Почему закон о домашнем насилии расколол общество на тех, кто сильно «за» и резко «против»?

Самые ранимые участники бытового насилия - дети. Там, где отец бьет мать, потом достается и им

Фото: Shutterstock

«Не выноси ссор из избы», «За закрытыми дверями», «Муж и жена одна сатана». Что еще там у нас из народного. Ах, да, наше любимое: «Бьет, значит любит»… Все это и веками устоялось и, кажется, уже окончательно укоренилось на подкорках сознания. Потому-то, наверное, обсуждение Закона «О профилактике домашнего насилия» идет с таким скрипом. Я бы, может быть, и сама не понимала его значимости, если бы однажды не попала в ситуацию, когда ты жертва у себя дома, и никто-никто не может тебе помочь.

ЗАКОН ПРИНИМАЛИ - ТРИ БАЯНА ПОРВАЛИ

Вообще «Домашнее насилие» - два слова, которые абсолютно друг с другом не сочетаются. Домашнее - это что-то теплое, уютное. Насилие - это жесть. Оттого, может, и отторжение. Я заметила, что когда речь заходит о Законе против домашнего насилия, то все люди делятся на 3 типа.

Нейтральные (можно еще назвать их - мягкие противники) - нормальные люди, которые и не знают, что такое домашнее насилие. Их обычные рассуждения: «Ну она ж (в этом случае жертва) сама такого мужа выбрала. Какой закон им поможет? Пусть между собой разбираются», «Есть Уголовный кодекс, там все написано, зачем еще какие-то законы о насилии городить?».

Второй тип - ярые борцы за закон. Это сами жертвы, такие вот как я. Их поддерживают юристы и общественные деятели, профессионально помогающие пострадавшим от бытового насилия. В соавторах законопроекта, например, адвокаты Мари Давтян и Алексей Паршин - опытные, давно работающие с семейными темами. Достаточно сказать, что они ведут дела Маргариты Грачевой, которой муж отрубил руки, и сестер Хачатурян, убивших своего отца. Депутат и бывший журналист Оксана Пушкина, которая видела сотни подобных историй. Общественный деятель и сооснователь сети взаимопомощи для женщин Алена Попова...

Ну и третий тип - ярые противники. Именно ярые. Подозреваю, что среди них есть домашние агрессоры, которые как огня бояться новых наказаний и вмешательств в их уютный мирок боли и слез. А еще борцы за традиционные ценности. Что именно их в законе не устраивает, они сказать не могут, потому что самого закона-то еще не видели. Его никто, собственно, не видел, кроме авторов. Всем нам обещают показать текст после 1 декабря, когда рабочая группа при Совете Федерации внесет все поправки. Но не дожидаясь этого, противники уже устраивают митинги, акции протеста. Выпустили листовки против Закона. Кричат: «Его продвигает гей-лобби», «Западные технологии нападают на русскую семью». «Ювенальная юстиция шагает по стране! Некоммерческим организациям дадут право «стучать» на семью в органы опеки, а детей будут отбирать». Эти же организации, кстати, которые боролись с фильмом «Матильда» и защищали антипрививочников, ВИЧ-диссидентов (тех, кто заражены вирусом, но не лечатся сами и рожают зараженных детей, потому что считают чуму ХХI века - вымыслом и теорией мирового заговора).

Тем не менее, все эти вопросы без ответов будоражат народ. Мне удалось посмотреть проект Закона и поговорить с его авторами.

Вокруг нового Закона о домашнем насилии, который в России еще только собираются принять, уже схлестнулись либералы и патриоты, феминисты и домостроевцы. Фото: Сергей Коньков/ТАСС

ИЗ ЛИЧНОГО ОПЫТА: ЧАЙНИКОМ ПО ЛИЦУ

Это было в 2012 году, замечу, еще до декриминализации побоев. Мой родной и любимый муж, отец моей дочери, вдруг стал превращаться в монстра - нервничал, кричал, злился на ровном месте. Я думала - может, проблемы на работе, надо потерпеть, все пройдет. Но, как позже выяснилось, он намеренно вызывал меня на скандал, потому что завел любовницу и искал поводы уйти на вечер из дома. Или вообще уйти, так как любовница требовала бросить семью. Загнанный в тупик, мой благоверный решил, что оптимальный вариант - нам всем троим поговорить. О любовнице я не догадывалась даже. И он решил позвать меня в кафе, куда подъехала и она. Случился классический любовный треугольник, подогретый страстями и алкоголем. В итоге муж схватил тяжелый, чугунный чайник (все были в японских ресторанах, знаете) и долбанул меня им по лицу.

