Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+7°
Boom metrics
19 октября 2009 9:50

Александр Любимов в гостях у "КП"

Александр ответил на ваши вопросы и рассказал о своем новом проекте - молодежном сериале "Барвиха" (ТНТ) 19 октября.
Источник:kp.ru

Автор культовой программы "Взгляд", амбициозного проекта "Имя России", а теперь еще и создатель сериала нового поколения "Барвиха", премьера которого состоялась в начале октября на канале ТНТ.

Александр Любимов ответил 19 октября.

Предлагаем фрагменты трансляции и стенограмму.

Ведущая - Марина СУРАНОВА.

- Здравствуйте. Сегодня у нас в студии заместитель генерального директора канала «Россия», известный телеведущий, а теперь еще и продюсер известного сериала «Барвиха» на ТНТ - Александр Любимов.

Замечательный сериал. Он нетрадиционный, совсем не такой, как у нас обычно делают сериалы. Многосерийный фильм скорее. Идея его создания была ваша?

- Идеи в воздухе витают. Мне кажется, всегда интересно исследовать душу молодого человека, когда он рвется с цепи от родительского патернализма и хочет в жесткую взрослую жизнь, попробовать все по-настоящему, но пока еще он не способен. Он не готов идти ни на какие компромиссы или уступки, которые от него требует жизнь.

- Сериал «Барвиха» называют историей о расслоении общества. Начало этого расслоения происходит уже в школе. Вот совершенно ведь разные люди – эти городские, и с Рублевки.

- Это реальность нашей жизни. Мне кажется, и в нашем сериале, и в жизни не зависит качество человеческой души и отношений от того, богатый человек или бедный. Нельзя сказать, что люди общаются сословиями, это было когда-то, в XVII-XVIII веках, сейчас такого нет. Люди общаются, потому что им друг с другом интересно. И это часто не совпадает с их социальным статусом. И в нашей школе, как и в обычной жизни, подростки легко преодолевают эти предрассудки. Важнее, кто кого любит, кто кому симпатичен, что делать дальше после школы, как реагировать на то, когда близкий тебе человек оступился, был слаб. Тебе соблазнительнее сказать, что он тебя предал, чем остановиться и все-таки найти в себе силы продолжать его любить и прощать. Это же вечное, и не зависит от количества денег, которые у тебя в кошельке.

- А вы ведь Александр тоже были не простым школьником.

- А из чего вы делаете такие выводы?

- Я посмотрела вашу биографию, у вас отец работал в разведке и вы учились в Гарварде и МГИМО. - Сначала я учился в интернате, где мне было очень тяжело, потому что я был самым маленьким в классе. Ночью царствовали шестиклассники, а я был еще в первом, мне было очень нелегко. А потом я учился в средней школе № 610 на улице Сретенка.

- Какой-то герой в сериале на вас в детстве больше других похож?

- Производство сериала – это труд очень большого количества людей. Актеров в значительной степени одухотворяет режиссер или режиссеры. Они в большей степени являются проводниками тех идей, которые заложены в сценарии и формируют тот или иной образ актера. Валера Тодоровский сказал в одном из интервью, что продюсер – это представитель телезрителя на площадке. Я, скорее, голос потребителя.

- Народа.

- Так нельзя сказать. Я пытаюсь регулировать процесс так, чтобы авторская творческая мысль, которая всегда может и у режиссера, и у актера взять верх над общим замыслом, чтобы она не превалировала, а органично вписывалась в общий контекст.

- Ваши друзья, коллеги смотрят сериал. Что они говорят?

- В профессиональной среде отношение очень позитивное. Потому что он сделан очень качественно. Мы его называем сериалом нового поколения. В таком качестве очень мало что можно увидеть сегодня на отечественном телевидении. Что касается подростков, могу ориентироваться на своих детей. Кому-то нравится, кому-то не нравится.

- У вас три сына и дочь. Чем они занимаются?

- Они учатся.

- Где?

- В школе.

- Они себя узнают?

- Что-то общее есть.

- Вы вместе смотрите?

- Пытаюсь их заставлять, чтобы получить реакцию, вернее, предлагаю посмотреть.

- Вы сказали, что главный герой сериала «Барвиха» - это душа современного подростка. Что вы вкладываете в это понятие?

