Извращенец и Собчак: нужно ли брать интервью у скопинского маньяка

Обозреватель «КП» Галина Сапожникова размышляет о том, почему появление Мохова в популярном ютуб-шоу вызвало так много споров

Фото: www.youtube.com

ЧЕМ МАНЬЯК ОТЛИЧАЕТСЯ ОТ ДЬЯВОЛА?

Пособие для начинающих журналистов

Многие меня в эти дни спрашивали: почему я молчу?

А мне вдруг захотелось на этот раз посидеть в зрительном зале и посмотреть, до чего дойдет журналистский мир, неистово обсуждавший всю эту неделю интервью Собчак с «маньяком» Моховым.

Я ужасалась и наслаждалась, потому что про эту историю написала в «КП» еще 17 лет назад, в мае 2004-го. И в подвал залезала, и дышала смрадом, и с пострадавшими разговаривала. И с Моховым, конечно – куда же без него…

Маньяк держал Елену Самохину... Фото: Ксения Собчак/YouTube

...и Екатерину Мартынову в плену 3,5 года. Девушки считают, что он получил слишком мягкое наказание. Фото: Ксения Собчак/YouTube

Но никакого взрыва после той публикации не последовало, хотя «Комсомолка» - самая тиражная газета страны – отвела под ту историю целых три разворота. (Подробнее читайте тут - часть 1, часть 2, часть 3).

И дело тут не в скандальной популярности Собчак, и не в том, что за эти 17 лет российское общество стало взрослее и чище – как бы его не мучили скандальными ток-шоу. Кое в чем другом. В том, о чем не рассказывают на факультетах журналистики, и не пишут в учебниках. Чему может научить только опыт.

Автомобиль, на котором Мохов похитил девушек.

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Дна нет

В моей профессиональной жизни этот маньяк (Мохов) был уже пятым или шестым. Как меня вообще в свое время занесло в криминальную тему я, честно сказать, уже и не помню – скорее всего, хотелось заглянуть в некое дно, чтобы убедиться, что дна нет. Чтобы предостеречь сотни девчонок, которые послушно читали репортажи о маньяках, а после как бабочки на огонь, неслись навстречу беде и садились в незнакомые машины, а потом застывали навсегда на бумажных листовках с надписью «Их разыскивает милиция»… Ничего, как оказалось, не могут против жизни сделать ни журналистика, ни литература, ни кино, ни искусство, потому что с самой жизнью конкурировать нельзя. Поэтому в один прекрасный момент я выдернула себя из этого вонючего болота, «убила» в своем компьютере тексты про маньяков, из которых хотела составить книжку и постаралась об этом забыть.

Гараж, под которым Мохов построил бункер

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Но мне не дали. Ни Ксения Собчак со своим безобразным подглядыванием в туалетную дырку, ни те коллеги, кто на нее справедливо набросились, ни те, кто стал ее защищать (этих можно сосчитать по пальцам, их примерно три: Дмитрий Ольшанский, Тина Канделаки и Антон Красовский). Последний, собственно, и сорвал мою персональную резьбу, вот этой фразой: «Ее деликатность воспринимается как «лживая эмпатия», попытка снять профессиональное кино про интереснейшую и забытую историю из начала нулевых, как желание хайпануть и пропиариться». Ее! Деликатность!!!

Это не все еще. Оказывается, мы – «лицемерные лживые упыри», которые пытаются оторвать у Собчак кусочек славы, чтобы «выплыть из пучин неизвестности на поверхность информационного пространства»…

В общем, от лица давно выплывших «упырей» хочу провести маленький мастер-класс для журналистов, начинающих, практикующих и бывших, и выступить как эксперт, неплохо знакомый как с самой ситуацией, так и с журналистикой в целом, к которой Собчак никакого отношения не имеет. Итак.

Внутри бункера

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Можно ли Мохова назвать маньяком?

