Ещё чуть-чуть и прямо в «Рай»

Неоднократно работавший в Голливуде режиссер снял строгое черно-белое полотно в абсолютно европейской манере

Кончаловской снял неожиданный для себя фильм, не похожий ни на одну из десятков его работ – что уже удивительно. Например, предыдущая его картина, премированные в Венеции «Белые ночи почтальона Алексея Тряпицына», следовала за парадокументальной стилистикой, возможно, лучшей вещи режиссера, «История Аси Клячиной». «Рай» открывает какого-то нового Кончаловского, и это само по себе достойно восхищения, особенно если заглянуть в его паспортные данные. Мало кто способен на такое обновление, особенно в отечественном кино, где с возрастом у режиссеров, как правило, отшибает все: талант, связь с реальностью, понимание контекста, ремесло, наконец. У Кончаловского, надо сказать, со всем этим полный порядок.

Неоднократно работавший в Голливуде режиссер на сей раз снял строгое черно-белое полотно в абсолютно европейской манере с возможной оглядкой на Ханеке («Белая лента») и Сокурова («Молох») и даже возможными цитатами из японца Коре-Эды (если Кончаловский всего этого не видел, то еще круче). У последнего был фильм "После жизни", в котором попавшие в рай герои снимали фильмы про свою земную жизнь. В «Раю» Кончаловского три мертвых главных героя (француз, русская и немец) дают пространные интервью, как потом выясняется, Господу Богу, который может принять, а может не принять их в упомянутый рай. Больше всех шансов, понятное дело, у русской героини Юлии Высоцкой. Ольга - из аристократических эмигрантских кругов, участвовала во французском Сопротивлении, укрывала еврейских детей, за что и оказалась в концлагере. Превратившись там в животное от побоев и голода, она не могла не ответить на авансы красивого немецкого офицера и тоже аристократа Хельмута (Кристиан Клаусс), присланного в концлагерь с целью уничтожения проворовавшегося офицерства. Как ранее проявила готовность пойти на боковую с французским следователем-коллаборационистом, обещавшим за такие услуги не упекать ее в лагерь. Можно сказать, что грех прелюбодеяния, особенно вынужденного, по Кончаловскому, не сильно затрудняет попадание в рай, и это уже хорошие новости.

Больше всех шансов попасть в рай у русской героини Юлии Высоцкой

Покоряет и сложный, сочувственно нарисованный образ немца: высококультурный и образованный Хельмут является жертвой утопического мышления, прямого следствия немецкого романтизма. Он гневно кричит на Ольгу, когда та в психозе называет его представителем «высшей расы», и рассуждает о рае, который, по его мнению, собирался привнести в мир Гитлер, но готов променять его на социалистический рай Сталина, если бы представилась такая возможность. Сопоставление двух тиранов и их режимов – разумеется, идея не новая, но во вселенной Кончаловского тоже весьма неожиданная. Режиссер оставляет открытым вопрос, куда попадет после смерти Хельмут, кажется, осознавший свои страшные заблуждения и, как и Ольга, оказавшийся способным к проявлению главной добродетели - самопожертвованию. И только пошлому французу-коллаборационисту однозначно придется гореть в аду.

Сложно сконструированная и великолепно снятая, полная глобальных философских идей и проклятых вопросов (а только этого и ждут за рубежом от русского искусства), трагическая парабола Кончаловского прекрасно легла в венецианскую программу, где много богоискательства и военного ретро. Своей монолитной внушительностью она легко может придавить многих других конкурсантов, и жюри Сэма Мендеса едва ли оставит ее без призов. Но об этом мы узнаем 10 сентября.

Сложно сконструированная трагическая парабола Кончаловского прекрасно легла в венецианскую программу