- Сомнения, поиски. В этом возрасте человек формируется и сталкивается с новыми для себя ощущениями. Подростковая сексуальность, растущая внутри взрослость. Проблемы с родителями. Непонимание, когда тебе кажется, что они тебе чужие люди. Проблемы с учителями, когда тебе кажется, что они к тебе несправедливы. Твои товарищи, когда тебе кажется, что они тебя предали, обманули, недостаточно внимания уделили тебе в своей душе. Это все проблемы взрослого человека, но во взрослом возрасте человек переживает это просто иначе. А подростки такие открытые, наивные. Просто просятся на экран.

- Во время съемок сериала проходили консультации с подростками, они подсказывали, как и что сделать, читали сценарий?

- Да, вообще в нашем деле любой контакт с потенциальными зрителями хорош, потому что, даже если ты в чем-то очень уверен, то, услышав иную точку зрения, можешь либо укрепиться в своей, точнее для себя сформулировать, почему ты прав, либо засомневаться в собственной правоте. И плюс такая специфическая среда. Впервые делается сериал про жизнь молодых людей. Новое всегда сложно для режиссеров, сценаристов. Встречались со школьниками, в школы ходили, общались, показывали им сценарий. Слушали их критику. Я выступал в школе, где у меня дети учатся.

- Съемки проходили даже в ночных клубах.

- В лучших ресторанах города, в лучших ночных клубах. Там у нас потрясающие костюмы. У нас был очень хороший художник-постановщик. А еще нам помогла компания «Подиум», которая делает эксклюзивную одежду, в том числе для подростков. У нас потрясающая коллекция, одежда для девочек в особенности. Это тоже производит впечатление на аудиторию. Машины – «Астон Мартин», «Бентли», «Роллс-Ройсы». Без этого жизнь на Рублевском шоссе представить тяжело.

- Главная ваша работа на канале «Россия». Сейчас там идет «Исаев». Вы – еще к тому же сын разведчика. Хотелось бы узнать ваше мнение, как вы оцениваете этот сериал?- Во-первых, Юлиан Семенович Семенов, я был с ним знаком, очень яркий человек. Я счастлив, что мне так повезло в жизни, что я успел его застать. Один из ярчайших советских, но при этом очень несоветских, очень выдающихся писателей своего времени, который писал не что-то такое авторское, а именно то, что могло быть востребовано большим количеством людей, как это и было. Он был невероятно популярен. И те 8 серий «Бриллиантов для диктатуры пролетариата», и «Пароль не нужен», это произведения, которые миллионы людей читали, влюблялись в этого героя. А «17 мгновений весны» - это само собой. Я, конечно, смотрю. Там удивительная игра актеров. «Бриллианты» сложновато написаны. Очень вязко. Там много героев. Может быть, Страхов немножко потерялся, потому что много героев. Там очень яркие герои рядом с ним. Но вот сейчас «Пароль не нужен» начинается. Это история Исаева – время, когда он первый раз встретится с той женщиной, которая позже станет его женой, с которой в кафе «Элефант» герой Тихонова потом встречается, помните?

- Интересно, какая она была молодая - эта женщина…

- Вот, вы это все увидите, если будете сегодня смотреть. Я с очень большим уважением отношусь к труду Сергея Урсуляка. В моем внутреннем ощущении он занимает очень важное место. Потому что большое количество талантливых людей в России, как правило, используют обстоятельства судьбы, чтобы через кино проявить свою яркую индивидуальность. И редко думают при этом о зрителе. Так называемый арт-хаус. Я не считаю, что это перспективное вообще в России направление. Мне кажется, настоящее масштабное русское кино вырастет из массовой культуры, а не из арт-хауса. Потому что в арт-хаусе, на мой взгляд, в основном люди не очень ответственные, они не боятся аудитории, они не хотят ей рассказать что-то. Не хотят говорить на том языке, на котором аудитории это понятно. Кстати, европейский арт-хаус более дисциплинированный. Французы, я уж не говорю об испанцах, они делают очень лиричное, очень тонкое, но народное кино. Они ищут диалог с аудиторией. Не всегда его находят, но пытаются. У нас с этим, мне кажется, пока все не очень. А Урсуляк как раз уникальный человек. Он делает авторский продукт, но ему интересно, чтобы это оценили миллионы. Ему совершенно неинтересно сделать что-то, чтобы ему сказали люди его круга, эстетствующие представители московской интеллигенции, как это тонко. Ему очень важно, чтобы миллионы людей это смотрели. При этом он умудряется делать это авторски. «Ликвидация» вообще новый этап сериального продукта в России. «Исаев» - это следующий уровень. Вообще это удивительный мастер. Я с невероятным трепетом и интересом отношусь к тому, что он делает.

