Алексей Чадаев: Предвыборный расклад - перспективы политических партий на выборах в Госдуму

.

Яковлев:

- Это проект «Госдума-2016: перезагрузка». Ведущие российские политики и политологи приходят к нам в гости. В центре нашего внимания предстоящие выборы в нижнюю палату парламента. Ведущие программы Роман Карманов и я, Александр Яковлев. Наш сегодняшний гость – один из ведущих российских политологов, руководитель аналитического центра Московский регион Алексей Чадаев. Добрый вечер!

Чадаев:

- Добрый вечер!

Яковлев:

- Первый вопрос- как в целом вы оцениваете ход избирательной гонки и можно ли говорить о каких-то неожиданностях? Главное отличие от того, что происходило в рамках прошлых избирательных циклов?

Чадаев:

- Есть традиционная российская шутка, что у нас в декабре неожиданно выпадает снег и вот оказалось, что аналогичные неожиданности бывают и посреди лета. Потому что летняя компания в Госдуму стала абсолютной неожиданностью для штабов, всех без исключения, несмотря на то, что она будет именно летняя, известно было давно. Самая основная неожиданность состоит в том, что куда-то делся избиратель. Он уехал на курорт, на дачу, и даже если зачем-нибудь остался дома, он не включает политические эфиры, он занимается своими делами. И до выборов в общем ему интереса особого нет. И как его поймать на пляже, в огороде или еще где-то, никто из политиков, технологов пока толком не придумал. Поэтому кампания в значительной степени пока идет без избирателя.

Карманов:

- Задача поиска избирателя в летний период не новая, она существует уже несколько лет…

Чадаев:

- Ну да, но до этого на региональных кампаниях, а тут федеральная думская.

Карманов:

- А что происходит с качеством технологов самих? Есть ли новые имена, есть ли новые ходы?

Чадаев:

- С технологами вот что произошло. За последние лет 10-12 стиль русских политтехнологий редуцировался до такой простой и понятной формулы трехчастной – сушим явку, делаем платный привод, работаем с комиссиями. В общем, под это дело не нужно быть никаким великим асом технологии, достаточно обученного троечника, поэтому технологов стало много, зарплаты их упали в разы, если не на порядки… То есть, былые звезды политтехнологи 90-х, которые приезжали на дорогих машинах и брали миллионные гонорары, это все безнадежно ушло в прошлое. А сейчас политтехнолог – это такой крайний низкооплачиваемый консультант в штабе какой-нибудь партии – причем, без разницы, провластной оппозиционной или совсем несистемной и т.д., который отвечает за очень технические вещи. Вроде там расклеить листовки по подъездам.

Карманов:

- Но это ж парадокс. С одной стороны, мы говорим о том, что самым лучшим политтехнологом на этих выборах является сам кандидат…

Чадаев:

- Так говорит Кремль.

Карманов:

- Да. Значит, далеко не все кандидаты подкованы в политтехнологи, значит, они должны, по идее, нанимать людей, которые бы им могли в этом деле помочь – профессионально и квалифицированно. Но при этом сами люди, которые занимаются имиджем, речью и т.д., они говорят о том, что они невостребованы на этих выборах.

Чадаев:

- Для того, чтобы нанимать кого-то, нужны деньги. Если мы проанализируем список сегодняшних кандидатов на выборы, то людей с деньгами мы обнаружим там заметно меньше, чем на предыдущих кампаниях. Очень много в этот раз кандидатов, людей уважаемых, известных, заслуживших какой-то авторитет, но при этом без толстой мошны, из которой они могут формировать белый, серый и какой угодно предвыборный бюджет. Поэтому технологи и слоняются без дела, сетуя на жизнь.

Яковлев:

- Главная неожиданность для вас пока в рамках этой избирательной гонки? Вот что Алексея Чадаева более всего поразило?

Чадаев:

- Меня именно поразила тотальная неготовность всех политических штабов к вот этой нетипичной для нас летней избирательной кампании в Госдуму.

Яковлев:

- А можно было что-то придумать?

Чадаев:

- Ну, конечно. Я говорю, люди просто не знают, что делать. В то время, как, в принципе, делать есть что. Не то чтобы у нас в стране, в обществе не было вопросов, которые можно поставить, обсудить, не было бы тем, с которыми можно было бы выйти к избирателю и найти сочувствие и поддержку. Есть что сказать и, главное, есть, кого послушать, но - просто заниматься этим надо.

