Голодные люди и сытые звери в истерзанном Мариуполе

Фото: Дмитрий СТЕШИН

ДЕТИ ЕЛИ КАШУ НА АСФАЛЬТЕ

Это был первый случай, когда нас хоть что-то улыбнуло в Мариуполе. На въезде в город, дорогу нам перегородила арба, запряженная двумя серыми ослами. Ослы сноровисто расталкивали очередь за бензином. Я выскочил из машины с камерой – куда там! Арба уже свернула с шоссе и попылила по полям в сторону Бердянска. Возможно, животным не нравилась канонада, по-прежнему сотрясающая город. Народ коротко обсудил вторжение ослов и продолжил наполнять тару бензином. Литр – 22 гривны, что примерно соответствует российским ценам, это около 50 рублей. Наливают во что угодно, хоть в чайники, хоть в термосы. Мужичок, заполнявший горючим алюминиевую молочную флягу, так ответил на мой вопрос о марке бензина:

На въезде в город, дорогу нам перегородила арба, запряженная двумя серыми ослами

Фото: Дмитрий СТЕШИН

- Говорят, октановое число в нем все-таки обнаружено. Генератор кряхтит, но работает. На всей улице радость: мы вскладчину бензин берем. Дней на пять хватит…

Добрые люди сказали нам, что подобие мэрии расположится в гипермаркете на въезде в город. Там как раз дошли руки до демонтажа украинских флагов. Гуманитарку уже раздавали сразу с десятка грузовиков, по записи. Но были и «живые очереди» для тех, кто с детьми. Работала столовая. Замурзанные детишки, сидя прямо на асфальте, ели гречневую кашу, ели и захлебывались. Отец говорит им: «Не торопись, горячее!». Никогда этого не забуду.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

В Мариуполь стали привозить и раздавать воду, бесплатно, сразу из десятка цистерн.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Ко мне подошла женщина, назвалась Зинаидой. По ее словам, имущества у нее не осталось, дом сгорел. Только то, что на ней – паспорт в кармашке кофты и золотые серьги. Руки исписаны номерами «гуманитарных» очередей:

- На Никопольской я жила, дом 5/7. Бойцы у меня стояли. Командир погиб, двое ребят – трехсотые. Подъехал танк и с 30 метров дом разбил, а вчера он сгорел полностью. Если можете, помогите найти паренька раненого, он из Крыма, Саша Никонов. Я его выхаживала. Где он может быть?

Зинаидой лишилась всего имущества, ее дом сгорел

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Я развожу руками, мол, только после войны такое можно узнать. Сейчас – никак. Как в подтверждении моих слов, звонкий голос разносится из репродуктора: «Новикова Валентина Ивановна! Вас ожидают слева от центрального входа!». Людей вокруг – тысячи, здесь и в это время, можно потеряться навсегда.

Никакого мэра в гипермаркете нет, нас направляют в «Областную больницу интенсивной терапии», мол, там есть генератор, там и заседает городская власть.

«РУС! СДАВАЙСЯ!»

По жуткой, странной иронии судьбы, будущего мэра Мариуполя Констанина Иващенко мы повстречали в этой же больнице недели две назад (см. репортаж в КП от 24.03 «Мариуполь своими глазами: Живые ждут мира...»)

Тогда в больнице был филиал ада, мертвецов грудами сваливали в пустые палаты, а вокруг кипел бой. Перед больницей бесцельно толпились люди и ждали непонятно чего: еды, эвакуации, новостей. Разговорились с немолодым мужчиной. Я предложил ему сигарету, перехватив взгляд, а он вдруг сказал: «Да я сам сигареты раздаю». Сигареты в Мариуполе и тогда, и сейчас – на вес золота. Я удивился. Оказалось – это бывший депутат горсовета Мариуполя, из редкой для Украины не бандеровской партии «Оппозиционная платформа – за жизнь» (недавно Зеленский и ее закрыл), бывший директор «Азовмаша». Не сбежал, остался в родном городе! Нашел через знакомых в Донецке (все-таки одна область, кроме последних 8 лет!) каких-то гуманитарщиков, и они привезли в Мариуполь первый груз помощи. Я с коллегами обсуждал эту встречу. Помню, мнения моих товарищей разделились. Одни говорили, что «нужно сажать всех, кто сотрудничал с бандеровцами», другие считали, что новых чиновников и управленцев быстро найти нереально, а проблемы нужно решать срочно, сейчас. Судя по всему, в правительстве ДНР склонились ко второму мнению.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Сейчас в больнице жизнь несколько наладилась. По-прежнему раздают воду, только теперь она не желто-коричневая, а прозрачная. На ступеньках приемного покоя мы встретили ополченца с головой, исполосованной осколками. Угостили сигаретой, закурили. Леша, еще на обезболивающих, эмоционально рассказывал:

- Все, сдвинули их к железнодорожному вокзалу, это самый центр, меня там ранило. Прикинь, орет нам из окна, падла: «Рус! Сдавайся!».