- У нас много вопросов от читателей. Вот один из них. Борис спрашивает: «Политическая журналистика в России умерла? Сегодня может ли возникнуть программа, подобная «Взгляду»? Или ее время безвозвратно ушло?

- В современном прочтении «Взгляд» мог бы быть программой, которая в некотором смысле анархистская по отношению к современным ценностям – к коммерциализации, к безудержному потреблению, которым охвачена сегодня Россия. Будет ли это популярно, не знаю, потому что вкусить все это еще нужно, еще не прошел тот порог, когда будет создана новая культура, более сдержанная, более скромная. Сегодня каждый человек, если ему удалось купить «Рено Логан», уже чувствует себя олигархом в своем маленьком окружении. Ему это важно. Это нужно понимать. Что касается политической журналистики, очень трудно журналистам сегодня поспевать за тем, что делает правительство. Особенно когда нет ни одной оппозиционной силы, которая могла бы представить такую программу, которая бы удовлетворила хоть кого-то. И в этом есть специфика момента. Что сегодня нет ни одной силы в обществе, которая реально может что-либо противопоставить тому, что делает правительство. Что-то покричать по поводу того, что «Путин – фашист!», они могут. Или в какой-нибудь газете публиковать статьи, которые совершенно не соответствуют действительности, тоже могут. А реально противопоставить политическим и экономическим реформам всерьез какую-то программу… сегодня такой политической силы, на мой взгляд, нет. Очень трудно журналисту в такой ситуации. Журналист же не сам по себе политик, который двигает политику, он, скорее, освещает. Он берет что-то из той среды, в которой сам обитает.

- Не дороже Токио.

- Конечно, в Москве можно жить и за не очень большие деньги. Но по сравнению со страной и общим уровнем развития нашего государства город довольно дорогой. Почему? Почему вода в дорогих ресторанах, куда я хожу, всегда стоит 200 рублей? Я считаю, что это невыносимо дорого. Почему нельзя в хорошем ресторане хлеб советский, как в магазине «Копеечка», получить? Масса примеров. Почему вода газированная всегда иностранная в ресторане? Про магазины, про торговлю автомобилями. Про весь тот мир, который вокруг нас создан. И просто разбираться, почему это стоит столько, что тебе за это доставляют. Почему ты страхуешь имущество, а когда что-то произошло, страховая компания исчезает с горизонта. Я недавно купил дорогой телефон «Нокиа», он не работает, я не могу с ним ничего сделать. Ни продать обратно, ни поменять. Я должен идти с ним в суд. Я туда вбил телефонную книжку и он перестал работать. Возможно, книжка слишком большой оказалась. Я этого не знал, когда мне его продавали. Сделали экспертизу. Экспертиза сказала, что телефон работает. Но лично я как потребитель в течение недели прошу: верните мне деньги. Это невозможно, я должен с ними судиться. Это значит нанять адвоката, который меньше тысячи долларов мне стоить не будет. Бессмысленно судиться. Вот так меня обманывают, по сути. Вот чем может заниматься современная журналистика. Когда есть либеральное правительство, которое за десять лет решило проблему с войной, в два раза уменьшило бедность, при том, что у нас порог бедности очень невысокий… Очень трудно противопоставить этому какую-то более или менее осмысленную программу, чтобы не выглядеть идиотом или клоуном.

- Вопрос от Ирины: Для моего поколения 40-летнийх вы являетесь кумиром, героем нашего времени. Очень хотелось бы узнать, в чем вы видите отличие нашего поколения от нынешнего? Есть ли будущее у этого поколения? Как вы относитесь к сильным, умным и красивым женщинам и почему их порой боятся сегодняшние мужчины?

- У меня есть близкие друзья в разных поколениях – и старше меня, и мои ровесники, и моложе меня. Мне кажется, современный человек устроен настолько сложно, что его нельзя объединять ни профессионально, ни в поколенческие группы. Люди все очень разные. Поэтому я просто не отвечу на ваш вопрос.

- Наверное, сорокалетние более вдумчивые? Молодые – более поверхностные?