Яковлев:

- В итоге, сколько пройдет по партийным спискам политических сил? Три? Четыре? Пять? Шесть?

Чадаев:

- Пока четыре.

Яковлев:

- То есть, те же, кто и сейчас в Госдуме?

Чадаев:

- Да, пока на данный момент вот четыре. Но возможна ли пятая – пока очень сомнительно. Более того, я даже скажу, что не факт, что и «Справедливая Россия» перешагнет рубеж.

Яковлев:

- Вот мы говорили о партиях, а почему и с одномандатниками как-то негромко тоже? Не видно каких-то фигур, которые обсуждает вся страна? Почему? Хотя 225 избирательных округов.

Чадаев:

- Для начала, избирателям надо объяснить, кто такой вообще сейчас депутат Госдумы их округа и зачем он вообще нужен. Кто такой губернатор, более-менее понятно, кто такой мэр, более-менее понятно. Более-менее понятно, кто такие депутаты местные. Они там лавочки покрасить, заборчик починить, площадочку поставить. Кто такой депутат Госдумы, который заточен не под то, чтобы лавочки красить, а под то, чтобы законы принимать для Отечества в целом, ну, это сложный такой ход. Поэтому, конечно, депутат вынужден, в первую очередь, объяснять избирателям, зачем им вообще нужен депутат. И лишь потом, если время остается, сказать – а вот выберете меня, например, кстати.

Яковлев:

- Но при этом все равно тихо.

Чадаев:

- Да, тихо.

Яковлев:

- Тихая избирательная кампания, я имею в виду, в одномандатных округах.

Чадаев:

- Не во всех. Есть несколько округов, где уже сейчас достаточно весело. В частности, Центральный округ Москвы, видите, сколько разных кандидатов и все, как один, оппозиционеры.

Яковлев:

- Гончар от «Единой России», Баронова от …

Чадаев:

- Ну, даже Гончар, вечный депутат от «Единой России», мы же помним, как когда-то он начинался в качестве председателя Моссовета и..

Яковлев:

- …оппонировал Лужкову…

Чадаев:

- Да. И сколько лет он потом держался в этом округе…

Яковлев:

- Как в целом вы оцениваете вот эту перезагрузку системы выборов в Госдуму, когда через некоторое… ну, мы помним, что в 90-е была смешанная система выборов и вот сейчас вернулись вновь. Как вам в целом вот это изменение порядка избрания нижней палаты парламента?

Чадаев:

- Честно говоря, мне нравится то, что товарищей депутатов выгнали, по сути, из кабинетов, где они решали вопросы с начальниками, к людям… Типа, не надо ни с кем решать, не надо искать спонсора, не надо искать начальника, который тебе все порешает, иди к людям и объясняй вот теперь людям…

Карманов:

- Из них, кстати, не все вышли далеко к людям-то…

Чадаев:

- Да, вот многие сидят и отсиживаются…

Карманов:

- Порядка 40% не пошло к людям, по-моему, из тех людей, которых послали к людям. Не дошли до людей.

Чадаев:

- Где-то потерялись, да, по дороге… не нашли людей, в общем… да, всяко бывает. Но в целом – да, это важно. Просто если уж возвращаться к теме политтехнологий, беда с политтехнологиями состоит в том, что из искусства разговора с людьми они в последние годы все больше превращались в способ этого самого разговора избежать. И сегодня поэтому политтехнологам приходится перестраиваться и вспоминать, как надо организовывать коммуникацию кандидата с избирателями. Это мучительное такое обучение. Образование, говорят, всегда связано с насилием. И вот им приходится образовываться теперь опять, как бы заново вспоминать, чему их учили в эпоху электоральных выборов.

Карманов:

- А вам не кажется, что это такая несколько порочная практика, когда берется, условно говоря, ничего не подозревающий человек, ничего не понимающий в политике, его отправляют в условную школу политики, там обучают и выставляют на встречу к избирателям. Не пассионарий пробивается к избирателю сам, сквозь невзгоды, метели и трудности, а человек, которого вытащили из теплого места, поставили и говорят – давай, борись. Что в итоге мы получим?

