЦКБ я неудобный пациент: если со мной что-то случится, это получит огласку. Врачи перестраховываются. Сейчас решается вопрос об операции - возможна ли она в принципе с моим больным сердцем? Если врачи откажутся от меня, то в нынешнем своем состоянии - со сломанной ногой, я смогу играть только характерные роли, - старается пошутить Семен Фарада.

Пять дней назад у Семена Львовича родился внук Никита. Мы желаем новоиспеченному дедушке скорого выздоровления. А артиста Семена Фараду ждем снова на сцене.

P. S. Как мне сказал Анатолий Иванович Городниченко, доктор медицинских наук, профессор, заведующий травматологическим отделением ЦКБ, Фараде предстоит операция по эндопротезированию сустава. У Семена Львовича сложный перелом шейки бедра. При его сопутствующих болезнях единственный выход для него - заменить сломанный сустав металлическим протезом. Если все пройдет успешно, Фарада сможет ходить с палочкой через полтора-два месяца. Предстоящую операцию врачи считают несложной, она длится около часа.