- И мы были такими же в 20 лет, это нормально. Человек с годами становится мудрее и умнее. В этом суть той жизни, которую он проживает. Что касается сильных женщин, у меня в основном работают женщины. Они более стрессоустойчивы, с ними всегда все лучше получается в плане работы.

- Говорят, вы больше брюнеток любите, чем блондинок?

- Не знаю. Если актрис, то в зависимости от роли. Если ведущие, то зависит от внутреннего обаяния, насколько его можно передать языком телевизионных коммуникаций.

- Сергей: Как вы относитесь к цензуре на телевидении? Философски?

- Цензура не имеет отношения к современной жизни. Большое телевидение – государственное или полугосударственное, квазигосударственное, три типа, три основных федеральных канала, безусловно, они очень связаны с российским государством как таковым. Насколько они пропагандируют или рассказывают, это вопрос очень специфический. Просто его нужно конкретно обсуждать, где и когда нарушались чьи-либо права. Пожалуйста, если бы существовала цензура, если бы всех волновал, как Сергея, этот вопрос, наверное, рейтинги Рен-ТВ были бы чудовищно выше, чем рейтинги Первого канала, «России» или НТВ. Но это не так. Значит, большинство населения страны именно так и воспринимают происходящее. Или это созвучно тому, что люди думают. Могут сказать: то, что вы показываете, то они и думают. Это не так. Так же мы показывали Горбачева, Ельцина. И результат на выборах как всегда разный.

- Вас по-прежнему узнают на улицах?

- Да.

- Раньше вы были секс-символом просто.

- Секс-символ – это хорошо. Но мне кажется, людей объединяет что-то большее, чем просто секс. Секс – это интересно одну ночь, скорее подростковое чувство.

- А вы часто выходите в народ? В метро ездите?

- Иногда езжу в метро с детьми. Для них это как бонус. Они привыкли ездить на машине, а им хочется больше общаться с людьми, жить в городе.

- Какие проекты следующее? «Барвиха» пользуется популярностью. Что будет еще?

- Такого же не будет. Я делаю разное. Когда сделаем… Знаете, нарекламируешь, а потом чего-то не получается. И люди, которые тебя слушали, остаются в недоумении. Я не люблю оставлять людей в недоумении. И вообще не очень комфортно себя чувствую в режиме постоянной саморекламы. У меня для этого нет необходимости и желания.

- Роман: Какие у вас сейчас отношения с бывшими соратниками по программе «Взгляд»? Особенно с директором ОРТ?

- Вы имеете в виду Эрнста? Ровные отношения. Таких близких отношений сейчас нет. Конечно, когда работал первым заместителем директора Первого канала, у нас были более близкие отношения. Костя во «Взгляде» не очень много сделал, хотя мы тогда были очень близки по духу. Но он сразу начал делать программу «Матадор», которую телекомпания «ВиД» выпускала в эфир. Он всегда стремился делать авторское что-то, свое, а не программу, где много голов, много режиссеров. К сожалению, многих уже нет с нами. Владика убили. Андрюша Разбаш умер недавно. С Ваней Демидовым мы общаемся. С Сашей… общаемся. С Димой Захаровым общаемся. С Сашей Политковским меньше значительно. Давно уже не виделись. Но я в основном живу работой. Поэтому общаюсь с теми, с кем я работаю.

- Правда ли, что Влада Листьева убили из-за денег? Какова в этом роль Березовского, тогда главного акционера ОРТ?

- Я же не следователь, поэтому я не могу точно сказать. То, что я считал необходимым сказать следствию, я сказал неоднократно. Говорят, что следствие закрыли. Думаю, в интересах следствия, чтобы я по этому поводу не очень распространялся. Довольно интимные подробности жизни и нашей, и Владика, и нашего бизнеса. Я не понимаю причин. Потому что та скрытая версия, которая сквозит в вашем вопросе, абсолютно не соответствует той реальности, которая тогда существовала на Первом канале, тогда – ОРТ. Так совпало, что Владик был человеком, который объявил о том, что на Первом канале не будет даваться реклама какое-то время. Многих, кто давал рекламу, для кого это был важный бизнес, это удивило, но не ошеломило. Потому что они про это знали и знали, кто принимает решение. Решения эти Владик не принимал. Он не контролировал финансы Первого канала. Смысла в том, чтобы устранять человека, который не имеет отношения к этому решению, я не вижу. Эта версия, на мой взгляд, очень легкомысленная.