- А вы чего?

- Мы ему на голос аж из шести «Шмелей» задули, такая злоба нас взяла.

- Ты чего не перевязан? Нормально себя чувствуешь?

Вопрос был дурацкий. Поэтому мы подхватили Лешу под руки и повели лечить. В больнице уже появились волонтеры, в таких белых «противочумных костюмах». Они и забрали нашего собеседника.

Никакой мэрии мы в больнице не нашли, не нашли ее и на станции переливания крови. Административные структуры Мариуполя еще не родились. И мы поехали туда, где ранили Лешу. В том направлении – СБУ, Драмтеатр.

БАБУШКА И ГОЛУБИ

На блокпосте нас уже знали и даже припасли нам «интересненькое» - полицейский броневик на спущенных колесах, спрятанный у шиномонтажа. Традиционно, что там дальше, впереди по улице, толком никто не знал. Поэтому мы не ехали, а пробирались, причем старались это делать быстро: наша машина дико виляла, объезжая срезанные осколками провода. Такой провод спокойно пробивает голову или высаживает лобовое стекло. Мы чуть-чуть не доехали до проспекта Мира, я заорал «Стой!» и вывалился из машины. Водитель лишь успел мне заметить, что стоять здесь не стоит... Впереди уже были видны блоки, перегородившие улицу, и солдаты сидят за ними на корточках, крепко прижавшись к бетону. Ситуация была понятна и хорошо слышна. Но, я знал зачем рисковал.

Полицейский броневик на спущенных колесах, спрятанный у шиномонтажа

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Для меня этот снимок, второй зримый символ войны на Донбассе. После Виктории Демченко, «Мариупольской мадонны» (так ее назвали в народе, я писал о ней в «КП»). Вокруг все гремит, просвистывает, как здесь говорят – «летит шальняк», шальные пули. А на лавочке греется на солнце мариупольская бабушка. Пришла в любимый сквер, намерзлась в подвалах. Надела на себя все, что было. Я спросил: «Бабушка, вы в порядке?» и услышал ответ:

- Жива, жива, не буди, сынок…

Бабушка выбралась из холодных подвалов на солнышко и ей плевать, что вокруг идет бой

Фото: Дмитрий СТЕШИН

У ног дремлющей старушки валялся неуставной кевларовый шлем. Я подхватил эту каску: месяц бегал под обстрелами в шерстяной шапочке и лишь недавно заполучил на прокат чужой шлем, который было бы неплохо вернуть, рано или поздно.

Шлем очень крутой и дорогой, к сожалению, "Бабай" этот был микроцефалом

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Как выяснилось из подписи на ремешке, шлем этот принадлежал "азовцу" с позывным "Бабай". Шлем очень крутой и дорогой, сделан в Германии в 2014 году. К сожалению, "Бабай" этот был микроцефалом, мне его каска налезла только на колено... Или это был подросток из «азовюгенда», поэтому такой крошечный размер? Загадка.

За искалеченным "Смерчами" сквером с бабушкой чудом уцелела скульптурная композиция - "голуби Мира", такие идиотские угловатые птицы, надетые на железные палки. Идиотские на фоне творящегося вокруг. Причем на голубях этих ни следа от осколочков, хотя вокруг все размотано и посечено. Сразу за проспектом Мира идет бой, такая злая ирония!

Впереди уже были видны блоки, перегородившие улицу, и солдаты сидят за ними на корточках, крепко прижавшись к бетону

Фото: Дмитрий СТЕШИН

ПАРТИЗАНЩИНА И ВЕЛОСИПЕДЫ

Один из бойцов, укрывавшийся за бетонными блоками, перебежал к нам поболтать и стрельнуть неизбежную сигарету. Мы спросили, почему, судя по месту боя, линия фронта сдвинулась назад? Наши отступили?

