Премия Рунета-2020
Россия
Москва
+9°
Boom metrics
Общество6 сентября 2011 13:42

Отца без прямых доказательств осудили на 13 лет колонии строгого режима за изнасилование дочки

А девочка осталась девственницей
Источник:kp.ru

Бывший сотрудник Минтранса РФ Владимир Макаров на днях был приговорен Таганским судом Москвы за изнасилование своей семилетней дочери к 13 годам колонии строгого режима.

Это известие повергло меня в шок. Ведь не так давно я провела собственное расследование и, как мне казалось, сумела доказать, что обвинение против Макарова - ошибка (подробности читайте здесь).

Главным доказательством стали обнаруженные сотрудниками больницы в моче ребенка сперматозоиды. Однако повторная экспертиза их не нашла. Гинеколог, осматривающий малышку на следующий день, выдала справку, где черным по белому написано, что ребенок не подвергался насилию и нарушений девственной плевы нет.

Заключения психолога, которые приводило обвинение, вызвали недоумение, как у специалистов ГНЦ им.Сербского, так и у психологов, которые общались с дочкой Макарова. Я сама пыталась найти в рисунках девочки «ярко выраженные гендерные признаки» и «фаллические хвосты» у кошек. А ведь именно на основании этих рисунков специалист не исключила вероятности того, что девочку развращали. Ведь только развращенные малышки рисуют у кошек вытянутые хвосты и могут отличить мальчика от девочки, нарисовав последней грудь.

На этом рисунке Карины, приобщенном к делу, психолог нашла изображение девушки-кошки с ярко выраженными бедрами и грудью и сделала заключение: девочка в курсе гендерных различий и, значит, вовлечена в сексуальные взаимоотношения

На этом рисунке Карины, приобщенном к делу, психолог нашла изображение девушки-кошки с ярко выраженными бедрами и грудью и сделала заключение: девочка в курсе гендерных различий и, значит, вовлечена в сексуальные взаимоотношения

Фото: Андрей КАРА

Когда на Владимира Макарова завели дело, то мужчина, уверенный в своей невиновности, решил, видимо, насмотревшись голливудских фильмов, пойти на детектор лжи. И если в США его проводят бесплатно, то в нашей стране назвали сумму, с пугающим количеством нулей - 250 000 рублей. Правда, в эту сумму входит проверка на полиграфе у специалиста, аккредитованного при ФСБ РФ, а также услуги адвоката.

Посоветовавшись с женой, было решено забрать деньги, отложенные на дачу. Но полиграфолог, как и подобает русскому бизнесмену (а ведь детектор лжи - у нас в стране крайне выгодный бизнес) после первого раза сразу предупредил, что потребуется второй раз. Ведь в таких делах полиграф никогда не показывает с первого раза однозначную невиновность. Любой отец при вопросе: Насиловал ли он дочь? Будет волноваться и детектор лжи покажет колебание. К было и в этот раз - показания полиграфа можно было трактовать и, как доказывающие невиновность, и как доказывающие вину. Все зависело от полиграфолога. За второе исследование на детекторе лжи специалист попросил 500 000 рублей. Макаров, понимая, что это шантаж, отказался. О многочисленных нарушения при проведении исследования также было известно суду (смотрите интервью с известным полиграфологом Валерией Комиссаровой).

А полиграфолог тогда отправил показания первого полиграфа в прокуратуру...

Парадокс, знаете в чем? Крепкую семью Макаровых погубила честность. Если бы в больнице Владимир дал энную сумму лаборантам, которые обнаружили сперматозоиды, то никакого дела не было бы. Но Макаровы даже не задумываясь согласились на то, чтобы медики позвонили в прокуратуру.

У них был еще шанс уладить это дело на уровне следователя, который вроде как и пытался намекать. Но семья разрешила абсолютно все: провести обыск, изъять без описи и понятых вещи, провести любые экспертизы (кстати, найдено ничего не было).

Ну и наконец. Заплатил бы Макаров за второе исследование на детекторе лжи. И все...

Но нет. В семье Макаровых было принято жить по правде.

И теперь мама не знает как сказать дочке, что ее папа не вернется из «командировки» еще очень долгое время. А дочка плачет и каждый день мучает маму одним и тем же вопросом: Он же приедет? Совсем совсем скоро?

- Прямых доказательств его виновности следствию добыть не удалось. Однако совокупность косвенных доказательств дало результат о вине, - расссказал после оглашения приговора руководитель Следственного отдела по Таганскому району СУ СК по Москве Владимир Бормотов.

На адвокатов, дополнительные экспертизы уже потрачено около 3 млн рублей. Сейчас жена Владимира Татьяна собирается подавать апелляцию. Но вот только что теперь продавать, чтобы доказать невиновность мужа, она не знает...