Чадаев:

- Люди среднего возраста и постарше помнят, когда у нас в политике паслись сплошь пассионарии – это было чудовищно, невозможно было принять ни один закон, Дума производила стойкое впечатление сумасшедшего дома и ничего хорошего в этом не было. Не только уже для политики, но и для управления страной. Единственная радость состояла в регулярном развлечении наблюдать прямые телетрансляции, как они друг друга резиновыми молотками по головам фигачят в думе. Поэтому нет уж, пассионариев должно быть в плепорцию, как говорили…

Яковлев:

- Я хотел бы к партиям вернуться конкретным, ну и к партии, которая на данный момент лидирует в соцопросах всех ведущих социологических центров, - «Единой России», партии власти. В последнее время очень много мы слышим критики в адрес Дмитрия Медведева. Как вы считаете, Медведев во главе списка делает «Единую Россию» сильнее или наоборот, слабее?

Чадаев:

- Мне кажется, никак он ее не делает. Все равно, сколько бы его ни ставили во главу списка, избиратель считал и продолжает считать, что это партия Путина. Просто вот Путину органически присущ Медведев и в силу того, что он ему органически присущ, вот его там и поставили, как и в правительстве, в «Единую Россию» тоже поставили…

Яковлев:

- То есть, все вот эти скандалы – они серьезным образом на рейтинг партии власти не влияют, потому что для людей это партия Путина, так получается?

Чадаев:

- Да, в первую очередь. Конечно, партийцы, по моим наблюдениям, мучаются, что от их лидера никогда не знаешь, чего ожидать, и чего он такое сморозит завтра, после чего придется мучительно оправдываться опять перед людьми. Ну, это ж дело житейское, к этому все привыкли, мы уже с Медведевым сколько лет живем в качестве второго номера в российской политсистеме…

Карманов:

- В таком случае, как расценивать сегодняшнюю новость о том, что одна из линеек агитации (скоро начнется уже агитационный период в полный рост), она подразумевает присутствие и использование изображение премьер-министра и председателя «Единой России» Дмитрия Медведева. Чем это поможет партии, как вы думаете?

Чадаев:

- Я ж говорю, ничем. Но, впрочем, и не помешает.

Яковлев:

- Одна из главных сенсаций, если говорить об избирательной гонке, по крайней мере, на взгляд многих экспертов, это то, что в них принимает участие человек, по должности являющийся администратором политической системы в нашей стране. Речь идет о Вячеславе Володине, который возглавил один из региональных списков партии власти. Является ли это, на ваш взгляд, политической сенсацией? Вот в первые часы после объявления списков «Единой России» говорили исключительно об этом.

Чадаев:

- Да, это, конечно, большая неожиданность. В некотором смысле, слом привычных представлений, по которым все как-то привыкли, что вот в Кремле сидят некоторые такие кукловоды, которые там себе кукловодствуют, а публичные политики на арене пляшут под их дудку. И тут вдруг по должности главный самый кукловод берет и выходит вот туда, на арену, к людям.

Яковлев:

- Ну и как вы оцениваете, что думаете?

Чадаев:

- Да хорошо это. Это, в конце концов, вот чем была плоха эпоха, так сказать, сурковского кукловодства, так это то, что сам Сурков, конечно, считался гениальным рекламщиком, но ни одних выборов в своей жизни не выиграл, даже в них не участвовал. В отличие, кстати, от Володина, который кампаний прошел много.

Яковлев:

- Мы также не можем не обратить внимание на две партии, которые борются за второе место. Еще недавно казалось, что КПРФ всегда борются не за второе, а за первое место, вот они на втором месте, но на самом деле, рейтинги показывают нечто другое. Уже несколько недель на втором месте, если верить Всероссийскому центру изучения общественного мнения, ЛДПР. Пусть и с небольшим отрывом, но именно они пока что занимают второе место. На третьем месте КПРФ. Является ли это сенсацией и как в целом вы оцениваете все эти социологические исследования?