- ТНТ – комедийный канал. И вдруг серьезная «Барвиха». Не боятся, что рейтинги упадут?

- Мне кажется, люди смотрят хорошее, а не обязательно что-то по направлению. Есть юмор, который нравится, сюр, который не нравится. И в лице руководителей ТНТ, которые помогали мне продюсировать этот сериал, я нашел товарищей, которые сказали: да, мы готовы сделать что-то новое, что-то неожиданное, чего до сих пор не делалось. И сделать это по высшему разряду. Как раз с такого рода идеями я подходил к другим каналам, они относились скептически. Вот ТНТ подтвердил статус канала, который идет впереди всего телевизионного прогресса. Мне кажется, в данном случае получилось. Надеюсь, если вы посмотрите, у вас не будет разочарования, что я не ответил за свои слова.

- Что значит – «по высшему разряду»?

- Все вместе. Совершенно новая тема. Сериалов такого рода не делалось. Возможность дать актерам порепетировать, создать уникальный ансамбль актеров. – тоже было очень непросто. Потому что героев много. Снять таким образом, найти все объекты, чтобы было абсолютное ощущение, что это действительно жизнь подростков с Рублево-Успенского шоссе… Лучшие рестораны города, одежда, машины. И то, как это снято. Качество съемок, техническое качество и вкус. Труд большого количества очень талантливых людей. В этом и есть результат.

- Вы как продюсер принимали участие в выборе режиссера?

- Режиссера предложил мой сопродюсер Саша Дулерайн и директор ТНТ Роман Петренко. Предложил Саша Дулерайн. Я с этим режиссером до «Барвихи» не работал. Но я очень доволен. Сейчас будем делать второй сезон «Барвихи». Думаю, мы его даже поинтереснее сделаем.

- Что главное в нем? Что ему понравилось?

- Я так не могу сказать. Это же магия. Определенная тайна. Ее нельзя вот так рассказать. Любой художественный продукт, который ты делаешь, ты его видишь одними глазами, а на выходе он совершенно другой. Потому что его делают и художник-постановщик, и оператор-постановщик, и режиссер-постановщик, и режиссер монтажа, и режиссер на площадке, и актеры, и так далее. Каждый из них вносит частицу своего таланта. Своего, не твоего. Ты видишь это так, но в результате это происходит всегда по-другому, чуть-чуть по–другому. Твоя задача – чтобы это не было совсем по-другому, чтобы это могло не понравиться аудитории. Но в данном случае уникальная магия того, как актеры работают в кадре, это абсолютное ощущение реальности происходящего, переживаний человеческих, очень высокого, изысканного порядка, сделанных не грубо, а так, как это происходит в жизни, вот это тайна, которая создана большим многочасовым трудом актеров вместе с режиссером и режиссерами, потому что их было много.

- Актрисы с Рублевки у вас есть? Которые там жили или родились там?

- Не знаю, может быть.

- Я слышала, что одна героиня жарит яичницу. Актриса жарила яичницу в кадре и чуть не подожгла всю группу. Я подумала: наверняка эта девочка с Рублевки.

- Ну что вы, для того, чтобы выживать на Рублевке, нужно уметь не только жарить яичницу, но и делать очень много всего.

- Вы сами сценарии пробовали писать?

- Постоянно пишу, переписываю, дописываю, критикую. Вы что думаете, продюсер – это…

- Это главный человек. Он может сказать: все, это мне не годится, мне это не нравится. И режиссеру - до свидания.

- Да дело не в этом. Сказать «нет» проще всего. Вопрос – как сказать «да», как создать то, что ты хочешь, как найти людей – единомышленников, как объединить их этим замыслом. Как добиться того результата, который ты сам себе поставил как планку. Особенно делать что-то новое трудно. И это нужно делать деликатно, чтобы не разрушить творческую индивидуальность сценариста, режиссера, режиссера монтажа, актера и так далее. Нет, знаете, если бы было много очень талантливых сценаристов, и все они стояли бы в очереди,.. такого нет. У нас мало вообще воли в творческих людях. Воли делать что-то новое, меняться. Как правило, они довольствуются тем, что делают приблизительно то, что они уже делали. У нас на «Барвихе» та же история. Приходили многие и говорили: ой, у вас такие высокие требования, тема для нас сложная, мы лучше будем писать то, что мы раньше писали. Скорее, ищешь самородков, соединяешь их…

- Личностей мало?

