Борис Акунин: «Писать не перестану никогда. Я ведь больше ничего не умею!»

Прошло 55 лет, и сейчас он один из лучших современных писателей, известный всем как Борис Акунин. «Отец» Эраста Фандорина и монахини Пелагии, которые для нас уже будто живые люди. А еще он востоковед и переводчик. Историк и литературовед. И очень закрытый человек. Единственное место, где писатель может поболтать по душам, - его блог. В интернет-дневнике borisakunin.livejournal.com автор рассказывает об интересных событиях, об истории обожаемой им Японии и отвечает на вопросы. Причем откровеннее, чем в ином интервью. Оно и понятно: в Интернете, как в бане, все равны! Приводим избранные фрагменты этого виртуального «допроса» юбиляра. «За границей мои книги продаются средненько» - Григорий Шалвович, пользуются ли ваши произведения успехом за рубежом? - Переводов много, я уже со счета сбился. Может, 35 или 40. Проще сказать, каких нет. Из больших языков - китайского континентального и арабского. С китайцами все что-то срывается, а из арабских стран и предложений ни разу не было. Успехом особенным нигде похвастать не могу. Сто тысяч экземпляров «Азазеля», проданных в США, для ­переводной литературы много, а для известного туземного автора - даже не бестселлер. С другой стороны, те же сто тысяч того же романа для Англии - уже неплохо. Хотя тоже не блеск. В целом, я бы сказал, мои книги за границей продаются средненько. - Григорий Шалвович, вы намекнули, что конец ваших литературных проектов уже близок. Неужели это так? - Да, я потихоньку начинаю закругляться. Этот процесс, видимо, еще растянется на несколько лет. «Пелагия» и «Магистр» закончены. «Брудершафт» я допишу в этом году. Фандоринских книжек будет еще две. Но это не значит, что я перестану писать, - ведь я ничего другого делать не умею. Просто буду писать другое или иначе. А иногда, если захочется вспомнить старое, то и в прежнем амплуа, может быть, что-нибудь сделаю. Я не стою на месте, я меняюсь, перестраиваются интересы. Это нормально. - Хотелось бы вам в будущем быть частью школьной программы? - Чтоб меня на дом задавали, а кто не прочел, двойки ставили? Ни за что на свете. «Развлекаюсь компьютерными играми» - Как вам кажется, почему люди верят в Бога при современном развитии науки? И во что верите вы? - Полагаю, религиозность зависит не столько от ума и уровня образования, сколько от внутренней необходимости. Если есть экзистенциальная жажда ощутить себя частицей чего-то Большего, если вера дает чувство осмысленности бытия, чувство защищенности, человек принимает идею Бога, а если нуждается в квалифицированном посреднике, то и идею Церкви. У меня, к добру или к худу, такой потребности нет. Я живу в сознании, что все проблемы должен решать сам, помощи ждать неоткуда, каяться не перед кем - все равно на всемилостивое отпущение грехов уповать не приходится. За все отвечаешь сам и, если что, осудишь себя тоже сам. Ошибался Иван Карамазов, когда сказал: «Если Бога нет, все дозволено». Никто с тебя за подлость не спросит строже, чем ты сам. Это не то чтобы я сознательно выбрал такую позицию - она сложилась естественным образом. - Как к вам обращаются родные и близкие? - Родные и близкие, когда рядом нет посторонних, обычно называют меня «ваша светлость». Ой нет, вот что я вспомнил. Есть у меня родственница, шестилетняя, которую мама долго ­обучала называть меня по-взрослому. Помучившись с «Глиголием Сялвовичем», маленькая жертва поп-культа в конце концов обозвала меня «Юлясавичева». - Чем вы себя награждаете за то, что пишете каждый день? - Развлекаюсь я в основном компьютерными играми (историческими стратегиями) и выпиванием с умными друзьями. - Как бы вы хотели умереть? Где и как хотели бы быть погребены? - Как говорят в таких случаях, спасибо за ваш вопрос. Представьте, совершенно об этом не задумывался. Во всяком случае с детства, когда бывало думаешь: вот бы умереть сейчас и дневник с двойками домой не нести, то-то они все поплакали бы. - Что для вас смерть? - Да нет никакой смерти, выдумки это. То есть другие-то точно помирают, но с вами этого никогда не случится. Вы помните время, когда вас на свете не было? Нет. Потому что вы были всегда. И будете всегда. 5 ФАКТОВ О ЮБИЛЯРЕ Под псевдонимом Борис Акунин пишет детективы, а критические и документальные работы - под настоящим именем. Слово «акунин» с японского языка переводится примерно как «злодей, но при этом человек сильный, живущий по своим законам». В иллюстрациях к романам про Фандорина часто встречается портрет ­Чхартишвили - в роли второстепенных персонажей. Награжден «Орденом восходящего Солнца» - государственной наградой Японии. Ему приписывают авторство нескольких коммерчески успешных романов, написанных под псевдонимами Анатолий Брусникин и Анна Борисова.