Финляндия: у истоков молочной реки

Америка гордится тем, что она Америка. Россия - запасами нефти и Димой Биланом. А Финляндия - лучшим в мире молоком. Чтобы увидеть, где берут свое начало молочные реки, наш корреспондент отправился на небольшую ферму близ Хельсинки.

Арифметика миллионеров

По финским меркам, семья Микко и Оути Куйсима живет чуть не на краю земли - аж за 70 километров от Хельсинки. Уточнив адрес, наш водитель чешет затылок и слегка морщится. И дело не в пробках - здесь пробкой считаются две-три машины на светофоре. Дело не в бездорожье - в Финляндии такого понятия давно не существует: даже в самых медвежьих углах асфальт гладок, словно подошва утюга. Водителю жалко бензина. Он здесь дорог. Четыре евро за литр - не фунт изюма...

На дороговизну топлива жалуются и фермеры. Что, впрочем, не мешает им, несмотря на отмену части дотаций от Евросоюза, успешно конкурировать с российскими коллегами по ценам на молоко и сметану, на сливочное масло и йогурты. Производительность труда финских хозяйств и молокоперерабатывающих заводов гораздо выше. На каждого занятого в отрасли приходится (в пересчете на молоко) около миллиона литров готовой продукции в год. Арифметика проста: чем выше объемы производства на человека, тем ниже себестоимость.

Дорога занимает у нас минут 45. Мы рассчитывали по пути увидеть, как выглядят здешние деревеньки. Но промелькнет за окном стоящий посреди буколических полей дом, следующий появляется на горизонте лишь через несколько километров. Финские фермеры живут обособленно. У каждого в собственности несколько десятков гектаров земли. Как правило, в окружении лесов: где деревья, там и воздух чище. А на чистоте, как мы скоро убедимся, здесь просто помешаны.

Таунхаус для буренок

Съехав с автобана, мы подъезжаем по гравийной дорожке к самой ферме. Хотя понимаем, что это именно ферма, не сразу: на пригорке - двухэтажный особнячок, правее - ангар для сельхозтехники и автомобилей (у Микко и Оути трое детей, поэтому ездят они на просторном «Крайслере»). А чуть поодаль... Кажется, таунхаус? А где же коровник?

- Это он и есть! - смеется довольный хозяин, указывая на таунхаус. - Наши коровки - дамы нежные, к комфорту требовательные.

Мы разочарованы:

- Микко! Нам обещали показать обычную ферму...

- Ну так пойдемте: у нас самая обычная финская ферма. Таких тысячи и тысячи. Только переоденьтесь, - и протягивает нам белоснежные халаты и одноразовые бахилы.

...В небольшом предбанничке - трехтонная цистерна с системой охлаждения. За молоком машина приходит раз в двое суток, поэтому хранят его при низких температурах. Тут же - компьютерный терминал: можно сказать, центр управления хозяйством. Если бы не легкий запах навоза, помещение больше напоминало бы научно-исследовательскую лабораторию.

- У каждой нашей коровки вместо бубенчика на шее закреплен специальный браслет, - рассказывает Оути. - Это и GPS-навигатор, и «биометрический паспорт». Нам даже летом, когда животные пасутся на лугах, не нужны пастухи - мы видим на мониторе, где именно находится каждое животное. Нам не нужно самим задавать корм и выбирать время дойки: все решает компьютер. Он же оценивает физическое состояние коров. А иначе как бы мы справились с таким хозяйством? Наемных рабочих у нас нет. Все на нас двоих с мужем.

Маньяки качества

На Микко и Оути - 40 дойных коров, столько же голов молодняка. А еще 50 гектаров полей (и 40 гектаров лесов): корма они тоже выращивают сами.

- Я знаю родословную каждой коровы чуть не до седьмого колена, - с гордостью сообщает хозяин. - Все - лучших молочных пород: айширской и фризской. Надои - 8500 литров отличного молока в год. Если у коровы плохая наследственность, никто такую не купит.

- А откуда фермер узнает про наследственность?

- Государство ведет специальный учет животных, чтобы обеспечить чистоту породы и исключить возможность передачи по наследству генетических заболеваний. Ни одна корова не может быть зарегистрирована, если неизвестна ее «семейная» история.

