«Если у тебя родится ребенок, назови в честь меня - Женей», - завещал Евгений Евстигнеев своей супруге

О нем нелепо говорить «популярный» или «известный» - к нему не подходили банальные эпитеты. Евгений Евстигнеев - из редкого ряда советско-российских артистов, о которых можно сказать гениальный и не краснеть при этом от стыда. Главным для него было выучить текст. Он читал роль и вживался в нее мгновенно, без репетиций. Говорят, он и умер от этого. Поехал в Англию делать операцию на сердце (деньги дало Министерство культуры), прошел необходимые обследования. А накануне операции лечащий врач нарисовал на листе бумаги его сердце и сказал: «Вот ваше сердце - в нем четыре сосуда. Три из них забиты, а четвертый забит на девяносто процентов. Вы можете умереть в любом случае - сделаем мы операцию или нет». Воображение заработало - он представил себе свою смерть, вошел в нее, как в очередную роль, - и умер. Окончив школу в родном Горьком, Женя Евстигнеев пошел работать на завод. А в свободное время играл в кинотеатре на ударных. Причем так виртуозно и самозабвенно, что заслонял всех остальных оркестрантов. Во время одного из выступлений его увидел ректор Горьковского театрального училища Виталий Ленский. Подошел и спросил: «Молодой человек, не хотите ли стать драматическим актером?» Евстигнеев простодушно ответил: «Не знаю». «Вот вам мои координаты, я жду вас у себя», - продолжил Ленский и вручил парню бумажку с адресом училища. В 1960 году в спектакле «Современника» «Голый король» Евгений Евстигнеев сыграл главную роль, а наутро проснулся знаменитым. Но всесоюзная слава пришла к актеру после роли Дынина в фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен». Фильм чуть было не оказался «на полке», поскольку содержал прозрачные намеки в адрес генсека товарища Хрущева. Однако картине повезло - Хрущева сняли, фильм вышел в прокат. А режиссеры стали наперебой приглашать Евстигнеева на съемки. С детских лет неизменной страстью Евстигнеева оставался джаз. Он собрал огромную коллекцию пластинок, которые покупал у спекулянтов по бешеным ценам или привозил из-за границы, и мог часами слушать Дюка Эллингтона, Луи Армстронга, Тома Джонса, Фрэнка Синатру. И, когда ехал в машине, всегда ставил любимую кассету, отбивая ритм на руле. Будучи далеко не красавцем, Евгений Александрович пользовался неизменным успехом у женщин. Покоряли талант и редкой красоты голос. Его первой женой стала Галина Волчек: «Внешне мой избранник выглядел странно: лысый, с длинным ногтем на мизинце, одет в бостоновый костюм лилового цвета, с жилеткой поверх «бобочки» - летней трикотажной рубашки с короткими рукавами. Поверх «молнии» величаво прикреплялся крепдешиновый галстук-бабочка». Вскоре у них родился сын Денис (ныне - известный оператор и кинорежиссер, автор фильмов «Лимита», «Мама»), но брак продлился недолго - всего четыре года. Новой избранницей Евстигнеева стала молодая актриса «Современника» красавица Лилия Журкина, с которой они прожили двадцать лет, у них родилась дочка Маша (Маша Селянская стала актрисой, играла во МХАТе и перешла в «Современник», где и работает до сих пор). А в 1986 году Лилия Журкина умерла. Три года спустя неожиданно для всех Евстигнеев женился на своей бывшей студентке, артистке театра «Сатирикон» Ирине Цывиной. Он был старше ее на 35 лет, и этот брак сразу оброс огромным количеством сплетен, но только они знали, что это была настоящая, большая любовь. У них должен был появиться ребенок, но у Ирины случились преждевременные роды. Ребенка не спасли. И однажды он сказал: «А если я умру? Я ведь старше. Ведь у тебя же все равно родится ребенок? Ты же молодая! Назови в честь меня». После смерти мужа Ирина действительно вышла замуж, родила двоих детей. Старшего сына назвала Женей - в честь Него. ЛИЧНОЕ ДЕЛО Евстигнеев Евгений Александрович. Родился в Нижнем Новгороде 9 октября 1926 года. Окончил Горьковское театральное училище, Школу-студию МХАТ. А потом был «Современник», где он играл в спектаклях «Вечно живые», «Голый король», «Традиционный сбор», «Чайка»... В 1970 году вслед за Олегом Ефремовым перешел во МХАТ. Сыграл 55 ролей в театре и 104 роли в кино, в т. ч. в фильмах «Берегись автомобиля», «Мы из джаза», «Золотой теленок», «Зигзаг удачи», «Собачье сердце», «Семнадцать мгновений весны», «Место встречи изменить нельзя»... Народный артист СССР, лауреат Государственной премии СССР. Умер в Англии 5 марта 1992 года. Похоронен в Москве на Новодевичьем кладбище. ПЯТЬ САМЫХ ИЗВЕСТНЫХ ФРАЗ ИЗ РОЛЕЙ ЕВГЕНИЯ ЕВСТИГНЕЕВА Дети, вы хозяева лагеря! От вас что требуется, дорогие мои? Дис-цип-ли-на!!! (Начальник пионерлагеря Дынин в фильме «Добро пожаловать, или Посторонним вход воспрещен».) А не замахнуться ли нам на Вильяма, нашего, Шекспира?! (Режиссер, «Берегись автомобиля».) Кабы мне по моей работе бабы не нужны были, сроду бы с ними, шалавами, слова не сказал! Языком, как метлой, машут! Лучше в клифту лагерном на лесосеке, чем в костюмчике у Фокса на пере! (Вор Ручников, «Место встречи изменить нельзя».) Если вы заботитесь о своем пищеварении... не читайте до обеда советских газет. - Гм... Да ведь других нет. - Вот никаких и не читайте. (Профессор Преображенский, «Собачье сердце».) Валентин ГАФТ: Он играл сердцем, по-другому просто не мог - Женя никогда много не говорил о своих ролях и вообще не тратил энергию на пустые разговоры об искусстве, о неудачах товарищей. Энергия у него уходила в работу. Поэтому он был добр и непривередлив ни в чем. Он мог есть что угодно, спать где угодно: хоть на полу в тон-ателье - я это видел сам. В зависимости от того, кого Женя играл, он мог быть любым: красивым, мужественным и наоборот. Даже спортивным, пластичным. Помню, еще в студии МХАТ он прекрасно фехтовал, делал стойки, кульбиты. Каким-то внутренним зрением он ощущал образ того, кого играл. При этом он никогда не клеил носов и ничего не утрировал. Но перед нами всегда был новый человек и всегда - Евстигнеев. Однажды на съемках фильма «Ночные забавы» (а это был его последний фильм) он сказал мне в костюмерной, завязывая галстук: «Понимаешь, я сегодня эту сцену не смогу сыграть, как надо. Там все проходит через сердце, а я, понимаешь, боюсь его сильно перенапрягать. Боюсь, черт возьми». Но играл он сердцем, до мурашек. По-другому он не мог.