Нет – как бы цинично это не звучало. Он – закомплексованный, омерзительный извращенец, который испортил жизнь двум молоденьким девочкам. Но не убил. На фоне настоящих маньяков, которые вытягивали из девичьего нутра кишки и развешивали их по кустам, он – вполне себе добренький папаша, который заботился о них, как о домашних животных. И выгнать боялся, и убить. В конце концов убил бы, конечно – незадолго до счастливого освобождения девчонок рязанские оперативники уже получили сведения, что слесарь Мохов наводит справки о методах умерщвления людей, при которых смерть выглядела бы естественной, так что все случилось вовремя. Но все же не убил – и это факт.

Вход в бункер

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Можно ли у преступника покупать информацию?

Можно. Но не за деньги. Многие из них так и делают: выдают журналисту историю своей жизни по частям и, останавливаясь на самом интересном месте, говорят с хитрым прищуром: «А что было дальше – я расскажу завтра. Когда принесете сигареты». Все наши собратья по перу пользовались этим методом многократно. Перед тем, как мне в мае 2004-го привезли Виктора Мохова на допрос в Рязанское УВД, следователи предупредили прямым текстом: «Без колбасы и печенья разговаривать не будет». И я пошла в ларек за колбасой и печеньем. Таковы были правила игры. Но совсем другое дело – гонорар за интервью, которое журналист берет у подонка. Настоящий журналист на это не идет – в нас на факультетах журналистики худо-бедно, но все-таки закладывают некий моральный остов. Эту моду в журналистскую жизнь внесли представители шоу-бизнеса, которых не учили тому, как можно бесплатно разговорить даже мертвого. А нас учили.

Где начинаются и заканчиваются границы деликатности?

О, на эту тему можно говорить много… Не хочу себя хвалить, но ВСЕ, что Собчак выпытывала у несколько обалдевшей от такого хамства Кати Мартыновой (одной из пострадавших, которая написала потом про свое заточение книгу – Г.С.) про графики менструаций и регулярность половых контактов в тех моих трех репортажах было выражено одной фразой: «Катю Мохов щадил…». Видимо, вопросы про женскую физиологию интересовали лично Ксению Анатольевну… Честно сказать, несколько разочаровал и следователь Дмитрий Плоткин (потрясающий, кстати, профессионал, отловивший и посадивший множество подонков) – рассказом про скаредность Мохова, который по графику выдавал своим пленницам чистые трусы. Но это опять же вопрос не к нему, а к автору интервью – если хотела бы – могла бы вырезать при монтаже. Если бы Ксении дали фотки половых органов всех участников этой истории – она бы и их показала. Так что в этом смысле она действительно еще достаточно деликатна…

Нужно ли брать интервью у скопинского маньяка?

Фото: www.youtube.com

Нужно ли журналистам вообще снимать сюжеты и писать статьи о преступлениях? Нужно, хотя это – палка о двух концах. С одной стороны, этим можно остановить потенциальных жертв. С другой – спровоцировать потенциальных преступников к действию – известный факт: Мохов соорудил свой бункер, увидев документальный фильм о другом маньяке, а тот прочитал о подобной истории в газете. Но! Во-первых, параллели с отсмотренным и прочитанным не совсем очевидны – попав в дом Мохова, я, например, сразу же бросилась искать книжный шкаф, наивно полагая, что он срисовал сюжет со знаменитого «Коллекционера» Джона Фаулза. Увы. «Не читаем мы книг. Глаза бережем», - гордо сообщила его мама, Алиса Валентиновна. Во время обыска следователям прокуратуры удалось обнаружить и изъять только одну книгу - Уголовный кодекс, в котором Мохов подчеркнул все статьи, за которые ему предстоит сидеть. Во-вторых, четыре года спустя после задержания Мохова, полиция вскрыла еще один бункер – в австрийском городе Амштеттене, где недочеловек по имени Йозеф Фрицль 24 года (!) держал в подвале и насиловал собственную дочь. Как вы догадываетесь, эти два злодея были между собой незнакомы…

Мать скопинского маньяка Алиса Валентиновна

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

В-третьих, общество должно быть информировано о том, что преступление может вызревать за соседней стеной, а недоумки могут жить рядом. Лично у меня что в Скопине, что в Амштеттене был один вопрос, к соседям: неужели они годами не замечали, как из подвалов идет дымок и «папаши», покупают в магазинах несоответствующие их возрасту и полу предметы?