В таком виде привезли меня в травмпункт, а после - в полицейский участок. Так положено по закону, так это работает и сейчас. В тот же вечер я написала заявление. С мужем мы после этого прожили вместе от силы месяца 1,5 - 2. Он вел себя ужасно и я окончательно сказала: стоп. И получила вызов в полицию.

«Так, что, пишем отказ?», - уже приготовил мне бланк сотрудник. И когда я сказала «нет», очень удивился. Вместо этого я протянула ему справку от судмедэксперта о побоях. Полгода этот несчастный участковый что только мне не говорил, чтобы я забрала заявление. И «ничего у тебя не получится», и «зачем тебе это надо», и «что ты за дура такая, прости его, ну кто не гуляет. Все мы такие». И просто изводил - назначит опрос, а сам уедет, я сижу и жду несколько часов. И устраивал «очные ставки» (специально сталкивая нас в коридоре) с этой любовницей. Муж мой бегал туда-сюда, то просить прощения, то послать меня на три буквы. Выкрадывал ребенка из детсада. Угрожал оставить без денег, работы и лишить прав на дочь. Любовница эта тоже билась в истериках и проклинала меня, желая, чтобы я испарилась. Я и сама хотела испариться. С фингалом на пол лица и шрамом. Было стыдно, обидно и больно.

НЕ СУД, А СУДИЛИЩЕ

В итоге мое дело передали-таки в мировой суд (семейные дела и сейчас решает этот орган). Туда я шла уже спокойно, полностью уверенная в своей правоте. Но… суд отфутболивал меня еще раза три. То запятая не там, то число устарело, то квитанция об оплате госпошлины просрочена. В итоге я взяла адвоката (за свои деньги) и нам назначили-таки первое заседание. На него пришел и мой благоверный, которому (внимание!) как обвиняемому был положен бесплатный защитник. Первым, к кому обратился судья, был мой муж: «А она вас в тот вечер, случайно, не била? Может бычком прижгла или стаканом запулила?». Адвокат его толкает в бок, и тот не дурак кивает: «Да, била. Кидалась посудой». Тут же под диктовку судьи на меня было написано заявление и через 5 минут я тоже стала обвиняемой. Сравните - я билась с системой 7 месяцев, чтоб мое заявление дошло до суда. А тут - за 5 минут. Дальше судья спрашивает, не хотим ли мы оба забрать свои заявления и примириться. Я отказалась. И нам дали 2 недели - подумать до следующего заседания.

По всем законам жанра на следующий процесс мой муж должен был принести справку от судмедэксперта. Я была спокойна, так как спустя 7 месяцев ему ее никто не дал бы. Так и вышло, он явился без ничего. Но судья, и глазом не моргнув, объявил: «Я сейчас позвоню медикам и сам все узнаю». И еще через 5 минут: «Прошу занести в протокол - судмедэксперты подтверждают обращение такого-то к ним». И мой адвокат объяснил мне, что теперь если я не заберу заявление, с вероятностью 99% нас обоих признают виноватыми. И «уголовка» будет всю жизнь и на мне, и на нем. Мне ничего не оставалось, как забрать свое заявление.

Выводы из этой истории оба сделали. Я - что больше в суд и в полицию ни ногой, потому что такого унижения больше не выдержу. Он - что можно спокойно бить и ничего не будет. На выходе из суда он так мне и сказал.

Старики не хотят обращаться в полицию

Фото: Shutterstock

ЧТО БУДЕТ ПО НОВЫМ ПРАВИЛАМ?

