У генералов были глаза женихов, которых силком вели в ЗАГС

В декабре 1994 года я служил в Минобороны. Там, где затевалась "первая" чеченская война по решению Совета безопасности и возглавлявшего его президента России Бориса Ельцина.

Я занимал тогда должность начальника информационно-аналитического отдела и по роду обязанностей имел доступ ко многим "высшим" тайнам военного ведомства.

И однажды был поражен тем, что безо всякий объяснений меня вдруг "отрезали" от секретных документов - было ясно, что готовится что-то из ряда вон выходящее.

Но даже самые посвященные генералы и полковники не произносили слово "война" - вместо нее обычно говорили "операция по наведению конституционного порядка". Каждый офицер или солдат видел ее подготовку и начало по-своему: один - из люка танка, подползавшего к границам Чечни, другой - из кабины бомбардировщика, взлетевшего с аэродрома в Мздоке, третий, как я, - в кабинетах и коридорах Минобороны и Генштаба. Я вел тогда дневник, который сейчас позволяет мне детально восстановить многие хроники событий тех драматичный дней...

"НУ ЧТО, ДЖОХАР, ВОЙНА?"

...Ноябрь 1994.

У меня такое впечатление, что Кремль сильно нервничает и дергается.

Хорошо знакомые офицеры из приемной министра по большому секрету признались: Ельцин все чаще звонит Грачеву и вызывает Павла Сергеевича к себе. Один из моих сослуживцев срочно собирается в командировку. Заталкивая походные вещички в дорожный баул, сказал со вздохом:

- Слепцовск... (городок в Ингушетии - ВБ.). Похоже, будем уговаривать Дудаева разойтись по-хорошему...

От него я потом и узнал, что там было.

...Прибыв в Слепцовск в сопровождении командующего Севрео-Кавказским военным округом генерал-полквника Алексея Митюхина и вице-президента Ингушетии Бориса Агапова, а также трех своих охранников, Павел Грачев поджидал Дудаева в здании местной администрации.

Дудаев опоздал на полтора часа. О его появлении Грачев и сопровождавшие его лица догадались по восторженным крикам огромной толпы, собравшейся у здания.

Дудаев шел как гордый султан, окруженный почти сотней телохранителей, и намеренно не спешил войти в дом, распаляя яростно приветствующую его толпу. То был хороший повод для чеченского президента провести ?психологическую артподготовку? по поджидавшей его российской делегации.

После коротких приветствий Грачев и Дудаев удалились в отдельную комнату для беседы с глазу на глаз.

Вооруженные дудаевские автоматчики утрамбовались в предбаннике, как сельди в банке. Генерал Митюхин не выдержал и выставил их на улицу, разрешив остаться только троим - столько же было там и телохранителей Грачева.

О чем беседовали министр обороны и президент Чечни - долгое время оставалось тайной. Таким был уговор. Оба отбивались от наседавших журналистов лишь общими словами.

Позже Грачев заявил:

- Дудаев осознал безвыходность своего положения при развитии событий с вводом войск в Чечню. В то же время он недвусмысленно пояснил, что является заложником своего окружения и не может выполнить предъявленные ему требованиям по безоговорочному разоружению и роспуску вооруженных формирований.

Министр обороны рассказывал, что в последнюю минуту встречи он спросил у Дудаева:

- Ну что, Джохар, война?

Дудаев ответил:

- Война...

ШТАБНАЯ СУЕТА

...Сразу после очередного заседания Совбеза в Кремле, у нас в Генштабе началась странная суета: многие генералы с неприличной для их высокого положения молодецкой прытью и с сильно озабоченным видом забегали по коридорам и лестничным маршам.

Следом за своими ошалелыми начальниками носились полковники с огромными хрустящими секретными картами. У всех был почти одинаковый многозначительный вид. И какая-то фальшиво-наполеоновкая манера вальяжно отдавать команды адъютантской мелкоте. А еще у них были одинаковые глаза -- у них были печальные глаза женихов, которых силком ведут в ЗАГС, умышленно залетевшие невесты...

Начальник Главного оперативного управления (ГОУ) ГШ генерал-полковник Виктор Барынькин, его заместители генерал-лейтенанты Анатолий Квашнин и Леонтий Шевцов, другие генералы стали подолгу задерживаться в кабинете начальника Генштаба Михаила Колесникова.