Может ли полиграф ошибаться?

Я договорилась с заместителем заведующего кафедрой криминалистики МГЮА имени О.Е. Кутафина, экспертом 111 Главного государственного центра судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России Ярославой Комиссаровой об интервью, чтобы прояснить вопросы, которые возникли у читателей КП по делу Владимира Макарова, которого приговорили к 13 годам колонии строгого режима за иснасилования своей дочери. Главным доказательством стали показания полиграфа.

Возвращаясь к проблеме правомерности использования по уголовному делу результатов, полученных с применением полиграфа, я задала Ярославе Комиссаровой несколько вопросов. Вот ее ответы.

- Скажите, может ли полиграф ошибаться или доказательство, полученное таким образом, является самым надежным?

- Ну, во-первых, полиграф – это простой регистратор физиологических показателей, отражающих изменение психофизиологического состояния организма человека, проходящего тестирование. Причины появления психофизиологических реакций в ответ на предъявляемые человеку стимулы (обычно это вопросы, которые задает полиграфолог – прим. Д.Т.) пытается определить специалист, который может ошибаться, заблуждаться и даже… лгать. Не зря УК РФ предусматривает возможность привлечения эксперта к уголовной ответственности за заведомо ложное заключение. К сожалению, на ситуацию дачи заведомо ложного заключения специалистом положения ст. 307 УК РФ не распространяются.

Во-вторых, сведения, полученные в результате проведения психофизиологического исследования с применением полиграфа подлежат оценке уполномоченными на то лицами по общим правилам, установленным уголовно-процессуальным законодательством, не позволяющим придавать какому-либо из доказательств приоритетное значение.

- А по делу Макарова полиграфолог Игорь Нестеренко не понимал, что делает, когда обвинил отца в совершении насильственных действий сексуального характера в отношении собственной дочери? Он лгал или заблуждался?

Когда в экспертный центр Минобороны России обратился с запросом адвокат Владимира Макарова, он смог представить только копии документов - заключения И.В. Нестеренко; «вопросников», использованных полиграфологом; распечаток полиграмм; допроса Нестеренко в качестве свидетеля и т.п. Из документов следовало, что видеозапись в ходе тестирования Макарова на полиграфе не велась.

- Что это значит?

Понимаете, ведение видеозаписи при проведении судебных экспертиз (и уж тем более в ситуации, когда сам человек является инициатором проведения проверки на полиграфе) действующим законодательством не предусмотрено. Но ввиду специфики процедуры это очень важно, поскольку лишь при наличии видеозаписи у сторон есть реальная возможность оценить адекватность действий конкретного полиграфолога выработанным международной практикой научно-методическим стандартам.

Из содержания заключения, составленного Нестеренко, не ясно, каким образом проводилась с Макаровым предтестовая беседа (и проводилась ли вообще), в ходе которой, помимо прочего, подлежат выявлению обстоятельства, препятствующие проведению исследования (например, обострение некоторых хронических заболеваний, употребление лицом накануне тестирования психоактивных веществ и т.д.). Сам по себе текст заключения в любом случае не позволяет оценить корректность проведения тестирования на полиграфе, в ходе которого вопросы следует задавать «ровным» голосом, без интонационного выделения отдельных слов либо вопросов, чтобы не привлекать к ним излишнего внимания; паузы между вопросами теста должны быть не менее 15 секунд; каждый тест должен предъявляться не менее 2 раз во избежание появления ситуационно обусловленных реакций; и т.д.

Присутствие кого-либо при проведении тестирования на полиграфе, помимо обследуемого и полиграфолога, может (при необходимости) способствовать решению вопроса о том, не было ли допущено в отношении обследуемого лица каких-либо действий, ущемляющих его права, унижающих честь и достоинство, и пр. Однако присутствие третьих лиц без ведения видеозаписи не позволяет объективно решить вопрос о том, были или не были соблюдены лицом, проводившим тестирование на полиграфе, вышеперечисленные, а также иные существенные методические требования.

Поэтому (ввиду отсутствия видеозаписи) я могла проанализировать только заключение Нестеренко и приложенные к нему адвокатом материалы…

- …и сделали вывод, что исследование с использованием полиграфа Нестеренко и с научной, и с методической точки зрения проведено безграмотно?

- Да.

- Но ведь, как я поняла, были и другие обращения в экспертный центр, где Вы работаете, связанные с необходимостью проверки научной обоснованности заключений, составленных именно этим полиграфологом?

