«Я предавала тебя с ясным взглядом»: Любимая жена Жерара Филипа скрывала от него, что он умирает

Жерар Филип на трибуне стадиона "Динамо" во время товарищеского матча по футболу между командами СССР и Франции

Фото: фотохроника ТАСС.

Французы, говоря о Жераре Филипе, прежде всего вспоминают его голос. Филип владел им, как мало кто из актеров; голос мог казаться и бархатным, и прокуренным, и резко-металлическим, а его смех - и детским, и дьявольским. Благодаря голосу он мог днем играть на съемочной площадке князя Мышкина, а вечером в театре Калигулу. К его биографии, написанной Жераром Боналем, в качестве обязательного приложения шел диск с аудиозаписями - отрывками из лучших ролей. Рассказывают, что, когда Жерар в 17 лет окончил школу и мать отвела его к своей знакомой, актрисе театра «Комеди Франсэз» - ну, чтобы та посмотрела и сказала, стоит ли мальчику пробовать себя в качестве актера, - знакомая сразу же была потрясена именно его голосом. И еще эмоциональностью.

С актерской карьерой у него все сложилось достаточно гладко

Фото: EAST NEWS

Советские зрители голоса Филипа никогда не слышали, все его фильмы выходили у нас в дубляже. Однако той самой эмоциональности, в сочетании с романтической внешностью, хватило, чтобы он стал любимым актером целого поколения. Он умер, не дожив нескольких дней до 37-летия, в самом конце 1959 года, от рака печени, развившегося необыкновенно рано и необыкновенно быстро. Его смерть стала шоком и для Франции, и для СССР - таким же, каким для американцев смерть Джеймса Дина и Мэрилин Монро. Для французов Филип и сегодня остается примерно такой же легендой, не успевшей состариться. Тот же Бональ говорил, что популярность Бельмондо, Делона или Депардье никогда и близко не могла сравниться со славой Филипа в 50-е; он был живым воплощением целой страны, а такое не забывается.

Французы, говоря о Жераре Филипе, прежде всего вспоминают его голос

Фото: GLOBAL LOOK PRESS

БОЕВАЯ НУМЕРОЛОГИЯ

Жерар Филип родился 4 декабря 1922 года в Каннах. Его бабушка по материнской линии была эмигранткой из Праги, очень удачно вышедшей замуж за кондитера из Шартра. А отец Жерара был вполне успешным юристом, владевшим к тому же несколькими отелями. В 30-е годы он связался с ультраправыми, потом поддерживал нацистов, и после войны был приговорен к смерти - пришлось скрываться от гнева соотечественников во франкистской Испании. (Сейчас биографы считают, что он не совершал во время войны преступлений, в которых его обвиняли - просто враги пытались свести с ним счеты). Интересно, что Жерар, симпатизировавший коммунистам и однажды назвавший Ленина величайшим человеком ХХ века, одновременно всю жизнь старался помогать отцу и навещал его в Барселоне, где он преподавал французский. А еще постоянно навещал в тюрьме своего крестного отца Поля Мариона, который был министром информации при профашистском режиме Виши.

Oн был живым воплощением целой страны

Фото: EAST NEWS

С актерской карьерой у него все сложилось достаточно гладко. Отец, правда, хотел, чтобы Жерар тоже стал юристом, но мать была не такой занудой (увлекалась ясновидением, нумерологией, спиритическими сеансами) и полагала, что актером быть тоже очень хорошо. Впервые на сцену юноша вышел в 19 лет, в постановке, которая шла в казино его родного города. Мать настояла, чтобы Жерар добавил к фамилии букву «e» - не Philip, а Philipe, чтобы всего в имени и фамилии было не 12, а 13 букв. Она считала, что это ключевой элемент успеха. И не ошиблась: уже через год Жерар выступал в Париже, произведя на публику ошеломительное впечатление в пьесе «Содом и Гоморра». Директор театра, посмотрев на юного актера, заявил, что учить его ничему не надо (он, тем не менее, записался в Национальную академию драматического искусства, где стал одним из первых учеников).

Князь Мышкин стал его первой большой киноролью, но вряд ли лучшей. Не беда: за «Идиотом» (1946) последовало множество заметных фильмов. «Дьявол во плоти», «Пармская обитель», «Карусель», «Ночные красавицы», «Большие маневры», «Красное и черное»… Конечно, на первом месте для многих так и остался «Фанфан-тюльпан», фильм, благодаря которому Филип стал большой международной кинозвездой. Уже в 1955-м он вышел в СССР, а в октябре того года Жерар приехал в Советский Союз на Неделю французского кино.

Конечно, на первом месте для многих так и остался «Фанфан-тюльпан», фильм, благодаря которому Филип стал большой международной кинозвездой

Фото: EAST NEWS

«Я ПРЕДАВАЛА ТЕБЯ С ЯСНЫМ ВЗГЛЯДОМ»

Рассказывают, что вокруг гостиницы, где он жил, собирались целые толпы. Какой-то электрик подарил Филипу орденскую планку, которую отвинтил со своего пиджака. Актер вышел на поле стадиона «Лужники», чтобы сделать первый удар в матче между сборными Франции и СССР. (Матч закончился вничью, со счетом 2:2). Филипа и других членов французской делегации возили по всей Москве, подняли на один из самых высоких этажей недавно построенного МГУ, чтобы показать панораму столицы. А потом еще свозили в Ленинград и в Киев. В общем, визит прошел триумфально.

Советские режиссеры Григорий Александров, Сергей Герасимов и актер Жерар Филип

Фото: фотохроника ТАСС.

В СССР Жерар приехал со своей женой Анн. Встретил он ее в 1942 году, когда ему было 19 лет, близкие отношения у них завязались в 1946-м, а поженились они еще пять лет спустя (она была замужем, и ей долго пришлось ждать развода). У Жерара и Анн родилось двое детей. И они старались не рассказывать о личной жизни журналистам, справедливо полагая, что счастье любит тишину. Только после смерти мужа Анн написала о нем книгу; это жутковатое чтение, потому что речь там идет главным образом о последних днях жизни Филипа. И об ощущениях его жены, которая знала, что муж умирает от рака в терминальной стадии (а он не знал: думал, что ему сделали операцию по поводу абсцесса в печени, все прошло успешно, и он идет на поправку). После операции он прожил всего 20 дней. «Я могла быть спокойна: ты ни о чем не догадываешься. Выражение моего лица и моя улыбка не изменились. Движения - тоже. «В марте я вернусь к работе, - сказал ты и добавил: - Я счастлив». Мне показалось, будто меня хлестнули бичом. Я предавала тебя с ясным взглядом, который впервые лгал тебе. Мне было стыдно, но я делала это, потому что вдруг оказалось, что нечто более сильное, более властное, нежели честность, которая раньше была для меня превыше всего, побуждала меня поступать так…»