Чадаев:

- Это действительно является неожиданностью. Почему? Потому что старожилы выборных кампаний в Госдуму знают, что рейтинги ЛПДР по соцопросам традиционно ниже, чем результаты, которые они получают на выборах. В этом смысле, например, полная противоположность «Яблока», которое всегда по соцопросам получает больше, чем на выборах. С чем это связано? С тем, что люди, раньше, по крайней мере, стеснялись сообщить ,что вообще они голосуют за Жириновского. Это было как-то не принято, что ли, неудобно, поэтому они втихую голосовали, а социологам предпочитали этого не говорить. Но сейчас, видимо, ситуация как-то поменялась. В том смысле, что за ЛДПР голосовать стало вроде даже и пристойно, это даже в некотором смысле позиция. Там же в чем феномен? В том, что, скажем, раньше как бы партия власти, партия, которая за Путина, «Единая Россия», все остальные типа против. Сейчас в каком-то смысле все за Путина. Кроме там совсем уж какого-нибудь Парнаса или чего-нибудь еще. И в этой ситуации люди выбирают такое – меня в целом все устраивает; меня устраивает не все; меня не устраивает что-нибудь конкретное. И вот что конкретно людей не устраивает, вот здесь как раз и происходит выбор КПРФ или ЛДПР. То есть, если не устраивает состояние социальной сферы, политика в отношении бедных, пенсионеров и т.д., то это голос уходит коммунистам. А если, например, не устраивает, скажем, состояние национальных отношений, если не устраивает ущемление России в мире злобными американцами – вот шутка этого года «Никогда русские люди не жили так плохо, как при Обаме» - или еще столь же важные для повседневной жизни вопросы, тогда голос уходит в ЛДПР. Но я бы заметил вот что. Смотрите, расклад сейчас. 44% - «Единая Россия», 17% - не пойду на выборы.

Яковлев:

- Это второе место, да.

Чадаев:

- Да, да. По 10-12% у КПРФ и ЛДПР. И от 4% до 7% - разные службы дают эсерам. Ну и остальные в зоне статпогрешности. Как это понимать? понимать это следует примерно так. Электорат раскололся на три больших группы. Первая группа – за «Единую Россию». Группа вторая – не за «Единую Россию». Группа третья – не пойду на выборы. Вот первые две они примерно равны. Они примерно под 40%. И третья – примерно 20%. Условно говоря, из пяти человек двое будут за «Единую Россию», двое будут решать, за кого они, если не за «Единую Россию», а пятый на выборы не пойдет. Вот примерно так у нас сейчас устроен электоральный расклад.

Яковлев:

- Что это значит? Как это может повлиять на итоговый расклад в Госдуме?

Чадаев:

- Это очень сильно зависит от кампании, но по кампании мы чего видим? «Единая Россия» ведет абсолютно оборонительную кампанию. Вообще непохожую ни на какую экспансию. Их задача – удержать те голоса, которые у них уже есть. То есть, по тем слоганам, по тем программным тезисам, по той стилистике кампании, которую они уже утвердили и сейчас транслируют. Видно, что они берут свой электорат и только.

Яковлев:

- Плюс одномандатные округа, которые, видимо, позволят им…

Чадаев:

- Да, ну, одномандатные – само собой. Собственно, одномандатные-то их и тянут сейчас. Ну а так в целом «Единая Россия» - вот строим дороги, ремонтируем клубы. Все говорят – мы делаем, отстаньте от нас. Песенка, которую мы слышим последние три кампании к ряду. В общем, ничего нового в ней нет от слова совсем, и вот своих они удержат, а новых вряд ли привлекут. Значит, думские партии отчаянно борются не с «Единой Россией», а между собой за возможность сделать лучшее предложение тем, кто не за «ЕДро» - то есть, то в этой второй большой группе… Например, коммунисты говорят, что мы – единственная настоящая оппозиция, все остальные… А у Жириновского предложение состоит в следующем – а мы зато самые веселые. И не только он. Одномандатный кандидат от ЛДПР, я вот смотрю по градам и весям Отечества, ведут кампанию в стиле – если у тебя есть кот или собака, голосуй за ЛДПР.

Яковлев:

- Это буквальная цитата! Это не придумано Алексеем Чадаевым, это один из кандидатов вот такое выдал!

Чадаев:

- Да.

Карманов:

- Вы знаете, вообще ощущение такое, что идет соревнование не в том, кто что сообщит избирателю и не соревнование политических программ, а соревнование во внятности некоей, да. Потому что на самом деле какая-то кампания в целом невнятная. Мне кажется, это слово вполне себе передает ситуацию. Потому что на самом деле, если, допустим, сравнивать кампанию КПРФ и ЛДПР, то Жириновский более внятный, он как-то более четко артикулирует, он сообщает. Коммунистов мы не видим. Куда они делись? Когда они выйдут на сцену с внятным сообщением? Они про что в этой кампании?