- Мало дисциплинированных творческих людей, которые способны приходить на работу каждый день и выдавать творческий продукт. Находиться в диалоге и хорошо слышать. Вот этих очень мало.

- Андрей: Какой вуз в России лучше всего справляется с подготовкой тележурналистов?

- Я не знаю, поскольку я по образованию не журналист и не теле-, я не знаю. С моей точки зрения, телевидение все-таки не фундаментальная наука типа физики, химии, философии. Мне кажется, любопытство и трудолюбие – это два качества, которые позволяют человеку добиться результатов в любом ремесле. Тележурналистика – это ремесло. Да, есть масса прекрасных книг, есть учебные заведения. Насколько там хорошо готовят, не знаю. Могу вам посоветовать, сейчас во ВГИКе создан новый факультет телережиссуры, я там член кафедры вместе с Роднянским, с Шумаковым, генеральным продюсером канала «Россия». Там замечательная мастерская, которую ведет Алла Плоткина, один из очень известных режиссеров на телевидении. Моя очень близкая соратница, с которой мы делали массу проектов. «Угадай мелодию», например, еще миллион лет назад с Валдисом Пельшем. Она снимала много сериалов. Вот там мы пытаемся построить систему, которая, как нам кажется, даст возможность получить качественных специалистов. Но в любом ремесле важна практика, воля, любопытство, трудолюбие. Многие пытаются, приходя в телевидение, создавать себе некоторые фальшивые ценности. Я часто выступаю перед абитуриентами, школьниками старших классов либо студентами. Как правило, спрашивают: как стать ведущим? И в этом уже заложен парадоксальный, но совершенно пораженческий вопрос. Потому что ведущий – это не профессия на телевидении. Некоторые люди – шоумены. Телеведущий – это актерство. Вы не можете работать 40 минут в неделю. Если у вас еженедельное шоу. Этого недостаточно, чтобы быть человеком такого уровня, способным это делать. Или если вы думаете, что можно просто читать новости, не редактируя эти новости, не работая в коллективе, то тоже вряд ли. Все профессиональные ведущие новостей, я помню, как работал руководителем программы «Время», та же Катя Андреева реально работала. Успевала перед выпуском быстренько накраситься, привести себя в порядок. Но это же не значит, что человек приходит и 30 минут в день читает с экрана информацию, которую ему кто-то написал на телесуфлере. Она работает, она внутри процесса создания телевизионных программ новостей. И это самое главное.

- В курсе ли вы, почему телесериал «Крем» выйдет на телеканале «Россия»? первоначально он был заявлен на ТНТ.

- Это правда, потому что телеканал «Россия» купил этот сериал у телеканала ТНТ.

- Как выбирали актеров для «Барвихи»? Кастинг был серьезный?

- Поскольку 11 героев, вместе они должны создавать ощущение, что они учатся в одном классе. Должна быть внутренняя связь, какая-то энергия, когда он в кадре вместе, зритель должен чувствовать, что они некое единое целое, класс. Поэтому очень долго мы это искали. Эти сопоставления. Актеров триста разных мы отсмотрели, разного возраста. Многих школьников играют совсем не молодые актеры, просто они так хорошо выглядят и настолько органичны в роли 17-летних подростков, что мы не устояли перед их актерской магией и взяли их на роли подростков. Одна героиня на 10 лет старше.

- Это чтобы был жизненный опыт?

- Получилось так, что они настолько точно это делают, создают эту магию детей, которые в жизни что-то знают больше благодаря тому, что родители им больше могли дать, что это просто воздействует очень органично. Невозможно перед этой магией устоять. Точно понимаешь, что это так.

- Веришь им.

- Да, веришь. Хорошее слово. Как Станиславский говорил. Вот им веришь. И не важно, какого они возраста. Ты им веришь.

- А что вы сами смотрите по телевидению?

- Я очень много смотрю. Не могу сказать, что есть любимые программы. Я смотрю много телевидения, потому что это моя профессия.

- А для души что?

- Книги.

- Что за книги читаете?

