Образование с акцентом: Готовы ли школы учить детей, которые не говорят по-русски

В некоторых российских школах учится более 30 процентов нерусскоязычных детей.

Фото: Олег РУКАВИЦЫН

«В одном классе может быть восемь-десять таких учеников: русский плохо понимают, еще и матерятся, потому что у них дома так принято, собираются в стайки. Девочки-мусульманки носят хиджаб. Учитель должен быть семи пядей во лбу, чтобы осваивать программу с учащимися настолько разного уровня», - сетует знакомая учительница из московской школы.

Проблема детей-мигрантов в российских школах серьезная и актуальная, и существует не менее десяти лет. Уже и президент поднял этот вопрос, и Минпросвещения. Говорили, что количество иноязычных учеников в наших школах должно быть таким, чтобы они могли адаптироваться к российской языковой и культурной среде. Обещали специальную программу обучения. Но пока в сухом остатке - москвичи забирают своих детей из классов, где много мигрантов, готовы хоть через весь город возить в другую школу, даже в платную.

Чем помочь нашим школам? Об этом говорим с Маргаритой Николаевной Русецкой - ректором Государственного института русского языка имени А. С. Пушкина.

ШКОЛЫ ПО ИЗУЧЕНИЮ ЯЗЫКА ПРИЗНАЛИ НЕСОВРЕМЕННЫМИ

- По данным вашего института, в некоторых школах таких ребят до 30%, то есть треть. И учитель вместо того, чтобы учить по школьной программе, вынужден этих детей адаптировать к нашей жизни. Что делать?

- Это усредненная цифра. В районах компактного проживания диаспор детей мигрантов в школах значительно больше, чем треть. Проблема очень актуальная. Были варианты решения. В 2006-м в Москве работали школы русского языка - учреждения дополнительного образования, где дети мигрантов изучали язык, наши культурные традиции, что очень важно, и только потом приходили в общеобразовательные школы. Эта модель была признана, скажем корректно, несовременной и неэффективной. Вся система образования равняется на систему оценки, проверки. И если такой системы нет, если при поступлении в школу никто не проверяет, насколько ребенок готов к освоению образовательной программы на русском языке, то, конечно, зачем родителям тратить время для того, чтобы изучать русский язык в этих школах?

- Добавим, что посещать такие курсы не было обязательным требованием, в итоге деньги потратили, а ходили единицы. Родители все равно отдавали детей в школу неподготовленными.

- Вы правы, по-разному было. Однако в этих школах были наработаны эффективные методики.

- Что делать учителю, у которого часть класса плохо говорят по-русски или вообще не понимают?

- Разработан пакет рекомендаций, есть специальные электронные ресурсы. Осенью прошлого года мы помогали крупной московской школе «Покровский квартал» организовать работу с такими учениками. Провели речевую диагностику детей, обучили педагогов и даже прикрепили к школе наших магистрантов. Через два месяца учителя нам звонили, радовались: мол, ученики были замкнутые, на уроках никогда не поднимали руку, не отвечали и вдруг по-русски заговорили – чудеса. Это пример того, что правильные методики дают хороший результат. Рассказали об этом опыте на селекторе с директорами всех столичных школ, предложили помощь. Знаете, сколько откликнулось?

- Пять?

- Четыре! И это Москва, где самые продвинутые управленцы! Еще одна школа обратилась на днях сразу после выступления президента. Надеемся, что теперь, когда руководство страны поставило задачи по решению проблемы, что-то изменится.

Проблема детей-мигрантов в российских школах серьезная и актуальная, и существует не менее десяти лет.

Фото: Мария АНАНОВА

СЧИТАТЬ, СКОЛЬКО ВЫБИЛОСЬ В ОТЛИЧНИКИ

- Нужно включить в мониторинг школ данные по детям мигрантов: сколько пришло учеников, не говорящих по-русски, сколько из них потом показали хорошие результаты на ОГЭ и ЕГЭ, - продолжает Маргарита Николаевна. - Это ведь такой же успех для школы, как и победы на олимпиадах.

- Ну пока вместо того, чтобы адаптировать этих детей, ввести в нашу культуру, создают мигрантские школы. А местное население забирает детей, поскольку уровень образования сразу падает.