- На самом деле, сейчас (после внесения в 2017 году поправок о декриминализации домашних побоев, - Ред.) стало еще хуже, - комментирует мою историю адвокат Мари Давтян. - Максимум, что грозило бы твоему супругу - штраф, то есть административное наказание. А путь жертве приходится проделывать тот же. Статьи «побои» теперь в Уголовном кодексе вообще нет. И только после второй драки и с такими же мытарствами дело рассматривалось бы уже как уголовное, но в порядке частного обвинения - когда можно «примириться» в любой момент, забрав свое заявление. Ни от одного другого преступления - воровство, хулиганство, мошенничество - так легко отделаться нельзя. И это тебе еще повезло, потому что обычно муж все месяцы, пока расследуется дело, продолжает бить жену (иногда уже бывшую) и угрожать. А если жить ей с детьми негде, то это вообще ад, где днем они дают в полиции друг на друга показания, а вечером дома продолжают выяснять отношения. У моей подзащитной Ирины Петраковой, с которой мы дошли до Европейского суда, пока расследовалось дело о побоях, муж нанес ей их еще 23 раза. Она сбежала от него в ночнушке и босиком, развелась, пряталась по съемным квартирам, по друзьям и знакомым. Он везде ее находил и избивал. Один раз даже на пороге суда. Все нами было зафиксировано, приобщено к делу. Но сначала следователь тянул, чтобы прошли сроки давности. А в 2017-м приняли поправки о декриминализации домашних побоев и дело закрыли автоматом.

- Получается, с разводом насилие не заканчивается? Как будет, если примут новый Закон?

- Появятся такие понятие, как Защитное предписание (или Охранный ордер) и Судебное защитное предписание. Первое выписывается сотрудником полиции на 2 месяца и запрещает агрессору преследовать жертву (звонить ей, писать - в том числе и в интернете, приближаться, искать ее новое место жительства). Второе - выдается судом на год, агрессору будет запрещено не только преследовать пострадавшую, но и он будет обязан пройти психологическую программу для агрессоров, и может быть выселен из общего жилья. Предусматривается создание кризисных центров, где могут укрыться пострадавшие, если невозможно выселить тирана.

За нарушение Защитного предписания - исправительные работы. Мы против суровых мер и тюремных сроков. Да и сами пострадавшие от бытового насилия часто не хотят, чтобы обидчик оказался в тюрьме. А временные меры защиты на острый период (запрет приближаться и преследовать, беседа участкового, профилактический учет) - это не наказание, а способ оградить потерпевших от нового насилия.

- Вот этот Охранный ордер противники нового Закона особенно оспаривают. Это же посягательство на частную собственность. И куда выселяться, если некуда?

- Именно поэтому в Законе мы предусматриваем создание кризисных центров по всей стране, где могли бы укрыться потерпевшие. И где можно не только жить, но и получать помощь юриста, психолога.

- А не начнутся манипуляции? Ведь можно сымитировать побои и выселить свою вторую половину из квартиры.

- Именно поэтому вопрос выселения будет решаться судом с участием обеих сторон конфликта. Без доказательств, просто по заявлению, никто никого выселять не будет.

- Но насилие в семье может быть не только физическим. Есть и сексуальное, психологическое, экономическое... Они будут прописаны в новом Законе?

- Изначально предполагались. Но сейчас, из-за развернувшихся споров, решили пока ограничиться общим семейно-бытовым насилием.

- Противники Закона говорят - некоммерческие организации получат право «стучать» на семьи в полицию и опеку. Детей будут отбирать?

- Нет. Даже в полицию сообщать, что к ним обратилась жертва насилия, некоммерческие организации по новому Закону могут только если женщина сама попросила. НКО берут на себя кризисные центры помощи жертвам и курсы по работе с гневом для агрессоров (если органы соцзащиты привлекут). А органы опеки вообще не фигурируют в Законе. Для них не вводится дополнительных прав. Так что все это миф.

ТИХИЕ ЖЕРТВЫ СЕМЕЙНОГО БЕСПРЕДЕЛА

Все кричат - жены, мужья, дети. И мало кто знает, что вторая по численности категория домашних страдальцев - пенсионеры. И страдают они от своих же непутевых детей - алкоголиков и наркоманов.

- В соседней квартире живет бабулька старенькая с сыном - пьяницей, - рассказывает москвичка Ирина Кривошапова. - Этот гад терроризирует мать, никакой жизни не дает. Сам он подрабатывает грузчиком на рынке, и все деньги пропивает. Водит домой собутыльников, они там орут, дерутся. В день пенсии Светлана Григорьевна прямо из банка идет в магазин, покупает себе еды на месяц и прячет у меня. Потому что сын у нее тут же все деньги отбирает. Потом она ко мне ходит есть. У бабули часто синяки. Но полиция по их адресу уже не приезжает. Заявления все мать на следующий день из полиции сама забирает. Он хоть и пьяница-дебошир, но сын. Как помочь бабуле? Не понимаю.