- Были. Такого рода запросов за первую половину 2011 г. в 111 Главный государственный центр судебно-медицинских и криминалистических экспертиз Минобороны России поступило пять: 3 – от адвокатов-защитников обвиняемых, 2 - от следователей СК России. К тем запросам, что направляли следователи, в качестве объекта для анализа прилагались видеокассеты с записью проводившихся Игорем Нестеренко тестирований на полиграфе (примечательно, что видеозапись в каждом случае он вел сам).

Впервые, кроме абсолютно безграмотно составленного заключения, я увидела своими глазами, как этот человек проводит экспертное исследование с применением полиграфа по уголовному делу, демонстрируя явное неуважение к подэкспертному: зевает, потягивается, закуривает, сплёвывает, с шумом прочищает (как бы помягче сказать) носовые полости, когда идет запись реакций...

Просматривая видеозапись по другому делу, я пришла к выводу, что «полиграфолог, проставляя и удаляя маркеры, меняя порядок предъявления вопросов в тестах, руководствовался степенью выраженности психофизиологических реакций обследуемого на вопросы, а именно: при наличии выраженной реакции на проверочный вопрос, впервые им озвучиваемый в рамках предъявления теста, И.В. Нестеренко маркер снимает (либо изначально не проставляет), вопрос повторяет (при этом реактивность обследуемого естественным образом снижается) и отмечает границы повторно заданного вопроса, сохраняя таким образом именно этот отрезок полиграммы для последующей обработки». Судите сами – зачем такое могло понадобиться «специалисту»…

Естественно, я не могла промолчать – сообщила в письме на имя Председателя СК России о том, что в государственное судебно-экспертное учреждение с пугающей регулярностью приходят запросы… мы даем на них неутешительные ответы… Сейчас Главным управление криминалистики проводится проверка изложенных в письме фактов. Все материалы, имеющиеся в распоряжении нашего центра, мы туда направили.

- Вы поступили так, потому что столкнулись с вынесением обвинительного приговора по делу, где в качестве доказательства фигурировало одно из заключений Нестеренко, которое Вы рецензировали? Или потому что в 2009 году были награждены медалью «За содействие» Следственного комитета при прокуратуре РФ?

Прежде всего, я должна сказать, что не зная всех тонкостей дела, не имея возможности проанализировать доказательственную базу в полном объеме, нельзя судить, на совокупности каких именно доказательств было основано решение судьи в ситуации, о которой Вы говорите. В каждом конкретном случае, включая «дело Макарова», я лишь высказываю свое суждение относительно научной обоснованности тех заключений (и не только за подписью И.В. Нестеренко), что поступают к нам на рецензирование в экспертный центр.

Конечно, обидно за коллег «по цеху процессуалистов» (следователей, прокуроров, судей), кто до сих пор боится признаться в том, что испытывает серьезные трудности в оценке заключения эксперта, отметая помощь специалиста из-за опасения продемонстрировать свою уязвимость в этом вопросе.

Что касается наград, то кроме упомянутой Вами медали, были и Почетная Грамота Министерства юстиции РФ, и Благодарность за вклад в развитие направления специальных психофизиологических исследований с использованием полиграфа в органах внутренних дел Российской Федерации, объявленная приказом заместителя Министра внутренних дел РФ...

Я привыкла делать свою работу тщательно и нести ответственность за свои слова и поступки. Я со всей ответственностью заявляю, что изучавшиеся мною заключения полиграфолога И. Нестеренко по целому ряду позиций представляют собой «образец непрофессионализма». Но высказывая свое суждение, я не пытаюсь таким образом предвосхитить решение кого-либо из правоприменителей – следователя (если предварительное расследование еще не закончено) или судьи (если речь идет о судебном следствии). Оценка доказательств в любом случае – прерогатива уполномоченных на то должностных лиц.

Если у вас возникли вопросы, то все доказательства приведены в моем расследовании:

Отца обвинили в совращении семилетней дочки, потому что она нарисовала кошку с фаллическим хвостом

«Доченька, я должен сказать тебе правду. Я не уезжал в командировку в Америку. Весь этот долгий год, который мы были не вместе, я находился в космосе. Милая моя доченька, знай, что если я не вернусь, то, значит, я нашел одну из «черных дыр», о которых мы с тобой читали. Значит, они существуют! И это здорово, раз мы с тобой смогли это доказать! Но, к сожалению, вернуться я уже никогда не смогу...»

Владимир срочно дописывал письмо, пока сокамерники спали, - появилась оказия передать весточку на волю. Ну как семилетней дочурке объяснить, что папа сидит из-за того, что «в неустановленном следствием месте, в неустановленное следствием время и неустановленным следствием способом» совершил насилие... над ней же самой?

СЛЕДОВАТЕЛЬ ПРИЕХАЛ ЧЕРЕЗ ЧАС

Из детской донесся крик (читайте далее).