- К сожалению, родители пока только так могут обеспечить своему ребенку право на эффективную образовательную среду.

- А вы можете обучать учителей начальных классов и предметников работе с разношерстным классом?

- Умение работать в полиэтническом, полилингвальном классе - особая профессиональная компетенция. Обучать этому должны в педагогических вузах. У нас в институте тоже открыты курсы для педагогов, работает портал «Образование на русском», где есть раздел «Русский для наших детей». Сотни тысяч людей этими ресурсами пользуются. Обучение русскому как иностранному должно начинаться в системе дополнительного образования, а потом продолжаться на уроках в школе.

УЧИТЕЛЯ НЕ ВСЕ ГОВОРЯТ ПО-РУССКИ

- Есть еще одна проблема – регионы, где дети учатся на национальном языке и не знают русский. И это граждане России. Как с ними быть?

- Вот конкретный пример. Мои студенты ездили в Якутию. Вернулись удивленные: буквально несколько школ с русским языком обучения, остальные с якутским. Старшеклассники плохо говорят по-русски, писать могут с трудом. И это не мигранты, а наши ребята. Десять лет назад озвучивали такие цифры: в некоторых регионах 10-15% населения не говорили на русском языке. Они его вообще не знали и указывали это в анкетах. Думаю, ситуация не улучшилась.

- А если дети из таких регионов в вуз захотят поступать? Им ведь придется ЕГЭ на русском сдавать.

- Да, у нас по закону высшее образование реализуется на русском языке. И вы очень точно подводите к вопросу равных прав выпускников школ в части трудоустройства, ориентации на рынке труда, получения дальнейшего образования. А ведь есть регионы, где дети обучаются на родном языке вплоть до одиннадцатого класса, хотя закон разрешает реализовывать образовательные программы на национальных языках только до девятого. Могут ли они конкурировать с ребятами, которые изучали все предметы на русском?

- Я понимаю, что речь идет о поселках, где просто нет учителей русского языка.

- Пять лет назад мы проверяли учителей в Северо-Кавказском федеральном округе. Нашлось 130 человек, которые русским языком вообще не владели.

- Это были учителя русского языка?

- Учителя начальных классов и русского языка из разных школ. Не из национальных. Нам тогда даже профессионалы не верили, говорили, что это неправда. А в 2017-м нарушения подтвердили прокурорские проверки: ограничение часов на изучение русского языка, замена на уроки по другим предметам на национальных языках. Тогда многие потеряли должности, и президент четко сказал: знание русского языка, владение им – в зоне персональной ответственности губернаторов. Мы многонациональная страна, многоязычная, мы этим гордимся. Но русский язык – это наш приоритет и фактор национальной безопасности.

Нужно включить в мониторинг школ данные по детям мигрантов: сколько пришло учеников, не говорящих по-русски, сколько из них потом показали хорошие результаты на ОГЭ и ЕГЭ

Фото: Алексей БУЛАТОВ

МНЕНИЕ ПЕДАГОГА

«Всех принимаем и учим, как умеем»

Учитель начальных классов ГБОУ «Школа № 199» г. Москвы Анна Литягина пишет в блоге о наболевшем:

«При оценке работы (аттестации) учителя никого не интересует стартовый уровень учеников, условия их обучения.

Классные руководители ежегодно заполняют социальный паспорт класса. Там есть графа «Национальный состав класса», но нет графы «Не знают русский язык». Такая статистика не ведется.

Нет учебников русского языка как иностранного, учебных пособий, методик, часов.

За сложную работу с детьми-иностранцами, не говорящими по-русски, педагогам не доплачивают: в тарификации есть графа «Работа с детьми-инвалидами» и нет графы «Работа с детьми-иностранцами».

Беда еще и в том, что в наших вузах не готовят педагогов, специализирующихся на обучении детей-иностранцев.

Для таких учеников не делают послаблений на экзаменах и контрольных.

Очевидно, что педагог не должен справляться со всем в одиночку, – проблема слишком серьезная и давно требует системного решения даже не на уровне администрации школы, а на уровне Министерства просвещения. А пока мы всех принимаем и учим, как умеем.»