- Да нет, наоборот к порту подходим. Нацики что удумали, - рассказывал боец, жадно затягиваясь цигаркой. - Днем мы решаем, что квартал зачистили, все. А они находят местных в подвалах и собирают у них ключи от квартир. Говорили, что прямо целую наволочку собрали, все ключи подписывают, чтобы не путаться. Выбирают квартиры с хорошей дверью – все же двери ломать просто офигеешь! Потом, в этих квартирах днем гасятся, а ночью выползают и начинают тут шастать, типа партизаны городские. Местные не захотели им ключи сдавать, так они в подвал гранату газовую кинули, и женщина-астматичка задохнулась.

К нам подошел мужчина с велосипедом, он приехал навестить дочь с другого конца города. Велосипедистов в Мариуполе теперь, как в Ханое в лучшие годы. Для примера, сходить за гуманитаркой - это часа два-три пешком. После месяца сидения в подвалах не каждый и дойдет. Велосипедист оказался инженером с «Азовстали» и подтвердил, что продукты завозили на завод грузовиками еще с 2016 года. Сам он живет недалеко от главной проходной, рядом с зоопарком. И в зоопарке остались звери – он слышал, как они жутко выли во время обстрелов. Сейчас боев в районе нет, линия фронта проходит уже за проспектом Металлургов, то есть, по границе завода. Мы поворачиваем назад, в противоположный конец Мариуполя.

В районе зоопарка было действительно тихо. Вход разбит 120-мм миной

Фото: Дмитрий СТЕШИН

ВРЕМЯ - МОСКОВСКОЕ!

В районе зоопарка было действительно тихо. То есть, никто не рубился и не прилетало. В ворота положили 120 миллиметровую мину, очень точно. Зачем – непонятно. Нам открыл директор Савелий Вашура:

- У меня много зверей погибло. Погибли верблюды все, леопарда-девочку порвало, страусы, 5 штук, тоже нет. Ламы все погибли. Но вот хищники практически все на месте.

Звери ни в чем не виноваты. Теперь голодная смерть им не грозит

Фото: Дмитрий СТЕШИН

Спрашиваем, самое логичное:

- Помощь с кормом нужна?

И тут директор нас удивляет. Никаких проблем нет – завезли и из Донецка, из России. Звучит странно – люди голодают, а у зверей все в порядке! Первая мысль была, что это какая-то девиация, типа 20 кошек в однокомнатной квартире. Но, поразмыслив, пришел к выводу: милосердие. Звери ни в чем не виноваты. Каждого из нас можно обвинить в произошедшем. Вот я, например, писал недостаточно огненные заметки про Донбасс, недоработал и допустил косвенно вот этот кошмар. И только невиновность зверей, да и детей, пожалуй, это чистый абсолют, неоспоримый.

Обошли зоопарк. Звери либо спокойно нас рассматривали, либо, как мишка, хотели общения. Медведь просовывал кожаный нос между прутьев решетки, сопел и не уходил. Не рычал, когти не показывал. Я поговорил с ним. Сказал, что все закончилось, почти. Медведь был – само внимание. Я видел такое: лютых сторожевых псов, брошенных хозяевами под обстрелами. Псы эти рвали цепи и ошейники, и шли к людям. И жили с ними по-доброму.

Медведь был – само внимание.

Фото: Дмитрий СТЕШИН

На обратном пути наткнулись на отголосок старой, но очень громкой провокации. У обочины стоит брошенный и побитый бронированный джип ОБСЕ. В середине февраля миссия ОБСЕ покинула Донецк, что вызвало зловещую панику в городе. Как оказалось, через Россию они заехали обратно на Украину и осели в Мариуполе. Там «Азов» быстро отнял у европейцев их бронированные джипы для военных целей. После чего, наблюдатели сбежали и из Мариуполя. А может, у них была такая задача – помочь «Азову» броневиками? В любом случае, победу эти броневики не принесли.

У обочины стоит брошенный и побитый бронированный джип ОБСЕ

Фото: Дмитрий СТЕШИН

На блокпосте читаю вслух надпись мелом: «Комендантский час с 22.00. Время – МОСКОВСКОЕ!». Кстати, время в Мариуполе стало московским само по себе, без войны, после перехода Украины на «летнее время», час разницы исчез. Думаю, так и будет всегда.