Коровки и впрямь на загляденье: гладкие, ухоженные и шаловливые. Стоило мне зазеваться, как одна из них, Агнесса, принялась задумчиво жевать полу моего халата.

- Вот видите! - ласково треплет ее за ухо Оути. - Теперь вам понятно, зачем мы попросили вас переодеться? А вдруг бы на вашей городской одежде оказались микробы? Это ж такие проблемы потом, если животное захворает...

Контроль за здоровьем животных ежедневный. Перед каждой дойкой Оути саморучно сцеживает из каждого соска каждой коровки по нескольку капель молока в специальную посудину и проводит экспресс-анализ молока. Если жидкость поменяла цвет - молоко загрязнено. Заболевшую корову доят отдельно от остальных, ее молоко выливают в специальную емкость и позже уничтожают. И так, пока не закончатся лечение и долгий карантин.

- Иногда мне кажется, что наше стремление к качеству принимает маниакальный характер, - задумчиво произносит Микко. - На пути от фермы до молокозавода молоко проходит пятикратный контроль. Еще через пять «постов качества» - в процессе производства. Еще несколько анализов берется после того, как готовый продукт сойдет с конвейера, а также после доставки по супермаркетам... Но таковы традиции. Не нам от них отходить.

- А бывали на вашей памяти случаи отравлений молочными продуктами? Ну, например, в детских лагерях отдыха, в столовых каких-то учреждений?

Микко надолго задумывается:

- Нет. Не припомню такого. Думаю, это невозможно. Совсем невозможно.

Там, где танки не помогут

Хозяйство семьи Куйсима - одна из более чем 10 тысяч молочных ферм, которые являются совладельцами и одновременно поставщиками одного из крупнейших в Европе производителей молока и молочных продуктов - компании «Валио». Требования к качеству молока в странах ЕС гораздо жестче, чем установленные российскими ГОСТами. Внутренние требования компании жестче европейских норм. Когда Микко хвалится оборудованием своей фермы («Этот агрегат из Японии, этот - из Франции»...), я в шутку советую ему прикупить и российскую технику. Например, танк, чтобы отстреливаться от конкурентов. Отсмеявшись, фермер вполне серьезно отвечает: «Мне не нужен танк. Мое оружие в борьбе с конкурентами - качество молока».

- Хорошо, Микко, с коровами и их родословной все понятно. А корма? 50 гектаров - не так уж и много. Чем удобряете, чтобы травка лучше росла?

Фермер уверяет, что только органикой. То есть попросту навозом. Внести в землю гербициды или пестициды для него то же самое, что съесть их самому на обед: и то, и другое - самоубийство. Только в первом случае самоубийство экономическое: контроль за фермой и со стороны компании, и со стороны государства более чем жесткий. Прознают про нарушение экологических норм, и семейный бизнес Микко и Оути можно отпевать. То, что для России обыденное дело, для Финляндии почти преступление: с «химией» здесь не дружат.

«Меняю доярку на робота...»

Обычно Микко, Оути и их ребятишки отдыхают в Испании. Но в этом году собрались в Таиланд: на идеальных пляжах понежиться да посмотреть, как тамошние фермеры крокодилов разводят. Они могут себе это позволить. Закупочные цены на молоко - 40 евроцентов за литр (т. е. примерно 14 рублей). Поскольку «Валио» по сути огромный сельхозкооператив, а его собственники - тысячи фермеров, то сами они и решают, на каком уровне установить цены таким образом, чтобы и владельцу дойного стада было выгодно его содержать, и молокозаводы в убыток не ушли: вся прибыль поровну, все по-честному...

А кроме того, те самые гектары полей и лесов - частная собственность Куйсима. Собственность ценою в 10 тысяч евро за гектар. Под такой залог любой банк с радостью кредит выдаст: хоть на 20 лет, а хоть и на 40. Под 3 - 4 процента годовых, несмотря ни на какие кризисы. Будущее Микко и Оути распланировано на годы вперед. В ближайших планах - покупка доильного робота за 200 тысяч евро. Опять же в кредит. Оути говорит, что это приобретение сократит их рабочий день на треть. А качество молока еще возрастет: чем меньше контакта с внешней средой, тем чище продукт.

Хотя, казалось бы, куда уж чище?..

Подробный фотоотчет см. здесь