Нет, совершенно одинаково отвечали мне на всех языках соседи – не замечали… Как можно было не обратить внимание, на то, как эти нелюди вывозят землю (Фрицль вывез 17 грузовиков!- Г.С.) Так они ж постепенно вывозили, незаметненько, по ведру в багажничке…

Такого рода публикации, выполненные профессионально, может быть, сделали бы людей хоть немножко более зрячими и помогли спасти кого-нибудь из пленниц.Следует ли запретить это на законодательном уровне?

В части угроз Кате и Лене, которые прозвучали из уст осчастливленного всеобщим вниманием Мохова – разумеется, да. Пусть Мохов, которого Собчак спровоцировала на все эти откровения, скажет ей «спасибо» из новой тюрьмы, если Следственный Комитет сочтет его неумные шутки новым преступлением. Ну, а ее о сделанном пусть спросят в другом суде. Хорошо бы, если даже на двух: на том, где ее уличат в выплате «герою» своего фильма гонорара (она, правда, утверждает, что это не так – Г.С.), и на высшем.

Галина Сапожникова в бункере Мохова.

Фото: Личный архив

Стоит ли, по аналогии с США, принять закон, который запрещал бы моральным уродам зарабатывать на своих историях? Однозначно! А вот запрещать журналистам законодательно вытягивать из сидельцев откровенности - нет. Может, лучше научить коллег делать это правильно?

Удивительно все-таки устроен мир: весной 2004-го «КП» опубликовала реквизиты банковских счетов Лены и Кати, приписав: «Читатель, нужна твоя помощь! Эти мужественные девочки вернулись к дневному свету, но не к жизни. Для того чтобы вылечиться, требуются время и деньги. Пожалуйста, помогите им забыть о том кошмаре, который они пережили». Так вот: им перевели по целой ТЫСЯЧЕ рублей на каждую! Сравните это с гонорарами, которые за участие в ток-шоу предлагали их мучителю…

Вид из подземелья на улицу

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Вместо послесловия

У журналистов, как и у врачей, есть свое профессиональное кладбище. Как бы Ксения Собчак не уворачивалась сейчас от летящих в нее помидоров, и не сравнивала себя с Финчером и фон Триером, в глубине души она понимает, что произвела на свет лажу. В конце концов забудется и это – ну что, в самом деле, значит этот репортаж по сравнению со свадьбой в катафалках? Она старалась, это видно – и со следователем в кафе посидела, и психологиню подключила, и у бункера выразительно морщила носик. Но от всей ее имитации профдеятельности в памяти останутся лишь клоунские голубые ботинки.

Толстые металлические двери, ведущие в подвал

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

Главная ее ошибка - не в попытке «хайпануть на давно забытой истории» и тем более заработать миллионы просмотров в Youtube, а в искреннем непонимании того, что это – не тот случай, когда можно смешивать жанры. В театре, кино или шоу-бизнесе позволительно сделать антигероя героем, и долго рефлексировать по этому поводу вместе со зрителем, а в журналистике – нет. Героями этой ее работы, конечно, должны были стать эти мужественные девчонки: Лена, которая в перерывах между родами, зажмурив глаза, зубрила английский, чтобы не сойти с ума. И Катя, которая за три с половиной года заточения написала 321 стихотворение.