- И это постоянная история с пожилыми людьми, - говорит адвокат Алексей Паршин. - Они не хотят, чтобы их били, идут за помощью, ищут защиты, но и навредить своему ребенку не желают ни тюрьмой, ни выселением. Поэтому не хотят обращаться в полицию.

Мари Давтян рассказывает, что в их Центр защиты пострадавших от домашнего насилия поступает около 1200 обращений в год. Среди них - много от пенсионеров. Могло быть и больше, но они не всегда умеют пользоваться интернетом, не знают куда идти. Да и стыдно им.

- Что делать?

- Охранные ордера - идеальный выход, они не причиняют вреда агрессору, а просто ограждают от него потерпевшего. Исправительные работы, профилактический контроль, обязательные психологические программы для агрессоров - это то, что может помочь в таких случаях

А КАК ЖЕ ДЕТИ?

А самые ранимые участники бытового насилия - дети. Там, где отец бьет мать, потом достается и им.

- Сколько себя помню, отец всегда поднимал руку на маму, избивал до синяков и переломов. Потом перешло и на нас с братом. Поводом было все - двойка, опоздала с гулянки. - пишет на форуме жертв насилия Инга В. - В 12 дет я убежала из дома. Когда вернули, отец избил меня до полусмерти. Брату доставалось тоже. Сейчас мне 25, и спрашиваю у мамы, зачем она терпела? Почему? Говорит, ради нас, не хотела оставлять детей без отца. Разве такой отец нужен? Брат спивается, он абсолютно безвольный. И самое страшное - начинает поколачивать маму…

Есть и другой сценарий. «В Перми СК возбудил уголовное дело против 16-летней школьницы, которая ударила ножом бывшего отчима», - сводка новостей от 21 ноября 2019-го. Пьяный отчим пришел домой к бывшей жене, там была ее мать и дочь с подругой. Он избил всех по очереди, включая подругу дочери, тогда девочка схватилась за нож и с первого же удара убила. Теперь ее будут судить. Помог бы Охранный ордер избежать трагедии? Возможно.

История сестер Хачатурян уже год не сходит с полос газет

Фото: Виктор ГУСЕЙНОВ

- По новому Закону дети тоже могут быть получить защитное предписание, но только с согласия родителя или законного представителя, - говорит Алексей Паршин. - На самом деле противники Закона зря опасаются, что мы вводим какие-то нормы, которые дадут дополнительные механизмы лишения «родительских прав за шлепки». А Защитное предписание ребенок может получить вместе с одним из родителей.

Все свои опасения противники закона выразили в стишке, который прислали депутату Госдумы Оксане Пушкиной.

- «Вася курит прямо дома, у отца продал планшет – вот последствия закона, если мы скажем нет. Руки прочь от семьи! За семью! Отнял у дочки телефон, поехал на три года он. Не смешно, поверь! Почитай закон и задумайся. Руки прочь от семьи! За семью! Мама Васи хочет шубу. Вместо куртки с капюшоном. По закону маму папу Вася выселит из дома….». - Цитирует народное творчество Оксана. - Мы, конечно, смеемся уже до слез. На самом деле, это все абсолютный бред. Ребенок не является объектом права какой-то собственности. И отбирая у него, допустим, планшет, вы реализуете свое право собственности. Все в рамках действующего сейчас закона. Эти рифмоплеты далеки и от существующих норм УК, и Гражданского кодекса, и от нашего законопроекта.

- А про западное и гей-лобби, что скажете?

- У меня нет комментариев. Кроме сочувствия. До какой же степени может воспалиться мозг у людей, кто это формулирует! Мой добрый совет-к врачу. Это происки Запада, когда профессор отрубает руки своей молодой любовнице? Когда отец Хачатурян бьет и не пускает в школу и вообще куда-либо своих детей. В Европейский суд обратились уже около сотни российских женщин, пострадавших от домашнего насилия. Как мы звучим на международной арене? Это удар по репутации и престижу нашей страны. Мы своих граждан не можем, получается, защитить?