В приемной НГШ раз за разом появлялись начальники главных и центральных управлений, каждый из которых тащил с собой пудовую папку с секретной документацией. Замелькали генералы и полковники из МВД, Федральной службы контрразведки, других силовых ведомств.

Мне было приказано срочно доставить в приемную НГШ какой-то пухлый заклееный пакет. Когда дежурный открыл высоченную дубовую дверь в кабинет Колесникова, я с трудом различил сквозь дым начальника Генштаба, - он могуче пыхтел трубкой. Затем после телефонного звонка Колесников стремительно прошел мимо меня и я заметил его воспаленные глаза и набухшие "мешки" под ними.

Поначалу нельзя было понять, что же на самом деле происходит. Хотя многие признаки указывали на то, что в срочном порядке готовится военная акция, круг организаторов которой довольно широк, а уровень секретности --почти беспрецедентен.

Потом, оказавшись по делам в Главном оперативном управлении Генштаба, я увидел карты с обозначениями маршрутов выдвижения войсковых колонн на Грозный и другие города Чечни...

"КАЗИНО"

...Ковыряя вилкой пельмени в кафе "Уют" (мы прозвали его "Казино" за постоянное наличие пива и музыки) на четвертом этаже Генштаба, я равнодушно, чтобы не выдать своего непраздного интереса к готовящейся операции, спросил знакомого полковника из ГОУ:

- За неделю кончим?

- Рассчитываем дней за десять, может, чуть больше, - как-то недовольно отметил он, давая понять, что этот разговор ему неприятен.

Наступила неловкая пауза.

Я "обиженно" гонял вилкой, словно клюшкой шайбу, последний пельмень по дну глиняного горшочка и всем видом показывал, что такого "хамства" не ожидал.

Приятель был слишком хорошо воспитан, чтобы не понять моего состояния. И добавил:

- Во всяком случае, до Нового года управимся.

До Нового года оставалось чуть больше трех недель...

В те дни в войска уже шли многочисленные секретные шифровки министра обороны и начальника Генштаба, готовившихся стягивать со всех концов России на Кавказ сборные полки, батальоны и роты. В 4-ю Воздушную армию (штаб - Ростов-на-Дону) Генштаб распорядился "сливать" бензин со многих других наших военно-воздушных баз. Их командиры разукрашивали шифровки из ГШ и Главного штаба ВВС всем многоцветьем русского мата: на базах и так оставался минимум горючего.

А мы продолжали давить: хоть по чайной ложке, а давай...

Полным ходом шла переброска боевых вертолетов на аэродромы Северо-Кавказского военного округа Беслан и Моздок. Там же пополнялись и огромные емкости с горючим, а вертолетные экипажи замазывали мелом бортовые номера. Известь быстро отлетала...

Некоторые вертолеты уже имели пробоины после тайных рейдов на юг...

А пацаны в военной форме, не прослужившие еще и полгода, с веселыми песнями под гитару в гремящих и прокуренных вагонах уже летели на Моздок...

Кто мог знать, скто свосем скоро сотни их будут лежать обугленным мясом на улицах чеченской столицы, а фотокорреспондент американского журнала "Тайм", обвязав лицо мокрым платком (чтобы не чувствовать зловонного запаха), восхищенно будет прищелкивать языком, показывая своему напарнику поднятый вверх большой палец, и выпускать по "уникальным объектам" пулеметные очереди из своего "кодака".

Многие офицеры и прапорщики в Грозном сгорали в танках и БМП вместе со своими солдатами.

ТРИ НЕДЕЛИ НА ВСЕ

...Если бы все пошло так, как первоначально замышляли в ГШ, то уже 20 декабря 1994 года в Кремле министр обороны Грачев торжественно докладывал бы президенту России, что поставленная им задача по разоружению незаконных боевых формирований и восстановлению конституционного порядка в Чеченской республике успешно выполнена.

Дата - 20 декабря 1994 года - взята мной не случайно: как потом оказалсь, к этому дню, по утвержденному еще в конце ноября того же года замыслу, войсковая операция должна была завершиться.

В течение трех недель российский Генштаб планировал поставить точку в войне на Кавказе. Но вместо предполагаемых 20 дней операция длилась почти два года.Теперь это может показаться вымыслом сумасшедших. Тем не менее есть рабочие карты командиров, есть жирные подписи "утверждаю"...

Когда генералы сомневаются в правильности политических решений, на основе которых они приводят войска к бою, чувство профессиональной неуверенности в победе начинает подтачивать их, как червь яблоко.