Это Мохов должен был сейчас, выйдя из тюрьмы, всех боятся, как крысенок, и не высовываться – хотя, объективности ради, стоит сказать, что человек за свои преступления вообще-то уже отсидел и у общества вопросов к нему по идее больше быть не должно. Убийцы вон из тюрем выходят – и никто их не преследует. Отсидел, но не раскаялся – это стало понятно из фильма Собчак. Не Бог весть какое открытие, но все же: если взвесить на весах всю эту ее работу, полезности в ней будет ровно один грамм. Именно этот.

P.S. Бонус для тех, что дочитал этот текст до конца: два стихотворения Кати Мартыновой, посвященных маме, которые она написала за несколько месяцев до счастливого спасения, уже не веря и еще не зная, что выживет.

Внутри бункера

Фото: Галина САПОЖНИКОВА

МАМЕ-1.

Мама, забери меня отсюда! Мама, я устала от бессилья.

Мама! Я разочаровалась в людях и в стране, где место есть насилию.

Мама, мое сердце неживое, но рукою нахожу пульс на запястье.

Мама, объясни мне - что со мною? Ведь 17 месяцев не ясно!

Мама, я боюсь ума лишиться, в четырех стенах ходя по кругу.

Тяжкий груз ложится на ресницы, каплями стекая с них на губы.

Мама, докричись, срывая голос, до меня, не выдержав разлуки.

Я не видела почти два года звезды и не слышала привычные вам звуки.

Мама, одиноко мне сегодня. Опустели полные глубины.

Мама, разделяют нас дороги, расстелившиеся лентой длинной.

Не пугает меня старый дьявол, но он запер на замок свободу.

Мама, не открыть его ключами. Мама, под землею я холодной!

Жизни смысл во тьме пустой не вижу, лабиринт судьбы мне неизвестен.

Мама, для меня тебя нет ближе, почему с тобою мы не вместе?

Надоело вспоминать, вздыхая, о тебе, умытая слезами,

Мама, что душа моя скрывает, невозможно описать словами...

День и ночь я меряю экраном, в тишине пишу стихотворенье.

Мое тело воздухом не станет, не проникнет невидимкой в щели.

Мама, между нами - километры. Мама, я тебя не позабуду.

Мамочка, ну где ты, где ты, где ты? Мама, забери меня отсюда...

Публикации Галины Сапожниковой в «КП»

Фото: Личный архив

МАМЕ-2

Мама, я твои глаза забыла,

Мама, я твой голос не узнаю.

Ты меня уже похоронила,

Но живая я еще. Живая!

Не поверь ты, руки опуская,

В мою смерть осеннею порою.

Не нашла меня ты. Но искала.

Не поверь, что нет меня с тобою.

Мама, береги свою надежду,

Без нее несвет наступит в жизни.

Я вернусь, пусть не такой, как прежде.

Я вернусь, став ласковей и ближе.

Береги свои святые слезы.

Я не стою ни единой капли.

Помни, что над нами те же звезды

И небесной выси синей лапы.

Мама, дорожи мгновеньем каждым,

Ведь успеть так много тебе надо.

Не бывает жизни в жизни дважды, Не бывает света в пустом взгляде.

Мама, не отчайся. Умоляю! Ты нужна мне сильной и счастливой.

Не в аду я и не в ложе рая.Мое сердце не остановилось.

Не поверь, слезами умываясь,

Что погибла я от рук злодея.

Я вернусь к тебе, я постараюсь.

Не вернуться я к тебе не смею.

ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ

Подземные рабыни секс-маньяка

Три с половиной года скромный рязанский слесарь насиловал в подвале двух несовершеннолетних девушек (ЧАСТЬ 1) (ЧАСТЬ 2) (ЧАСТЬ 3)

ЕЩЕ ПО ТЕМЕ

Скопинскому маньяку грозит новое уголовное дело

Жертва Виктора Мохова Катя Мартынова готова написать на него заявление в прокуратуру (подробности)