ЗАЩИЩАЯ ЖЕНЩИН, СПАСАЕМ МУЖЧИН?

В Евросуде сейчас рассматривают дело Риты Грачевой, которой муж отрубил кисти рук. Потому что за месяц до этого преступления она ходила в полицию, писала заявление, что муж ее выкрал, вывез в лес, избил и воткнул нож в бедро. Меры не были приняты. Рита заявляет, что Россия не смогла защитить ее от домашнего насилия. Юристы Минюста РФ подготовили для этого (и других подобных процессов в Евросуде) ответ: «Проблемы насилия в семье и дома, а также серьезность и масштаб его влияния на женщин сильно преувеличены… Кроме того, по статистике о насильственных преступлениях большинство пострадавших - мужчины».

И на самом деле - это тоже правда. Убитыми в бытовых конфликтах в 70% случаев оказываются мужчины. Та же Рита была в шаге от убийства своего обидчика. Статистика ФСИН подтверждает - 80% сидящих по статье 105 УК РФ лишили жизни именно своего партнера или близкого родственника. Получается, что Охранный ордер в первую очередь спасет жизнь мужчинам.

В Евросуде сейчас рассматривают дело Риты Грачевой, которой муж отрубил кисти рук

Фото: Александр РОГОЗА

Вспоминаю свою историю. Мне тоже порой казалось, что попадись вот сейчас муж-изменник мне под руку, я просто убью! Мне кажется, я была способна тогда на это. В итоге все могло закончится трагедией - он в могиле, я в тюрьме. А сейчас, когда прошло 8 лет, страсти улеглись мы ... даже дружим. Но хэппи-эндом не закончилась история Галины Каторовой из Владивостока (нанесла душившему ее мужу 7 ударов кухонным ножом). 27-летней Кристины Шидуковской из Геленджика, которая ударила ножом супруга, после того как он несколько часов избивал ее и пытался выкинуть из окна. 26-летней Ирины Сиволобой, убившей отца: «Он повалил меня на пол и стал стаскивать штаны, со словами: «Сейчас сделаю тебе приятное, у тебя 4 года мужика не было». И история сестер Хачатурян, которая уже год не сходит с полос газет, яркий пример того, чем заканчивается жизнь домашнего тирана в России. Историй, когда доведенные женщины убивают обидчиков, тысячи. Криминалисты давно установили факт, что в 80 % случаев женщины-убийцы были жертвами домашнего насилия.

Так что Закон, если его примут, спасет и много мужских жизней.

СЛУШАЙТЕ ТАКЖЕ:

Владимир Ворсобин и политолог, доцент кафедры государственного управления РАНХиГС Екатерина Шульман обсуждают, что страшнее: домашнее насилие или закон о нём (подробнее)

Илья Савельев, Дмитрий и Михаил Леонтьевы в эфире Радио «Комсомольская правда» обсуждают, нужен ли новый закон о домашнем насилии (подробнее)

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:

Оксана Пушкина о жертвах домашнего насилия: Мы живем в мире, где можно бить баб и детей

Зампред Комитета Госдумы по вопросам семьи, женщин и детей Оксана Пушкина рассказала, как ей угрожают из-за работы над законопроектом о домашнем насилии (подробнее)

Закон о домашнем насилии: защитит или окончательно разрушит семью?

В эфире программы «Доживем до понедельника» Радио «Комсомольская правда» Максим Шевченко и Тина Канделаки обсуждают со слушателями и экспертами закон о домашнем насилии, который может быть принят в России (подробнее)

Николай Стариков: Закон о домашнем насилии позволит выселять зятю выселять тещу из дома, если она на него кричит

Владимир Ворсобин и публицист Николай Стариков в эфире Радио «Комсомольская правда» поговорили о новой версии законопроекта о профилактике домашнего насилия и о том, какие опасности он таит (подробнее)

Максим Шевченко: Не понимаю, зачем нужен еще один закон о домашнем насилии

Валентин Алфимов и Максим Шевченко обсуждают в эфире Радио "Комсомольская правда", если все итак против домашнего насилия, зачем принимать отдельный закон (подробнее)