И хотя они стремятся не выдавать, что их гложут глубокие сомнения в успехе дела, и уже не по убеждению, а по должностной инерции бросают подчиненным воинственные кличи и утверждают боевые планы, требуя неукоснительного выполнения приказов, - понимание того, что приходится играть в авантюрные игры, превращает их неподготовленные полки в заранее обреченных.

ГРАЧЕВ

Офицеры-генштабисты пригласили меня в свою компанию "накатить по соточке". Звон стаканов совпал с боем курантов, просочившимся из-под закопченной камуфляжки, которая лежала на работающем радиоприемнике.

Камуфляжка принадлежала только что возратившемуся с кавказской передовой мрачному полковнику (он чудом выжил в подбитом БТР).

Многознающий полковник сильно "протрезвел" на войне.Он почему-то начинает разговор о том, как в ноябре (1994 года - ВБ.) в Кремле Грачеву на Совбезе выкручивали руки, требуя быстрого разгрома дудаевской армии.

Пошел нетрезвый и злой офицерский разговор о том, что тогда у Грачева было только два выхода -- принять или отказаться от навязываемых ему "правил игры". Павел Сергееивч выбрал первый вариант. Ибо второй означал мгновенный крах карьеры и требовал от него мужества гораздо большего, чем то, которое он проявлял в Афгане, за что и получил Героя...

Незнакомый майор в очках стал рассуждать том, что отказ Грачева идти "мочить Дудаева", по строгому счету, был бы равносилен предательству Ельцина, который возвел его на самый пик головокружительной карьеры.

И надо было не иметь совести, чтобы не оплатить этот драгоценный вексель.

Похоже,что меркантильные расчеты брали верх над профессиональными.

Подчинившись решению президента и Совета безопасности, Грачев, как военный человек, проявил требуемую от него исполнительность. И вместе с ней он брал на душу грех, масштабы которого и трагические последствия нельзя было представить в полном объеме... С тех пор мне много раз приходилось слышать на Арбате: дескать, при чем здесь Грачев?

Ему дали приказ - он выполнил. А наезжавшие к нам в МО чиновники из Кремля твердили другое: мол, все было задумано правильно, да исполнители хреновые - подвели...

ОБЛОМ

Генералы и полковники главного оперативного управления Генштаба работают "челночным способом": одни уезжают на войну, другие возращаются. За глаза их называют "фронтовиками". Каждый из них вазвращается из командировки со своими уникальными рассказами. Мне нравится слушать их.

...Уже в первые часы выдвижения колонн командирам стало ясно, что принятый план не работает. Например, сводный полк 76-й воздушно-десантной дивизии и свободный батальон 21-й воздушно-десантной бригады были остановлены жителями Верхних Агалук, которые легли на дорогу и не пропускали колонну.

Вышедшие на радиосвязь с командиром дивизии генералом Иваном Бабичевым представители штаба Объединенной группировки упорно требовали от него "дальнейшего движения". В ответ Бабичев сказал, что не намерен "наматывать кишки женщин и детей на траки своих боевых машин".

Позже выяснилось, что наиболее успешно шли дела в колонне 8-го армейского корпуса генерал-майора Льва Рохлина, который сумел почти беспрепятственно войти в Чечню с севера, со стороны Червленой, что явилось полной неожиданностью для дудаевских вооруженных формирований.

Этот успех не был случайным. Командующий СКВО генерал Алексей Митюхин на свой страх и риск в последний момент внес коррективы в план операции, уже утвержденный Генштабом. К этому его вынудили тревожные выводы разведки: на всех главных рубежах наши войска чеченцы встречали с хорошо оборудованных позиций. Это и позволило сделать вывод: дудаевцы вынюхали план операции.

Чуть позже этот вывод полностью подтвердился. В одном из штабов частей Внутренних войск исчезла карта, причем с кодировочной сеткой. Дудаевцы таким образом знали уже не только детали замысла, но и без труда могли расшифровать, казалось бы, недоступный им язык российских штабов типа: "Сорок восьмой, иди в сорок седьмой".

ГРОЗНЫЙ

Самое страшное в новогоднюю ночь в Грозном ждало тех, которые входили в него первыми. Их послали "на штурм города". А по сути - на верную смерть.

