Фокус на 20 миллионов: Полина Гагарина спасает бизнес от раздела с бывшим мужем
Полина Гагарина с супругом Дмитрием Исхаковым в 2018 г.
Фото: Михаил ФРОЛОВ
Спустя почти год после развода (и два года с момента фактического расставания) Полина Гагарина и Дмитрий Исхаков все еще делят имущество и тягаются в родительских правах. Судебные баталии за воспитание общей дочери Мии, которые затеял фотограф, перенесены на декабрь - возможно, до тех пор паре удастся договориться мирным путем. Аргументы в споре с певицей, запретившей экс-супругу забирать ребенка в любой удобный момент, у Исхакова есть. Судя по его недавнему интервью, наказать бывшую он намерен рублем. По крайней мере, фотограф недвусмысленно намекает на "активы", которые в случае чего может и поделить.
По закону, все нажитое в браке (в этом случае - с 2014 по 2020 годы) является совместной собственностью супругов и в случае раздела такого имущества между супругами делится пополам, хоть муж и зарабатывал в 140 (!) раз меньше: Гагарина - около 28 миллионов рублей в месяц, он - около 200 тысяч. Совместное имущество - это не только деньги, особняки, квартиры и дорогие авто, но также и бизнес пары, т.е. права на доли в соответствующих фирмах. Так, артистка владеет долями в четырех фирмах, самая успешная из которых - ООО "Полина Гагарина": под этим брендом она выпускает песни, клипы, заключает контракты на выступления и т.д. А теперь, возможно, придется делиться: экс-супруг через суд может потребовать свою долю в этой компании, ведь этот бизнес появился в 2016 году, в самый разгар семейной жизни.
Но звезда, похоже, решила оставить Исхакова ни с чем. Как выяснил сайт kp.ru, на днях в фирме артистки появился второй учредитель, а уставный капитал увеличился аж в 2000 раз: с 10 тысяч рублей до 20 миллионов. Что любопытно, соучредителем Гагариной стал... ее адвокат Филипп Рябченко. До этого юрист утрясал бракоразводный процесс Пелагеи и Ивана Телегина, а теперь защищает интересы Полины в семейной склоке.
Что на самом деле могут значить изменения в составе учредителей, и как это скажется на разделе имущества, сайт kp.ru спросил у адвоката Евгения Бранецкого, который занимается громким делом "Ералаша" и отлично знает, как даже самая незаметная деталь в документах способна кардинально поменять ход событий.
Теперь певице принадлежит лишь 0,05% в ее собственной компании ООО "Полина Гагарина".
ГАГАРИНА ПОДСТРАХОВАЛАСЬ, ЧТОБЫ БЫВШЕМУ НИЧЕГО НЕ ДОСТАЛОСЬ?
- Действительно, супруг по закону имеет право на половину доли в компании, которая принадлежала Полине Гагариной на момент расторжения брака и при этом может претендовать на 50% от размера дивидендов, которые могли бы быть выплачены из чистой прибыли компании.
Однако, если до этого Полина Гагарина была титульным собственником 100% доли в этой компании, т.е. ее единственным участником, то сейчас за счет появления второго участника и увеличения уставного капитала ее доля в фирме снизилась со 100% до мизерного показателя в 0,05%. И если экс-супруг все-таки подаст иск в суд о разделе компании, то ему достанется уже не 50%, а всего 0,025%. Фактически, это способ не делить фирму после развода и лишить мужа рычагов влияния. С такой долей он попросту не сможет управлять организацией.
Если бы супругу принадлежало 50%, то без него нельзя было бы принять ни одно существенное решение: ни сделку заключить, ни договор подписать, ни назначить генерального директора. А при столь резком снижении доли Дмитрий Исхаков теряет корпоративный контроль и возможность вообще принимать какие-либо корпоративные решения.
ЧЕМ МОЖЕТ ОТВЕТИТЬ ЭКС-СУПРУГ?
- Я считаю, что налицо нарушение прав экс-супруга и он при желании может оспорить сделку такие шансы есть. Ведь долю в таком мизерном размере и продать то будет сложно, ведь она никому не будет нужна. Остается только выйти из общества. Но здесь любопытно другое. Если бывший муж подаст иск в суд о разделе компании и станет сособственником доли, певице будет очень невыгоден его выход из компании. Несмотря на то, что экс-супруг получит в управлении очень маленькую долю и не сможет руководить, в случае выхода ему должны будут выплатить внушительный денежный эквивалент в размере рыночной стоимости его доли.
Например, все имущество компании оценивается в 100 рублей и вся доля в этой компании принадлежит Полине Гагариной. По суду муж после развода может получить половину бизнеса, т.е. половину доли в компании - тогда ему будет принадлежать доля стоимостью в 50 рублей и при выходе он должен будет получить за эту долю именно 50 рублей. Но если доля супруга вдруг резко снизилась из-за появления в компании третьего лица и увеличении уставного капитала, на рыночной стоимости имущества (активов фирмы) это никак не отразится: выходя из компании, Исхаков может получить все те же 50 рублей – т.е. рыночную стоимость доли. Да, процесс выхода из фирмы долгий и непростой, придется посудиться за рыночную стоимость доли. Но бывшему мужу это выгодно, в отличие от Полины Гагариной.
ПОЛУЧАЕТСЯ, ПЕВИЦА ОТДАЛА ФИРМУ АДВОКАТУ?
- Не все понимают, что внесенные новым участником 20 миллионов рублей в качестве оплаты уставного капитала фирмы никак не увеличивают стоимость компании: это не актив, а пассив. Да, эту сумму новый сособственник должен был внести в бизнес. Но уставный капитал - это некая задолженность перед учредителем, которую фирма должна будет ему выплатить ему в случае добровольной ликвидации.
Я встречал похожие случаи, когда адвокаты, занимаясь бизнесом своих клиентов, становятся партнерами по бизнесу и получают акции или доли в соответствующих фирмах. Мы можем только предполагать, что так они получают вознаграждение за оказание юридической помощи. Но чтобы передать своему адвокату полный контроль над бизнесом, такого не встречал никогда. Это выглядит как опасным, так и мало правдоподобным. Думаю, что в этом случае могут присутствовать признаки мнимой сделки, т.е. сделки без намерений создать правовые последствия. При этом я полагаю, что певица и адвокат могли подписать подробное корпоративное соглашение, в котором четко оговорили порядок управления компанией и принятии решений, распределения дивидендов и иные аспекты деятельности в компании. Детали таких договоров обычно хранятся в секрете, и публика о них вряд ли узнает.