Чадаев:

- Как учили в городе Люберцы лет 20 назад, пацан должен быть ровным, четким и дерзким. Соответственно, ровных, четких и дерзких в ЛДПР оказалось немало. Больше, чем у коммунистов. А у коммунистов, насколько я понимаю, у них обострилась проблема преемника. Зюганову 72…

Яковлев:

- То есть, там серьезная внутриполитическая такая…

Чадаев:

- Да, там внутрипартийный серьезный раздрай, там Рашкин, Обухов, Романов… то есть, они вошли уже в режим перехода такого власти, длящегося, естественно, видимо, он затянется. Ну, я думаю, это последняя кампания, в которую они идут с Зюгановым в роли лидера. То есть, они больше заинтересованы не в том, как набрать больше на выборах, сколько в том, чтобы занять позицию внутри партии.

Яковлев:

- Видимо, это и последние выборы Жириновского? Другой знаковой фигуры.

Чадаев:

- А вот это неизвестно. Конечно, ему тоже уже 71…

Яковлев:

- Мне было семь лет, когда они бодались… уже у нас несколько поколений выросло, а они по-прежнему на вершине политического Олимпа.

Чадаев:

- Я вас чуть постарше и еще помню, как в детстве ходил в парк культуры и отдыха и там стоял мужик с напечатанными на печатной машинке тезисами «Они украли мою печатную машинку» - и это был Жириновский.

Яковлев:

- Совсем немного остается до выборов в нижнюю палату парламента – 18 сентября единый день голосования. Алексей, мы поговорили о ЛДПР, КПРФ, «Единой России», кратко о «Справедливой России»…

Чадаев:

- …вообще не поговорили, а там и говорить нечего.

Яковлев:

- Вот так вот.

Чадаев:

- Да. У них, у бедолаг, проблема в том, что из-за того, что Дмитриева ушла в Питере, а она тащила на себе много все-таки, у них теперь вопрос – пройдут ли они вообще в следующую Думу.

Яковлев:

- Там же вообще исход из партии, по сути, такой массовый… Галина Хованская…

Чадаев:

- Да, мощнейших фигур потеряли…

Яковлев:

- А если говорить о правом фланге, тут можно сказать о Партии Роста, о Яблоко, как вы смотрите на их перспективы? Почему уже несколько созывов нет у нас правых в Госдуме и, видимо, сейчас тоже они не пройдут.

Чадаев:

- Я тут общался недавно с одним крайне влиятельным человеком, регулярно вхожим, в том числе, и в кабинет первого лица, не бедным, который сказал, что вот я бы с удовольствием проголосовал за какую-нибудь правую партию в традиционном смысле. То есть, за веру, царя и отечество, но при этом за экономическую свободу, развитие предпринимательства и все такое прочее. Очень надеялся, что таким станет Титов. Но Титов вместо этого стал конструировать обычную традиционную либеральную партию в обычном российском смысле слова, а такие проекты заканчиваются всегда одним и тем же – призванием Хакамады и самолетом, который улетает в 1%.

Карманов:

- А в чем тайна-то?

Чадаев:

- Как без Хакамады?

Яковлев:

- И что значит традиционная либеральная партия? Поясните.

Чадаев:

- Ну, которая всегда говорит, что да, нам нужна экономическая свобода, а вообще с экономикой у нас все плохо, потому что демократии мало. Вот тема всегда одна и та же. Вот с экономикой у нас будет хорошо, только когда демократии будет много. А демократия когда наступит? Когда их пустят в центральный телеэфир. Вот в тот момент, когда их пустят и они его оккупируют и перестанут оттуда вылезать, как оно было в 90-е, тогда вернется демократия в страну и волшебным образом из-за этого наступит счастье в экономике. В общем, в эту «тысячу и одну ночь» люди перестали верить еще где-то в конце 90-х и с тех пор, что удивительно, базовую легенду так никто и не додумался поменять.

Яковлев:

- А что с Яблоком? Такой яркий вроде список либеральных фигур у них. И Рыжков, и Дмитрий Гудков.