Когда командир Краснодарского корпуса генерал Константин Пуликовский вышел к Грозному, разведка доложила о странной ситуации - противник не наблюдается. Осторожный комкор долго стоял в размышлении, не решаясь входить в город. Доложил о ситуации в штаб Объединенной группировки в Моздок, где, как выяснилось позже, полным ходом шло праздничное виночерпие. Оттуда решили покомандовать вслепую и распорядились:

- При напролом! Используй момент!

Даже с Новым годом забыли поздравить.

Закуска стыла...

Пуликовский попер. В авангарде шла 131-я Майкопская бригада его корпуса.

Когда начнется разбирательство, когда виновным командирам станет известно, что из Москвы выдвигается большая группа сотрудников Главной военной прокуратуры и военного трибунала, в бешеном темпе задним числом станут отрабатываться боевые приказы и планирующие документы.

Живые спешили списать грехи на мертвых.

Живые спасались за счет мертвых.Мертвые были идеальными свидетелями и одновременно виновниками - они не умели давать показаний...

В пригороде Грозного чеченцы вывесили огромный плакат: "Дорога в ад. Добро пожаловать!"... Бог спас многих наших солдат и в этом аду. Чеченцы перебили не всех. Оставалось еще немало "воскресших из ада".

Самое страшное для высших командиров, пославших их на смерть под звон моздокских стаканов, состояло в том, что эти люди не потеряли способности говорить...

Вот свидетельства некоторых очевидцев тех событий.

ПОКАЗАНИЯ МАЙОРА

Говорит командир батальона рязанского десантного полка майор Александр Холод:

- Представьте себе огромную колонну, которая в глухую темень втягивается в горловину улицы, ведущей практически неизвестно куда, в чужом незнакомом городе. Вокруг ни огонька. Карты, которые нам дали, были скверной копией с какого-то плана -- не разобрать ни названий улиц, ни общегородского построения кварталов. Мы шли вслепую. Это была первая ошибка.

Вторая заключалась в том, что нельзя идти на бронетехнике в мышеловку, где нет ни маневра, ни скорости. Тем более на наших десантных машинах, которые спасают только от пуль да мелких осколков. Гранатомет их прошибает запросто.

Но мы пошли...

Майкопская бригада, находившаяся в авангарде, погибла...

Вот продолжение показаний того же очевидца гибели Майкопской бригады - майора Холода. Его подразделение было брошено на выручку бригаде, которой уже, по сути, не было.

- Наутро, когда десантники, уже в пешем строю прочесывая местность, ворвались в район вокзала, от которого осталось лишь название, и заняли окружающие дома, они увидели, что стало со 131- Майкопской. Около сотни боевых машин стояли, как на параде, выстроившись в одну колонну. В некоторых даже еще горел свет, работали моторы. Вокруг лежали убитые ребята. Совсем юные. Спасать было некого...

CАНИТАРКА

... Полковник, смачно жуя легендарные генштабовские беляши, рассказывает:

- Я летел на военном вертолете из Грозного в Моздок. Салон был набит ранеными офицерами и солдатами. На полу -- носилки с убитым. Когда вертолет сделал резкий вираж над каким-то селением, носилки накренились и рука убитого вывалилась из-под грязного, окровавленного бушлата и упала мне на краги.

Я увидел небольшую, совсем мальчишескую кисть с жутко закопченными пальцами, застывшими в хватательном положении. Девушка-санитар наклонилась над убитым, приподняла его бушлат и пристроила руку покойника на прежнее место.

Я увидел грязно-восковое лицо паренька лет восемнадцати, на подбородке которого пробивался едва заметный пушок. Даже мертвым он был красив. Наверное, поэтому санитарка зло сказала:

- Етит твою мать, какие женихи гибнут! Я бы всех наших дураков, которые эту бойню затеяли, за яйца бы к вертолету подвесила и по небу катала между Грозным и Москвой!

СЫН И НОЖ

...Единственный сын полковника Александра Доценко пропал без вести на чеченской войне. Жена полковника сошла с ума. Однажды с кухонного стола упал нож. Обрадованная жена сказала полковнику:

- Если падает нож, значит, в дом торопится мужчина. Может, это Володя спешит домой?

Володя пропал без вести 1 января 1995 года в районе грозненского желдорвокзала. Полковник втихаря продолжает сбрасывать нож со стола. Мать продолжает верить, что сын еще придет с войны. Полковник продолжает верить, что жену еще вылечат...

Виктор БАРАНЕЦ, военный обозерватель "КП", полковник в отставке.