- Разные читаю. Художественной литературы в последние годы читаю все меньше и меньше. Современную российскую литературу читаю вторично, мне малоинтересно. Читаю только потому, чтобы, что называется, соотнести себя с временем вокруг меня. Интересно, как другие талантливые люди это время изобретают в текстах. Но чего-то такого, что бы меня поразило, пока я не встречал. В том числе, кстати, и заметные художественные произведения европейских писателей. Может быть, такое время. Может быть, я слишком в свое время перечитал много, уже меня это не удовлетворяет. В художественном плане мне перечитывать классику интереснее. Потому что я вдруг открываю, что я читал по-другому, я был другой пятнадцать или двадцать лет назад. Сейчас я по-другому читаю это произведение, я по-другому его понимаю.

- Толстой, Достоевский?

- Да все, что угодно. Возьмите Пушкина «Евгения Онегина». Я прочел недавно, у меня ощущение, что это такое проникнутое глубоким эротизмом произведение, у меня была первая мысль, что его нужно запретить в школе.

- Так же, как и «Преступление и наказание».

- Да, потому что такая энергия. Но потом я стал думать: а почему же, когда я читал это в том возрасте школьном, на меня это не произвело такого впечатления? Потому что человек так устроен – он меняется. Я читаю в основном литературу научную.

- Школа в вашем сериале «Барвиха» - школа «Касталия». Это была ваша инициатива? Ведь это название из книги Германа Гесса «Игра в бисер».

- Нет, это инициатива режиссера. Я считал, что Касталия – это греческая богиня водопадов. К Гессу она попала из греческой мифологии. Потом перекочевала к нам как название школы. Это правда.

- О планах вы не говорите.

- Бессмысленно заниматься саморекламой. Откройте глянцевые журналы, вам кто-то расскажет о планах.

- По последним исследованиям, престиж журналистской профессии резко падает. Почему?

- Я не верю в исследования. Считаю очень опасным просто пользоваться исследованиями, не зная предмета. Очень часто в газетах пишут про то, что каналы соревнуются за рейтинг. Кто-то внедрил журналистам эту мысль, они пытаются исследовать телевидение, рассказывая о рейтингах. А рейтинги измеряются для рекламодателей. По рейтингу продается реклама. Понятно, что это важный показатель канала. Но он не главный. И не ради рейтинга и не только для рейтинга телевидение работает. Рейтинг – сопутствующая величина, как электричество в сети. Есть 127 вольт, а есть 220. От этого холодильник работает одинаково, просто по-другому. Любые исследования, их нужно всегда прикладывать к знанию предмета. Что значит престиж? Есть журналисты талантливые, которые способны аудитории представить себя так, что их запоминают. Этого все меньше и меньше, потому что меняется информационный мир. Раньше было полтора телеканала и четыре газеты. Сегодня все иначе. Сегодня у человека гигантское количество источников информации. Более того, если на заре газет, сто лет назад, когда был первый взрыв печатных изданий во всех странах, люди были готовы свои три пенса или пять копеек заплатить некоему посреднику, который им рассказывает о том, что происходит в их городе. Сегодня они не готовы. Сегодня у них скорее желание из разных источников узнать разные интерпретации одного события. Журналист как конкретный имярек исчезает, есть некое общее информационное поле. Сегодняшний потребитель очень скептически относится к любым мыслям журналиста. Он не очень верит, что журналист сегодня может быть человеком, который способен…

- Имеет право думать.

- Имеет право интерпретировать реальность за него. Он хочет сам думать, он хочет сам интерпретировать. Для него важны факты в большей степени, чем интерпретация. В этом смысле, наверное, да. Престиж очерковой журналистики, наверное, меньше. Но я знаю массу замечательных газет, включая, конечно, «Комсомольскую правду», не потому, что я здесь нахожусь, которые способны современному зрителю и читателю дать такой яркий продукт, который миллионы людей с радостью читают. Потому что через это они получают полную картину мира. Конечно, уже нет таких гигантских статей, как раньше. Они короткие. Потому что зритель, читатель не хочет всякой мишуры словесной. В этом смысле это меняется. И журналистика должна меняться. Это, скорее, может быть, в XXI веке информационный менеджмент в большей степени. Кто быстрее, тщательнее, эффектнее подаст ту или иную информацию, кто узнает те или иные подробности, которые неизвестны другим. Вот где, наверное, ключ к разгадке. А просто размышления, что я думаю, этого все меньше и меньше.

- С нами был Александр Любимов.

- Спасибо большое уважаемым Интернет-зрителям, которые были с нами. Спасибо за вопросы.