Чадаев:

- Яблоко же традиционный поставщик кадров не только для либеральной оппозиции, но и для самой что ни на есть властной власти. Ну, вот Яровая – в прошлом Яблоко. Мизулина – в прошлом Яблоко. Лукин – в прошлом Яблоко. Артемьев – многолетний министр – в прошлом Яблоко. И список этот можно продолжать очень долго. То есть, как только в Яблоке появляется кто-то относительно вменяемый и способный говорить что-то связанно и внятно, его тут же берут на работу в какие-нибудь структуры. Остаются там только интеллигенты… такие, которые, ну, как сказать, с неизбывной такой тоской и печалью в глазах. Тоска и печаль в глазах вызывает сочувствие, но вот крайне низкая при этом мотивация видеть этих людей вот с этой тоской и печалью во власти…

Яковлев:

- Вот мы говорим о правых, о либералах, но есть и так называемая внесистемная оппозиция, партия прогресса – Алексей Навальный, Леонид Волков. Есть и Открытая Россия во главе с Ходорковским. Что с ними? То есть, понятно, что в Думе их не будет… но они ведь хотели бы.

Чадаев:

- Все нулевые у них была проблема – у них не было ни одной по-настоящему народной темы. Все их темы были очень узкими. Ну, вот эта – нас не пускают в телевизор – это никого, кроме них самих, не интересовало. Настоящий прорыв, ренессанс, так сказать, их возвращения в большую, публичную политику, состоялся тогда, когда Леша Навальный наконец-то нашел настоящую народную тему и крепко сел на нее и с тех пор на ней и сидит. Это тема про то, как украли что-нибудь у народа жулики и воры. Но с темой «жулики и воры украли чего-то там у народа», за эти годы, прошедшие с прошлой кампании, произошло следующее. У нас стали таки сажать. Стали сажать губернаторов, стали сажать крупных федеральных чиновников, а я уж молчу, что творится с мэрами… И как-то постепенно в борьбе с коррупцией власть перехватила эту тему. То есть, сегодня, скорее, люди думают, что вот Путин обратит внимание на кого-нибудь и торжественно покарает, чем то, что хибстеры в розовых кедах с айпадиками выйдут на какую-нибудь московскую площадь, радостно и улыбчиво ими помашут и коррупция от этого волшебным образом исчезнет. Это жесточайшая была, тяжелейшая потеря для несистемной оппозиции – то, что они утратили инициативу в этой народной теме, про то, как все всё украли. У них был второй шанс в этом году, когда возникла тема несистемной против Кадырова. Тогда возник шанс сесть на другую тему – опять же о том, как русских людей нерусские люди обижают. Но они этот шанс тоже благополучно упустили, потому что, как выяснилось, националистически настроенный электорат кого угодно готов слушать по этому вопросу, но только не Илью Яшина и прочую вот эту компанию. Не сумели они пробиться к сердцам русских людей.

Карманов:

- Давайте вернемся к думе нашей будущей. Вот смотрите, в статье «Что мне не нравится в сегодняшней России», в частности, вы написали как-то, что Дума сегодня это исключительно про то, кому, сколько и на каких основаниях дать госденег, вопрос в том, где их взять и чем люди будут заниматься, вынесен вообще за пределы компетенции законодательной власти. Вот про что будет следующая Дума, как вы думаете, в результате этой довольно безрадостной картины?

Чадаев:

- Один мой знакомый депутат написал мне в чате, в комментарии на эту статью, что, ты знаешь, говорит, Дума сейчас даже не про то, как раздать денег, Дума про то, как утвердить решение о раздаче денег, принятых в другом каком-то месте. То есть, мы сейчас даже этого не можем, нам только дают подписаться под решением о раздаче денег, которое принимается в Белом доме. Но я рискну утверждать, пока мало кто со мной соглашается, что следующая Дума, конечно, будет сильно другой. И вес, и роль ее в русской политсистеме будет совсем другой, чем был у этой Думы. По одной причине. Полностью пропорциональные выборы предполагали жесткую фракционную дисциплину. Если депутат шел вразрез с мнением партии, с ним могли что угодно сделать. С одномандатником никто не сделает ничего, даже если он от партии избирался и т.д. Ему мнение его избирателей важнее, чем мнение любых московских начальников.